Привет! Меня зовут Наташа

Даже не успев открыть глаза, я поняла, что Торина рядом нет, и сразу почувствовала невыносимое одиночество. Как быстро он стал частью меня, как сразу занял главное место в моей жизни. Мне так хотелось проснуться в его объятиях, поцеловать еще спящие глаза, но он проснулся первым, лишив меня этой радости. В комнате было тихо — куда же он мог уйти? Сегодня второй день праздника, и делами никто не занимается, но ведь Торин не все — он король, и у него все по-другому. Пора к этому привыкать. Тяжело вздохнув, я со стоном выбралась из постели — в теле болела каждая мышца, и я невольно улыбнулась. От воспоминаний о минувшей ночи по телу то и дело пробегали жаркие волны, и сладко ныло внизу живота. Боже, это что-то невероятное! Принадлежать любимому мужчине — это такая радость, такое счастье! Как я теперь смогу находиться вдали от него? Как буду жить целый день, когда он вернется к делам? И как вообще мы сейчас будем жить? Поговорить о том, что дальше, возможности у нас совершенно не было, и мне вдруг стало немного неловко — а вдруг все пока останется, как было? Что же мне делать, ждать его здесь или вернуться к Дис? Пожалуй, лучше все-таки вернуться — вдруг Торина не будет весь день, не могу же я сидеть здесь голышом. Взяв полотенце, я пошла в купальню. Возле купели, свесив один конец в воду, лежало покрывало, и я подняла его и вновь улыбнулась своим мыслям. Спустилась в воду и, почти физически ощутив прикосновения Торина, невольно застонала: ну почему он ушел, почему не разбудил, чтобы я могла хотя бы поцеловать его на прощание? Воспоминания жгли, заставляя тело трепетать, а щеки краснеть — совершенно бесстыдная и невероятно прекрасная ночь, после которой я наконец-то почувствовала себя настоящей женщиной — желанной, привлекательной и любимой. Чудесное серебристое платье, словно насмехаясь надо мной, кучкой бесполезного шелка лежало на полу — в чем же я пойду? Шарить в вещах Торина было очень неудобно, но ничего другого не оставалось. К счастью, с самого края висел плотный дорожный плащ, и я схватила его и набросила на плечи. До покоев принцессы было недалеко, и народу в этой части замка почти никогда не бывало — добегу. И, поплотнее укутавшись в пахнущий моим мужчиной плащ, поспешила к лестнице, ведущей наверх. В комнате Дис было тихо, а постель даже не была разобрана — принцесса тоже ночевала не у себя, и я улыбнулась, вспомнив ее притворный ужас перед темпераментом возлюбленного. Наверняка в эту ночь любви ей досталось не меньше моего. Надев платье и расчесав волосы, я аккуратно сложила плащ Торина, любовно поглаживая грубую ткань — каждое мгновение я думала о нем и с нетерпением ждала, когда же вновь увижу его, смогу заглянуть в его глаза, коснуться волос, губ… В соседней комнате стукнула дверь, и я радостно поднялась — Дис пришла, и сегодня нам будет, о чем поговорить. Но выйти из комнаты не успела — на пороге, резко распахнув створку, появился Торин, и я сразу поняла, что король очень рассержен. — Почему ты ушла? — прогремел он и шагнул в комнату, а я даже попятилась. — Торин, прости, — залепетала я под его грозным взглядом, — я просто подумала, что мне лучше вернуться. Ведь мы еще не говорили… — О чем? — он шагнул ближе и немного прищурился. Я видела, что он старается сдерживать себя, но, судя по тяжелому дыханию, это ему удавалось с трудом. — Ну… о том, как мы… будем дальше, — смутилась я. Не хотелось, чтобы он подумал, что я напрашиваюсь на свадьбу — уж такое предложение точно должен делать мужчина. — А разве это непонятно? — рявкнул он. — Ты — моя жена! И должна ждать меня в наших покоях. А ты отправилась прогуляться, стоило мне только выйти за дверь! — Жена? — из всего сказанного я услышала только это, и мои губы против воли растянулись в улыбке. — Да, жена, — стиснув мои плечи, вкрадчиво произнес он. Голос его был тих и почти нежен, но в глазах горел такой огонь, что я поняла: сегодня мне не поздоровится. — Или ты думаешь, что для этого обязательно необходим обряд? Все это только церемонии, а суть в том, что ты отдала себя мне, согласившись стать моей. И именно с этого момента стала моей женой. Боже, как же приятно было слышать эти слова! Я его жена, жена! И он так считал с того самого момента, когда привлек меня к себе в нашем первом танце. А я, глупая, опять не уразумела. — Милый, прости, прости меня, — я обняла его за шею и легонько коснулась губ. Он уже оттаял и потянулся было навстречу, прижимая меня к себе, но я немного отстранилась. — Я многого не знаю о ваших обычаях, объясни, как я должна себя вести. — О наших обычаях, — поправил он меня, подчеркнув слово «наших». - Теперь ты тоже принадлежишь народу гномов. И я объясню, — в глазах его снова заплясал огонь, а голос сделался вкрадчивым, — объясню так, чтобы ты поняла… — Торин, перестань, — попыталась возразить я, когда он повалил меня на постель, — Дис может вернуться в любую минуту. — Даже если вернется, она не станет нам мешать, — он уже распустил шнуровку корсажа и потянул платье с плеч. Ткань снова затрещала, и я со вздохом подумала, что если так пойдет и дальше, у меня просто не останется нормальной одежды. Видимо, и Торину этот треск напомнил о моем вчерашнем платье, потому, что он вдруг резко отстранился и спросил: — А в чем ты пришла сюда? То платье, оно ведь так и лежит на