Неликвид

В следующие дни Вика и Иван занимались делами насущными… Если к будничным делам Иван уже успел привыкнуть и справлялся с ними на ура, то оставалось еще много того, что устроить было не просто… По счастливой случайности помогла начальница Вики. В одно прекрасное утро Вика привела Ивана на работу, а уже облюбованная им подсобка оказалась занята. Вика оставила его в читальном уголке, где он тихо-мирно читал. А потом на кассу пришла женщина с целой охапкой книг и сказала, что молодой человек очень убедительно их рекомендовал. Свидетелем этого разговора и стала начальница. И тут же предложила ему «немножко подработать». И всё бы ничего, только для оформления на работу нужны были документы, которых у Ивана, конечно же, не было. Начальница выслушала сбивчивые обьяснения, почему именно не было документов у Ивана, и отправила их оформлять новые. Сказала, что поможет. Как именно, она решила не уточнять, загадочно отмолчавшись, а Вика вопросов задавать не стала: она и сама не хотела, чтобы ей задавали лишние вопросы — ответов у неё не было. По меньшей мере таких, за которые её бы не упекли в психиатрическую лечебницу. Так у Ивана появились хоть и временные, но документы, и непыльная работа, в которой Иван чувствовал себя как рыба в воде. За триста лет книг-то он успел прочесть немало… А по вечерам Иван стал время от времени исчезать. Конечно, Вика знала куда и с кем он проводит вечера. Таня незамедлительно сообщала Вике, где они были и что делали. С одной стороны Вике было любопытно, она даже искренне радовалась, а с другой… — Не дуйся — лопнешь! — Иван уселся напротив Вики за столом. — Ты чего такая задумчивая? Иван уже успел привыкнуть к новой жизни вне книги… Прошло почти два месяца, и Вике уже самой не верилось, что этот человек когда-то игрался с выключателем света, восторгаясь чудесами современной техники. — Я вот подумала, — Вика задумчиво облокотилась на стол и оперлась на руки. — Как мы узнаем, что проклятье снято? — Увидим, — спокойно кивнул Иван. — Это сложно будет не заметить. Я не знаю, как именно будет в этот раз, но обычно этот знак невозможно не заметить. — Обычно? Ты так говоришь, как будто проклятья случаются на каждом углу. — Не на каждом, — усмехнулся Иван. — А вообще ведьмы — народ обидчивый: перейдёшь им дорогу — пиши пропало. — Ты, похоже, хорошо так на больной мозоль наступил, — хмыкнула Вика, — что тебя так упекли. — Знаешь, — Иван едва заметно улыбнулся, — еще месяца два назад я бы с тобой полностью согласился. — И что это значит? — Вика вопросительно подняла бровь и усмехнулась. — Ничего, — Иван резко поднялся. — Я сегодня к бабе Нюре, у неё там лопухи весь огород заполонили, окаянные. Вика вздохнула… Последние дни Иван почти каждый день уходил: то к бабе Нюре ездил помогать — обещался же, — то с Татьяной вечера проводил. В первом случае он даже не всегда возвращался домой на ночь. Баба Нюра могла вытащить его из книги, не хуже самой Вики. Но тем не менее именно в такие вечера Вика ловила себя на мысли, что скучает… Она даже не хотела думать о том, что будет, когда проклятье спадёт и Иван будет свободен. Она так привыкла, что он всегда рядом — и днём, и ночью. Привыкла к его постоянным язвительным комментариям ко всему, что бы она не делала. Привыкла к ночным беседам — шепотом в тишине. Привыкла к его странной манере появляться за спиной и пугать её. Ей будет его не хватать — в этом она была уверена. Хотя вообще не была уверена в том, что случится, когда проклятие будет снято. Иван не знал этого тоже. В тот вечер Иван снова остался в деревне у бабы Нюры. Ему там, как он говорил, легче дышалось. А наутро он появился с огромным букетом полевых цветов. — Баба Нюра решила, что пора сушить новые травы, — обьяснил он. — А тебе вот передала для хорошего настроения. — Я уж было решила, что это ты додумался, — хмыкнула Вика, доставая вазу из шкафа. — Да я может быть и додумался бы, — рассмеялся Иван, — только есть у меня подозрение, что ты меня этим веником и отходила бы. — И вовсе это не веник, — Вика засунула нос в самую середину букета. — Пахнет-то как! — Полем, — улыбнулся Иван. — И солнцем. — И пчёлами! — заверещала Вика, зажмурилась и отодвинула от себя букет так далеко, как позволяла это сделать длина собственных