Зловещий убийца, или история дракона

Энн проснулась ранним утром, когда первый луч солнца упал на постель. Сев на кровать, она оглядела спальню. Небольшое окно с решёткой, из которого ярко светило солнце, освещала небольшую комнату. Маленькая кровать у прохладной стены, возле которой стоял старый и ветхий стул с красной обивкой, служивший местом для вещей. Комод, что стоял у другой стены, был давно в плачевном состояние. Энн показалось, что здесь ничего не меняли с самого начала времен, а до неё и вовсе здесь давно никто не жил. Комната выглядела запущенной. Но всё же это было лучше, чем ничего. Настроившись на хороший день и прогоняя тоску прочь, Энн быстро умылась и, надев чистую одежду, спустилась вниз, оставляя сумки в старой и прохладной комнате. Она легко спускалась по лестнице, когда шлейф её легкого платья струился позади. С улыбкой на губах, обнажая свои белоснежные зубы, Энн окинула взглядом постепенно заполнявшийся ресторан туристами. Среди них она заметила всех дочерей Николая, что мило улыбались посетителям и были в качестве официанток, и Николая, который стоял у самых дверей и сердечно приветствовал гостей. Дойдя до хозяина заведения, Энн поблагодарила его за гостеприимство и вновь пообещала оплатить все расходы, на что Николай лишь отмахнулся и со всем своим отцовским чувством обратился к Энн: — Да забудьте вы о деньгах! Для меня честь принимать вас. Смущенная, Энн учтиво поклонилась мужчине. — Неужели вы не позавтракайте у нас, леди Энн? — спросил Николай, в очередной раз кивая и приветствуя нового посетителя. — Спасибо, но я не голодна. Хочу как можно скорее найти моего друга, а вечером я заберу вещи. Вы ведь не против, что они побудут пока у вас? — Боже, конечно нет! Я всегда вам рад! Пожелав хорошего дня и снова поблагодарив мужчину, Энн вышла из ресторана и направилась в сторону отеля. Спустя некоторое время, когда Энн уже не было видно на горизонте, в дверь ещё одной старой, но более уютной и совершенно тёмной комнаты кто-то постучался. Сидевший за столом и что-то энергично печатавший на печатной машинке Влад, не отрываясь от своего занятия, вполголоса попросил войти стоявшего за дверью. Дверь медленно отворилась, и в комнату вошла одна из дочерей Николая. Розовощекая Елена взглянула на князя своими яркими голубыми глазами и, убрав прядь непослушных пшеничных волос, произнесла боязно тонким голоском, запинаясь после каждого слова: — Вы просили сообщить, когда леди Энн уйдет из ресторана. — Давно она ушла? — отрываясь от дела, спросил Влад, но не смотря на девушку. Нашарив рукой на столе телефон, мужчина взглянул на время. Подумать только, он почти потерял ему счет. Казалось, он приступил к печатанию ночью, а теперь так быстро наступила утро. Усмехнувшись своим мыслям, мужчина перевел взгляд на Елену, которая тут же вздрогнула. — Совсем недавно, господин. — Она что-то передавала? Что-то сказала, куда идёт? — Я не слышала, — почти жалобно произнесла девушка. Влад лишь огорченно усмехнулся. Он тут же махнул рукой девушке, показывая, что она может идти, и Елена почти расслабилась, но у самых дверей её остановил голос Князя. — Останься ненадолго. Мужчина медленно, словно устал, поднялся с места и подошёл к девушке. Взяв в свою руку дрожащую руку Елены, Влад заглянул в её ясные глаза и успокаивающе улыбнулся, хотя прекрасно знал, что это не поможет. Упиваясь испугом самой младшей из дочерей Николая, Князь галантно провёл молчаливую и трепещущую девушку к своей просторной постели. Не спуская взгляда с молодой особы, Влад положил её на постель и, присев рядом, продолжал поглаживать руку Елены. Она дрожала всем телом, неотрывно следя за движениями Князя, и лишь тихо ахнула, когда её запястье оказалось так близко ко рту мужчины. Лёгкий, еле слышный хруст и неприятные ощущения. Девушка поморщилась от боли и сильнее сжала губы. На глазах выступили слёзы. Влад продолжал наслаждаться её кровью, чувствуя, какую боль и страх он приносит ей. Энн вошла в холл отеля и осмотрелась. Здесь обычно было немноголюдно, и сегодня Энн показалось, что на неё как-то косо посмотрели со стойки регистрации. Пройдя мимо и поднявшись по скрипучей лестнице в свой номер, девушка постучалась