полу. Он так напрягся — должно быть, представил, как я иду по коридору совершенно голая, — что я поспешила его успокоить: — Я взяла твой плащ, — и кивнула в подтверждение на лежащую на постели одежду. — Прости, что без разрешения. Но я собиралась его вернуть, — оправдалась шутливо. И как Торин не старался казаться грозным, в глазах его заплясали веселые искорки. — Все мое — твое, запомни это, — твердо сказал он, уже без смеха глядя мне в глаза. — Мне столько не нужно, — прошептала я, не отрывая взгляда, — главное, что у меня есть ты… Когда мы вернулись в покои — «домой», как выразился Торин, и от его слов снова что-то сладко запело внутри, — он усадил меня на стул и попросил подождать. Ушел в смежную комнату, но через минуту вернулся, держа в руках драгоценный ларец. Медленно открыл его и протянул мне небольшой клинок в толстых кожаных ножнах. — Мой первый дар, — почти торжественно сказал он. Оружие тяжело легло мне в руки, и я с восхищением провела рукой по прочным ножнам, по резной рукоятке, покрытой затейливым рисунком, и, расчувствовавшись, прижала подарок к груди. — Спасибо, — прошептала непослушными губами и заставила себя посмотреть Торину в глаза — подступили счастливые слезы, и я боялась разрыдаться. —Достань его, — попросил Торин, и я неловко отстегнула небольшой крючок, удерживающий клинок в ножнах. Рукоять легла в ладонь, словно влитая, и, придержав ножны, я вытянула клинок наружу. Отсветы факелов заплясали на отполированной до зеркального блеска стали, и я восхищенно ахнула и прикоснулась к гладкому лезвию. — Осторожно, — тихо сказал Торин и опустился на колени рядом со мной, — он очень острый. Я сползла со стула и обняла моего короля за шею, отведя в сторону руку с оружием. — Спасибо, милый, спасибо, — шептала, целуя Торина в губы. — Я всегда так восхищалась девами-воительницами, но я не такая. Я даже не знаю, как с ним обращаться. — Неужели? — вдруг усмехнулся Торин. — А по-моему, рыбе однажды не поздоровилось от похожего ножа. Он засмеялся, увидев мое удивленное лицо, а я тут же вспыхнула. — Это Двалин тебе рассказал? — вот уж не думала, что он такой предатель. — Угу, — подтвердил Торин. — Мы тогда много о тебе говорили. — Обо мне? Но почему? — Как почему? — искренне изумился Торин. — Ты же как с неба свалилась. — Правда, — согласилась я. — И ты мне не доверял. — Не доверял, — посерьезнел он и притянул меня к себе. — Прости. — Я давно все забыла, — шепнула я и порывисто обняла его, забыв, что у меня в руке клинок. Рукоятка ткнулась Торину в шею, и он, мягко разомкнув мои руки, забрал оружие. — Пусть пока здесь полежит, — улыбнулся он, вложив клинок обратно в ножны. — Я хочу еще немного пожить. — Прости, — смутилась я. — Мне все это пока непривычно. — Знаю, — он коснулся моей щеки и мягко поцеловал. — Я научу тебя с ним обращаться, — еще один поцелуй. — Немного позже, — и опрокинул меня на ковер. И вновь я забыла обо всем — то, что происходило за пределами этой комнаты, казалось совершенно несущественным. Весь мой мир сконцентрировался в одном единственном мужчине, и в этом мире было настолько хорошо, что не хотелось даже думать о том, чтобы вернуться. Как можно разомкнуть эти объятия, остаться без тепла его разгоряченного тела? Как можно оторваться от его губ? Но в глубине сознания тихий голосок все же шептал: «Так будет не всегда». И, зная это, я старалась насладиться каждым моментом, запомнить каждое мгновение, насытиться его любовью до предела и бережно хранить ее в сердце для тех дней, когда придется ждать… — Торин? — шепнула я тихонько, с наслаждением потираясь о его бороду. — М? — он уже засыпал. — А что было бы с клинком, если бы… ну, в том случае, если бы мы не… — я подбирала слова, боясь нечаянно его обидеть, но Торин все понял. — Если бы ты не подарила мне свою любовь? Я только молча кивнула. Мне было неловко спрашивать, но я догадывалась, что этот чудесный подарок он приготовил заранее, еще не зная, открою ли я ему свои чувства. — Тогда он так и остался бы ничьим. Больше Торин ничего не сказал, но и этих слов было достаточно — другой женщины он не желал. И, засыпая, я счастливо вздохнула... * * * — Готова? — слегка склонившись ко мне, спрашивает Двалин, и я киваю и опираюсь на предложенную руку. Сердце выскакивает из груди, и я глубоко вздыхаю, пытаясь хоть немного успокоиться. — Идем. Тяжелые створки раскрываются, и мы вступаем в ослепительно сияющий тронный зал. Сразу смолкает гул голосов, и я вижу, как поднимается с трона мой король. Двалин ведет меня через зал, и хоть мой взгляд прикован к тому, кто ждет меня в самом конце, я вижу, как гости склоняют головы. Зал кажется бесконечным, и я все больше волнуюсь, приближаясь к постаменту, на котором теперь стоит еще один трон — поменьше, по левую руку от королевского. Сердце стучит прямо в ушах, оглушая, забивая все другие звуки. Краем глаза замечаю, как Двалин едва заметно кому-то кивает, и в воздух маленькой райской птичкой взлетает тонкий напев свирели. И я вспоминаю тот вечер, тот танец, которым мы с Торином впервые признались друг другу — тогда тоже пела свирель. И волнение потихоньку уходит. Я вижу, как Торин смотрит на меня. Как берет из рук Дис небольшую золотую корону. И я подхожу все ближе. К тому, кто совсем скоро назовет меня своей королевой. К тому, кому мое сердце уже давно сказало «Да!»