рук. — Да что ж ты так верещишь-то?! — удивился Иван, снимая пчелу аккуратно с цветка. — Она вон какая мелкая, напугаешь малютку. — А она меня? — надулась Вика наигранно. — А меня она не напугает? — Тебя вообще что-то может напугать? — искренне удивился Иван. — Ты же отважная Вика и ничего не боишься! В том, что это не так, он имел возможность убедиться тем же вечером. Этим вечером у обоих не было никаких планов… Вика была уверена, что Иван снова уйдёт на вечерний моцион с Татьяной, но он только пожал плечами. Так, совершенно спонтанно они оказались сначала в кинотеатре, а потом — в баре. В том самом, куда они обычно ходили с девчонками. — Здесь всегда так людно? — спросил Иван, наблюдая, как Вика не без труда забирается на барный стул. — Нет. На самом деле, обычно здесь пусто, просто сегодня живая музыка, — Вика кивнула в сторону небольшой сцены, где в этот момент устанавливали барабанную установку. Они сели за единственный пустой столик у самого выхода, наблюдая, как музыканты один за другим выходят на сцену и приветствуют слушателей. — Мне кажется, у тебя появился поклонник, — усмехнулся Иван и кивнул в сторону стоявшего у барной стойки молодого человека. Его можно было бы даже назвать симпатичным, если бы не слишком лощенный вид — зализанные гелем волосы, как будто он только что вышел из старого кино про сицилийскую мафию. И он неотрываясь наблюдал за Викой — смотрел, почти не моргая, а когда она посмотрела в его сторону, сально улыбнулся, став еще больше похожим на мафиозника-недоучку. Вика хотела что-то ответить Ивану, но в этот момент заиграла музыка, и она поморщилась от слишком громкого звука. Спросив жестом хочет ли Вика что-то выпить и получив положительный ответ, он направился к барной стойке, не спрашивая, что именно она хочет — это он и без того уже знал. А когда через пару минут возвращался к столику с бокалом Пина Колады, стал невольным свидетелем того, как «мафиозник» стоял около их столика и что-то говорил Вике, наклонившись над ней. Вика интенсивно закивала головой и указала рукой в сторону Ивана, на что неудавшийся поклонник тут же ретировался. — Что он хотел? — поинтерсовался Иван, усевшись поближе к Вике так, чтобы удобно было разговаривать и в таком шуме. Она только пожала плечами: — Познакомиться. Самоубийца какой-то. — Почему самоубийца-то? — удивился Иван. — Знаешь, для такого начитанного человека, ты слишком дурной, — вздохнула Вика. — Ты бы пошёл знакомиться с девушкой, если бы она была не одна? — Я? Нет, не пошёл бы. — Ну вот, — усмехнулась Вика. — А он пошёл. И это при том, что ты примерно в три раза его больше, и если случайно заденешь его, размажешь по стенке и даже не заметишь. — Ну не такой уж я невнимательный, — рассмеялся Иван. Вечер выдался хоть и шумный, но очень веселый, и они бы уже забыли про странного незнакомца, если бы он время от времени не появлялся у барной стойки и не напоминал о себе. Что произошло потом, Вика не могда сказать точно ни в тот момент, ни позже… Ближе к полуночи, когда они уже собирались домой, Иван отошёл на минутку, и именно в этот момент появился «мафиози». Вика уже была готова «отшить» его снова, но вместо того, чтобы что-то сказать, он наклонился, что-то произнёс одними губами и, рванув с места, выскочил за двери. Вика даже не сразу поняла, что произошло, пока до неё не дошло — её сумки не было рядом, где она лежала весь вечер. Кажется, еще никогда в жизни она не бегала так быстро! Вика выскочила на улицу вслед за воришкой, огляделась по сторонам и рванула следом. Если бы она хоть на минуту задумалась, взвесила риски на весах своих возможностей, может быть она бы не делала этого. Хотя это было маловероятно… Воришка потерял бдительность. Иначе Вика не могла обьяснить, почему ей удалось его нагнать. Правда об этом она очень скоро пожалела. Эффект неожиданности позволил ей выхватить сумку, но воришка не собирался сдаваться. Потеряв запал, Вика не на шутку испугалась, оказавшись зажатой в углу темной подворотни. И пожалела, что Ивана не было рядом. Для него не было бы проблемой расправиться с этим «недоразумением» с гелевой шевелюрой. Но сама… Вика зажмурилась и что было сил прижала сумку к груди. Даже почувствовав руку на шее, не ослабила хватку, упрямо отказываясь выполнять требования