A Lost : Некоторые тайны истории стоит приоткрыть.

"Все будет правильно, на этом построен мир." "Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут ". " Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! " " За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь! " " Несчастный человек жесток и черств. А все лишь из-за того, что добрые люди изуродовали его." Мастер и Маргарита.

Flashback. Атланта. 1867 год. — Мы никогда не будем вместе! - категорично ответила Пирс очередному кавалеру. Это случилось на одном из изысканных балов в Атланте. Она видит его. Мужчину, который украл ее сердце. Но, ей так казалось. Казалось до встречи со Стефаном Сальваторе. — Дьявол, - тихо, но с чувством выругался Пирс. — Пожалуйста, речь, Катерина, - напряженно ответил Майклсон.— Что за Стефан Сальваторе? - нахмурился Элайджа, не понимая, что его Катерина уже давно не принадлежит ему. — Никто, - терпеливо пояснила Пирс. — Нет, Катерина, нет. Пощади меня от всей твоей лжи, - серьезно попросил первородный. — Ладно, - нехотя отозвалась Кетрин и потупила взгляд. — Я люблю его. — Но я запомню это, - заверил ее Элайджа. — Я даже убью его, как только мы закончим. — Закончим что? - в глазах у Пирс отражалась тревога. — Наш разговор, — успокоил ее Элайджа. — Всего лишь разговор. Вы были вместе, и как мне понять, то, что другой мужчина касался моей любимой женщины? — Вообще-то, я уже , - прервала его вампирша. — Я сказала, что я не твоя женщина. Уже давно. Ты не говорил о нашей вечности и все такое. Знаешь, я не верю в любовь и пустые речи... И бла-бла... — Отлично, - просиял улыбкой древний. — Танец? Он протягивает ей руку и касается их. " Но — нельзя!" - проносится в голове Кетрин. "Это ведь аморально — любить врага, а уж прикасаться к нему и подавно…" - проносится в голове Элайджи. — Так с чего же ты решила, Катерина, - продолжал тем временем Элайджа, — Что я хочу знать, будем мы вместе, или нет? Я не поверил твоему письму. — Зря, я написала правду. Я люблю Стефана, и ты не тронешь его, - кажется, она не смогла скрыть огорчения в голосе, и того, как ей жаль. — Не тронешь ради меня, Элайджа. Уходи. — Моя Катерина, - вздохнул первородный, нервно заложив руки за спину и кружа в танце. не — Все, что я хотел сделать прямо сейчас, это всего лишь поцеловать тебя. — Всего лишь? - ее голос нервно вздрогнул, она заломила руки и, кажется, приготовилась бежать, голову. — Или убить? — Это ты сказала, Катерина - мягко произнес он, быстро, по-вампирски преградив ей путь и властно обхватив руками ее предплечья. — На самом деле, для Для меня ты больше, чем… — Жизнь? Мы не можем, Элайджа, - выдохнула Пирс улыбаясь и кладя свою голову ему на грудь. — Ведь мы с тобой. Ты - мой враг, Твоя семья - враги мне. — Я сумею тебя уберечь или убить. Выбор за тобой, - прошептал первородный ,склоняясь к ее губам. — К тому же, твоим врагом я не был никогда. Я любил тебя. — Ты никогда не тронешь Стефана. Никогда! Убей меня! Боже, я прокляну себя, если позволю сделать это, Элайджа, - хмыкает Пирс. — Я не буду твоей. — Вместе нам будет веселее гореть в Аду, Катерина, - утешил ее Элайджа и приник к ее губам в поцелуе. - - - Любить кого-то - это всегда риск. Все знают это и все идут на этот риск. — Приструни свою племянницу! Слыша этот крик доносящиеся из толпы, Клаус лишь разводит руки в стороны. Он точно знает, что ответить. — Проще будет выпить Миссиссипи через трубочку! Надя ухмыляется отбрасывая очередной труп. Все знали, что Майклснов невозможно остановить, пока они не убьют. Убьют всех. — Кто-то еще желает оспорить мое регенство? Надя сдавливает железное лезвие ножа в своих руках. Все знали, что лучше принять ее регенство. Надя закрывает свои глаза вдыхая запах свежей крови и раскаленного асфальта. — Вот и прекрасно. Я еще раз повторюсь, что никто не сможет навредить моей семье. Надя довольно собой, ведь эту битву ее семья победила. Хоуп скрывает свои страх перед отцом, ведь теперь он знает о Томе. Она может убегать и убегать изо всех сил, но фокус-то в том, что убежать от себя ещё никому не удавалось, и Хоуп это знает. Она не сможет убежать от своей сущности. — Бесполезно врать о моих чувствах к Тому? Хоуп знает, что ее отцу бесполезно врать, и возможно сейчас не лучшей момент, ведь битва окончилась несколько минут назад. Но, еще Хоуп знает, что опьяненной очередной победой ее отец разрешит ей поступить, так, как она решила. — Я думал, что его стошнит раньше, чем я мог подумать. Клаус вытирает испачканные кровью руки, а затем дотрагивается до лица дочери. — Я внушу ему забыть все, и покончим с этим. Хоуп вновь готова бежать от своих чувств. Только бы ее отец не убил Тома, и Клаус читает эту просьбу во взгляде дочери. — Любить кого-то - это всегда риск. Бежать от любви - бессмысленно. Ты уже не ребенок, Хоуп, и можешь сама решать. Хоуп улыбается, понимая, что ее отец впервые позволил ей решать. Она останется с Томом, если не опоздает. Он останется один. — Спасибо. Ведьма сжимает свои плечи, а Клаус понимает, что она побежит на встречу любви, ведь он откажется от этого чувства. Хоуп всегда спасала его. Даже в самые темные времена она заставляла Клауса видеть свет. — Спаситель Хоуп. Наверное так и было. Хоуп была готова пожертвовать собой, своей любовью, лишь бы спасти свою семью и своих близких. Она ввязалась в эту битву не боясь потерпеть поражение или умереть. Она знала, что она надежда семьи. Она спасение семьи. Но, сейчас она побежит на встречу любви. Сейчас она впервые сделает что-то для себя. — Спасибо. Хоуп вновь благодарит отца за то, что позволил ей любить и выбирать самой. Майклсон отходит от дверного, чтобы подойти к Элайджи и Кетрин, которые спорили с того момента, как Элайджа убил Рейтию. Жизнь - это вовсе не простая игра. — Элайджа, просто, выбрось из своей головы, все, что я тебе наговорила тогда, - Кетрин тянется, чтобы поцеловать мужа, но тот отталкивает ее. — Я всего на секунду забыл, что мое сердце в руках психованной стервы, - Элайджа приближается к машине Тристана. — Да, я психованная стерва, но я люблю тебя, - Пирс довольно улыбается садясь на переднее кресло автомобиля. — Ночью я докажу