A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть.

Я с закрытыми глазами, прямо в пропасть между нами, и покорно вниз, до дна. В чём, скажи, моя вина? Кто же мы теперь друг другу? Ранит и сбивает с ног, ревность, как электро-шок. Сердце может возвращаю - Не могу ходить по краю. Как же мне тебя забыть? Взять, стереть и разлюбить? Разлюбить... А может, к чёрту любовь? Всё понимаю, но я опять влюбляюсь в тебя! Светлана Лобода – к черту любовь. Я буду молчаливой галлюцинацией. Трудный народ эти женщины! Михаил Булгаков, "Мастер и Маргарита"

Выдалось обычное утро в семье Майклсонов. Беременная Пирс присаживается рядом с мужем, растапливающим камин в гостиной. Надя накрывает свои плечи оранжевым пледом и улыбается родителям. — Сегодня День Рождения Никлауса, - он обнимает жену. — Я обещала подарить ему подарок, - улыбается Кетрин, проводя руками по своему животику. — Ту, бутылку виски. — Сейчас поедим, - первородный, касается ладонями животика Кетрин, и смотрит на улыбающуюся жену. — Сегодня он будет в хорошем настроении. — Ты знаешь, кто родится? - спрашивает Надя. — Мне нужно позавтракать, - она поднимается и уходит на кухню. — Малыш проголодался? - Кетрин поглаживает по животу. Она раскрывает дубовые двери, отделяющие кухню и гостиную, и подходит к плите. Кетрин решает приготовить омлет и овсяную кашу с яблоком и корицей и заварить кофе для семьи. Она не любит готовить, но Элайджа любит наблюдать, как она делает это. Вампирша, кажется, ничего не замечает. Не замечает, как первородный улыбается, опираясь на косяк в дверном проеме. К Кетрин приближается Надя. — Мама, ты родишь девочку, - Надя целует мать в висок. Элайджа смотрит на жену, которая видимо, расстроилась, потом на дочь, которая улыбалась. — Ну вот, а я подбирала имя для мальчика, - тяжело вздохнув, она накладывает порцию мужу и шепчет на ухо. — Может Вега? Силвия? Николина? Филомена? Эмилия? Вавилия? — Ванда или Дарена? Демира или Лея? Калерия или Юна? - первородный приобнимает жену. — Мы выберем имя для нашей дочери, Катерина. — Мне нравится Мери и Юна. Николина и Лори. Надя слыша разговор родителей радостно хихикает, смотря на совершенно счастливых Элайджу и Кетрин, которые смотрят на старшую дочь. После завтрака семейства Майклсон отправились поздравлять Клауса, который, впрочем ,уже начал отмечать. Много-много алкоголя и друзья, который, по сути у гибрида было только двое : Люсьен и Марсель. чтобы заглушить в памяти то, о чем не хочется думать. О проблемах Нового Орлеана, о ссорах с Хейли, которая не позволяла Клаусу видеть Хоуп, о беременной стерве Пирс, которая играла на нервах брата. Девушки и парни всех цветов и телосложений - на любой, самый изысканный вкус. На этой вечеринке были абсолютно все. — Люсьен, нам надо на воздух. Еще немного, и эти старые стены раздавят меня. Король Нового Орлеана сегодня в хорошем настроим, взмахивает рукой, роняя с колен прелестную девушку с четвертым размером груди, выпирающей из символической шелковой майки. Она падает прямо к ногам беременной Кетрин, а из ее вены течет ярко-алая кровь. — Прекрасная идея, Ник. Вечеринка продолжается! Люсьен облизывает губы, зная, что ближе к вечеру Майклсон прекратит упрямиться и выбросит из головы все проблемы. Клаус будет веселиться, как прежде. И, может быть, вспомнит, с чего все начиналось тысячу лет назад. Вспомнит того, кто стал первым обращенным вампиром. Вспомнит своего друга. Вспомнит Люсьена. — Клаус, ты пьян. Элайджа зол из-за того, что брат напился уже с самого утра. Клаус обхватывает за плечи двух подвернувшихся под руку молоденьких девушек, прокусывает шею одной, ловко щиплет за ягодицу вторую. Подмигивает Люсьену и буквально подбрасывает девушку Элайджи. Кетрин еле сдерживает себя, чтобы не разбить бутылку виски о голову Клауса. Первородный пьян, с самого утра и на самом деле: едва стоит на ногах, и в мутных глазах цвета пасмурного неба - ни намека хоть на какую-нибудь ясность мысли. То, что доктор прописал, думает Люсьен. Клаусу нужен был выходной. — Друг, ты кажется, забыл, что эта вечеринка только для мужчин,- хохочет Люсьен, хлопая Элайджу по плечу. — Здесь не свадьба и не похороны, как это ни прискорбно. А ты в костюме. Здесь просто вечеринка по поводу дня рождения правда ведь, Ник? — Элайджа как всегда немногословен и в костюме. Гибрид чуть поворачивает голову и смотрит на Кетрин. Он медленно, будто во сне, отталкивает повисших на нем девушек и делает маленький шаг вперед. — Кетрин, - глухо шепчет тот. — Гори в Аду. — Боже, Клаус мы пришли поздравить тебя, - шипит Кетрин. — И что же ты собралась подарить мне? - Клаус обнимает Пирс за плечи, и та зажмуривает свои глаза от едкого запаха алкоголя. — Кол из белого дуба в сердце или клинок, который усыпит меня? — Ник, - выкрикивает Люсьен, ведь вампир тоже был пьян. — Ник, она просто появится голой или даже вспомнит о своей плети. — О плети стоит вспомнить Джии, когда ты вернешься в Венецию к ней, а я обязательно позвоню ей! - Кетрин продолжает кричать. — Я тебе не вот этот, - шипит Люсьен, указывая на Элайджу, и уже хочет оказаться рядом с Кетрин, чтобы проучить ее, как сильный удар отшвыривает его в сторону. Люсьен приходит в себя у дальней стены, в голове гудит, а Элайджа развод руки в стороны. — Вы и пальцем не тронете мою жену, поняли меня?! Голос низкий и угрожающий, а в глазах плещется ненависть. — Какая милая сцена, - хмыкает появившейся Марсель в объятьях двух девушек, и с бутылкой бурбона. — Элайджа присоединился к нашей вечеринке! Вечеринка не закончится! — С Ребеккой я тоже поговорю, - еле произносит фразу вампирша, ведь Клаус слишком сильно сдавливает ее шею своей рукой. — Не очень-то ты и торопишься меня поздравить, - поджимает губы с обидой Клаус. — Подарок, - Кетрин удается достать из подарочного пакета бутылку Isabellas Islay. Стоимость этого напитка больше зависит от самой бутылки. Односолодовый, выдержанный виски налит в хрустальный графин, инкрустированный бриллиантами и рубинами. Он изготавливается вручную, под заказ конкретного покупателя. Крышка, которая закупоривает декантер, выполнена из белого золота. Клаусу удается прочитать надпись сделанную рубинами : The King of New Orleans. — Ты - свинья, - бормочет Пирс, укорачиваясь, от настойчивых губ ведь Клаус хотел ее поцеловать в щеку. — Мы пришли, чтобы сказать, что желаем мира. Я хотела помириться с тобой, придурок! Я даже готова была простить тебе убийства своей семьи! Хрустальный графин падает и разбивается о пол. Его осколки и содержимое оказывается у ног Клауса. — Черт! Isabellas Islay! - с досадой произносит Люсьен. — Эта женщина разбила графин Isabellas Islay. — Думаешь, я отпущу тебя? - улыбается гидрид и вдруг сдавливает шею Пирс крепко, что та приседает, округляя глаза. —Даже не думай, что сможешь одурачить меня. — Клаус, ты мне омерзителен! - она фыркает громко и возмущенно. — Она беременна! - еще чуть-чуть, и Элайджа готов вцепится, всем присутствующим в глотку и разорвать их на куски, если