пару раз. Лишь спустя пару минут, когда Энн успела достать свою ключ, дверь ей открыл Джордж. По его виду было понятно: Джордж вряд ли спал прошлой ночью и, судя по запаху, что стоял в комнате, изрядно напился. Отступив на шаг от двери, он впустил девушку в номер и тут же принялся подбирать разбросанные вещи. Среди всех его вещей лежали пустые бутылки из-под алкоголя. Кидая виноватый взгляд на Джорджа, Энн осторожно прошла к одной из своих сумок и принялась искать наличные. Чувствуя, как напряжение только нарастало, девушка принялась рыть свои вещи более энергичнее, желая поскорее отправиться в любое тихое кафе. Всё это время собиравший мусор Джордж зло взирал на свою подругу и наконец, не выдержав тишину, устало произнёс: — Ты передумала? — Джордж, — стоя спиной, произнесла умоляюще Энн и тяжело вздохнула. — Пожалуйста... — То есть это окончательно "нет?", — чуть громче, сжимая кулаки, спросил Джордж, боясь услышать окончательный отказ. Чувствуя себя неловко, Энн развернулась к мужчине и произнесла почти еле слышно, с болью на сердце: — Я не могу выйти за тебя замуж. Постояв и помолчав совсем немного, Джордж нервно улыбнулся и опустил голову. Почти едва ли слышно он усмехнулся и, вновь взглянув на девушку, с гримасой боли спросил: — Ты ничего не чувствуешь ко мне? Совсем? Энн лишь покачала головой, поджимая губы. Внезапно сорвавшийся с места Джордж охапкой захватил в свои объятия хрупкую Энн и, стиснув, тряхнул со всей силы. От отчаяния он снова повторил свой вопрос и грубо впился своими губами в губы Энн, но та не ответила на поцелуй. Когда Джордж понял, что это было бесполезно, он взглянул в глаза своей подруги, не отпуская её от себя. — Даже так? — Прости, — почти шёпотом произнесла Энн и снова покачала головой. Она вдруг тихо заплакала. Эти слёзы обиды так разозлили Джорджа, что ему казалось, будто девушка только издевается над ним. Он злился на самого себя и на неё, думая, что она издевается над его чувствами. Оттолкнув от себя Энн, Джордж судорожно нашарил в кармане обручальное кольцо. Со всей злостью он резко выставил руку вперед, бросив в девушку кольцо, и громко крикнул: — Ты всё испортила! Ты и тот напыщенный мудак! Вы всё испортили! Вы! Ты! Он! Все! Ты можешь меня не любить, но никто не говорил, что это главное! Я любил бы тебя! Я! А ты! Ты, ты... Задыхаясь от своих слёз, мужчина подлетел к девушке и, толкнув её руками, дыхнул на Энн алкогольными парами. Энн попятилась назад до самых дверей, заливаясь слезами и твердя жалкое "прости", но Джордж, словно изменившись в одночасье, не желал слушать ничего. Размахивая руками, он искал виноватого в своей неудаче, вместо того чтобы принять поражение. Он вновь поднял кольцо с пола и, протянув его Энн, зло процедил: — Это символ моей любви к тебе, забери его. Иначе я поломаю тебе пальцы, если постараюсь насильно надеть. Испугано Энн посмотрела на Джорджа и, качнув головой, прошептала сквозь слёзы: — Джордж, это говоришь не ты... — Забирай его, черт бы тебя побрал! Забери его! Забери! Швырнув в лицо девушке кольцо, мужчина осел на пол и, схватившись за волосы, вдруг начал извиняться. — Боже, — осмотревшись по сторонам, произнёс тихо Джордж. Он вдруг посмотрел на Энн, что тихо плакала, прикрыв рот рукой, и она увидела его обычный взгляд. Ещё секунду назад он смотрел на неё совсем безумным взглядом, а сейчас, словно придя в себя, был напуган. Он подполз на коленях к Энн и, подняв кольцо, снова заговорил привычным тоном. — Боже, Энн. Прости. Это я тебя довёл? Когда ты вошла? — Что? — всхлипывая, спросила Энн, смотря на мужчину удивленным взглядом. — Когда ты вошла? — повторил свой вопрос альпинист. Но Энн ничего не ответила. Стоя и смотря сверху вниз на мужчину, она ничего не понимала. Решив, что приступ ярости отступил, а Джордж изрядно напился, Энн сообщила, что вернётся вечером, а пока ему стоит уснуть. Выйдя из номера, она ещё долго слышала крики с просьбой вернуться. Последнее, что слышала Энн, выходя из отеля, — извинения, звучавшие из раскрытого окна их номера. Больше не сдерживая слёз, что катились градом, она быстрым шагом направилась в сторону ресторана. Только сейчас девушка почувствовала, как место, куда попало