Зловещий убийца, или история дракона

Тёплое и морозное утро, слабый солнечный свет едва ли просачивался сквозь жалюзи в просторную спальню. Ласковые лучи солнца легли на постель, освещая бледное тело и согревая каждый изгиб своим теплом. Солнечные зайчики играли на потолке, отскакивая от лампы, но, доходя до тёмной полосы, умирали там, где рождается тень. Вторая половина комнаты значительно меньше, и здесь по-прежнему холодно и тускло. Здесь, в самом углу, возле стены, стояло кресло, в котором сидел Князь. Скрываясь от солнца не по своей воле, он отрешённо смотрел пустым взглядом в одну точку на полу. Казалось, он о чём-то отчаянно думал, складывал в уме огромные цифры, решал задачу, принимал серьёзное решение, но это было не так. Этой ночью он впервые не заметил, как наступило утро. Сначала напряжённо сводя брови, а затем задумчиво отводя взгляд от одной точки и переводя взгляд на спящую девушку, Влад очертил глазами фигуру Энн, что так соблазнительно была прикрыта тонким одеялом лишь наполовину. Она была раздета, хотя прошлой ночью она уснула даже не сняв одежды. Сдерживая огонь во всём теле, мужчина раздел девушку и, уложив её в кровать, не смог совладать с собой. Он вновь насладился кровью. А после дотронулся до белой щеки. Её пылающие от жара щеки, казалось, вот-вот обожгут его ледяную кожу. Он гладил её лицо в надежде сгореть под этим пламенем, сгореть, как когда-то сгорал от нестерпимого желания касаться тела Анны. Когда разум был забит животными желаниями, а одержимость кровью заставляла совершать самые зверские поступки, когда он не жалел молодого тела, медленно убивая до самого конца. Этой ночью он слушал дыхание той, от которой исходил всё тот же одурманивающий аромат, и Влад с наслаждением пытался втянуть его в себя, впитать каждой клеткой тела, каждым сантиметром кожи, желая окунуться в этот аромат, быть пропитанным ароматом крови этой женщины. Его женщины. Он слишком долго ждал её. Пребывая в одиночестве, борясь с отчаянием, жаждой людской крови и плоти, он совершал порой ужасные поступки. Женщины. Их было много. Разные страны, разные дамы, их нежные тела, их голоса, подобные сиренам, их чудесные одурманивающие запахи. Среди них были те, кто так был похож на его женщин в далёком прошлом, и ему казалось, будто он застрял во времени. Он целовал их, купался в их любви, а после убивал. И не потому, что не мог контролировать свою жажду. За долгие годы пребывания в вечности он научится держать себя, стал образцовым вампиром, словно из самых страшных романов. Он был холоден, постепенно теряя всякие людские чувства, что год за годом угасали в нём. Влад убивал женщин, когда они оказывались слишком простой добычей. Падая в его объятия, отдаваясь в первые ночи, отдавая кровь. Прося вечной жизни, они получали неминуемую смерть. «Смерть — это вечность» — повторял Влад каждый раз, перед тем как вонзить клыки в женское тело. Он встречал и тех, кто были так похожи на Анну: волосы, глаза, смех, голос, походка. Но всё это заканчивалась лишь литрами испитой крови, что не приносила того наслаждения. Их запах, вкус их крови — всё это не было похоже на то чувство, что испытывал Влад много столетий назад. Но сейчас он сидел в кресле напротив той, кто вновь заставила его сдерживать свои желания и мысли. Своим горячим дыханием, искрящимся взглядом, нежным телом она вновь пробуждала в нём неконтролируемого зверя, что давно утратил чувство любви. Он не любил, он не страдал, не боялся, не грустил. Влад давно не испытывал этих чувств, превратившись в настоящего вампира. Он довольствовался чувствами других, заполняя пустоту внутри себя. Он сидел в кресле, прижав руку к подбородку, и наблюдал за сном Энн, оберегая его. Прошлой ночью она бредила, покрываясь каплями пота, словно при лихорадке, но теперь она была в объятиях мирного сна. Её ровное дыхание сопровождало спокойный сон. А Влад прислушивался к каждому звуку. Тёплому дыханию, ударам живого сердца, что гоняло живительную жидкость по голубым венам. Он слышал удары, что отдавались в ушах, словно отбойный молоток, заставляя представить, что его сердце вновь пробудилось. Когда-то давно он так хотел вновь услышать удар в груди. Но нет, миновало почти шестьсот лет, и сердце, что