***
Когда Балтика расставил свои ловушки и ушёл, предупредив Сусанина, как можно выйти, не вызвав взрыв, сталкер не расстроился. Никуда от него не денется это подземелье, еще и надоест. А вот отдохнуть в темноте, тишине и безопасности — это дело. Сусанин давно уже сжился с той невидимой энергией, что пронизывает Зону, и научился ощущать, когда её присутствие ослабевало. Здесь, на глубине среди всех этих труб и кабелей было сыро и холодно, но зато можно расслабиться. Странно такое ощущать под Выброс. Сусанину только не понравилось, как Балтика назвал этот объект: «пещера Аладдина». Сталкер знал эту сказку, его дочь Настя любила, когда он читал ей на ночь. И он хорошо помнил, что в пещере Аладдина проживал демон — «пэри». А с демонами шутки плохи. Как бы Балтика не накликал беды, в Зоне всякое слово может аукнуться. Сталкер выбрал место поудобнее и уселся, подстелив свёрнутую куртку. Выключив фонарик и прикрыв глаза, он впал в транс — полудрёму. Этот способ отдыхать позволял сталкерам-одиночкам всё время быть настороже. Через некоторое время он открыл глаза и прислушался. Всё тихо и спокойно, но какой-то опасностью веяло со стороны пролома в шахте. Глаза, уже привыкшие к полной темноте, сейчас видели дыру в виде очень слабого призрачного пятна. Сусанин вытянул из нагрудного кармана фонарик и, мягко ступая, двинулся к дыре. Автомат его остался там, где он сидел, но у сталкера в руке уже находился ПМ. Патрон уже в патроннике, нужно только взвести курок. Приблизившись к дыре, Сусанин прислушался, но ничего подозрительного не услышал, только где-то сверху выл ветер, что поднимался во время Выброса. Как сталкер ни напрягал зрение, но было слишком темно, и, когда ему всё же показалось, что есть какое-то движение, он нажал кнопку фонаря. В ту же секунду Сусанин рухнул на пол, забрызгав проходящую позади ржавую трубу кровью и мозгами. Ноги его несколько раз дёрнулись, и сталкер затих. Из-под головы побежал ручеёк крови, что казался рубиновым в свете упавшего и закатившегося под одну из многочисленных железок фонаря, луч которого сейчас светил вдоль поверхности пола.***
Жерар мягко спрыгнул и тут же отцепил пояс. Всё тихо — значит, охранник не успел поднять тревогу. Он бегло осмотрел труп: типичный сталкер, крепкий мужик лет пятидесяти. Одна пуля вошла прямо в переносицу, а вышла через темя, вырвав кусок черепа и разбросав мозги. Вторая попала в область сердца. Жерар усмехнулся — повезло, он стрелял на удачу, отличный результат: оба попадания смертельны. Противник не мучился и не успел поднять шум. Наёмник расстегнул пояс и нажал на нем кнопку. Лебёдка тихо зажужжала, и пояс быстро поехал вверх. Не прошло и десяти минут, как все остальные оказались внизу, и вовремя — сверху завыло, и даже здесь, рядом с шахтой, все почувствовали, как неуловимо что-то изменилось, словно дрогнула сама реальность. Начался Выброс. — Сэр, вы не против, если я руководство зачисткой возьму на себя? — обратился Жерар к Полковнику. Тот благосклонно кивнув, ответил: — Распоряжайтесь мной и моими людьми, как пожелаете, я доверяю вашему боевому опыту. Хотя Ривз не подал виду, но он согласился неохотно. Однако основная ударная сила сейчас — наёмники, а боевое слаживание группы достаточно важная для успеха вещь, чтобы её ломать через колено за минуту до начала операции. Жерар принялся отдавать указания: — Хаммер, ты — авангард, за тобой — Рэзен, потом — Маркус, я, Крафт, Доил, Полковник. Последний — Смоукер. Вперёд! Взрыв раздался, когда они прошли пятнадцать шагов в сторону двери, на которой было написано «Main room». Когда Жерар пришёл в себя, то в свете фонаря он разглядел безголовое тело Хаммера, лежавшее на залитом кровью полу, и Рэзена, что сидел, привалившись спиной к трубам и пытаясь засунуть руками вывалившиеся из его живота кишки. — Тихо, Рэзен, тихо, — Жерар склонился над своим товарищем и с горечью понял, что