хоть волос упадет с головы его жены. Гибрид и Элайджа сцепляются взглядами и кивают друг другу с каким-то вызовом. Элайджа разминает пальцы, что готов напасть на брата. Клаус передергивает плечами, зная, что если с беременной Кетрин что-то случится, то брат размажет его кровью по стене при первом удобном случае. Клаус хмыкает беззвучно отстраняясь от Кетрин и вновь обнимает молоденьких девушек за их плечи. В комнате искрит, и напряжение, кажется, столь ощутимым, что буквально звенит. Наверное, это будет забавно. — Клаус! Голос Хейли слышан по всему особняку и вошедшая, в гостиную Маршалл видит пьяную компанию из друзей Клауса и самого гибрида в окружении девушек и крови. — О, чудесно, мой не слишком любящий старший брат, со своей женой стервой, а теперь и моя бывшая на одну ночь, какое прекрасное обычное семейное собрание. Где Ребекка? Ее не хватает, - Клаус оказывается рядом с Хейли и целует ее в щеку и Маршалл противно. — Отвали! - Хейли отталкивает гибрида. — Хорошо, что Хоуп осталась у друзей, а ведь она не забыла о твоем дне рождении и готовила для тебя подарок! Элайджа оказывается рядом с Кетрин и помогает ей подняться. Он прижимает к себе жену, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Кетрин обвивает своими руками его шею и прижимает к нему. Она понимает, что Клаус в таком состоянии мог навредить ей или ребенку. Это понимает и Элайджа. Он нежно смотрит на нее и касается ее руки. И смотря на них, Хейли действительно завидует тому, как Элайджа беспокоится о Кетрин. С первого дня как Хейли увидела Элайджу, то почувствовала к нему — всё. И все то время, он не мог сказать ей о своих чувствах к ней. Хейли все понимала, что Элайджа не из тех мужчин кто говорят, что они чувствуют, но Джексон такой. Элайджа не говорил о своих чувствах, до появления в его жизни Кетрин, с ней он счастлив и не скрывает своих чувств к ней, кажется, что с ней он счастлив. Кажется, что с Джексоном Хейли смогла быть счастливой, а она хочет быть счастлива. Так что, чтобы она не хотела сказать сейчас, она промолчит. — Я забираю Катерину домой! - не сдержав свой гнев выкрикнул первородный. — Что? - возмущенно прошипела Кетрин. — Катерина забирает меня домой, - взглянув на жену отвечает Майклосн. Кетрин опирается о его плечо, выводит его из гостиной. Она все еще тяжело вздыхает, пытаясь не дышать алкоголем и успокоиться. У нее это выходит лишь потому что с ней рядом Элайджа. Клаус не намерен останавливать вечеринку. Сейчас ему наплевать. Он громко хлопает в ладоши и издает рык, при этом обнимая девушек. Он намерен переместить вечеринку на улицу. Весь Новый Орлеан должен знать, что король празднует. *Новый Орлеан. Сейчас.* Пирс улыбается, отвешивая тяжелую ткань штор и тем самым давая солнечному свету проникнуть в комнату Нади. Ведьма отворачивается, набрасывая на себя одеяло. Надя не спала до пяти утра, ведь Ричард не мог успокоится, и уснуть из-за болей в животике. Естественно она волновалась о своём сыне. — Ричард не мог уснуть, и... Кетрин улыбается, смотря на дочь. — Я знаю, и я привезла лекарство, которое сделала Эддисон. Так что сейчас Ричард совершенно спокоен и Джаспер увез в наш особняк. Думаю, сегодня Джаспер и твой отец сдружаться. — Стоп? Что ты сказала? - Надя подпрыгивает на постели и схватив соседнюю подушку швыряет ее в мать. — Если бы это была бутылка виски, то я сочла бы это за оскорбление, - Кетрин ловит подушку и прикусывает губу. — Ты оставила Николину с отцом? Зная твою паранойю, - Надя потягивается, пытаясь встать с постели, но после бессонной ночи перед ее глазами все расплывается. — Объявляю день матерей и отцов, - Кетрин подходит к дочери и садиться на постель рядом с ней. — Я проведу этот день с тобой, и тебя ждет встреча с Бруком. Мне нужен был выходной после всей этой истории с Рейтией, и я не успокоюсь, пока не сожгу эту ведьму. — Спасибо, мам, - слышала имя " Брук." Надя улыбается и кладет голову на плечо матери. — Я разговаривала с Рейтией, и она не тронет нашу семью. Я это обещаю. Это из-за меня произошла вся эта история с твоей беременностью. — Я уже и забыла, - улыбается Пирс обнимая дочь. — Собирайся. Пока Надя готовилась к поездки Пирс зажмурила свои глаза, вспоминая вчерашнюю ночь и разговор с мужем. - Кетрин и Элайджа. - Параноик. Зацикленная на защите дочери и семьи. Такой стала Кетрин Пирс. Появление новорожденной малышки лишь усугубило ее паранойю. Она не отходила от малышки ни на шаг и не подпускала даже самых доверенных слуг. Она не спала. Она не пила кровь. Она забыла обо всем. Для нее существовала только дочь. Николина сейчас для нее мир. К ней боялись подходить даже Ая и Кейтлин, не говоря об Эддисон, которая, еле увернулась от летящей в ее вазы, тогда Элайджа понял, что пришло время ему вмешаться. Он тяжело дышит, опускается в кресло. Элайджа не мог наблюдать за тем, как его жена изводит себя, но, похоже, сейчас Пирс это не волновало. Ее волновало только то, что ведьмы могут прийти за Николиной. Раздосадовано срывает с шеи галстук. Злость на самого себя переполняет первородного. Элайджа зол на себя, потому что его любимая поступает с собой так. — Катерина… В первые минуты Кетрин даже хотела бросить в мужа что-нибудь тяжелое, ведь он мог разбудить Николину, которая сладко спала на руках матери. Но Кетрин сдерживала такие порывы - уж слишком она любила Элайджу. — Тише, прошу тебя. Элайджа тут же решил подойти и жене, но Кетрин вздрагивает и не отводит взгляда от дочери. — Как чувствуете себя, моя Катерина? С несвойственной ему нежностью убирает пряди ее волос, а потом касается губами взмокшего лба. — Немного устала, ваша дочь порядком измотала меня, появляясь на свет, а теперь и капризами и сегодня она мало еле, и это разозлило меня настолько, что разбила пару детских бутылочек, но это нормально. Я справлюсь. У нее на лице столько нежности, ведь на нее руках спит ее дочь. — Но я... - он опускает глаза, чтобы скрыть радость, сияющую в его глазах. — С момента нашей свадьбы, ни один мужчина, кроме меня, не касался твоего тела. И не коснется, если ему жизнь дорога. — К чему этот разговор? - она нежно касается твердой щеки, прижимая ладонь к прохладной коже. — Я уже давно послала любовь к черту. — Это неправильно, Катерина. Любовь – это величайший дар. К тому, что у моей семьи есть одна традиция, - уверенно начинает Элайджа. Почему-то она вспоминает, их ночи, наполненные страстью. Он всегда казался жестоким и любящим. Настоящим. — Ах, ты о том, что имя выбирает отец, но я не могла тебе позволить испортить все, - шепчет Пирс. Он наденет массивный перстень, с геральдической лилией, на ее тоненький палец, а потом бросит взгляд на дочь - точную крошечную копию Элайджи Майклсона. — Так ты выбрал имя? - Кетрин смотрит на перстень. — Я посмеюсь с того, насколько оно ужасное. — Ребенка должен нарекать отец. Такое поверье издревле ходит среди моего народа, - объясняет первородный. — Как и то, что жена должна сжечь себя, после гибели мужа, - Ребекка рассказывала