***
Мы уже больше часа сидели в уютном кафе, в котором пахло кофе и булочками с корицей. Хорхе купил нам с Лив мороженное и кофе, себе же он взял салат и зелёный чай. Когда всё было съедено, мы начали разговаривать. Поначалу на отстранённые темы, но в воздухе так и чувствовалось напряжение и волнение. — Тебя не пугает осведомленность Галли? — спросила я. — То, как он узнал о нашем прилете? — Очень сильно пугает, — кивнул Хорхе. — Впрочем, если верить тому парню в синем, была утечка информации. Новость о нашем побеге дошла до «Правой руки», вот они нас и ждут. Я слышал, у них база в Денвере. — Или все из-за остальных ребят, наверняка их группа прибыла в Денвер раньше нас, — предположила Оливия. Нашу беседу прервал звон колокольчиков, и мы увидели наших ребят. С ними всё было в порядке. Они сразу заметили нас, и пошли к нашему столику. — Ну что? — первым задал вопрос Хорхе. — У нас огромные проблемы, — выдохнул Томас.***
Хорхе подыскал дешевый мотель, где мы все и устроились на ночь, предварительно купив новую одежду и продукты. Пока Томас, Бэн и Минхо ковырялись в Сети, а Бренда и Хорхе обзванивали каких-то знакомых, мы с Оливией расчёсывали друг другу волосы и заплетали косы, как делали когда-то на ночёвках. Наконец, спустя несколько часов напряженных поисков, через десятые руки удалось добыть адрес Ганса. Было уже поздно, и мы завалились спать: Минхо с Бэном и Томасом на полу, Хорхе — на кровати, вторую кровать заняли Брэнда и Оливия. Я же ещё немного посидела у окна и тоже направилась спать. Я вздохнула и опустилась на пол к Минхо. Стоило мне прилечь, как парень тут же притянул меня к себе и накрыл нас пледом. Он зарылся носом в мои волосы и вздохнул. Я наконец закрыла глаза и уснула. Я очнулась в каком-то парке, хотя возможно это был лес. Я сразу заметила её. Чёрные волосы и синие глаза. Моргана как всегда была прекрасна и неповторима. — Ну, привет, девочка-спасаю-всех-и-вся, — сказала она, улыбаясь. — Ты что-то узнала? Мы можем спасти моего друга? — сразу начала расспрашивать её я. — Притормози дорогая, сначала обсудим условия сделки, — сказала она и присела на не пойми, откуда появившуюся скамейку. Я опустилась рядом и сложила руки в замок на коленях. — Итак, ты согласна отпустить своё тело, а взамен я переношу твоего парня в будущее. — Мне нужна гарантия, что с ним всё будет в порядке, — уверенно говорю я, глядя в её глаза. — Полагаю, моего честного слова будет мало? — спрашивает она, изогнув бровь. — Разумеется, — фыркаю я, и складываю руки на груди. Она достаёт из кармана плаща два медальона: один в виде луны, на котором было написано: «луна моей жизни», а другой в виде круга, внутри которого была пустота, а на ободке написано: «моё солнце и звёзды». — Круглый для парня, месяц будет у тебя. Наденешь медальон на парня, он активируется через пару дней, и, когда он будет активен, твой поцелуй перенесёт его ко мне. Я позабочусь о нём, а затем твоя сестра будет приглядывать за ним. Главное не пропусти момент, кулон активен лишь пару часов, затем ничего сделать будет нельзя, — объяснила она, протягивая мне кулон. — А этот зачем? — спрашиваю я, указывая на месяц. — Этот для связи. Ты сможешь узнать как дела у твоего парня, переместившись к нему в сон, но есть одно «НО», он сработает лишь один раз, так что используй его правильно, — сказала она мне и протянула второй кулон. — Ну что, кажется, тебе пора просыпаться, приятно было иметь с тобой дело. — Нет, подожди, — но не успела я что-то сообразить, как уже проснулась в объятьях Минхо. За окном только-только проступали первые лучи солнца. Все ещё спали, а в руках я крепко сжимала два медальона, которые могут спасти Ньюта.***
