Зона общественной безопасности № 2

От неконтролируемого припадка ярости его кисть слишком сильно сжалась, сломав спинку деликатесному крабу. - Ты сделал ЧТО? – не веря своим ушам, спросил мой напарник. Я молча промокнул губы салфеткой и повторил: - Я послал его. Как он смеет задерживать нас в этой Зоне, до выяснения… Я невольно залюбовался его покрасневшим лицом. Такие натуральные оттенки красного в наше время нечасто встретишь. Мой напарник – краса и гордость отдела, образцовый коп, академия с отличием, Золотой Виртуальный Значок, ЗВЗ, она же заноза в заднице… Поэтому он крайне плохо реагирует на любые мелкие разногласия в работе департаментов. - Так. Давай проясним. Ты послал в известную сторону начальника департамента правопорядка Зоны №5, потому что считаешь, что он не в праве нас задерживать? Я не ослышался? Я аккуратно подобрал палочками остатки морепродуктов в своей коробке. Что ни говори, а взгляд у местных креветок-мутантов весьма печальный… - Да, все так. В чем проблема-то? И продолжил наслаждаться видом. Напарник глубоко выдохнул. Приготовился читать мне проповедь, не иначе, мельком подумал я. Он отложил в сторонку безвинно пострадавшего краба и посмотрел на меня со всей серьезностью человека, что младше меня лет на пятьдесят. - Людвиг, ты понимаешь, в какие неприятности вляпался? Я… секундочку, – его взгляд слегка затуманился, как у любого, кто погружается в Ноосферу. Его голос стал приглушеннее и ниже. - На тебя выписали официальный ордер, ты не оставляешь мне… - Выбора, – закончил я за него и опрокинул стол. Пара коробок пищевого рациона и металлические палочки для еды полетели на пол. Я ударил своего напарника заранее приготовленным кастетом по левой стороне лица, слегка повредив ему армированные кости. Жить будет, но у меня появится время отдохнуть от его болтовни. Пока Элоис сопротивлялся воздействию рвотного рефлекса с помощью усиленных полицейских нервов, я обошел перевернутый стол, мысленно поблагодарив хозяев ресторанчика за предоставленный отдельный кабинет, и склонился над своим чересчур формальным компаньоном. Дружески улыбнулся. - Извини, детектив Гётер, но ты не оставил мне выбора. Чтобы схватить этого мерзавца, мне нужны свободные руки. Ты мой напарник, и я уважаю это. Я пройду через все необходимые процедуры после того, как закончу здесь свою работу, которой в данный момент ты мешаешь. И не смотри на меня такими глазами: тебя предупреждали, что прозвище Чертов Людвиг я ношу не просто так. Потом подашь хоть миллион рапортов, мне все равно. Но сейчас не путайся у меня под ногами, понятно, молокосос? Элоис попытался что-то сказать, но это только усугубило его положение. Я резко поднялся, чтобы его негодование не запачкало мне ботинки. - Ну, мне пора. Да, кстати, не пытайся меня преследовать. Закончу – сам сдамся. С этими словами я вышел из кабинета, на ходу забрасывая троп-жвачку в рот. За дверью отдельного кабинета, отсекшей моего напарника от меня, я почувствовал себя в своей стихии. Наконец-то я один на один с этим делом. И никто не пытается сказать «мы больше так не работаем, Людвиг», «Не надо было его пытать, Людвиг» и прочий гуманистический вздор. Война отлично показала лицо человечества. Теперь мы делаем вид, что мы не такие, как одинокая старшеклассница делает вид, что она недотрога на вечеринке среди ухмыляющихся парней. Троп связался с искусственно внедренными рецепторами, и я ощутил, что вдыхаю полной грудью табачный дым сигарет «Зимняя стужа». Эта марка была популярна в годы после войны, но компания-производитель отказалась вливаться в одну из стремительно набиравших обороты корпораций, поэтому ее разорили, используя проверенные средства: шантаж и махинации на рынке акций. Сигареты «Зимняя стужа» на вес золота, их коллекционируют и передают от отца к сыну… Шучу, конечно, марка до сих пор есть, однако ее разбавили всевозможными тропами, и она потеряла тот вкус, что имела раньше. Зато Уэст-Тодо Биотроникс, поглотившие «Зимнюю стужу», выпустили троп, который обращается к памяти и вызывает к жизни наиболее отчетливое воспоминание о затяжке. У таких, как я, эта штука пользуется бешеной популярностью. Пройдя мимо