Пирс о традициях. — Некоторые традиции необходимо ломать, а правила нарушать. Некоторые нужно соблюдать. Он смотрит на жену и понимае,т насколько серьезно она говорит. — Я возьму ее на руки? Элайджа никогда не спрашивал, но сейчас он лишь хочет доказать своей жене, что сумеет защитить их семью. Никакие ведьмы не смогут отнять их счастье. Она видит это в его взгляде, но Кетрен Пирс понимает, что Рейтия не оставит это так. Когда плачет личная женщина Элайджи Майклсона, то он не оставит ее одну. Он к ней максимально близко и внимателен. В ответ на женские слезы не надо никуда бежать. Не надо никого спасать. Не надо никого наказывать. Обязательно окажется, что спасать и наказывать надо было совершенно наоборот. Женщину надо любить так, чтобы всем остальным мужчинам было мучительно больно, что они так не умеют. — Я рядом… Она всхлипывает, а ее слезы медленно капают по ее щекам. Если она плачет, то Элайджа подставит свое плечо, чтобы она могла выплакаться в него. — Ты устала. Элайджа кладет свою руку ей на плечо, и она оборачивается, на секунду, заглядывая ему в глаза. — Нет, Элайджа. Я не устала. Не устала. Слухи о клинке с черепом. Он опасен, и я планирую заполучить его. Тогда я успокоюсь. — Всего лишь слухи, моя Катерина. Я убедился в этом. Позволь мне защищать нашу семью. Я должен делать это, а ты не должна беспокоится о том, что ведьмы придут за нашим ребенком. — Обожаю умных врагов. Рейтия обманула нас всех. Ей нужно будет придумать, что получше. Да ладно Элайджа. Ты не сможешь придумать дьявольский план. Что бы ты не планировал, это не сработает. План Клауса тоже провалится. Если убьем ведьмочку, то ковины отомстят. Уж слишком они любят своего нового регента. — Ну, если наиболее дьявольская женщина не может во всем разобраться. Значит, хоть что-то я делаю правильно. Думаю, у некой " The woman. " появилось новое дело. — У меня теперь реальное дело. А, я и забыла, что тебе нужна дьявольская женщина, на твоей стороне. Я люблю тебя так сильно и так счастлива с тобой, что ужасно боюсь, что могу проснуться, и обнаружить, что ничего этого в самом деле не было. Кетрин продолжила шептать в полумраке спальни передавая спящую крошку Элайджи . — Ни нашего первого поцелуя, ни моего признания в любви, ни нашей первой ночи, в Чехии, ни сломанного позвоночника, ни моря, ни твоего прощения, ни проведенного времени в Новом Орлеане, ни ревности, ни измен, ни рождения Нади и Николины, ни предложения, ни нашей свадьбы, ни нашей поездки в Лондон. Я так боюсь, что ты можешь оказаться не моим. Это какая-то паранойя. Моя любовь... Паранойя. Странно и глупо, правда? Я ведь никогда не хотела жить вот так... Семьей. Но рядом с тобой… Рядом с тобой мне будет мало даже нашей вечности. — Ты будешь считать меня слабым, Катерина, если сейчас я скажу, что меня терзают почти идентичные страхи? Внезапно, но не сомневаясь ответил Майклсон, что Пирс вздрогнула от неожиданности, а затем перевела взгляд на Николину, которая продолжала спать, но теперь уже на руках отца. — Ой, я думала, ты не справишься. — Я перестал спать с тех самых пор, как, родилась Николина. Ну, я просто смотрю на тебя и на дочь. Потому что мне тоже мало будет даже вечности, я не хочу упустить ни одной секунды. Но, ты не замечала этого из-за своей паранойи. — Элайджа...Ты обещаешь мне? Обещаешь, что с ней ничего не случиться. — Я не позволю, чтобы с ней, что-нибудь случилось, Катерина. Иди поспи и набирайся сил. — Когда она проснется, Кейтлин принесет смесь, и... — С этим я тоже справлюсь. Они были одинаково сумасшедшими. Одинаково влюбленными друг в друга. К счастью, у них была вечность для двоих — и быть сумасшедшими, но счастливыми, до скончания веков. В этом они разбегаться только вместе. Они нашли друг в друге все. Абсолютно все. Кетрин послушала мужа и оставила Николину с ним. Она смогла побороть свою паранойю и уснуть, по-привычке, поджав под себя ноги. Когда наступило утро, Кейтлин уже ждала пробуждения Кетрин с подносом свежезаваренного кофе и свежей выписки. — Доброе утро, Миссис Майклсон. Кетрин потягивается, вдыхая запах кофе. — Николина... Вспомнив о дочери Пирс хватает халат и по-вампирски оказывается в детской, и то, что она увидела не могло не вызвать улыбку на ее лице. Николина спала на груди Элайджи, и Кетрин это показалось очень мило. Отец и дочь. Их словно связало невидимой нитью. Элайджа целует спящую дочь в лобик и поправляет новорожденной малышки шапочку. Теперь Кетрин поняла еще одну вещь : Папина дочка. Теперь Элайджа понял еще одну вещь : Папина дочка. Он защитит ее любой ценой. — Миссис Майклсон, принести вам выпить? Виски? Бурбон? Кофе? Ая говорит шепотом, чтобы не разозлить Пирс. — Это больше не нужно. У меня теперь реальное дело. Ты Кейтлин и Эддисон остаётесь здесь, а я уезжаю к Нади. Скажи Элайджи, что сегодня я объявляю день отцов. — А что за новое дело? — К счастью, я знаю,что делать. Кетрин уходит, но с гордо поднятой головой и улыбкой на лице. Она знает, что делать. - - - - Ипподром.- В ее руках плеть и Кетрин улыбается наблюдая за дочерью, которая словно ребенок радовалась встречи с своей лошадью. Надя запрыгивает на Брука и теперь она смотрит на свою мать с высока. — Знаешь, я так рада, что отец подарил мне лошадь на прошлое день рождения, - Надя вспоминает, как она радовалась этому подарку. — Ваша лошадь, - сообщает работник ипподрома подводя к Пирс лошадь. — Да, - ухмыляется Кетрин запрыгивая на лошадь. — На перегонки? - Взмах плетью и лошадь устремляется вперед. — Я хотела поговорить с тобой о браке, - лошадь ведьмы не отстает от лошади вампирши. — Брак - это не предмет моих размышлений, - признается Кетрин. — Почему? - спрашивает Надя замедляя свою лошадь. — Да что с тобой сегодня? - хмыкает Кетрин. — Часы, которые носит отец. В них вложена фотография, я случайно увидела однажды. Вроде имя этой женщины Катерина Петрова, - произносит Надя. — Ты неслучайно увидела, сегодня я ждала пока он уснет и влезла, - спокойно отвечает Кетрин. — Я сломала их, зная, что он их починит. — Да, верно, - Надя прикусывает свою губу, наблюдая за дорогой. *— Вы всерьёз думали, я не замечу? - выкрикивает Элайджа, смотря на Аю, которая склонила голову. *— Ваши часы починят к обеду, - Майклсон отмахивается и подходит к Николине, которая лежала в детском кресле. *— Она красавица, - шепчет Джаспер качая сына на своих руках. — Ваша жена. Я видел ее фото в часах. *— Это память о блестящем противнике! - с неким восхищением произносит первородный беря дочь на руки. — Но, в конце девятнадцатого века образовалось такое течение, как феминизм. Будучи преданным феминистом, я отказываюсь говорить, что моя жена бьет как девчонка, но так оно и есть. — К чему весь этот разговор? - Кетрин внимательно смотрит на дочь. — К чему оставаться одиноким? - резко отвечает Надя. — У тебя все в порядке с головой? - Кетрин останавливает свою лошадь, и спрыгнув с нее проходит в беседку. — Мой вопрос такой бредовый? - смеется Надя спрыгивая с лошади и следуя за