как сильно скучала по тебе. — Ради Николины нужно забыть обо всем произошедшем, - уверяет Пирс Майклсон и она соглашается с ним. — Я наговорил ей много глупостей. — Зная тебя я уже представляю эти глупости, - и снимая с себя испачканную кровью майку Кетрин остается в кружевном бюстгальтере, но к ее счастью в сумке есть одежда Авроры, которую Пирс и одевает. — Но, я даже боюсь представить как сильно Николина испугалась. — Использовать нашу дочь, как приманку для ведьм, - Элайджа, видимо от злости, комкает испачканную рубашку и выбрасывает ее в кусты. — Даже не знаю на кого я больше зол. — Это был наш с Клаусом план, - признается Пирс протягивая мужу чистую рубашку. — Но, спорить с ним было глупо. Элайджа, ты же знаешь, что мое одиночество не с кем мне разделить, кроме тебя. Без тебя не хочу в этом мире жить. — Я с ним еще поговорю! - выкрикивает первородный одевая на свои плечи чистую рубашку. — Никлаус получит по заслугам. Едим за нашей дочерью. Мы нужны ей. — В этом ты прав, - соглашается Кетрин застегивая пуговицы на рубашке. — Этот парень Хоуп оказался весьма не глупым. — Вы о Томе говорите, - конечно же Хоуп слышала их разговор. — Я еду с вами. — Ты боишься, что он не примет монстра в тебе? - садясь за руль автомобиля спрашивает Элайджа. — Да, - хмыкает Хоуп тянясь к чистой майке,которая лежала на заднем сидении. — Этого я и боюсь. — После того, что устроил Клаус и это видел Том, то вряд ли он испугается твоих клыков, - Пирс заслоняет Хоуп, чтобы та могла переодеться. — Едим! - Хоуп набрасывает джинсовку поверх майки и уверенно садиться в машину. Хоуп готова к серьезному разговору с Томом. Ей предоставили выбор, и теперь она предоставит эту возможность своему возлюбленному. Но, с вашего позволения я расскажу о тех, кто был вынужден покинуть Новый Орлеан и скрываться в Марокко. Смерть. Нелл Кинни практически чувствует её, когда хватает нож и практически успевает вонзить в живот, по его мнению грабителю. Люсьен колит ему снотворное. Его спасают, тем, что похищают и увозят. Увозят от семьи и родителей. Нелл хочет жить. Позади Новый Орлеан. Нелл хочет умереть, когда просыпается в самолете частных авиалиний " Стрикс. " У него для этого все основания. Но, первым, кого видит очнувшейся парень была Аврора. — Аврора Де Мартель. Девушка склоняется в реверансе и улыбается. — Меня похитили!? Тот сумасшедший ворвался в мой дом. Черт, я думал, что это грабитель. Парень кричит и дружелюбная улыбка сходит с лица вампирши. — Боже, ты говоришь о Люсьене. Пока Клаус не разрешит ты даже не позвонишь своей драгоценной мамочки. — Где мы? Нелл пытается рассмотреть в окне иллюминатора, но все четно. Окна закрыты. — Через несколько минут приземлимся в Марокко. Аврора объясняет спокойно, но Нелл не желает сдаваться. Он узнает правду. — Причем здесь моя мать и Клаус. Сейчас же рассказывай мне! Аврора хватает парня за горло и обнажает свои клыки. Аврора Де Мартель не привыкла к чужим капризам. Обычно исполняют ее капризы. Она не станет слушать шестнадцатилетнего парня. Она его нянька лишь на время. — Я вампир, дорогой, и не советую со мной спорить. Если бы не Клаус, то, ты бы уже давно был мертв. Так, что думаю ты привыкнешь к своей нетерпеливой няне. Нелл не хочет ходить по этой земле, по проклятой земле. Земле полной монстров. Нелл хочет умереть, потому что люди должны умирать. Смерть – это конец, но у вампиров не видится конца. Вампиры живут вечно. Парень устал, устал существовать, устал от секретов и лжи У него нет сил пытаться жить, но он пытается. Нелл не хочет принимать факт о существовании вампиров, а Аврора не знает, что с ним делать. Парень ходит по узкому проходу самолета и пытается принять один единственный факт : Вампиры существуют и его мать знала об этом и врала ему. Возможно, Камилла и предала его. Нелл может воспринять это, как предательство. Умереть он успеет всегда, а если умрёт, то и не почувствует жизни. Но что с ним делать? Куда деть? Аврора тащит парня в соседней салон, где расположились Джиа и Ричард. Малыш ел венскую вафлю и запивал фруктовым соком, пока Джиа рассказывает ему очередную, выдуманную ей же сказку. Аврора подсовывает Нелла Кинни именно ей. Джиа – человечная, и, если уж кому удастся пытаться объяснить и вернуть желание жить человеку, то лучше всего с этим справиться именно скрипачка. Это выглядит странно, Аврора бросает парня и уходит к Ребекки. Аврора эгоистична и избалованна. Она поступает так, как ей вздумается. Джиа водит Нелла по салону самолета и знает, что он просто человек, неспособный ни на что. Люсьен считал таких едой. Она рассказывает, что в его дом ворвался вовсе не грабитель, а Люсьен, ее парень и что тот тоже вампир, как и она. Она рассказывает, что вампир просто так не войти в дом, и Камилл пригласила Люсьена. Она рассказывает, что вампиры быстры сильны и без особых колец, с лазуритом, вампиры горят на солнце. Вампиры питаются людьми. Вампиры на вершине пищевой цепи. У Нелла ведь кровь циркулирует, сердце стучит, и он человек. Не монстр по своей сущности. Джиа угощает парня вафлями и смотрит на Ричарда, который явно скучает по матери, но Джиа объяснила малышу, что очень скоро он вернется домой. Еще Джиа говорит Неллу, что он не должен забыть о проблемах, он должен отпустить их. Она не психолог, но она умеет слушать. Нелл спрашивает какой у него есть выход. Он ведь знает о вампирах. Джиа отвечает правду. — Обратиться или умереть. Обоим тяжело, но Джиа не врет. Самолет приземляется в Марокко. Нелл старается держаться Джиа и именно у трапа самолета он видит, как двое мужчин выгружают гроб с телом Ребекки. Нелл учится понимать все это. Там же он видит Лиама и новую версию Ребекки. Он тащит мать за руку, и улыбается. Нелл невольно думает, что он сошел с ума. Только у него не было выбора, когда его затащили во всю эту сверхъестественную ересь, а теперь он запутался, не может выбраться. Лиам вроде бы привык к всему сверхъестественному, и научился молчать и спокойно реагировать на переезды. Но, ему больно прощаться с городом, в котором он вырос. Это не его выбор, и Лиам ничего не может поделать. — Сынок, напомни мне пожаловаться твоему дяди на