красного чада общего зала, я повернул налево и вышел на грязноватую лестницу, ведущую на первый надземный уровень. Мимо меня прошли три фаната Twisted Rainbow, черт бы их побрал. Я медленно поднялся по лестнице и погрузился в светлый сумрак городских улиц. Пятая Зона отличается от Второй. Вторая – это один огромный город да много-много миль подсобных хозяйств, фабрик, торфорезок и ферм принудительной реабилитации. Пятая Зона – это несколько небольших городов, расположенных в скалистых заливах, и много-много деревень, плантаций и незаселенного пространства вплоть до самой стены. Здесь нет монструозных жилых блоков, как в Первой, и нет кислотных дождей, как во Второй. Жизнь здесь проще и веселее, может, потому что населения меньше. В общий котел нашей бедной планеты Пятые вкладывают морепродукты наравне с Шестой и Седьмой зонами, поэтому пахнет здесь морем, солью и надеждой – именно такие Зоны позволяют нам выживать. Разумеется, это не значит, что жители местной Зоны занимаются только рыбной ловлей да подводными фермами. Нет, каждая Зона – это маленькая страна с множеством своих собственных производств, которые выживают за счет морских коммуникаций и нездоровой конкуренции трех корпораций за право обрабатывать те или иные ресурсы. Я отмахнулся от назойливого рекламного буклета, который вещал о своей зоне, заложил руки в карманы и, открыв окошко почты, медленно побрел вдоль маленького канала. Смеющийся маскот отвлекал мое внимание болтовней, пока сознания сливались для обмена информацией. Мимо меня пронеслось несколько частных автомобилей, медленно прополз полицейский броневик, от которого я спрятался за рекламным щитком, да промчалась пара байков – вот и все ночное движение. Сияющие лампы холодного электрического света, отмеченные печатью термоядерной энергии, медленно проплывали мимо меня. Людей на улицах практически не было – пару раз мне попались бесцельно бредущие личности, пытающиеся спрятать рассыпающуюся психику за капюшонами своих худи. Извечные посетители церкви Судного дня, безвольные наркоманы – вот те, кто унаследует землю. Поток мрачных мыслей окончился, едва я нашел нужное мне письмо. Ирвин МакГо, Зона Общественной Безопасности номер Пять, поселение Двенадцать, дом шесть. Сверился с картой – я был недалеко. Цель близка. Охотничьи псы, вроде меня, настигая жертву, чувствуют играющий в крови оркестрон и ни с чем не сравнимое удовлетворение. И не важно, что впереди еще схватка, из которой ты не можешь не выбраться живым. Это лучше секса, наркотиков и замыкания нервов – это азарт победителя, чувство тотального превосходства. Его нельзя почувствовать, если ты не держал пистолет, приставленный к голове жертвы. Подходя к аккуратному типовому домику разнорабочего среднего достатка, я проверил свой арсенал. Нейрокастет, штатная «Мантикора» с восемью зарядами в ней да россыпь патронов по карманам – вот и все. Дом был окружен небольшой оградой. Я перемахнул через нее довольно грациозно для моих лет – всего-то на всего припал на колено. Трава мягко спружинила под моими ногами и попыталась обвить мне запястья и ноги – видимо, какая-то охранная модификация. Продираясь сквозь тернии, я подошел к крыльцу дома. Аккуратно достал «Мантикору» из внутреннего кармана плаща и приготовился задать пару вопросов хозяину дома. Ручка двери мягко провернулась под моей ладонью. Открывая дверь, я сделал три фотоснимка своими глазами. Дополнительная программа целеуказания, работающая быстрее, чем мой мозг, указала мне на трех человек, закованных в полицейскую броню. - Чтоб вас… – все что успел я сказать. Заряд ядреного клея расплескал меня по двери, превратив в подобие вымерших бабочек, заставив меня беспомощно трепыхаться в стремительно твердеющем коконе. Клон-сержант опустил еще дымящийся полицейский дробовик и кивнул своим коллегам. Они приблизились ко мне вплотную, и я услышал искаженный расстоянием голос: - Вырубить! Быстро! Вколоть дум-троп! А затем первичный биоэффект перегрузил мои нервы, и я потерял сознание. Людвиг, ты в дерьме, потому что сам мудак. Спасибо за помощь, совесть–Людвиг. Не за что, малыш Людди. Зрение неожиданно стало проясняться. Появились