матерью. — Для психиатра - нет, для могущественной ведьмы- более чем, - Кетрин садиться на скамейку. — Ты не можешь отрицать, что как бы тому не было, я твой лучший друг, - ведьма садиться рядом с Кетрин. — Допустим, - соглашается вампирша. — Я просто пытаюсь, вести с тобой обычный дружеский разговор, - Надя пожимает плечами. — Прошу, не надо, - Пирс кладет плеть, которая все это время была в ее руках и снимает перчатки. — Почему тебе так нужно быть одной? - спрашивает Надя смотря матери в глаза. — Я хочу, чтобы у тебя был шанс на любовь, - Кетрин обнимает дочь. — Это мило, мам. Правда... У меня нет шанса, - тяжело вздыхает ведьма. — Я видела, как Джаспер смотрит на тебя. Был только один мужчина, который смотрел на меня так же... Он был спасением. Он был моей любовью. Он твой отец, - шепчет Кетрин, прижимая к себе дочь. — И знаешь, он положил к моим ногам все бриллианты мира, но я была счастлива с камушком. С камушком, который я подобрала нв пляже, когда Элайджа показал мне море. Я была счастлива именно тогда. — Так вот почему ты одобрила наши отношения с Джаспером, - на глазах Нади появляются слезинки. — Люди любят меня только за то, что я из себя представляю, мам. Я Майклсон. Я одна из сильнейших ведьм планеты. Они не любят меня за то, кто я есть. — Это не так! Надя, посмотри на меня! Ты говоришь, что никто не полюбит тебя за то, кто ты есть на самом деле? Но кто-то уже любит, - Кетрин оборачивает к себе дочь и смотрит в ее глаза, которые были поле слез. — Я люблю. И всегда любила. И всегда буду любить. — Но, вернемся к началу нашего разговора. Если ты говорила про ту романтическую чушь, а мне думается ты именно про неё, кажется я уже объясняла, что испытываю отвращение к чувствам. Они как песок в тончайшем инструменте. Трещина в лупе. *— Телефон вашей жены, - Кейтлин протягивает первородному мобильный Кетрин. *— Смс от Ребекки, - Элайджа вводит пароль и читает смс. — Она устраивает вечеринку в честь рождения Николины. *— Но, пароль, - Джаспер удивлен тому, что первородный знает пароль. *— Я знаю куда смотреть, - ухмыляется Элайджа. — Нужно подготовиться к вечеру и времени у нас мало. Пароль - это ее параметры. — Умно, - смеясь произносит вампир. — Смс от Ребекки, - Надя читает смс и довольно улыбается. — Она устраивает вечеринку и отец согласился. — Он влез в мой телефон! - Пирс отрицательно покачивает головой. — Он точно знает куда смотреть. Надя, времени у нас мало и послушай меня внимательно. Ты будешь королевой, пока не придет новая, моложе и красивей, и отнимет все, что тебе дорого. — Я поняла тебя, мама, ты говоришь о Рейтии, - Надя притягивает к себе мать. — Я все сделаю. Проедем еще пару кругов и домой. Перед приходом гостей Кетрин сидела на стуле, перед туалетным столиком и смотрела на свое отражение в зеркале. На ней черное платье с семеричный вырезом в зоне декольте, на нее губах помада цвета крови, а в ушах любимые серьги, на ногах новая пара туфель Louboutin и видимо Катерина Майклсон готова к войне. Она обладала полным комплектом необходимых для успеха в этой войне качеств: шикарными волосами, исключительным чувством меры в области губной помады, умом и легким синдромом тайного омертвения души, который позволял ей ничего не принимать близко к сердцу. Она словно ждала кого-то и даже не обращала внимание на шепчущихся служанок за дверью. — Что она делает, как думаешь? - спрашивает Кейтлин. — Сказала, что ждет, - Ая отходит от двери. — Чего? - и Кейтлин действительно не понимала поступка Кетрин. — Дьявола, - шепчет Ая. — Она сказала, дьявола. — Я бы не удивилась, сюда, кто только не заходит, - щелчок пальцами и вампирши падают на пол, а дверь в комнату распахивается. — Думаешь, что я буду умолять? - Кетрин встает со стула и приближается к Рейтии. — Вспомни дьявола, вот и он. — Да, - ведьма нагло улыбается Пирс. — Думаю, что да, и причина тому маленький комок, который появился на свет несколько недель назад, и ее имя Николина. — Элайджа действительно планирует подписать мирный договор, - Кетрин поднимает свою голову и их взгляды встречаются. — Он твоя единственная слабость, а вот имя его слабости Хейли Маршалл, - и Кетрин не понимает откуда Рейтия узнала об этом. — Твой призрак. — Это не имеет значения, Рейтия, - вздыхает Кетрин. — Мою дочь ты не получишь. — Мне и не нужно, - фыркнула ведьма, подойдя к прикроватной тумбочки, на которой стояла рамка с фото. — Я получу нечто иное, и может не волноваться о договоре. Я подпишу его. - Рейтия оборачивает рамку, и Кетрин не видел этого ведь в комнату входит Ребекка с Николиной на руках. — Наконец-то вся семья в сборе, - довольно произносит Ребекка, тиская племянницу, потом она видит Рейтию и сильнее прижимает к себе малышку. — Здравствуй Ребекка, - ведьма проходит мимо первородной. — Еще увидимся. Сегодня будет волшебный вечер. — Я надеюсь на это,- Ребекка фальшиво улыбается ведьме, которая покидает комнату и спускается вниз. — Я в норме! - выкрикивает Пирс поправляя часы на своей правой руке. — Думаешь, план сработает? - тихо шепчет Майклсон, слыша шаги братьев за ее спиной. — Думаю да, - Кетрин подходит к мужу на руках которого удобно устроилась Николина. — Все будет хорошо, совенок. Мамочка обещает тебе это. — Совенок? Что за кличка? - гибрид смотрит несколько мгновений в распахнутые детские глазки, и Николина хватает его за палец и тянет на себя, пуская пузыри. — Эту кличку придумала я и Элайджа, и сова это знак мудрости, - хотя Ребекка знает, что бесполезно что-то объяснять Клаусу. — Но, я целовала песок, вместо моей любимой племянницы! — Пора спускаться, - появившаяся на пороге комнаты Надя берет из рук отца Николину. — Эддисон готова и я сейчас помогу ей своими силами. Джаспер и Марсель ждут нас в проходе. Все получится. — Ребекка, прошу тебя, - Элайджа берет из рук сестры муляж Николины. — Через черный ход, - Кетрин нажимает на кнопку в стене и спустя несколько секунд в с стене открывается проход, в которым и скрывает Надя с сестрой. — В игру, - Кетрин держат мужа за руку и они первыми покидают комнату. В мире не существуют призраков, кроме тех, что кроются в нас самих. Призрак Хейли Маршалл - Ревность. Улицы Нового Орлеана в предвкушении великого торжества. Джаз, романтика, залпы салютов. Сегодня, как многим известно, знаменательный день. Майклсоны празднуют рождения Николины. К сожалению, старания Хейли были напрасны. Ей ничего не оставалось, как принять «любовь» Джексона. Гости пребывали и собирались в общей куче на первом этаже. Имения Майклсонов готовы поместить на своей территории достаточное количество жертв, однако, не в этот раз. В этот на все будут веселиться и никто не умрет. Уверенно ступая вдоль коридора, Хейли стараясь отогнать от себя прочие рассуждения. Не удалось. Она думала о призраке, который крылся в ней самой. Она думала о Кетрин Пирс. Она заметила присутствие Хоуп, и их взгляды пересеклись. — Мам, я понимаю, что тебе не по себе и не стану тебя отговаривать, но я буду плохой дочерью, если не