ужасный кофе. Обычно " Стрикс." не экономили ни на чем. — Напомню, мама. Лиам поправляет шлейку своего рюкзака и улыбается. Он не хочет огорчать мать, видя, что ей сейчас тяжело. — Вы, Майклсоны, всегда во что-то ввязывайтесь, но мне это нравится. Аврора заталкивает Нелла в машину, которая припарковалась у трапа. Нелл молчит. Он понял, что лучше молчать. Нелл - хороший человек, во только его втянули в мир сверхъестественного. — Куда мы едим? Нелл решается спросить, и Ребекка ему отвечает. — В дом, который сняли для нас. Нелл - хороший человек, вот только его втянули в мир сверхъестественного. Нелл - хороший человек, вот только его втянули в мир сверхъестественного, и он чувствует себя обузой для новых знакомых. Но, до арендованного особняка им было не суждено добраться. Нелл - человек, и когда Ричард прижимается к нему, тот ощущает, что мальчик буквально горит. Нелл понимает, что у Ричарда поднялась температура. — Остановите машину! Сейчас же! Крик Нелла пугает Джию, но раздражает сидящую на переднем сидении Аврору. — Что еще... Вампирша оборачивается и видит, что лицо Ричарда окрашивает румянец и мальчик настолько слаб, что прижавшись к Неллу не может сказать на сколько ему плохо. Возмездие обязательно свершиться. Майклсоны очень скора убедятся в этом. Это было лишь началом. Ребекка сейчас ведьма. Магия сидит внутри, течёт по венам. Дотронувшись до лба Ричарда она понимает, что здесь замешена магия, и единственный верный путь - возвращения в Новый Орлеан. — Разворачивайте машину! Мы возвращаемся в Новый Орлеан! Водитель послушно исполняет приказ Ребекки, и прижав к себе сына она убеждается, что с ним все в порядке. Но надолго ли? Именно этого Ребекка Майклсон- Жерард и боится. Она боится утратить смысл своего существование. Она до потери пульса будет бороться за свою семью. Лиам спокойно реагирует на то, что они возвращаются домой. Так было всегда. Они убегали и всегда возвращались. * Новый Орлеан. * Новый Орлеан – пристанище вампиров, оборотней и ведьм, и даже гибридов. Ведьмы здесь в почете. Владеть силой, говорят, - хороший дар. Но став регентом Надя поджимает губы завязывая на своей шеи ленту и качается, еле устаивая на ногах, когда зажигает ритуальный огонь. Обретенные силы – хороший дар, но всё остальное – проклятье. Вампиризм - проклятие, и Надя Майклсон- Крувольд осознает, что ведьмы вряд ли примут ее регенсиво, но у ведьм Нового Орлеана нет выхода. Они принимают Надю. Заклятья отнимают силу, забирают энергию, выкачивают её полностью. Надя никогда не жалуется, ведь ведьмы из рода Майклсон – одни из сильнейших и старейших на планете. Одни из сильнейших. Предки. Только предки давно покинули её сторону. Она помогала вампирам, спасала их, платила своей жизнью. Надя у предков вызывает лишь презрение, но она сильная ведьма, чего нельзя не признать. Ошибка природы. Гибрид. Ей не впервой умирать. Она умирала, уже множество раз. Умирала из-за заклинание. Умирала, чтобы наказать оборотней и Хейли. Отдавала свою жизнь и возвращалась. Надя не уйдёт пока духи предков не примут ее. Она – главный защитник своей семьи, а Хоуп -главный спаситель. И она отстоит. Она не сдастся и умрёт ещё раз, если понадобится. Защитник. Она отдаёт всю себя во власть духам, и не получает ничего в ответ. Привыкла. Надя привыкла к их молчанию. Сейчас ей кажется, что она разучилась любить, разучилась чувствовать что-либо. У Нади словно броня на сердце, тяжёлая и крепкая. Рядом с ней опасно, слишком опасно, чтобы подходить близко, слишком опасно, и все это понимают. Она уже ничего не чувствует. Джаспер первым понимает, что его жене плохо. Она не чувствую своих ног. Надя излишне строга и справедлива. Она не отступит от своей цели. Она ничего не чувствует, словно броня и есть её сердце. Но, яд, движущейся, к ее сердцу пробьет эту броню. Надю никогда не называли «героем». Однажды героем ее назвала Фрея, и она запомнила это. Последний герой. Надя не произносит громких слов регента, ведь ее язык словно онемел. Джаспер не понимает, что творится вокруг. Не понимает какого чёрта происходит и почему его жена молчит. Он не о чём не знает. - Эстер и Далия.- — Теперь ты будешь наблюдать за тем, как они, один за одним, медленно и мучительно умирают. Ты проиграла, сестра. — Ещё тогда, тысячу лет назад, когда нарушала нашу клятву ради любви. Теперь я прошу твоего прощения. Ты простишь меня, сестра. Но ведь не зря в детстве учат «Всё тайное становится явным». Эстер признала свою ошибку по отношению к сестре. — Все будет правильно, на этом построен мир. Теперь сестры понимают это. Настало время платить по счетам. - - - Возмездие обязательно свершиться. Майклсоны очень скора убедятся в этом. Это было лишь началом. Надя слышит голоса. Духи приняли ее, но это убивает ее. Яд в ее венах убивает ее. Надя Майклсон – ведьма. А железное сердце ведь можно расплавить и обратить в однородную массу. Клаус прижимает ладонь ко рту племянницы, пытаясь помочь ей, напоив ее своей кровью. Это замедлит яд. — Я держу тебя, любовь моя. Джаспер оказывается рядом и придерживает ее под руку, помогая спуститься со ступеней. — У вашего регента сегодня выходной! Клаус кричит уводя племянницу подальше от толпы ведьм. Он понимает, что если она умрет, то ведьмы поднимут бунт и придут за его семьей. За каждым из них. Умирать за других, забывая о себе - нормально. Надя думала так. Помогать другим, забывая о себе - нормально. Клаус не думал так. Клаус отдает приказ Марселю направится за Камиллой и привезти ее в особняк Майклсонов. Марсель реагирует довольно быстро, и с выжившими вампирами направляется в клуб. Но, Камиллы там нет. Его парни, которые охраняли ее, рассказывают, что произошло. Майкл волновался за свою дочь, поэтому и без приказов бастарда направился в особняк Майклсонов. Он обнаружит обескураженную Хейли, которая пыталась напоить Фрею своей кровью, и Джексона рядом бездыханным телом его дочери, посреди магического круга. Клаусу уже тысяча лет, но он всё ещё не может привыкнуть к тому, что в этом мире никто не умирает надолго, тем более - навсегда. Он думает, что с Надей произойдет тоже самое. Если она и умрет, то вернется. Клаус