На такси мы быстро добрались до многоквартирного дома, в котором и жил Ганс. Поднявшись на четвертый этаж, Хорхе постучал в серую металлическую дверь. Женщина, открывшая нам, упорно твердила, что никаких Гансов не знает. Хорхе не сдавался, и наконец из-за плеча женщины выглянул седой мужчина с массивной челюстью. — Впусти их, — мрачным голосом велел он хозяйке. Минуту спустя мы все уже сидели за шатким кухонным столиком. Ганс не слишком-то гостеприимно присел в сторонке. — Рад видеть тебя живой и здоровой, Бренда, — сказал он наконец. — И тебя, Хорхе. Кэтрин, ты с каждым днём всё больше расцветаешь. Томас, ты наконец-то подрос. Правда, я не в настроении беседовать за жизнь. Выкладывайте, зачем пришли. — Простите, но мы знакомы? — спросил братец, но под суровым взглядом Хорхе сразу перестал задавать вопросы. — Полагаю, основная причина тебе и так ясна, — ответила Бренда. — Еще мы узнали, что ПОРОК назначил награду за твою голову. Надо спешить: проведи операцию и сразу беги отсюда. Последний пункт, казалось, никак не взволновал Ганса. Пожав плечами, мужчина посмотрел на нас и вздохнул. — Хотите избавиться от имплантатов, так? — Я только хочу вырубить управляющее устройство, воспоминания не нужны. И еще: как именно ты проводишь операции? — объяснил Томас, серьёзно глядя глаза мужчине. Ганс брезгливо поморщился. — Нет, вы только послушайте! Ты стал настоящим трусом, Томми. — Я не трус, — заявил Томас. — Просто к нам в голову кто только не залезал. Ганс сильно стукнул ладонями по столешнице, от чего я вздрогнула. Минхо, сжал мою руку под столом и мне сразу стало легче. — Кто сказал, что я полезу к тебе в голову? Ты не так сильно мне нравишься, да и никогда не нравился. — Вежливых людей в Денвере не осталось? — прошептал Минхо мне на ухо. — Даю три секунды, народ. Потом вышвырну вас из моей квартиры, — угрожающе говорит мужчина, сверкая глазами. — Так, все заткнулись, быстро! — крикнула Бренда. — Дело важное. Кэтрин и Томас очень важны, и ПОРОК пойдет на все, чтобы вернуть их. Этих гадов нельзя подпускать к этим ребятам слишком близко, иначе их мозгами начнут манипулировать. Ганс окинул членов нашей шайки пристальным взглядом ученого, рассматривающего образчик некой субстанции. — Мне нужно пять минут, чтобы приготовиться, сказал мужчина, поднимаясь из-за стола. Он вышел через боковую дверь в соседнюю комнатку. — Могло быть и хуже, — пожав плечами сказа Хорхе. Я выдохнула. От страха все внутренности скрутились в тугой узел. Все самое худшее еще впереди. Хорошо, что Ганс согласен помочь. — Зассал, Томми? — хихикнул Бэн, толкнув моего брата в плечо. — Забываешь, muchacho, — напомнил Хорхе, — что тебе предстоит та же операция. Пять минут — и доктор Франкенштэйн будет готов. Мужайся. — А, чем скорее — тем лучше, — сказал Минхо. Томас внезапно вскрикнул и осел на пол, сотрясаясь в конвульсиях. — Том, всё в порядке? — спросила Оливия, быстро подлетая к парню — Да просто… — но договорить он уж не смог, он упал на пол и лежал, лишь его ноги постоянно дёргались. — Томас! — воскликнула я, и попыталась подойти к нему, но меня остановил Ганс, который велел парням поднимать Тома и тащить в комнату. Внезапно он вырвался и начал бить Бэна, затем отошёл и схватил нож. — Я вам не позволю, — сказал он, глядя на нас и выставляя вперёд нож. — Его захватили, — проинформировал Ганс, подготавливая койку. — Томас, сопротивляйся, ты сможешь, — сказала я, подходя к нему. Он махнул ножом в сантиметре от моего лица. Минхо тут же отодвинул меня к себе за спину. — Ты озверел! Томас! Сестру свою зарежешь?! — Воскликнул Минхо. — Я те… — Договорить он не успел. Бэн накинулся на него, выбив из руки нож. — Никого ты здесь не убьешь, — предупредил он, заламывая ему руки. Минхо тоже подхватил его и парни поволокли его к койке. — Отпустите меня! — завопил Томас, а по чьей воле: ПОРОКа или по своей, — было уже не понять. — Нет! Пока мозги тебе не прочистят! — пыхтя кричал Минхо. — Томас не вернется, пока Ганс не выключит имплантат, — сказала Бренда. — Ганс? — Поверить не могу, что работал на этих людей. Работал на тебя. — Последнее слово, глядя Томасу в глаза, Ганс практически выплюнул. Я беспомощно наблюдал за происходящим. — Я вам не позволю! — вопил Томас. — Заткнись! — прямо ему в лицо прокричал Минхо. Хорхе тем временем ухватил Томаса за ноги. — Ты спятил, чувак! Они тебя с ума сводят! Минхо же обернулся к Гансу и крикнул: — Давай уже прочистим ему череп! — Нет! — закричал Томас. — Не-ет! Я закрыла уши и отвернулась, мне было безумно паршиво и трудно. Внезапно мою голову пронзила ужасная боль. Я вскрикнула и тоже осела на пол. Оливия подскочила ко мне. Она что-то говорила, но я не могла разобрать ни слова. Голова ужасно гудела, тело престало слушаться, последнее, что я запомнила, прежде чем отрубиться, было виноватое лицо Брэнды, которая ударила меня по голове.