тактильные ощущения, как будто мои пальцы резко оттаяли. Это болезненное, но приятное ощущение длилось недолго – ведь я обнаружил себя в окопе. Прямо надо мной склонился сержант Тобсон – усталый худой человек, на котором форма смотрелась мешком. Глаза насмешливые, неулыбчивые. Его голос трещит по встроенной рации, наполняя уши болью: - Вставай, малыш Людди, сколько еще можно валандаться, ёбтвоюмать… Нас сейчас танками раздавят, а ты будешь валяться в сторонке, срать под себя да мамашке письмецо строчить? Нет, малыш, ты сейчас возьмешь автомат, зайцем поскачешь в тристадесятый, схватишь там здоровенный противотанковый болт и засадишь этому сраному нестриванцу в рот так, что он задохнется от размера твоих яиц! Ну, малыш, давай, будь ты, бля, мужиком! Пошел! И я хватаю автомат (это уже было), бегу по траншее под грохот разрывающихся снарядов ствольной артиллерии и молюсь: только бы не «смерчи», пожалуйста, святый боже, только не «смерчи», проныриваю под упавшей трубой завода, возле которого нас врыли в землю, подхватываю у мертвеца в разбитой газовой маске перевязанные синей изолентой магазины и, слегка притормозив после очередного разрыва, поднимаюсь по лестнице в выжженный изнутри дот. Атака началась внезапно, и здесь ее никто не ждал. В тристадесятом был один, звали его Аденауэр, любил между делом с кем-нибудь в картишки перекинуться. Под прорезиненной подошвой моих ботинок хрустят обугленные угольки – все, что осталось от Аденауэра и его карт. В воздухе летают обгорелые бумажки, повинуясь малейшим возмущениям воздуха. Они сгорят быстрее, чем осядут на землю. Возможно, то же самое ждет и нас. Дышать в маске чертовски трудно, мир сквозь тактический дисплей выглядит слегка курьезно – встроенный сопроцессор обрабатывает множество потоков данных и подсвечивает полезные вещи: распознает тактическую маркировку, узнает тип вооружения и позволяет вывести на очки газовой маски информацию с любой видеокамеры в полку. Однако, старослужащие почти никогда не держат его постоянно включенным, во многом полагаясь на инстинкты и свою реакцию, а не реакцию машины. Возможно, потому они и выжили. Людвиг, ты уже был там. И ты успел, слышишь, ты успел ударить по врагу и уйти прежде, чем в тебя прилетел ответ. Зачем переживать это снова? Я отчетливо осознаю, что уже был там. Опускаю автомат, снимаю газовую маску, вдыхаю воздух – не отравленный войной воздух из страшного Снаружи и не отвратительный рециркулированный воздух, пропитавшийся твоим страхом, а чистый воздух океана, места, которому все равно на человека и его жалкие попытки самоутвердиться. Я стремлюсь наглотаться им – когда еще попробуешь такую вкуснятину? Рот и легкие заполняются водой. Многие люди после войны стали поговаривать о том, что зря вообще человечество вылезло из океанов, и не лучше ли вернуться туда. Я был слишком уставшим от войны и совершенно не горел желанием признаваться своим новым соседям в том, что я бывший солдат. Каждую неделю инквизиция из домохозяек, фабричных рабочих и просто чудом выживших гражданских ловила и показательно линчевала очередного пособника «чудовищного геноцида» - измученного беглого солдата, зачастую не оказывавшего никакого сопротивления. Новоявленные Торквемады частенько забывали о том, как десять лет назад махали платочками и вытирали показные слезы умиления на глазах в след уходящим молодцам в темно-зеленой форме, большая часть из которых сгорела заживо – если верить статистике. Мои альвеолы не в состоянии отобрать кислород из столь плотной среды, о чем информируются дендриты нервных окончаний. Нервы сокращаются, передавая электрический сигнал по аксону через синапс, отправляя его к следующей клетке: сигнал распространяется по волокну и достигает мозга, где воспринимается как удушающая нестерпимая боль. В попытке избавиться от инородной среды мозг отправляет обратно команду к сокращению мышц: поэтому мои связки начинают издавать хрипящие звуки, а диафрагма – сокращаться, заставляя мое тело содрогаться от кашля. Вода под действием мышц начинает выходить из моих легких; я неожиданно начинаю воспринимать мир цельными образами, сменяющими друг друга, словно