не обращает внимания на что-то спрашивающего Люсьена, на то, что говорит его племянница. Люсьен понял, что пора ему вмешаться. Он уходит, чтобы попытаться сделать все правильно. « — Мама дала правильный совет: "Держи ровно осанку, мир не лежит на твоих плечах, он лежит у твоих ног". » - думает Надя, пока Джаспер и Клаус выводят ее из кладбище. Она уже приняла решение. Она добилась мира, но утратила жизнь. — Отпусти меня. Отпусти это. Стоит тебе оставить меня, и ты сможешь уехать к Камилле. Ей важнее твоя защита, - еле слышно произносит ведьма. — Надя, - Эддисон осознала, что не может вернуться в свое тело. — Я не могу вернуть в свое тело, и еще этот клинок. — Я исправлю это, как только смогу, - Надя зажмуривает свои глаза пытаясь прийти в себя. — Клинок отравлен, и когда метка в виде черепа вырастит, то твой отец обезумет и станет мясником, - пытается объяснить ведьма, и взглянув на клинок Надя понимает, что все очень серьезно. От метки нельзя избавить. — Врагов или друзей ты сможешь остановить. Так что уходи! - кашляя произносит ведьма оказываясь напротив Клауса. — Сделай это. Останови моего отца. Ты же знаешь его. Он не сможет простить себе, если навредит Николине или моей матери. Я справлюсь с ядом. — Нет! - выкрикивает гибрид. — Сделай это! - в ответ выкрикивает ведьма. — Оставь меня! Ничего не говори моим родителям. Николина сейчас важнее для них. Я выживу. Клаус послушал, но оставил Джасперу свою кровь, чтобы Надя смогла продержаться еще несколько часов. Он направился к клубу Марселя. — Я пойду с Клаусом, - Эддисон видит одобрительный кивок подруги и следует за ним. Надя пожелала вернуться домой, и Джаспер исполнил эту просьбу жены. Позже он узнает, что Камилла не проснулась, и совершенно не понимающий Уэн, отвез ее в госпиталь. Врачи сказали, что его жена впала в кому. Последнее, что она помнила — исказившееся лицо мужа, склонившееся к ней. Клаусу же будет абсолютно наплевать на то, что Уэн делал все, чтобы защитить свою жену. Эддисон еле сдержала его, ведь он хотел убить Уэна прямо в больничном коридоре. Это заговор ведьм или ещё что. Клаус просто ворвется к ней в реанимацию, и его никто не остановит, прижмёт к себе и никогда-никогда не отпустит, потому что без неё он не сможет дышать. Ему больно. Возмездие обязательно свершиться. Майклсоны очень скора убедятся в этом. Это было лишь началом пика. — Это заклинание. Ведьмы связали ее жизнь с жизнью ее мужа, - Эддисон кладет свою руку на плечо древнего. — Если он умрет, то Камилла очнется. И Клаусу наплевать. Он убьет его. Он готов сделать это. Он убьет Уэна. Но, Клаус не знает, что Уэн слышал слова ведьмы, и когда Эддисон выходит из реанимации он, просто, хватает ее за руку и тащит за собой. — Если я умру, Камилла очнется, да? Ты говорила о заклинании. Эдлисон опускает взгляд и позволяет себе молчать. — Если ты узнаешь о мире Клауса, то умрешь. Уэн Кинни не понимает, о чем говорит ведьма. Он человек утративший смысл жизни. Камилла была смысли не только Уэна Кинни. Клаус Майклсон искал смысл жизни и нашел его в Камилле. Она его понимала. Теперь Уэн и Клаус утратили смысл жизни. Время летело, и у них нет выхода. Клаус считает шаги приближаясь у мужу Камиллы. Он знает, что его ждет, и воспоминания о ней утешают его. Камилла и Уэн познакомились в полицейском участке. Он детектив. Она консультирующий психотерапевт и владелица баров. Начальник отдела поставил их работать вместе. С этого и началась их история. Затем свадьба. Рождения сына. Они были счастливы. Они были семьей. Вот, только их было четверо. Четвертым был Клаус. Порой Камилл срывалась и в три часа ночи ехала к Клаусу, лишь бы он не сорвался и не убивал. Он крушил ее бар. Она его успокаивала. Уэн оставался с сыном. Их было четверо. Похоже, детектив Кинни не смирился с этим, а Камилла была единственным человеком, которого слушал Клаус. Клаус Майклсон хотел лишь быть счастливым и видеть свет, но видимо, монстр не может быть счастлив и его путь лежит во тьме. Камилла верила в свет. Открыв глаза Уэн видит истинное лицо Клауса, и он вовсе не боится его. Он не боится утратить свою жизнь. Клаус швыряет его в стену, и Уэн даже пытается ударить Клаус, и у него это выходит. Клаус - социопат и это только злит его. Он ввязывается в драку с детективом, и даже Эддисон не может остановить их. Заклинание. Крик помощи. Она знает, что это не поможет. Их останавливает только вбежавший Нелл. Он уходит в реанимацию с отцом, и выкрикивает что -то гневное в адрес Клауса. Аврора, словно тень, наблюдает за всем этим. Марсель позвонил Ребекки, и она приказала Авроре отвезти Нелла в госпиталь. Вампирша улыбается покидая коридор госпиталя. Она знала, что все будет именно так. Нелл сжимает руку матери, и парень уверен, что без вмешательства сверхъестественного здесь не обошлось. Он все еще думает, что выход есть, и его отец точно уверен, что выход есть. — Сынок, передай это матери, когда она очнется. Береги себя и мать. Обещай мне это. Обещай мне жить. Уэн Кинни точно знает, что выход есть. Он обнимает сына, смотрит ему в глаза, и внутри Нелла, что-то обрывается. — Отец... Уэн уходит, и наверное, Нелл осознает, что так обнимают на прощание. Выход есть всегда. Уэн Кинни видит выход поднимаясь на крышу госпиталя. Он видит выход в своей смерти. У него остается только один выход : Сделать шаг в никуда и оборвать все нити жизни и порвать со всем, но только бы Камилла вырвалась из рук смерти. Он делает этот шаг в никуда. Просто, один человек погиб из-за любви. Просто, один человек погиб из-за желание спасти свою семью. В смерти свобода. Уэн Кинни так и остался : Одиноким, пустым и ненужным. Сидя рядом с окном Нелл видит падение своего отца и он срывается, бежит на улицу. — Там мой отец... Нелл Кинни видит, как труп его отца падает к ногам Клауса. Клаус знал, что так будет, ведь любовь убивает. Медицинские работники окружают тело Уэна Кинни. Он проиграл в игре со смертью. Неллу трудно во все это поверить : камень, могила, цветы. Его отец не заслужил такой участи. — Там мой отец... Нелл пробирается к трупу отца и берет его за руку. Он отказывается верить в его смерть. Это все, что