жить тому осталось недолго. — Жерар… — Рэзен оставил свои бесполезные попытки и стянул с лица мокрую от крови маску. Голова его тоже была посечена осколками, а один глаз вытек. Чёрная кожа наёмника покрылась испариной и блестела в свете фонаря, словно полированное дерево. Резэн уставился на Жерара уцелевшим глазом: — Ты знаешь, что нужно сделать в таких случаях, командир… Давай, не тяни. Шок сейчас пройдёт, и я начну орать. Так что либо ты меня прикончишь, либо попрощайся с барабанными перепонками… Даже на пороге смерти Рэзен не мог не отпустить шуточку. — Прости, друг, — Жерар поднял пистолет и выстрелил в голову Рэзену. Потом повернулся к остальным. — Быстро, нас уже услышали! Гранаты к бою! Маркус пинком распахнул створку металлической двери, и туда сразу полетела граната, брошенная Крафтом. Зачистка началась.***
Студент медленно открыл глаза и попытался приподняться, приходя в себя. Голова кружилась, а в горле першило. Андрей вдохнул полной грудью воздух и тут же закашлялся. Пробитый, прежде чем швырнуть его в отрытый проём, несколько раз с силой ударил в живот и завершающим в челюсть отправил в нокаут. Студент провёл языком по зубам, поморщившись от боли: кажется, все на месте, хотя правый клык шатается. Он завозился, пытаясь принять вертикальное положение. Тут же над головой что-то щёлкнуло, и раздался голос: — Hello, Student! Андрей не смог определить, кому он мог бы принадлежать. Слишком мягкий для мужского. Возможно , женщина или подросток. — Hi, — разомкнув губы и ощутив, как ворочается сухой язык, ответил он. — Who are you? — My name is Lilith. — Hi, Lilith. You can speak Russian? Студент, наконец, смог сфокусировать зрение и принялся осматриваться. Помещение, в котором он очутился, оказалось просторным тамбуром между двумя тяжёлыми бронированными дверями. Одна из дверей выглядела стандартной для лаборатории, из тех, что отъезжают, убираясь в стену. А вот конструкция другой была классической — на петлях. И судя по их внушительным размерам, весьма приличной тяжести. На самой двери слабо светился кнопочный номеронабиратель кодового замка и небольшой экранчик над ним. Стены помещения, белые и гладкие, похоже, облицованы пластиком. Тут и там блестели хромированные детали — рукоятки, поручни и окантовка панелей. Под потолком тускло светил небольшой светильник, скорее всего — аварийный, так как большая световая панель рядом темнела полупрозрачным плафоном. Там же находилась решётка динамика, из которого и доносился голос: — Да, я могу говорить на русском языке, но возможны ошибки, я впервые буду говорить по-русски. Понятно? — Для первого раза у тебя неплохо выходит, Лилит. — Студент замолчал, ожидая, что скажет невидимая собеседница, но она молчала тоже. — Ну и что теперь дальше? — не выдержал он. — Прежде, чем продолжить, я хочу сообщить, что это я привела тебя сюда. Студент почувствовал, что от того, какой сейчас получится разговор, зависит многое. — Ты работаешь на бандитов? — глухо спросил он. — Бандитов? Нет, я не работаю на бандитов. Они были нужны мне, чтобы ты оказался здесь. — Прости, не понял? — Андрей снова закашлялся. — Я? — Да, ты. Я позже всё объясню. Мне нужна твоя помощь. — Странный способ просить помощи, нанимая бандитов, — раздражённо повысил голос Студент. Он уже смог встать на ноги, опираясь на стену, и принялся рассматривать размещённый на ней плакат с множеством картинок, где смешные человечки в лабораторных халатах поясняли, какие действия нужно провести персоналу, если возникнет пожар. Все надписи были сделаны на английском, что не удивляло. — Прости, если ты пострадал, но у меня не было другого выхода… — Знаешь, один человек уже погиб из-за тебя! — перебил Студент. Он хотел добавить что-то ещё, но просто махнул рукой. — Прости. Мне очень жаль. И всё же… я надеюсь на твою помощь. Студент опустился на пол, сел, прислонившись спиной к стене, и обхватил