скажу хоть раз… — Не надо... Хоуп замолчала. В глазах Хейли виднелась боль, она растекалась по всему ее телу и в секунду ее сердце будто не пронзили ножом. Она сделала это сама. Сама променяла одну боль на другую. Хейли была счастлива с Элайджей и даже не представляла, что ее счастье может разрушить женщина. Женщина, которая была мертва и вернулась из мира мертвых. Глаза невольно наполнились слезами. Хейли ничего не могла с этим поделать. Ее любовь была беспомощна. Все это время безмолвие хоронило ее, и Джексон это знал. Все, что ощущала волчица – боль, загоняющую ее в тупик. Ей было нечего ответить. Джексон знал это, да и Хоуп тоже. Единственное, что Джексон мог сделать - это обнять жену. Жизнь Хейли разрушила ревность. Жизнь Хейли разрушила женщина. Если такова цена, за счастье, то Хейли расплатилась. Ревность ранит и сбивает с ног, Ревность, как электро-шок. - - - — Первородный вампир, который всегда носит костюм, - Рейтию невозможно было не заметить. Опираясь о плечо мужа, и прижимая к себе Николину Кетрин смотрит в глаза ведьме. В глазах Рейтии Элайджа видит то, что когда-то увидел во взгляде Кетрин. Он видел вызов. — От имени моей семьи, я хочу всех вас поприветствовать, - Элайджа берет на руки дочь и проходит в центр гостиной. — Как вам известно, неделю назад, у нас с моей женой родилась дочь. Новый Орлеан - ее дом. Ее зовут Николина. Она будет жить здесь, среди нас , а это значит, что она нуждается в защите. Она будет жить среди ее защитников, ее семьи. — Я хочу сказать вам, как благодарна за то, что вы все собрались здесь, но знайте, если вы придете за моей дочерью, то столкнетесь в первую очередь со мной, - Кетрин говорит уверенно, наблюдая за реакцией всех присутствующих. — Я желаю мира, как и мой муж. Я умоляю вас подписать мирный договор. — Во имя мира в квартале, - Элайджа садится за письменный стол, беря в руки ручку. — Во имя мира в квартале, - допив шампанское, и поставив бокал на поднос Рейтия садиться напротив Элайджи, и внимательно изучает предложенную бумагу. — В честь такого радостного события, Майклсоны даруют ведьмам Нового Орлеана кладбище Лафайет отныне в полной власти ведьм! — Сучка, - шипит Кетрин, видя довольную улыбку на лице Рейтии, которая подписала договор, но она не знала, что с этого момента она сама попала в ловушку Кетрин. Тогда никто не мог догадаться о муляже Николины и заменённой Кетрин странице договора. Тогда все праздновали. В мире не существуют призраков, кроме тех, что кроются в нас самих. Призрак Кетрин Пирс - Потери. Прошел ровно год и похоже Пирс успокоилась. Рядом с ней и самый главный человек на земле - ее дочь. Она посвятила всю себя Николине. Вот только, Рейтия постаралась и ее уже давно мучает один и тот же сон : Будто Хейли и Элайджа страстно целуются в библиотеке Элайджи, волчица закпрыгивет на него, он прижимает ее к одному из стеллажей, с книгами, они во власти страсти и снимают друг с друга одежду. Кетрин не понимала, что с ней происходит и перестала заходить в библиотеку. Маршалл и Майклсон идут по улице. Маршалл беременна и Майклсон улыбнуться, целуя ее живот. Так было, вот только на месте Хейли была Кетрин. После того Пирс старалась не появляться в французском квартале. В следующий момент она стояла постели них с Элайджей комнаты и смотрела на постель. На Хейли лишь кружевное нижнее бельё. Она весела и протягивает первородному бокал с вином. — Я так скучала по тебе, - прошептала волчица целуя первородного. Майклсон молча отвечает на поцелуй. Он рядом с ней , он любит ее. Они счастливы и только переехали в новый особняк. — О чем задумался? - Маршалл обняла первородного и прижалась его плечу. — Думаю, о нас, - улыбаясь Элайджа, отпивает вино.ㅤㅤㅤ — Правда? - Хейли целует его в шею, оставляя дорожку из поцелуев спускаясь все ниже и ниже. — Да, - довольно отвечает он. — Знаешь, мне и сейчас что-то жарко стало. — Это из-за того, что я рядом - Хейли хихикнула и продолжила целовать его. — Я и есть огонь. — Думаю, тогда я вода, - смеется Элайджа. Майклсон властно прижал ее к себе и страстно поцеловал. Волчица ответила на его поцелуй и срывает с него рубашку. Элайджа оторвался от губ девушки и начал опускаться ниже, параллельно снимая с нее нижнее белье. — Ни когда не устану повторять, что без белья ты еще восхитительнее, - прошептал первородный, любуясь обнаженным телом девушки. — Элайджа... - выдохнула Маршалл и, притянув мужчину к себе, начала расстегивать его брюки. — К черту разговоры, я уже как неделю хотела опробовать нашу новую кровать. Хейли оказывается на Элайджи и властно целует его в губы. Кетрин наблюдает за этим. Ее взор падает на рамку с фото. Это было свадебное фото, вот только на нем изображена не Кетрин, а Хейли. Рамка падает с прикроватной тумбочки и в комнате слышаться томные вздохи влюбленных. Один и тот же сон. Кетрин вновь брошена в одиночестве и во тьме. Ее душа кричит от боли, но ее никто не слышать. Она одна. Она привыкает засыпать одной. Убивает не падение, а приземление. Кетрин Пирс убивает не падение на пол , а приземление во тьму. После этого Кетрин уже не могла спать в одной постели с Элайджей и устроилась на тахте в комнате дочери. — Катерина! Кетрин открывает свои глаза и видит перед собой мужа. Они сидят в кафе. Николина плачет, сидя в детском кресле. Элайджа Майклсон грозно смотрит на жену, а так как ни в чем не бывало улыбается ему тянясь к дочери. — Прости совенок, мамочка задумалась. Элайджа уже давно заметил, что его любимая Катерина не спит по ночам. Ее что-то мучает, но он не может увидеть это. Она скрывает от него свои сны, и Майклсон ощущает свое бессилие. — Тебя что-то мучает, поговори со мной Катерина. — Закажи мне двойной экспрессо, пока я переодену нашу малышку. Кетрин берет в руки кресло с Николиной и вешает на плечо сумку, с детскими вещами, памперсами и бутылочками с соком и смесью и игрушками. Пирс спешит в дамскую комнату. Элайджа вздыхает отрицательно кивая головой. — Ты буквально живешь на кофе. Кетрин старается не думать о том сне, который ее мучает. Она улыбается дочери и переодевает малышку. Элайджа отвлекается на звонок Хейли ведь волчица впервые позвонила ему. Впервые за весь год. Он улыбается видя ее имя на табло мобильного. Она решилась прийти на семейный предрождественский ужин и звонила, чтобы сообщить об этот Элайджи. Он весьма хорошо отреагировал на эту новость, зная, что Кетрин разозлиться, но в итоге согласиться, ведь Элайджа убедит ее в том, что Хейли будет с Хоуп и мужем. Пришедшая в кафе Надя слышат разговор отца и волчицы, когда обнимает Элайджу. Они с Джаспером и сыном уезжали на целый месяц. Петрова соскучилась по дому и семье. Надя не стала дожидаться прихода матери и сама ушла к ней в дамскую комнату. Кетрин видит отражение дочери в зеркале, и это пугает ее. Надя в черном, этот цвет стал пугать Кетрин. Она возненавидела свой любимый цвет, без весомых на то причин. Это цвет траура. Возможно внутри себя Кетрин и объявила траур. Траур по своим несбывшемся