кольцо, зажгло огнём. Словно плача вместе с девушкой, пошёл проливной дождь. Затянувшееся темными тучами небо вмиг скрыло ещё минуту назад палящее солнце. Промокнув и стерев ноги о мокрые туфли, Энн вошла в ресторан, когда на входе не было Николая. Она проскользнула мимо забитого до отказала обеденного зала и, завернув за угол, столкнулась с чем-то твёрдым. Подняв взгляд, девушка увидела Влада. Мужчина, оценив состояние энн, тут же обеспокоено спросил, что случилось, но она лишь ответила, что просто подвернула ногу. Энн попыталась обойти мужчину, но Князь не дал ей этого сделать. Заглянув в глаза, он погладил её по щеке и, стерев слезу, успокаивающе произнёс: — Вам нужно принять душ и успокоиться. Я принесу мазь. — Спасибо, — заикаясь, тихо ответила Энн, и мужчина отошёл, перестав преграждать пусть гостье. Когда девушка скрылась на втором этаже, Влад лишь сладко усмехнулся. Влад вошёл в комнату к несчастной Энн, когда девушка сидела на прибранной постели и смотрела в окно, по которому барабанили капли дождя, словно вода, льющаяся из крана. Кинув короткий взгляд на окно и заметив плотные чёрные тучи, Влад обрадовался, что этот день пройдет не взаперти. Он с облегчением позволил себе слабо улыбнуться. К счастью, этого не заметила Энн. Но, как только Князь сделал шаг, половые доски предательски заскрипели. В ту же секунду на него обратила внимание гостья. Она повернула голову и еле вытянула из себя вежливую улыбку для Влада. Мужчина не стал ждать каких-либо слов и позволения и, пройдя к Энн, присел рядом с ней. Безмолвно Влад протянул девушке тюбик с лечебной мазью для ран, но та, вежливо поблагодарив, тут же сообщила, что всё пройдет само. И хотя по виду Энн было видно, что раны на ногах доставляют ей боль, боль душевная, казалось, захлёстывала её намного сильнее. Оглядев комнату, словно подбирая подходящие слова, Влад снова взглянул на Энн. Она сидела так близко и была такая подавленная. Перебирая в руках край зеленоватого пледа, она смотрела в пол пустым взглядом, что казалось, присутствие Влада было абсолютно безразлично для неё. Помолчав несколько минут и просто посидев рядом, мужчина ожидал, когда девушка прольет слёзы, но она стойко держалась. Будто бы все слёзы давно закончились. Грустная, она постоянно моргала, и на миг Князю показалось, что на её глазах вот-вот должны были выступить слёзы. Но всё было напрасно. Энн молчала и была как будто где-то далеко. Наконец Влад встал и, поправив за собой плед, оставил на столе мазь. Энн не обратила на мужчину никакого внимания. — Если что-то будет нужно, я буду внизу, — слега прохладно и отстранённо произнёс мужчина, всё ещё надеясь увидеть её глаза. Он так хотел почувствовать, как в жилах вновь застывает кровь от одного только её взгляда. Энн ничего не ответила. Сидя и смотря в одну точку, как в трансе или вовсе как психически больной человек, она не вымолвила ни слова. Влад вдруг почувствовал, что что-то кольнуло его в грудь. В этот момент Энн слабо, но с уверенностью произнесла: — Останетесь со мной. И она повернула голову в сторону Князя. Увидев её глаза, только сейчас мужчина понял, с каким трудом дались ей эти слова. Слёзы, застрявшие комом внутри неё, вот-вот должны были вырваться наружу с протяжным криком обиды и боли за саму себя, и, видит только бог, с каким трудом и достоинством Энн сдерживала свою слабость. Влад молча прошёл к девушке и вновь сел возле неё. На этот раз она не сводила взгляда с мужчины, и, когда тот взял её руку в свою, Энн, несмотря на ледяные руки Влада, почувствовала облегчение. Они вновь молчали, и между ними возникла пропасть из недосказанности. И в эту пропасть, казалось, летело всё отчаяние и усталость девушки, ведь только рядом с мужчиной, который так спокойно сидит рядом с ней и ничего не спрашивает, а просто находится рядом, она начала успокаиваться. Она была благодарна ему за то, что он не жалел её, не утешал глупыми словами, от которых расстроенный человек вмиг начнет рыдать, жалея себя и причитая о своей судьбе. Влад просто ждал, когда его тепло, что, казалось, внутри него не иссякло со временем, передастся в сердце Энн. Он просто держал её руку и внимательно следил за движениями. Дыхание