голову руками. Мысли в голове тяжело ворочались, словно ему приходилось катать покрышки от грузовика. Но всё же становилось понятно, что надо назло всем - бандитам, этой Лилит, самому себе - продолжать делать своё дело: встать, собраться и попытаться выпутаться. Хватит жаловаться. Подумаешь, дали пару раз по шее, вымотали, нагрузив как ишака! На Арене что, лучше было? «Нет, я ещё повоюю, — решил Андрей. — И посмотрим, кто кого. Эта американка Лилит… Она тут столько лет в одиночестве проторчала. Не удивительно. На любые средства пойдёшь, лишь бы выбраться. Вот только откуда она обо мне знает, и почему именно я ей нужен?!» — Ладно, Лилит. Что выросло, то выросло. Давай, говори, что тебе от меня нужно, и вообще, откуда ты на мою голову свалилась? — Что выросло? Свалилось? — не поняла, видимо, собеседница. — А, это русские идиомы, верно? Извини, у меня только научно-технический словарь и небольшой разговорный. Но я быстро учусь. — Я говорю, что отбросим то, что случилось. Давай сосредоточимся на том, чем мы можем друг другу помочь. — Хорошо, Студент. Для начала тебе надо пройти в вычислительный центр. За дверью, той, что с засовами, загудел сервопривод, но ничего не произошло. Студент на всякий случай подёргал за массивную ручку. Дверь осталась неподвижна. — Эй, Лилит! Дверь не открылась. — Странно. Я всегда управляла запором этой двери. Неужели Макисэ заблокировала её по протоколу? Студент, видишь цифровые кнопки? — Кодовый замок? — Да. Нажми на ту, что со звёздочкой. Студент надавил на кнопку, экранчик осветился синим цветом, и на нем ярко-белым шрифтом загорелась надпись: «ENTER ACCESS CODE». — Тут какой-то код нужно ввести. — Черт! — выругалась Лилит. — Это плохо. — Ты не знаешь пароль? — Нет, не знаю. К сожалению, этот механизм совершенно независим от моей системы. Я ничего не могу с этим поделать. Извини, Студент. — И что это значит? — Это значит, что и ты и я, вероятно, скоро умрём. Суток через пять-шесть, насколько хватит батарей, но у них график расхода заряда в конце не линейный и зависит от многих факторов, так что… — Помолчи, Лилит, — перебил Андрей. — Я всё равно ничего не понимаю, что ты там бормочешь. Студент невесело усмехнулся и тяжело сполз по стене на пол, покрытый, кстати, таким манящим светло-серым ковром с мягким ворсом, что глушил шаги. Как хорошо сейчас растянуться на нём и ни о чем больше не думать, провалиться в забытье, ну хотя бы часика на два! Андрей так и сделал. Вытянувшись вдоль стены и подложив руку под голову, он ощутил, как сильно устал. Глаза его стали слипаться, и даже Лилит сейчас показалась ему частью охватившего его состояния. Студент сейчас уже не смог бы отличить реальность от фантазии. Но Лилит тоже молчала. «Вот, блин, колбасит, — подумал он. — Надо отдохнуть, а там уж решать на свежую голову, что делать. Можно попробовать поквитаться с Пробитым и его дружками. Ну хотя бы только с Пробитым». Он огромным усилием воли скинул охватившее оцепенение и, собрав силы, спросил: — Эй, ты там ещё? — Да. — Слышь, Лилит… Меня рубит так, что я сейчас плохо соображаю. Я прикемарю пару часиков… — Что сделаешь? — Посплю немного. Там видно будет, что дальше делать. Вторая дверь закрыта? — Да, — раздалось сверху. — Открыть? — Нет, ни в коем случае… Никого не пускай, ладно? Я что-нибудь придумаю. О'кей? — О'кей, — невесело согласилась она, но через секунду добавила: — Ничего нельзя сделать, Студент. Код установила Макисэ, когда уходила. А я его не знаю. Подобрать его не получится — через три неверных попытки дверь заблокируется совсем, и чтобы её открыть нужны специалисты по безопасности. — А если взорвать? — уже почти засыпая, спросил Студент. — Это приведёт в действие систему самоуничтожения вычислительного центра, и я погибну. Голос Лилит оставался ровным, но всё же что-то выдавало в нём напряжение. — Ладно, разберёмся. Бог не выдаст — свинья не съест.