остается опустошенному парню. Он отрицает, но слезы на глазах такой же упрямый факт, как и смерть его отца. Клаус хватает Нелла и оттаскивает его в сторону. Нелл не скрывает, что сейчас не считает Клауса человеком. — Ублюдок! Оставь меня! Клаус изо всех сил удерживает Нелла. Клаус хотел не быть одиноким, но видимо одиночество и есть его наказания. Все, что дорого его семье обращается в прах. Да, Клаус безразличный, бездушный, холодный, отказавшийся от эмоций и друзей. Клаус не простит себе, если с Неллом что-нибудь случится. Клаус удерживает парня изо всех сил, но Нелл Кинни опустошён. Он не верит в чудо, ведь его отец мертв. Его тело лежит на асфальте. — Мой брат сказал однажды мне, что он всегда будет рядом со мной. Я всегда буду рядом с тобой. Неллу плевать на слова Клауса. Абсолютно. Его отец мертв. Нелл кричит – громко, надрывая свой голос. Он кажется, забыл, как дышать. Его судорожные всхлипы не трогают Клауса. Гибрид медленно отводит его подальше. По щекам парня бегут слёзы. Клаус соврал Неллу, ведь в день свадьбы Камиллы и Уэна Элайджа Майклсон сказал брату совсем другие слова. — Не жди, Никлаус, что это закончится хорошо. Тебе нужно уйти и позволить ей жить и умереть, как она того хочет. Клаус не послушался и не ушел. Он слишком эгоистичен, чтобы отпустить то, что принадлежит ему. Он не отпустил Камиллу. Теперь Клаус Майклсон расплачивается за свою ошибку. Расплачивается тем, что сдерживает обезумевшего от горя Нелла Кинни, который хочет вырваться, упасть на асфальт, разбить о него свои руки и рыдать. Рыдать от потери отца. Кричать до потери пульса. Рыдать до потери пульса. Полжизни он оберегал и защищал Камиллу, а ему нужно было просто уйти. Уйти из ее жизни навсегда. Возмездие обязательно свершиться. Майклсоны очень скора убедятся в этом. Это было пиком. Хоуп вздыхает и захлопывает за собой дверь авто глядя на окно пентхауса Тома. — Говори кратко и по-существу, - нажимая кнопку лифта советует Кетрин. На пороге Хоуп чувствует необъяснимую дрожь, но уверенно нажимает на кнопку дверного звонка. Дверь открывает Хелен и Хоуп понимает, что женщина явно недовольна тем, во что втянула Хоуп ее сына. — Та самая Хоуп, - начала говорить женщина. — Можно мы войдем? - спрашивает ведьма. — Сначала ответь, во что ваша семейка ввязала моего сына! - гневно выкрикивает Хелен. — Ни во что, - спокойно отвечает Хоуп смотря ей в глаза. — Он помог спасти Николину. Автокатастрофа. Вот и все. — Том сказал, что у твоей семьи проблемы, - продолжала женщина. — Да, я чувствую себя ужасной матерью. Николина выбежала на проезжую часть, к счастью, Том оказался рядом, - Пирс решила вмешаться, ведь она желает побыстрее воссоединиться с дочкой. — Ваш сын герой. — Понимаю, - вздохнула Хелен отходя от дверного прохода. — Вы все можете пройти. Николина на кухне, а Том спит. — Я поговорю с ним, - Хоуп улыбается идя в комнату юноши. Как ей сперва показалось : Том мирно спал на своей постели. — Том, возможно ты зол на меня, но послушай меня. Я не хотела ввязывать тебя во все это. Я люблю тебя и только поэтому не хотела впускать тебя в свой мир. Кровь. Она чувствует запах свежей крови и оказывается рядом с Томом. Обои цвета кофе с молоком залиты алыми пятнами, яркими брызгами, словно кому-то перерезали горло. Девушка морщится, обходя огромную лужу красной жидкости. Не то, чтобы она никогда не видела крови или трупов. Трупов и крови ей хватило сполна за одну битву. Хоуп видела их ещё малышкой. Только глядя на безжизненные глаза Тома, Хоуп хочется бежать. Хоуп хочется кричать. Но, она заточает себя в добровольную тюрьму из молчание. Том не знал, что казавшийся ему самым обычным человек на самом деле является монстром, и узнав о ее мире он поплатился жизнь. Хоуп была правильной девочкой, но сейчас все изменилось. Хоуп стала плохой девочкой. Хоуп Майклсон никогда не считала себя хорошей. Хоуп считала свою жизнь ошибкой природы. Том появился в её жизнь неожиданно, но каким-то чудом задержался в её жизни больше, чем она думала. Хоуп носит фамилию Майклсон, и она, наверное, должна радоваться. Нет, сейчас Хоуп проклинает себя и девушка ненавидела свою фамилию, Семья Хоуп – Майклсоны – не были счастливы. Давно не были. Ни один из ее семьи не был счастлив. Девушка знает, что всё, что любят Майклсоны обращается в пепел. Ребекка получила удар клинком в самое сердце и вынуждена находиться в теле ведьмы. Затем, Никлаус поплатился тем, что Камилла никогда его не простит. Надя расплачивается мучениями от яда, который течет по ее венам. Теперь и Хоуп поплатилась. Она не кричит, ведь знает, что испугает мать Тома, Элайджу и Кетрин, а главное маленькую Николину. Хоуп было пятнадцать, когда она впервые попробовала кровь. Хоуп было восемнадцать, когда та буквально сбежала, не желая участвовать в борьбе за власть. Хоуп не хотела стать пешкой, но и королевой быть не желала. Она хотела быть вне игры, но, увы, она этого не добилась. Хоуп знает, что слезы не решение проблем, но лучше действовать, чем сидеть на месте. Хоуп Майклсон – сломленная и разбитая и готова мстить. Хоуп ненавидела себя. Считала себя чем-то виноватой. Виноватой в смерти Тома, виноватой в том, что ее мать её страдала, что ее отец остался один. Но Хоуп Майклсон выросла и обвинила себя во всех бедах. Она монстр. Он погиб из-за нее. Хоуп сделала выбор, не сомневаясь, не видя другого решения. Ей противно, но она отомстит за свою утраченную любовь. Она, конечно, не Ангел, но и не Дьявол. У Хоуп сдают нервы. Ее тень нависает над телом Тома, и она прижимается к нему. — Я люблю тебя, - голос тихий, слабый. У нее нет больше сил и желаний бороться. Для Хоуп наступила тьма. Кетрин слышит запах крови и тихие всхлипы Хоуп. Она понимает, что ей пока действовать. Сейчас. — Мамочка, ты меня слушаешь? - обращается Николина к Кетрин. — Я так рада, что вы вернулись. Мне было очень страшно без вас. — Да, совенок, мы всегда возвращаемся. Ты рассказывала о своей игрушечной утки, - Кетрин улыбается дочери, пока Хелен разливает чай, по чашкам. — Пути, - вздыхает малышка удобно устроившись на коленях отца. — Тетя Хелен разрешила мне забрать ее. — Надеюсь, ты сказала тети Хелен