мечтам. Траур по своему украденному счастью. Она боялась траура. Она боялась потерять то, что ей было дорого. — Ещё раз наденешь чёрное и я сожгу всю твою одежду. Причём прямо на тебе! - гневно выкрикивает Кетрин, сжимая руку в кулак. — Боже, что здесь такого, мама, - Надя пожимает плечами. — Твой любимый цвет. Что с тобой происходит? Я скучала, и в Риме так красиво, я просто обязана все рассказать тебе. — Расскажешь, - Кетрин застегивает сумку. — Сегодня семейный ужин в нашем особняке. — Хейли тоже придет, - Надя решилась сама сказать матери, ведь она знала о ее характере. — С Хоуп и Джексоном. Ками придет с семьей. — К черту эту волчицу! - Кетрин никогда не сдерживалась оскорблениями в адрес Хейли. — Пусть горит в Аду! — Боже, - Надя понимает, что ее мать на гране и осторожно берет кресло с Николиной в свои руки. — Вздохни и успокойся. — Я спокойна и буду улыбаться, - убеждает себя Кетрин. Так будет вечером, когда все гости соберутся в особняке Элайджи и Кетрин. "Они семья, они есть друг у друга, они счастливы, думает Хейли, делая вид, что разглядывает фотографии на полке, пока Кетрин и Надя играют с годовалой Николиной, а Элайджа и Джаспер заняты с Ричардом. Хейли уже давно не завидует, это некрасиво и плохо, тем более, в Рождество. Ей просто грустно и одиноко. В канун Рождества она решила прийти в Элайджи вместе с Хоуп. Это было безрассудно и глупо, но она решилась. " К Черту любовь! Несправедливо! - хочется крикнуть Маршалл. — Ма-ма-ма... Николина смотрит на сидящую около нее Пирс. — Боже, ты слышала, Надя, она сказала "мама"?! Николина сказала свое первое слово! Элайджа! Кетрин была уверена, что это будет "папа" или "каша". Кетрин не считала себя хорошей матерью, но она кажется такой счастливой, она совсем не похожа на ту стерву, которая готова напасть и убить, которая готова играть. Сейчас она просто счастливая мать, одетая в зеленый свитер и удобные брюки, обнимающая свою дочь и любящая жена. Элайджа целуют Пирс в лоб, а затем касается щеки младшей дочери. — Она говорит, - Элайджа не скрывает своей радости. — Она начала говорить. "Она родила ребенка от мужчины , которого ты до сих пор любишь. Тем более, у тебя есть муж-оборотень-вожак-стаи, и нет причин завидовать или ревновать. Ревность хуже электро-шока в сердце. Нет причин. ", - подсказывает внутренний голос Маршалл. — У нее глаза, как у отца, и такая же улыбка , - говорит Камилла своим тихим голосом. И это бесит волчицу так, что приходится несколько раз глубоко вдохнуть, заставляя клыки спрятаться и набухшие на лице вены - разгладиться. " Еще не хватало сцепиться с Кетрин. " - Хейли изо всех сил успокаивает себя. — Мама, ты будешь какао? Тогда Хейли лишь раздраженно передернула плечиками, потому что - это была зла, а Хоуп махнула рукой и направилась к собравшимся у Николины. Сейчас она не была уверена уже ни в чем. "Не упрямься, Хейли, ведь канун Рождества", - и Хейли готова улыбаться. — Хейли, все хорошо? - Ками смотрит Маршалл в глаза. Ее беспокойство не наигранное, и, странно, но Камилла не могла не заметить этого. Возможно, она и знала точную причину происходящего, но молчала. — Просто закружилась голова, - она зачем-то обхватывает ладонями свой живот, будто бы инстинктивно. — Нелл и Уэн приедут с минуты на минуту, - зачем-то сообщает блондинка, а потом улыбается и обнимает Хейли. Почти сразу после этого отворяется дверь, впуская Уэна и Джесона, который решился приехать ради жены и смеющегося Нелла. Они обвешаны разноцветными пакетами, из которых торчат какие-то гирлянды и упакованные в яркую бумагу свертки. Джексон замирает на пороге, пока остальные проходят в комнату. — Мама, - Нелл смеется подбегая к матери. — Папа показал мне свою работу и я катался на настоящей полицейкой машине! — Это круто, - Ками прижимает к себе сына : нежно и бережно, но вместе с тем крепко. — Ему понравилось, - Уэн целует жену в макушку. — Я так боялась, что ты передумаешь, не приедешь. - бормочет Кеннер со странной нежностью. И Джексон, впервые понимает, что он поступил правильно. — Ужин подан, - сообщает Кейтлин. Счастливые собравшиеся проходят в кухню. В канун рождества нужно верить в лучшее, и все гости в особняке Кетрин и Элайджи верят в чудо. Ведь сегодня уже произошло одно маленькое чудо - Николина сказала свое первое слово. И вот она сперва долго плакала, а потом стала злая. Любовь — это контроль. Кетрин это знала и проводив последних гостей поднялась в комнату дочери, и убедившись, что Кейтлин осталась с дочерью тихонько закрыв дверь ушла в соседнюю комнату. — И я умру, если отпущу вас. А Элайджа не намерен отпускать Кетрин и дочерей. Кетрин по-прежнему думает, что он злится на него из-за ссор с Хейли и ее скверного поведения. Но если честно, то злость давно прошла. Да, он не мог понять смысл всех поступков Кетрин. Но той злости, что была, больше нет. Да, он не забыл о отключении эмоций и плети, о ее драках с Хейли. А Хейли…. А что Хейли? Она замужем. И он давно отпустил её. Отпустил в тот момент, когда поклялся быть верным Катерине. Женщину не нужно понимать. Ее нужно любить. Любовь — это контроль. Кетрин давно утратила этот контроль. — Я опять не усну, и нужно избавиться от запаха этой волчицы, так что ты засыпай, а я посижу с Николиной. Кетрин бросает в шкатулку свое обручальное кольцо. Снимает с себя зеленый свитер и остается в одной прозрачной майки, набрасывая на свои плечи шелковый халат. Сколько же ночей она с ума сходила в темноте? Кетрин сбилась со счету. — С нашей дочерью все будет хорошо, в отличие от ее матери, которую что-то мучает, но она бриться признаться в этом. У Кетрин тёплые мягкие губы, но любить она не умеет. Она пахнет кофе и жизнью. И Элайдже это нравится. Ему нравится чувствовать её ладонь на своей щеке, а она знает, что именно так может ним управлять. — Приснился кошмар, вот и не сплю несколько ночей. — Год. Это длиться год, Катерина и я не могу понять, что происходит. Ты вновь закрылась от меня. Ему нравится целовать её, так как положено мужу, и ей это нравится. Майклсон обхватывает ладонями эту тонкую талию и рывком подсаживает ее на кровать. — Мне определенно это нравится. Губами - по шее, оставляя следы от поцелуев. Она хохочет, когда вампир, стягивает с нее тонкую маечку. — У нас не так много времени, так что потратим его с пользой. Выдыхает Пирс, откидываясь назад. Она охватывает руками его галстук и притягивает к себе Элайджу. Её прикосновение было точно таким, каким должно быть прикосновение возлюбленной: знакомым и вместе с тем возбуждающим, как произнесённое шепотом обещание. — Моё место - рядом с тобой. Тогда он обыграл ее. Он увидел, что за призрак мучает Кетрин. Он увидел сон. Он слышал каждое произнесение во сне слово. Он понял, что ее призрак - это потери. - - - Элайджа просыпаться раньше Кетрин, и смотрит на них свадебное фото, которое стояло на прикроватной тумбочки. " Такое же фото, что я видел в ее сне. " - думает Элайджа одевая рубашку. " Кровать из сна эта же наша кровать. Она