довоенный калейдоскоп. Скалистое побережье, поросшее вереском. Толчки диафрагмы, тщетно пытающейся вылезти из ребер. Свист ветра. Рассветные солнца, встающие из-за горизонта. Твердость земли, на которую меня бросают спазмы легких. Я снова ненадолго теряю сознание. Мои приложения сбросились до заводских настроек – вот первое, что я обнаружил, когда очнулся. Перед глазами была слепая пелена - скорее всего, пока я был без сознания, мне внедрили один из симбионтов-жучков. Теперь он блокировал сигналы, поступающие в мой мозг, избирательно пропуская лишь некоторые из них. Так я отчетливо ощущал всю тяжесть своего избитого тела, однако, не слышал и не видел ничего. Паразит впрыснул мне в кровь ингибитор - вещество, препятствующее выходу моего сознания в сеть. - Поднять его, – послышался искаженный голос. Я ощутил, как маленький червь симбионта шевелится в моем мозгу, внося необходимые правки в дарованную мне картину мира. Мой внутренний альтиметр вышел из строя. Я не ощущаю, стою я, лежу ли или падаю с того обрыва, что я видел. Довольно долго ничего не происходит. - Мистер Смит, вы напали не на того человека. Вам, наверное, будет приятно узнать, что ваш напарник немедленно связался со мной после эксцесса в ресторане. Послушайте моего совета, мистер Смит: вы сами копаете себе яму, и сами виноваты во всех неприятностях, что с вами происходят. Что ж, ублюдок, я непременно с тобой разделаюсь. Решай задачу, малыш Людди, услышал я голос своего сержанта. Кажется, теперь у меня обновился внутренний голос. Выберусь из этой передряги – поставлю себе закрывашки на все отверстия в теле, чтобы ни одна сволочь не могла залезть внутрь без моего на то разрешения. - Теперь, когда ты уяснил, что связался не с теми людьми, я готов послушать твои мольбы о пощаде. Если таковых не будет, с радостью выкину тебя в море. Судя по шевелению, симбионт засел в правом ухе. Интересно, какие команды он фильтрует… Представим, что я поднимаю руки, чтобы ударить этого мерзавца… Ничего. Представляю, как поднимаю руки, чтобы умыть лицо, и ощущаю их! Нос прикасается к холодному металлу – наручники. Интересно, а на ногах? - Ну что же ты не умоляешь меня, Людвиг? Не хочешь пожить еще немного, а? Ну ладно. Кидайте его вниз! Я слышу звук шагов по камню – симбионт не считает нужным отфильтровывать его. Сгибаю и разгибаю колени - слышится негромкий стук ботинок и никакого звяканья металла. Может быть, мне повезло? Может быть, симбионт сложный и восприимчив к циркуляторным логическим структурам, сиречь, рекурсивные мысли выведут его из строя? Концентрируюсь и представляю себе что я – маленькая девочка, что прыгает по лугу и размахивает крепко сжатым в руках сачком для ловли бабочек. Симбионт испуганно притихает, а я усиливаю давление на него, запуская воображение на полную катушку: поле представляется мне состоящим из ароматной лапши, поедаемой исполинским креслом, в котором сидит Мирный атом, пропагандистским тоном вещающий о необходимости своего усиления, дабы защищать маленьких мирных девочек, скачущих по лугу, состоящему из… Зрение мгновенно возвращается, и я вижу руки, тянущиеся схватить меня и выбросить с обрыва. Наверное, из создавшейся ситуации есть только один выход. Я отпрыгиваю назад, фотографирую трижды поле моего зрения и вижу все тех же клонов-полицейских, что стреляли в меня в доме МакГо. А также самого МакГо – низенького коротышку с ссохшимися руками в кресле каталке, за спинкой которой стоит третий клон-сержант. Успев сделать снимки, я широко улыбаюсь и прыгаю в море, на скалы, в самый последний момент, успев ударить ногами по гряде. Усиленные мышцы отбрасывают меня по широкой дуге, погружая в морскую пучину. Я сходу погружаюсь на десять метров и, благодаря улучшенным легким, сижу под водой полчаса. В отдаление слышаться беспорядочные выстрелы. Через десять минут связь с Ноосферой восстанавливается: мое расширяющееся сознание нащупывает сервер. Я зацепляюсь наручниками о камень, убеждаюсь, что в такой позиции мое тело не всплывет и погружаюсь в Сеть. Из-за сильного удара об воду мое сознание воспринимает Сеть раплывчато, не сфокусировано. Я брожу по сети Пятой зоны – довольно