на удивление сильного «мафиози». Она успела прокрутить в голове все возможные варианты развития событий, но ни один не хотел заканчиваться хэппи эндом. Уже попрощавшись с жизнью, Вика внезапно снова смогла вдохнуть полными легкими — давление с шеи пропала и она сползла по стене. — Ты что творишь?! — раздался грозный голос сверху, и крепкая рука схватила её за запястье, помогая встать на ноги. Вика посмотрела на Ивана и напугалась еще больше, чем пару мгновений назад: он был зол. Ровно секунду. Потом неожиданно скривился от боли и потряс кистью руки. — Чёрт его дери! Он деревянный что ли?! Вика посмотрела на лежащего у её ног, еще недавно такого грозного «мафиози». — Ты его… он… Он живой вообще? — еле слышно спросила она. — Конечно, — уверенно ответил Иван. Потом подумал и добавил: — Наверное. Давай на всякий случай делать ноги. Уйти далеко они не смогли: как только Вика оказалась на безопасном расстоянии, как у неё подкосило ноги. Иван едва успел подхватить её под руку, как она уткнулась носом ему в грудь и разревелась. — Ну-ну, будет, — Иван провел рукой по растрёпанным волосам. — Теперь-то чего реветь?! Раньше думать надо было. Тебе что жизнь не мила? Ну разве оно того стоило? — Там… Там… — Вика пыталась оправдаться, но говорить получалось с трудом. — Там же… книга в сумке. Иван замер, как будто пытался переварить, что она сказала, но быстро взял себя в руки: — Всё равно оно того не стоило. — Стоило! — уверено заявила Вика, отстранившись. И от неожиданости ойкнула. — Что? Тебе больно? Ты поранилась? — настороженно спросил Иван. Но Вика покачала головой, испуганно глядя на него, взяла его руку в свою, и Иван без всяких объяснений понял, что именно её напугало — его рука была почти прозрачной. На часах было начало первого… Сначала Вика судорожно пыталась достать книгу из сумки — торопилась, но та, как назло, цеплялась углами, потом запуталась в ручках, в конце концов, выпала на землю, а когда Вика наконец-то схватила книгу в руки, отправлять туда уже было некого. Она еще долго сидела на земле, в обнимку с книгой, и пыталась не разрыдаться… То ли от пережитого только что шока, то ли от испуга, но слёз не было. Было страшно. И вовсе не оттого, что она сидела на обочине проезжей улицы посреди ночи, не в самой спокойной части города совершенно одна. Хотя страшно было как раз из-за последнего — она была совершенно одна. Придя немного в себя, она всё же решила попробовать… Ведь хуже не будет — так она решила. И открыла книгу. Но ни на её приветствие, ни на вопросы не было реакции — книга казалась совершенно обычной, ничем не отличающейся от тысяч других. А потом пришла в голову единственная логичная мысль, которая в этой ситуации могла прийти — нужно ехать к бабе Нюре. Вика вызвала такси: ехать было далеко, таксисты категорически отказывались — тем более в такое время, но Вика была упряма, и в конце концов еще до рассвета она была у бабы Нюры. Та уже не спала… — Каким это ветром тебя сюда принесло ни свет, ни заря?! — удивилась бабка, хлопнув себя руками по бокам. — Бабушка Нюра, милая! — Вика всё еще прижимала книгу к груди, как самое большое сокровище. — Мы не успели! Не успели Ваню в эту чёртову книгу вернуть! — Вот же ж незадача! Это плохо, внученька, ох как плохо, — баба Нюра махнула рукой, приглашая Вику в дом. — Ты заходи, садись. В ногах, как говорится, правды нет. Сейчас покумекаем с тобой, что да как. Ну рассказывай, что у вас приключилося? — Бабушка Нюра, — Вика уселась на сундук и положила книгу перед собой на стол, раскрыв посередине. — Мы вчера… сегодня уже, в перепалку попали. Какой-то идиот пытался сумку у меня украсть, а там книга. Мы то книгу отвоевали, как думали, не большой кровью, а оказалось — большой. Ваня-то не успел… Вернее это я, дура безмозглая! Разревелась, на время не посмотрела, а он… Баб Нюр, он прям растворился в воздухе, как призрак! — Ну не реви, не реви! Слезами горю не поможешь. Пей вот, да побольше. Перед Викой стояла огромная кружка с ароматным напитком: от него шёл пар, закручиваясь в непривычно ровную спираль. — Сейчас я подумаю, что можно сделать, — баба Нюра принесла огромную, потёртую по углам книгу и уселась напротив Вики, надвинула очки в роговой оправе на нос, наслюнявила палец и начала быстро