боится, что ее место займет другая. Она боится, что ее место займет Хейли. - Элайджа улыбается ведь он точно знает, как поступить. Кетрин просыпается, когда солнце уже взошло. С ним она забывала о своих кошмарах, но она знает, что Элайджа видел,что мучает ее. Она в своей комнате. Она в своей постели. Сейчас она счастлива и ей плевать, что сейчас скажет Элайджа. Ей плевать на то, как отреагирует Хейли. Если конечно узнает. Ей всё равно. Просто сейчас Кетрин Пирс хорошо. Так хорошо ей не было очень давно. — Сколько ещё будет продолжаться эта игра, Катерина? Мы оба прекрасно знаем, что тебя мучает. Уверяю тебя, что все твои страхи и переживания являются не обоснованными. Я никогда не оставлю тебя. — И депрессия является некой болезнью, Элайджа. Некие действия могут расстроить человека. Сердце получает раны от них, - уверенно отвечает брюнетка. — Сердце?! Я не думаю, что у тебя есть сердце, - громко произносит Майклсон. — Думай - это сейчас сексуально, - ухмыльнувшись шепчет вампирша. Кетрин разворачивается и утыкается носом в его подушку. Элайджа уходит. Она думает, что тот ушёл по делам. "Он все равно сломается без тебя, а ты держись. " - твердит самой себе Кетрин. Подушка до сих пор хранит его запах и Кетрин улыбается. Вставать совсем не хочется, но Кетрин сделав пару глубоких вдохов поднимается с постели. Союз Элайджи и Кетрин – не является воплощением идеальных семейных отношений. Они оба осознают это и улыбаются ради малышки Николины. Кетрин не знает, что она видит один и тот же сон из-за заклинание ведьм. Она думает, что это просто затянувшаяся депрессия. Но, Элайджа не оставит ее и обязательно отыщет причину кошмаров его жены. Кетрин стоит перед колыбелью и слышит шаги Майклсона, который встает за спиной. Колыбель Николины была сделана специально на заказ, и выполнена из высококачественного дуба, темно-коричневого цвета и с буквой " М. " у изголовья . Когда заказ был изготовлен Элайджа лично собирал колыбель для дочери. Она вспоминает это и вчерашний вечер и ночь, которую провела с ним. — Вчера Николина назвала меня «мама», - вспоминает Кетрин. — Может быть, ты заслужила это, Катерина? – он дотрагивается до ее плеча. — Рядом с тобой она счастлива, и я видимо тоже. — Счастлив? – Пирс поправляет одеяльце молочного цвета. — Счастлив с ужасной стервой? Нет, Элайджа. Нет, я не заслуживаю быть счастливой. Но, больше всего мне хочется быть вместе с Николиной и тобой. Но быть вместе с тобой, Николиной и кошмарами о твоей счастливой жизнью с Хейли – нет. Такая я тебе не нужна, и ты не веришь, что женщины любят быть свободными и независимыми? Она много раздумывает, вспоминая, насколько радостными были мгновенья до ее кошмаров, которые и привели Майклсона и Пирс в разные спальни. Так было до сегодняшней ночи. Она вспоминает день, когда Николина была совсем крохой, и успокаивая плачущую дочь она впервые увидела свой кошмар. Это не был сон, это был призрак, которого выпустили из глубины ее души, но видеть улыбки на лицах самых любимых людей было бесценно, и Кетрин молчала. — Ты думаешь, я не изменюсь, и вероятно прав, - Элайджа и сам прекрасно знал это. — Но мы можем попробовать начать сначала ради нашей дочери, – он улыбается, смотря на спящую Николину. – Я привлеку ведьм и они избавят тебя от этого. — Предлагаешь мне стать зависимой наркоманкой на чудо травах ведьм? - вздыхает Кетрин. — А что потом? Морфий или 7% Кокаин? Она поворачивается и смотрит в глаза мужа. Она вспоминает, Элайджа однажды сказал: « В мире не существуют призраков, кроме тех, что кроются в нас самих.» Кетрин запомнила это. Майклсон сама разберется с этим. Только она может разобраться в себе. — Мы договорились собраться с Марселем и Николаусом, - говорит Элайджа. – Нужно обсудить возникшие проблемы с оборотнями в соседнем штате. Запомни Катерина, что моя семья – жена и дочери, ты и Надя с Николиной. Они слышат детский смех, ведь Николина проснулась, а Кетрин даже умудрилась строить различные гримасы дочери. Малышка лежит в кроватке и протягивает ручки к родителям, улыбаясь. — Это наша жизнь, я справлюсь со своими призраками, Элайджа, - Кетрин берет дочь на руки. — Она наша жизнь, - говорит Элайджа и смотрит на дочь. Николина - единственная надежда на победу. Победу над разногласиями и спорами родителей. Победой на демонами и призраками мучавшими ее родителей. Она стала невидимым мостом, соединившим сердца родителей снова. Когда Николина училась ходить. Кетрин сидела напротив, и протягивала руки, а Элайджа придерживал дочь, чтобы та не оступилась. Тогда Николина Майклсон сделала первый шаг, и ее родители были самыми счастливыми. Элайджа вспоминает, что когда Николине было два, однажды ночью он поздно вернулся домой, ведь ему приходилось уезжать в соседней штат, вместе с Никлаусом, чтобы ввязаться в драку с оборотнями и разрешить проблему. Он видел Кетрин, сидящую около колыбели малышки, и говорящую: «Папа вернется, он никогда не оставит нас. Никогда. Его невозможно убить. Он всегда будет с нами. ». Николине было три, когда ее мать перестала спать с ней в одной комнате, ведь Ая нашла нужную ведьму и притащила ее к Кетрин. У ведьмы не было выхода, как рассказать Катерине Майклсон, почему ее мучает один и тот же сон, и какое заклинание на нее наложила Рейтия. Заставить ведьму отменить заклинание и убить у Пирс и у нее служанок не заняло больше часа, и по этому поводу Кетрин решила устроить мужу сюрприз. — Сюрприз! - выкрикивает Кетрин и предстает перед Надей в костюме для танца живота. — Мама! - выкрикивает ведьма. — Что ты тут делаешь? - Кетрин с непониманием смотрит на дочь. — Как что! Мы же договорились, что я приду и мы возьмем Николину и поедим в наше кафе, - объясняет Надя. — Поболтать, отдохнуть и все такое.Лучше скажи ,с чего это ты вдруг решила устроить отцу сюрприз? - Надя осматривает костюм матери. — Кажется, что ты уже год спишь в комнате Николины и не рассказываешь мне причину этого. — Я совсем забыла о кафе, Надя. Простите меня,и тебе придется посидеть с Николиной. И кстати, мы помирились, - подмигивает дочери Кетрин. — Это же здорово! Ну кафе подождет, другой раз сходим. Сегодня сходим с Джаспером в пиццерию, - Надя кивает головой и берет младшую сестру на руки, когда та выбегает в гостиную. — Да-да! - Николина обнимает Надю. — Мистер Майклсон приехал! - сообщат Кейтлин. — Так, я расставлять свечи, а вы быстро уносите свой прекрасный зад через чёрный ход, - Кетрин берет в руки свечи и зажигает одну из них. — Завтра всё расскажешь, - смеется Надя следуя к черному выходу. — Во всех подробностях и обязательно со сценой страстного применения. — Надя! - выкрикивает Кетрин. — Ухожу-ухожу! - недовольно бурчит ведьма. Войдя в особняк, Элайджа не заметил ничего, кроме горящих свеч и сидящей на кухне жене. — Катерина, романтический ужин. Я с радостью поужинаю с женщиной, которая считает любовь опасным недостатком, - первородный целует ее в шею.