уютной, кстати - пока не нахожу Аватар моего напарника. Сейчас он выглядит как блестящий полицейский значок – такие были в ходу у констеблей Никаса, пока он существовал. Напарник хмурится: - Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть. Ты в курсе, сколько народу за тобой сейчас гоняется? - В курсе, в курсе, – примирительно говорю я. – Более того, я сам решил упростить вам задачу. Я сдаюсь. Напарник меняет металл значка на медь, не доверяя мои словам: - Ты уверен? Знаешь, что тебе предстоит? - Да, я уверен. А теперь – вот тебе фотографии и геопозиционирование. Ребята, что ищут меня, скорее всего уже перехватили передачу, но код смогут вскрыть в лучшем случае через час. С замедленным метаболизмом у меня тридцать минут: удачи в поимке моего тела, приятель. Значок все еще хмурится, а потом металл тускнеет. - Хорошо, Людвиг. Но по прибытии во Вторую зону я подам на тебя рапорт. А сейчас, – голос значка стал немного торжественным, – я официально отзываю все свои обвинения с тебя и помогу тебе, напарник. Идет? Я широко, насколько позволяет обезличенный аватар, улыбаюсь в ответ: - Идет. Все-таки, он в первую очередь коп, а о вторую – набитый пухохоль. На снимках он смог мгновенно опознать в скрюченных руках Ирвина огнеметный жезл Империи Сабуро. Возможно ли, что наш поджигатель-пироманьяк из Второй Зоны – Ирвин? Мое тело на глубине в десять метров улыбается и тем самым пугает проплывающую мимо рыбу-мутанта. ***ДЕЛО № 3663-001-072*** ***ВИДЕОФАЙЛ №003*** ***ПОТОКОВОЕ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ ВИДЕО*** ***НАЧАЛО ЗАПИСИ КОММЕНТАРИЕВ В ФАЙЛ*** Поле зрения постепенно заполняется. Рядом, в отдельном мониторе выведена реконструкция основных показателей жизнедеятельности жертвы. Слышно учащенное дыхание. В поле зрения возникают ступеньки. На 00:02:53 отчетливо видно, что рука, появившаяся в кадре, принадлежит жертве – неопознанной девушке 19 лет, предположительный гражданский класс – D. Периодически в кадре появляются мелькающие по ступенькам ноги: жертва быстро поднимается по лестнице, преследуемая неустановленным лицом. На 00:03:01 девушка оборачивается назад, чтобы посмотреть вниз лестницы. Внизу сгущается тьма – при этом жизненные показатели отмечают резкий всплеск тета-ритмов – налицо внедрение в сознание жертвы инородного объекта, в данном случае, облака тьмы. Слышен неразборчивый голос – мозг девушки сильно поврежден, не вся информация в полном объеме доступна. Резкий всплеск адреналина, девушка разворачивается и бежит по темной крыше многоквартирного, но пустующего дома в районе Свалки. С 00:04:10 по 00:08:20 видео перехлестывается с потоком воспоминаний. Удалить его полностью из восстановленного стрима зрения не представляется возможным. Воспоминания касаются раннего детства, первого сексуального контакта и, очевидно, выходного дня незадолго до событий. Расшифровка этих воспоминаний позволит в дальнейшем установить личность жертвы. На 00:08:21 в кадре появляется мужская рука, не принадлежащая жертве: таким образом, преступник перехватил видеопоток сознания и заменил его своим, чтобы не оставить своей внешности в ее сознании. Девушка упала на спину, опершись локтями на бетон крыши; на брюках в районе паха расплывается мокрое пятно. Она неотрывно смотрит на своего преследователя: судя по учащенному дыханию и основным жизненным показателям, жертва находится в состоянии крайней паники – оцепенения. В сознании убийцы ее лицо изменено на лицо предыдущей жертвы – обгорелую маску смерти, что затрудняет идентификацию жертвы. На 00:08:22 он прикасается к ее лицу и мы слышим голос, очевидно измененный на другой: - Я здесь чтобы очистить тебя. На 00:08:43 поле зрения остается пустым, а жертву охватывают потоки пламени. Все основные показатели стремительно падают; на 00:11:27 жертва умирает от боли, превысившей болевой порог жертвы в 12,74 раза. После этого всплеска, основные жизненные показатели уходят в ноль. ***ОКОНЧАНИЕ ПОТОКОВОГО ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ ВИДЕО*** ***КОНЕЦ ЗАПИСИ КОММЕНТАРИЕВ В ФАЙЛ*** ***ОКОНЧАНИЕ РАБОТЫ*** ***СПАСИБО, ЧТО ИСПОЛЬЗУЕТЕ ПРОДУКЦИЮ КОРПОРАЦИИ СОУЛ-СИНАПСИС СИСТЕМС***