спасибо, - Кетрин подходит к женщине и смотрит ей в глаза. — Уходи. Сейчас же. Уходи к одной из своих подруг и не возвращаться домой до наступления ночи. — Думаю что мне пора, - внушение действует прекрасно и женщина взяв свою сумочку покидает кухню. — Что ты задумала, Катерина? - нахмурился первородный. — Уходим, Хоуп уже не ребенок, и сама решит, - Кетрин берет дочь на руки и целует ее. — Вместе нам будет веселее гореть в Аду, Катерина, - утешил ее первородный. Кетрин придаст этим словам значение лишь спустя несколько часов. Возмездие обязательно свершиться. Майклсоны очень скора убедятся в этом. Это было пиком. Возмездие свершится, когда Кетрин Пирс будет совершенно убеждена, что все ужасное уже позади. Ее дочь сладко уснула, а муж в их комнате читает книгу, пытаясь прийти в себя после битвы. — Николина уснула, и думаю, мне нужно объясниться за мой побег,- Кетрин Пирс всегда знала, что и когда нужно сказать. — Скажи честно, что ты ко мне сейчас испытываешь? Ненависть? Злость? Обиду? — То, что не могу уже держать под контролем уже много веков! –Элайджа оказывается рядом с Кетрин, и та вздрагивает, но списывает свой страх на порыв ветра. — Я жалею лишь о том, что связал свою жизнь с психованной стервой! — С психованной стервой, которая любит тебе!- выкрикивает Пирс смотря в глаза первородному. — Я пыталась защитить нашу дочь, и признай, что это у меня вышло. Если я уж такая психованная стерва, которая не может и дня без тебя прожить. Если я такая шлюха, как обо мне говорят, то позволь мне уйти, разведись со мной, отпусти меня! — Хватит! Замолчи! Я не дам тебе развода! Забудь! Ты никогда не будешь свободна! - они смотрят глаза в глаза, и на секунду, всего на секунду Кетрин кажется, что его глаза затянула тьма. — Позволь мне забрать Николину с собой! – Кетрин Пирс не из тех, кто будет что-то просить, особенно, если это принадлежит ей, и сейчас вампирша тычет пальчиком в его грудь. — Никогда .Она останется со мной в моём доме, её место в моей семье, - сейчас Элайджа опаснее своих демонов. — Ни один отец, не разлучил мать с дочерью! Ты знаешь, что со мной Николине будет лучше, ты знаешь, что я хорошая мать! - Кетрин буквально подпрыгивала от малейшего звука. — Мать, которая подаёт дочери подобный пример нельзя назвать хорошей! Моя дочь не будет такой как ты Катерина! Теперь, как бы ты не просила меня, как бы не умоляла я не приму тебя назад. Мы не будем вместе. На этом я поставил точку. Ты сама бросила нас! Ты будешь жить той жизнью, которую ты выбрала, но ты заплатишь за это разлукой с Николиной, - ей вдруг становится тяжело дышать, а затем Элайджа одним точным движением пробивает кулаком грудную клетку Кетрин, чтобы вырвать ее сердце. — За что? - волосы падают на лицо Пирс и она понимает, что Элайджа действительно готов убить ее. — Не омрачай моего удовольствия от твоей смерти пошлыми намеками и мольбами о пощаде, Катерина, - равнодушие читается в его жестоком взгляде и сейчас Элайджа безжалостен. — Боже, я не молю о пощаде, любимый , - шипит вампирша, отчаянно пытаясь найти в себе силы, чтобы бороться, но она не находя их. Элайджа во власти этой ужасной энергии, ведь на его руку отметка в виде черепа. Она выросла и теперь он уже не сможет себя контролировать. Он сойдет с ума. Станет безжалостным мясником. Таково проклятие ведьм. Все правильно, черт возьми, она должна бояться его сейчас. У кого сейчас власть над ее жизнью? Их дом был полон жизни и счастье, но сейчас тени и демоны словно разгуливали в пустых коридорах. — Никто не станет тебя оплакивать, а Николина забудет о твоем существовании, -голос Элайджи резок и серьезен. — Что ты несешь? – она пытается экономить кислород, но Кетрин понимает, что должна говорить с Элайджей, чтобы задержать его. Кетрин, словно, тигрица, отточившая свои рефлексы и она знает, когда нужно напасть и когда нужно ударить. Элайджа знает это, и сейчас он совершенно спокоен. В груди ее все еще билось сердце, которое Элайджа держал в своих руках. Кетрин ненавидела эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкалась ей в рёбра. Именно сердце заставляло ее любить и чувствовать. Она была единственной, мог заткнуть его и при этом остаться в живых. Но, когда Кетрин попыталась дотронуться до руки первородного, то тот, словно зарычал тигр готовый напасть и растерзать свою добычу. Они смотрели и смотрели друг на друга. Сейчас ей движут две силы. Их имена — боль и страх. Кетрин Пирс хочет жить. Кетрин Пирс осознает, что может умереть от руки любимого. Элайджа провёл тысячу лет в поисках родственной души. Он искал её в каждой женщине, что встречал за свою тысяче летнюю жизнь, но так и не нашёл, сколько ни пытался, пока не встретил семнадцатилетнюю запуганную девчонку с бесконечной печалью в глазах и верой в любовь. Он не хотел ее отпускать, но Элайджа должен был это сделать. После случая с Татией он запер своё сердце на тысячу замков, а у семнадцати летней девочки так легко нашлись ключи от его сердца. У неё были тёплые руки, и когда она случайно касалась его руки, то забирала боль из древнего, жестокого сердца. Он не отпускал ее от себя ни на шаг. Не отпускал от себя целый месяц, но всё-таки не уберёг. Ее сердце обратилась во тьму. Она обратилась в вампира и сломалась. О да, когда она появилась в его жизни и весь его мир перевернулся, потому что она стала его болезнью и день за днём лечила его разорванную в клочья душу. Она Катерина Петрова. Её осторожные объятия дарили чувство покоя, которые он искал десять веков. Она слишком жестоко могла поступать с тем, кого любит, и Элайджа не был исключением. Никто лучше неё не сможет понять тайны его сердца, даже он сам. Она удивительно легко чувствовала грани его настроения, и всегда могла его поддержать и подобрать правильные слова. Элайдже чертовски не везёт с женщинами. Кетрин чертовски не везёт с мужчинами. Элайджа - благородный вампир, с отточенными манерами и он благороден, даже когда вырывает сердце. Вампир, всегда держащий своё слово. Но с женщинами ему не везёт. Кетрин - неблагородный вампир, она лжец, даже когда вы думаете, что она говорит вам правду, то ждите, что Кетрин Пирс может