теперь грузом повисло в груди, больше не билось. Кусок мышцы, что ещё остался в его грудной клетке, молчал, и Влад наконец смирился. Смирился с жаждой, похотью, гневом, вечностью. Смирился с проклятьем и постепенно перестал страдать, довольствуясь лишь тем, что мог иметь. Голод, войны, литры пролитой крови. Влад упивался, утоляя жажду. Войны, люди, родные места. Он навечно прикован к месту, где был когда-то счастлив. Князь, что защищал свои земли, что защищает их и по сей день. Народ, что предал его. Вампир, что смог простить. Он был жив, он умер, он существует, постепенно теряя тех, кто дорог, видя, как угас его род. Влад жил с желанием лишь когда-то вновь испытать тягу к женщине, то самое желание защитить, как защитить свою землю от врагов. Но вскоре утратил и это. Он окаменел. Внутри всё застыло, он забыл о тех, кого любил. Встреча. Те самые чёрные глаза, то желанное тело, тот сладостный запах. Он снова вспомнил Анну и тут же проклял себя за то, что смог позабыть. Она стояла перед ним совершенно не изменившаяся, словно переместившись во времени. Та самая мягкая улыбка, которую он давно позабыл. Её жесты, такие привычные, её новые эмоции на строгом лице; изменилось время, но не она. Девушка по-прежнему не боялась оставаться с ним наедине, не боялась дотронуться до него, отчаянно не замечая смерть, стоявшую за Владом. Её ласковые руки касались его тела, разжигая огонь, в котором Князь хотел сгореть дотла. Он забыл её, забыл, что такое любить. Забыл, что такое желать по-настоящему. И вот теперь она лежит на смятой от беспокойного сна постели, пропитанной потом. С бледным лицом и впалыми щеками. Раны на шее, руках, запястьях. Он вспомнил, что значит желать неконтролируемой жаждой. Вспомнил, что значит сходить с ума от крови, от человеческого тела. Вспомнил, что значит «его женщина». Он нашел её, вот только любить он больше не умел. Влад не боялся. Он не боялся ничего, да и не умел. Но каждый раз, с каждым новым беспокойным стоном девушки это ночью, Князь чувствовал стену. Стену, защищавшую монстра от молодого и ещё живого тела. Стена, что пыталась огородить Энн от мучительной смерти. Влад поймал себя на мысли, что отчаянно не хотел её гибели. Эта мысль крутилась в его голове, притупляя все другие, до самого утра. Он наблюдал за спящей Энн, вспоминая, что такое человеческая любовь. Энн зашевелилась в постели, выводя Влада Дракулу из своих раздумий. Тело изнывало от боли, каждый сантиметр тела будто был пронзен тысячами ножей. Энн чувствовала озноб, содрогаясь всем телом. Лоб снова покрылся испариной, и в комнате раздался хриплый вздох несчастной девушки. Она не проснулась, но снова стала отчаянно сопротивляться чему-то во снах, скидывая с себя одеяло, постанывая от боли, дотрагиваясь до ран. Влад соскочил с места и тут же остановился возле жалюзи. Задёрнув их и дождавшись, пока свет покинет комнату, он наблюдал за мучениями бледной и безжизненной Энн. Она сжимала руками простыни, извивалась, словно змея, и бредила, шепча что-то неразборчивое. Бледные губы стали сухими, а кожа настолько белой, что едва ли можно было отличить Энн от мертвеца. Сильные и ритмичные удары сердца вдруг стали замедляться, когда, бросившись на постель к Энн, Влад заключил девушку в свои объятия и взглянул на её лицо. Она перестала трястись, её тело обмякло, и она вновь ровно задышала. Она потеряла много крови, он выпил её слишком много. Она билась в судорогах от неутихающей боли от ран, в которые каждый раз впивался Влад. Энн мучилась, но Влад ничего не чувствовал внутри. Он морщился, кривился, словно пытаясь понять, что должен почувствовать, но, кроме щемящего ощущения внутри себя, которое он никак не мог разобрать, Влад больше ничего не почувствовал. Он похлопал девушку по щекам, но она не пришла в себя. Тёплое тело начало остывать. Влад уложил девушку обратно и, сделав круг по комнате, вдруг наткнулся на телефон. Влад перевёл взгляд на тело Энн и, окинув взглядом комнату, набрал номер, что оказался в записной книжке в стандартном наборе номеров. До конца не понимая, что он должен сказать, Влад ожидал ответа, бросая взволнованный взгляд в сторону Энн. Он отчаянно не хотел отпускать её так рано. Не хотел отпустить её вновь. Не сейчас.