— Я только спущусь в подвал за шампанским. — Нет, Элайджа, просто, в нашем особняке проблемы с электричеством,- выдыхает Кетрин подвигая мужу блюдо на котором лежало окровавленное сердце. — И кого ты убила на этот раз Катерина, - Элайджа спокойно реагирует на выходку жены. — Где наша дочь? — Всего лишь ведьму из -за которой начались мои кошмары, - ухмыляется Кетрин. — Николина с Надей и я подумала, если в нашем особняке проблемы с электричеством, то я могу сделать так. Она сбрасывает с себя халат, хлопает в ладоши и в комнате звучит музыка и теперь на ней лишь костюм чёрный костюм для танца живота. — Молчи, потому что говорить буду я. За это время мы все пытались сделать правильно, начать заново, но вышло как всегда... Мы уже который раз начинаем сначала и никак... то ради Нади, то ради Николины... Да, я посылаю к черту любовь, но давай на этот раз начнем сначала ради нашей любви? Просто из-за моих кошмаров мы не то чтобы стали спать в разных спальнях, но, просто я перестала верить в нас, в отличии от тебя Элайджа. Хотя ты тоже думаешь, что у меня нет сердца... Порой мы не можем сдержаться. И мы уже привыкли прощать. Ты всегда прощал меня. Даже, когда я отключала эмоции, напивалась в барах и в моих руках была плеть. Тебе, просто, не нужно было прощать меня, и ты прав, Элайджа, потому вместо сердца у меня вакуум. Но знай, если я полюблю, то на всю жизнь, я отдамся чувству вся, душой и телом, потеряю голову и забуду прошлое. Ты по-прежнему заставляешь меня улыбаться. Даже, если ты - главная причина моей грусти. Я ужасная стерва, но я хочу быть рядом с тобой. Хочу станцевать для тебя, и не потому что так нужно, черт, а потому что я действительно хочу этого, Элайджа. Станцевать для любимого мужчины, пусть я и не воспринимаю всю романтическую чушь, но да, я сломала генератор, чтобы устроить все это для тебя. Я действительно хочу быть рядом с тобой и любить тебя, так, как может самая ужасная стерва на этой планете. — К сердцу всегда можно найти дорогу,и я нашел дорогу к твоему сердцу, Катерина, - Майклсон подхватывает жену на руки. — И я знаю насколько ты избалованная, но я ведь выбрал тебя и значит, мое сердце сделало самый лучший выбор за эти тысячу лет моего существования. Я люблю тебя, зная, что тебя не трогает, что я говорю красивые слова и делаю красивые поступки. Ты другая. Бывает: злая и добрая, с плохим настроением, а через пять минут уже с хорошим, нежная и в меру психопатка. Истеричка! Психопатка! Психопатка, которую мне не один раз хотелось убить. Но и это даже и хорошо, ведь ты женщина, Катерина. Тебя хочется обнимать и целовать и убить. Ради такой женщины можно "свернуть горы" и совершать необдуманные поступки. Я хочу, чтобы ты была рядом, и именно ты родила мне моих детей! Я всё решил. Я тебя люблю. Ты раздражаешь меня больше, чем это вообще возможно, но я хочу прожить с тобой каждую эту раздражающую минуту. Я хочу, чтобы ты станцевала для меня, так как ни одна женщина не танцевала ни для одного мужчины. — И я станцую, - шепчет Кетрин, пока Элайджа несет ее в них спальню. Они привязались друг к другу, они нужны друг другу – два случайных одиночества, которым суждено было стать судьбой друг друга. Он считал, шаги до спальни, прикасался к ее бледной щеке, вел пальцем по губам, вдыхал запах ее вившихся кудрей. Она танцевала для него, целовала его в шею, вдыхала запах его духов. Он держал ее в своих руках, и она хотела чтобы так было всегда и навсегда. Они продолжают наслаждаться горячими объятиями друг друга. Кетрин целует страстно, срывая с его губ удивлённый стон. Пульс у Майклсона учащенный, и Кетрин знает это, потому что её тонкие пальчики скользят по его запястью. Она всегда считала его пульс и целуя ее он знал это. Хейли Маршалл-Кеннер совсем не дурочка, но именно так она себя чувствует, слышала стоны Элайджи и Кетрин. Она пришла, чтобы поговорить с Элайджей о ситуации с оборотнями в Луизиане, ведь она точно знала, что именно Элайджа поможет ей, а Клаус просто убьет всю стаю. Хейли слышала весь их разговор и решила не вмешиваться. Женщина может мириться почти со всем, кроме равнодушия. Хейли не смирилась лишь с этим. Она не власна над своим сердцем, и никого нельзя судить за то, что он полюбил или разлюбил. Уходя Хейли понимала это. Кейтлин открыла ей дверь черного входа, и уходя, она грустно улыбнулась. Она ушла и это решение было самым правильным в ее жизни. Среди ночи Элайджа проснулся и крепко прижал Кетрин к себе, словно это была вся его жизнь и её отнимали у него. Он обнимал её, чувствуя, что вся жизнь в ней, и это на самом деле было так. Он обнимал ее, а она улыбалась ему. Утренний поцелуй для женщины еще важнее, чем вечерний- это самоидентификация: я есть, я жива, я любима. И целуя жену, Элайджа знал это. — Доброе утро, Катерина, - он целует ее в макушку. — Всегда было бы так, - шепчет вампирша, прижимаясь к мужу. Она осознает, что все это ее : Ее кровать, ее комната, ее фото стоит в рамке на прикроватной тумбочки, и это она выбирала обои и мебель, ее жизнь, а главное, что Элайджа только ее. Ее призраки покинули ее, и больше никогда не потревожат их семью. — Теперь так будет всегда, Катерина, - убеждает ее Майклсон. Смыслом жизни настоящего мужчины должна быть его семья. Любимая и единственная жена. Любимые дети. Забота о его семье, а все остальное вторично. Элайджа Майклсон был точно уверен в этом. Так случилось в его жизни. Когда Николине было четыре Ребекка устроила настоящий детский праздник, с шарами, клоунами, детской посудой, сладостями и фейерверками, в честь ее дня рождения и малышка была счастлива, потому что ее родители бы счастливы, и Николина осознавала это. Мать ее любила больше жизни. Отец выслушивал весь ее детский бред, и даже соглашался, ведь Николина любила рассказывать обо всем и, пожалуй, главной проблемой любящих родителей было поймать перед сном босоногую Николину, которая бегала по огромному особняку, давая понять, что пришло время рассказывать сказку. Николина была счастлива, пока были счастливы ее родители. Затем ушла мама, и отец сказал, что она не вернется и они больше никогда не будут вместе. Николина плакала. Затем ее похитили ведьмы. Николина плакала и боролась, ведь она Майклсон. Затем ее попытались спасти и она видела, что ее старшей сестре больно. Николина плакала. Затем ее спас Том и ее родители вернулись. Даже если Кетрин уходит, то она возвращается. Ее родители были вновь вместе и Николина улыбалась. Затем она слышала всхлип матери и голос отца, его крик, а позже дядя Клаус подарил ей рыцаря и сказал, что Николина должна уехать с Ребеккой и малышка видела, что ее мать вновь плачет. Сидя в детском кресле малышка положила свою ладошку к окну, понимая, что случилось нечто ужасное. Николина плакала. Николина вновь плакала, и видимо, эта малышка за последние время выплакала не меньше слез, чем любой из ее семьи. Она Майклсон. Она вновь плачет. — Николина, совенок, не плачь. Но, даже мелодичный и успокаивающий голос Ребекки не смог помочь, и первородная ощущала себя ужасной тетей, ведь Николина плакала.