перелистывать страницы — словно точно знала, что ищет. — Я тебе одно скажу, милая, — после затянувшейся паузы начала баба Нюра, — жив твой Иван. Тут даже сомнений никаких нет. Нет такой ведьмы, которая бы такую простую смерть насолившему ей дозволила бы. И проклятие тоже, знамо дело, не корова языком слизала. А значит, всё еще Ванятка в книге запертый. Только вот молчит отчего-то горемычный. То ли нас не слышит, то ли мы его не слышим… — А может он там… Ну не знаю, головой стукнулся и лежит в беспямятстве?! — предположила Вика, заметно успокоившись. — Ты еще скажи, что он на тебя обиду затаил, и оттого молчит, окаянный! — Да кто его знает?! — вздохнула Вика. — Он вообще язва та еще, все нервы мне вытрепал. — Ой ли! Так-то ли оно?! — баба Нюра покачала головой. — Он, может быть, и на язык остёр, да и ведьма на него не по пустому делу разгневалась, только знаю я, милая моя, что человек он хороший. А ошибки — ну так мы на то и люди, чтоб ошибки совершать да на них учиться. — То есть вы знаете, за что его ведьма то туда, — Вика кивнула на книгу, — упекла. — Да, конечно, знаю. Что тут знать-то?! — баба Нюра притащила большой чан и вручила Вике ведро. — Мужик он видный, сама знаешь, бабы на него сами заглядывались. Так он, поди, не дурак, щупал их, раз сами согласные были. Да не на ту нарвался. Захотела она женой евойной стать, а он заартачился, мол, не хочу, потому как не люблю. Ну тут он-то, конечно, милок, и прогадал: оказалась та девица дочерью ведьминской, да ведьмы сильной, таких мало было и есть. — И есть? — испуганно переспросила Вика. — И есть, милая, и есть… Ты водицы-то принеси, а то застыла тут, как вкопанная. Вика к колодцу помчалась, как будто её подгонял кто. Даже с механизмом незнакомым справилась. Водой ледяной облилась, когда ведро с крючка снимала, но до чана почти полное притащила. Баба Нюра под чаном в печке огонь развела, накидала туда трав каких-то, всё шептала что-то, шептала, сама на печь залезла, рукава по локоть закатала и руками по воде круги рисовала. Долго, Вика едва не уснула: глаза прикрыла и, кажется, даже слегка прикорнула. Ей даже померещилось, что Иван снова рядом и с ним всё в порядке, и что всё это ей приснилось… Отвлёк её странный звук. Вика глаза открыла и замерла: баба Нюра книгу в чане полоскала, как простынь стиранную. — Баб Нюр! Она же… она же расползётся! — Да чур тебя! Куда же она расползётся, не комок змей поди! — отмахнулась баба Нюра, прытко слезла с печи и положила книгу на стол, где раньше она лежала, только на полотенце. — Ничего с книгой не станется, её проклятье бережёт: где Иван внутри, там снаружи крепость. — Звучит как слоган к дешевому боевику, — хихикнула Вика. — Это точно поможет? — Не знаю, милая, не знаю. Только одно тебе скажу, ежели не поможет, то ничего уже не поможет — нет на земле сил крепче моих нонче. Вика уставилась на бабу Нюру, хлопая ресницами, а та заговорщически поднесла свой старческий палец к губам. — Только тсс, никому не слова, а то я хоть и добрая баба Нюра, а тайное тайным должно оставаться. Вика только кивнула в ответ. Домой Вика вернулась поздно вечером. Родители даже не спрашивали, где дочь ночь провела. Хотели, да только увидели её и передумали. Вид у неё был такой, что и без слов понятно было: сейчас её лучше оставить в покое. Расстелив на полу полотенца, Вика положила на них еще влажную книгу, осторожно, боясь повредить страницы, раскрыла и стала ждать. Сама не знала чего, но ждала. До полуночи сидела, забравшись на кровать с ногами и смотрела на влажные страницы. Потом решила, что одной бессоной ночи с неё хватит, умылась, переоделась и легла под одеяло. Только сон всё равно не шёл… — Вот и угораздило же тебя, — то ли себе, то ли обращаясь к книге сказала Вика шепотом. — Ладно я, совсем без мозгов, но ты то! Не мог проследить, да? А теперь что делать? Теперь что делать-то?! Выключив ночник, Вика свесила руку с кровати, коснулась книги пальцами… — Я только к тебе привыкла, к твоим постоянным поддевкам и, знаешь, даже к твоим тренировкам и оттачиванию шарма. По началу-то даже всерьез их воспринимала. И, если честно, мне будет их не хватать, если ты не вернёшься. И тебя… тебя тоже будет не хватать. — Кхм, кхм… — вдруг послышалось из книги. — Прошу прощения, а… вы кто?