вырывать вам сердце. Вампир, всегда нарушавший своё слово. Но с мужчинами ей не везёт. Первой была Татья. Безумно красивая, с тёмно-каштановыми волосами и карими глазами. Татья была искренней, чистотой душой, светом. Но он убил её. Безжалостно растерзал ее. Он позволил жажде крови взять вверх. Татья так и осталась в его памяти, как та самая первая и искренняя любовь, как его первая жертва. Первая жертва вампиризма. Первым был Элайджа. Безумно красивый, с тёмно-каштановыми волосами и пронзительным взглядом. Она не могла не полюбить его. Он защищал ее и любил, а больше Катерине и не нужно было. После была Катерина. Те же каштановые волосы и тёмные глаза, вот только Катерина – совсем не Татья. Татья была чистой, а Катерина выбрала путь тьмы и Кетрин - сплошной порок, ее сердцем владеет тьма. Она была хитрой, быстрой и умной. Достаточно умной. Кетрин была запоминающейся. Кетрин всего лишь играла, всегда. Кетрин всего лишь выживала. После у Кетрин Пирс было множество мужчин, но с ними ей не было как с Элайджей. После Кетрин умерла, умерла, когда осознала, что любит его, а как известно, все, что любят Майклсоны, обратились в прах. Она обратилась в прах ради спасения дочери. Ничто не вечно. Ничто. Но, эта женщина смогла вернуться из Ада. После была Хейли. Дикая волчица. Она просто была дикой, дерзкой и упрямой. Затем появилась Хоуп – ребёнок Клауса, но это не было проблемой для него, для благородного Элайджи Майклсона. Они продолжали встречаться на глазах у всего города. Но после, после появления Нади и свадьбы Хейли. Волчица оставила рану, но со временем ушла из его сердца. Ушла навсегда. После был Стефан Сальваторе и она считала, что он ее единственная настоящая любовь. Ради него она была готова пойти на все. Но, она не нужна ему. Она умерла от его руки и наверное это было завершение их романа. Ему просто не везет. Катастрофически. Ей просто не везет. Катастрофически. Когда в его жизни вновь появляется Кетрин, Элайдже нужны серьёзные отношения. Он благороден, но не бесчвуственнен и сломлен, после истории с Хейли. Хотя, благородный Элайджа всегда поддерживал связь с Кетрин Пирс. Элайдже не нужны новые раны. Он узнал о ее очередной лжи, по поводу их дочери и первым делом, сжимает ее сердце в своих руках, так же как и сейчас, а после прощает. Ей не важно его благородство. Ей наплевать, ведь он убил Стефана. Она простила его. Он простил ее. Она вновь врывается в мир Элайджи, окрашенный в чёрный, с алыми пятнами и окрашивает его в " total black look." Ей не нужны клятвы верности, она не верит в любовь. Кетрин свободна, вольна делать всё, что хочет и вздумается. И Кетрин Пирс делает. Она соглашается стать его женой, лишь потому что Элайджа просит. Их связывает только кровать и общая дочь. Она не просит любви. Кетрин Пирс считает любовь опасным недостатком. Ей был нужен кто-то, чтобы делить одиночество. Но, вышло все не так. Она одинока, яркая и никому ненужная. Так было. Элайджа Майклсон заставил ее поверить в любовь. Кетрин Пирс никогда не жалуется и не плачет, она учится у Элайджи манерам. Она понимает, что он ее жизнь и если с ним что-нибудь случиться, то она сгорит вместе с ним. Она так сильно привязалась к нему, и это уже не пройдет. Она нашла свое в нем. Кетрин - огонь. Элайджа - вода. Элайджа заставляет ее чувствовать себя живой, не мёртвой, одинокой красивой куклой. И однажды в ее жизни появилось новое имя, которое превратит предыдущее в пыль. Это имя Элайджа Майклсон. Кетрин неуправляемый огонь, а огонь тухнет. Счастье накрыло ее гигантской волной, и похоже Кетрин Пирс смирилась с семейной жизнью, ведь она любила Элайджа. Вода потушила огонь. Вода тушит огонь. Кетрин огонь. Элайджа вода. — Контролируй себя! Кетрин кричит не боясь разбудить спящую в соседней комнате дочь. Она сука и стерва. Элайджа Майклсон знает это, но он сам выбрал эту скандальную женщину. Он выбрал и терпел. За то, что заставила почувствовать себя живым. За то, что заставила жить. За то, что любила. За то, что заставила помнить, что нужно жить дальше, пытаться, терпеть, как делала она. — Моя Катерина, я контролирую себя. Он ослабляет свою руку и Кетрин думает, что он остановился, ведь она вновь может дышать. Она верит в то, что может дышать. У ее погибели имя Элайджа Майклсон. Кетрин следит за ним, и всегда замечала даже пылинку на его пиджаке, но сейчас она не замечает метку в виде черепа на его руке, самого нужного, что могло объяснить его сумасшествие. Элайджа безумен, но она не знает этого. Элайджа был готов положить к её ногам мир, но сейчас он сам рушит этот мир. — Я могу убить тебя, при этом не испачкаться! И сейчас он действительно готов сделать. " Все женщины, которых Ник с Элайджей впускают в нашу жизнь, страдают. Ее жизнь тоже будет отравлена. " - Ребекка говорила эта своему брату много столетии назад. Кетрин подслушала ее разговор с Клаусом. Она действительно яд. Ее жизнь уже давно отравлена. — Сделай это, Элайджа! Сделай и покончим с этим! Она готова была умереть. Ведь Пирс понимает, что даже терпения Элайджи не безгранично. Всему приходит конец. Так и должно быть в мире. Она закрывает глаза и молчит. — Не трогай ее! Голос Клауса повелительный, и он приказывает брату отпустить Кетрин сжимаю его руку в своей. Он знает о проклятии, и знает, что Элайджа не сможет себе простить смерти Кетрин. — Я всегда мечтал вырвать тебе сердце и посмотреть за сколько оно вырастет вновь, Николаус. Люсьен всегда держался в стороне, не лез в драку раньше времени. Особенно если дрались братья Майклсоны. Он предпочитал выжидать и обдумать стратегию, предпочитал не горячиться. Из-за Клауса он не отказывал первородной семейке в помощи. Клаус Майклсон вытаскивает руку брата из груди Кетрин и пользуясь моментом Люсьен хватает Кетрин за руку и исчезает с ней из комнаты. — Вампирская команда помощи. Кетрин еле может дышать смотря на кровавую, еще не зажившую рану в области сердца. Клаус прыгает на спину брата и видимо, хочет вцепиться в горло. Клаус сильнее, всегда был, просто, держал волка в себе, так было нужно. Он хватает брата за запястья, скручивая их до хруста. Элайджа кричит. Слышала его крик Кетрин вздрагивает сжимает руки в кулаки и подносит их к губам. Лишь бы не закричать. Никто не знает, что таит в себе женская любовь. Никто не знает, на что способна влюбленная женщина. Это единственный выход, но Кетрин не слушает Люсьена. Она жмурится и изредка, отрицательно кивает головой . Но – Элайджа первородный вампир, он не слаб. Элайджа бьёт брата, а тот пытается завести ему руки за спину. Элайджа падает, ударяется коленями о пол. Клаус рычит по-волчьи и хватает брата за плечи прижимая его к стене. Бой заканчивается, когда Клаус пронзает грудь брата железным клинком . Клаус Майклсон не любит проигрывать. Но сейчас он вынужден так поступить с братом. Клаус Майклсон сдаётся. Он сдался после слов его племянницы и Эддисон. Заклинание способного остановить проклятие нет. — Мой брат... Прости меня. У любви нет силы. Семья делает тебя слабым. Элайджа отчего-то её понимает поступок брата. Волк внутри Клауса скулит, волку жалко, когда тело Элайджи прижимается к его груди, но гибрид утихомирит волка внутри себя. Клаус проникает в сознание, но Элайджа и так все понимает. — Это из-за проклятого клинка. Клаус смотрит в глаза брата и положительно кивает головой. — Метка выросла, и ты обезумел брат. Ты стал бы мясником, а значит мог выдать всех нас. Элайджа вздыхает. Он понимает всю серьезность ситуации. С таким проклятием первородные столкнулись впервые, и его нужно было остановить. — Я спрячу твое тело, пока Надя не найдет способ избавить тебя от этого. Никто не должен знать, что мы утратили тебя. Ты вернешься, брат. Клаус приближается к брату, и хлопает брата по плечу. — Все правильно. Ты должен был остановить меня, и остановил. Я мог навредить Катерине. Своим дочерям, но послушай меня, Никлаус, Катерина и мои дочери останутся в городе, и будет жить на тех же правах, когда я был рядом. Я никогда, ни разу в жизни не отступался от слова, данного дочерям. Ведь это и значит быть отцом, верно? Клаус понимает о чем говорит его старший брат. Элайджа всегда выполняет свои обещания. Он поклялся защищать свою семью. Теперь эта участь ложиться на плечи его брата. Клаус осознает это идя в комнату Николины и включая свет. Малышка бурчит что-то несвязное и натягивает на себя розовое одеяльце. — Испугалась, совенок, - ухмыльнувшись гибрид подходит к кроватки племянницы. — Да, - прошептала малышка. — Не бойся, Николина, - сквозь плотную ткань одеяла Клаус ощущает дрожь малышки. — Посмотри, что я тебе принес. — Что? - Николина отбрасывает одеяло и садиться на кровать, а Клаус протягивает племянницы деревянную фигурку рыцаря. Он сам сделал ее, когда Ребекка была маленькой, и боялась грозы. — Это рыцарь, и он будет защищать тебя, - Клаус протягивает ей фигуру и взяв ее в руки Николина внимательно рассматривает ее. — Папа обещал меня защищать, - Николина смотрит своему дяди в глаза, и малышка как-будто ищет в них ответ. — Ну, ты же не против, если тебя еще будет защищать и рыцарь, - уверенно, но спокойно объясняет Клаус. — Нет, он мне нравится, - Николина тянется к Клауса и целует его в щеку. — Спасибо. — Тетя Ребекка уже ждет нас в машине, пользуясь моментом, гибрид берет племянницу на руки и спускается с ней в гостиную. — Дъщеря ми, аз съм следващата. Всичко е наред. Не се страхувайте. ( Доченька моя, я рядом. Все хорошо. Не бойся. ) Кетрин впервые говорит на болгарском за все это время, но сейчас ей управляют только эмоции. Она выхватывает дочь из рук гибрида и прижимает к себе. — Где мой папа? - Николина прижимается к матери. — Должен скора приехать, - эта первая ложь, которую придумывает Пирс. — Мама, дядя Клаус мне рыцаря подарил, и теперь он будет меня защищать, - Николина показывает Кетрин фигурку. — Мама, что с тобой? — Ничего, мой совенок, ничего! - Кетрин старается успокоится и улыбнуться дочери. — Ты грустишь! Ты грустишь! - выкрикивает малышка. — Тебе кажется, совенок, - Кетрин целуют дочь. — Нет-нет! Я тебя знаю! - Николина продолжает кричать. — Я многое пережила, прежде чем жить в Новом Орлеане, познакомилась с твоим отцом. Прежде чем появилась ты. - Кетрин врет даже тогда, когда говорит правду. — А ты расскажешь мне все, что ты пережила? - спрашивает Николина. — Когда-нибудь.. когда-нибудь я тебе все расскажу, совенок, - она гладит дочь по волосам. — Расскажи сейчас! - требует Николина. — Когда-нибудь!.. Ты вырастешь и лучше поймешь меня, - вздыхает Кетрин. — Не будем заставлять тетю Ребекку ждать, - Клаус тянется, чтобы забрать Николину, но Кетрин прижимает к себе дочь так, чтобы та не видела ее вампирской сущности. — Она моя! Моя! - под ее глазами появляется сеточка из вен ведь Кетрин думает, что Клаус заберет у нее дочь. — Николина будет с Ребеккой, пока Надя ищет способ, - Клаус нарочно обрывает фразу. — Это только план "А", моя любовь. Всегда есть план "Б". — И что это за план "Б"? - спрашивает Кетрин, и сейчас она голова бороться за свою дочь. — Война, самодовольство ухмыляется гибрид. Кетрин сама выносит дочь к ждущей в машине Ребекке. Она понимает, что должна отпустить Николину, чтобы защитить ее. — Надо же, твой дядя Клаус разбудил тебя посреди ночи, - Ребекка берет малышку на руки. — Твоя сумасшедшая тетушка Бекс обязательно накажет его за это. — Мама, что с тобой? - Николина смотрит на слезы, которые скатываются по щекам Кетрин. — Ты плачешь? — Нет, не плачу, - пытается убедить дочь Пирс. — Езжай с тетей Ребеккой, совенок. — С ней все будет хорошо, - кивает Ребекка и Кетрин доверяет ей. — И с Надей тоже. — Прощайся с Элайджей, пока я не решил куда спрятать его тело, - Клаус отходит от Пирс. — Я не заметила метку, - и Кетрин винит только себя. — И теперь... Я объявлю войну каждой ведьме. — В этом ты опоздала, любовь моя, - Клаус сам убьет каждую ведьму в Новом Орлеане. — Ты останешься здесь на тех же правах. Будешь растить Николину, а я защищу ее, потому что я дал Элайджи обещание, что защищу вас. Для всех Элайджа уехал с Тристаном. — От этого проклятие не избавиться, - хотя Кетрин понимает, что это глупый вопрос. — Прощайся с ним, - и эти слова из уст Клауса бьют больнее ножа, и лучше бы ей вырвали сердце. Семья распалась. Возмездие свершилось. Майклсоны убедились в этом.