Энн становилось ровным, и она почти успокоилась. Он смотрел ей прямо в глаза так пристально, отчего почти спокойное выражение лица Энн стало умиротворенным. Ей вдруг показалось, что сейчас все тревоги и беды остались позади, а на смену им пришло счастье, подобно солнцу, что прогоняет тучи. Она не могла оторвать взгляда от глаз Влада и, продолжая чувствовать, как мужчина поглаживает её по руке, вдруг поняла, что веки потяжелели. Это было так, если бы долго рыдая, она вдруг почувствовала, что захотела спать. Когда полусонная Энн подалась, качаясь вперёд, Князь подхватил девушку и положил её на постель. Энн почти уснула. Влад провёл рукой по её волосам к щеке и, пройдясь рукой по лицу девушки, вдруг остановился на губах. Энн не шелохнулась. Словно находясь в другом мире, она лежала с закрытыми глазами, и её лицо выражало спокойствие и счастье. Влад осторожно провёл пальцами по пухлым полуоткрытым губам Энн, наслаждаясь их теплотой и мягкостью. Нежные и алые от помады, они так и привлекали к себе внимание. Они манили своим цветом, их так хотелось ощутить снова. Влад медленно наклонился к губам девушки, но, прежде чем поцеловать Энн, уткнулся носом в её щёку. Вдыхая аромат Энн, Влад улыбнулся. Этот аромат он помнил много веков. Ни одна женщина, что была так похожа на Анну, не имела такого запаха, как эта. Он вновь ощутил, как внутри него разгорелось пламя, и, подавляя желание впиться в тонкую кожу Энн, Влад вцепился в губы девушки, морщась от звуков, что глушили его. Он слышал удары её сердца, слышал, как оно гоняет кровь по венам. Слышал каждый её вздох так, если бы этот вздох был бы слышен на всю комнату, а удары её сердца отдавались так, словно это были удары молота. Он целовал её губы, исследуя рот языком до тех пор, пока, пребывая во сне, девушка не ответила на пылкий поцелуй. Тонкие руки обхватили шею мужчины, словно давая надежду на продолжение. Терявший контроль Влад был поглощён своими чувствами, которые были подвластны ему куда в большей степени, чем у людей. Князь решительно принялся гладить Энн по ноге, задирая верх тонкого платья, оголяя бёдра. Когда рука мужчины плавно скользнула между ног Энн, та тихо издала стон в губы мужчине. Она по-прежнему не открывала глаз. Влад целовал девушку в щёки, в шею, медленно, словно растягивая удовольствие, спускаясь к груди. Шёлковое платье сейчас едва ли прикрывало грудь Энн. В этот жаркий день она не надела бюстгальтер. Спустив и оголив маленькую и упругую грудь, Влад принялся целовать её тело. Энн сжимала волосы мужчины руками, извивалась и постанывала, но по-прежнему, казалось бы, не приходила в себя. Князь обследовал руками её тело, желая дотронуться до самых сокровенных её мест. Он проводил ладонью по изгибам тела, сжимал в руках грудь, нависая сверху над молодой и желанной Энн. Она не выходила из сна, и это только больше расслабляло Князя. Она была в его власти целиком. Её разум, её тело, вся она принадлежала только ему. Её кровь. Он вспомнил о ней, когда рука нащупала бинт на ладони Энн. Рана, что осталось с похода в музей, ещё не зажила. Чувствуя невероятное жжение в горле и ярость в груди, Влад не мешкая снял повязку с руки Энн, обнажая перед собой пораненную ладонь. Рана немного затянулась, но её края были неровными, и, казалось, она всё ещё могла кровоточить. Нужно было только задеть. И Князь не смог устоять перед соблазном. Он впился клыками в ладонь и принялся наслаждать кровью Энн. Он пил её, чувствуя, как она дает ему жизнь и приносит удовлетворение. Чувство насыщения, чувство некоего мимолётного счастья и радости разливались по его венам. Чувство, что часть Энн теперь осталась вместе с ним. Чувство, что сам он стал частью Энн. Он пил кровь, неотрывно смотря на её лицо. Она лишь морщилась во сне и редко вздрагивала, словно в лихорадке. Лицо постепенно утратило краски, и Влад не мог не заметить, как губы Энн побледнели. Оторвавшись от ладони, Князь вытер губы о свой платок. Он сидел на постели, неотрывно следя, как Энн, погружённая в гипноз, постепенно всё глубже и глубже проваливалась в сон. Лишь когда девушка перестала вздрагивать, словно от кошмаров, Влад вновь замотал руку Энн, одел её и накрыл пледом. Кинув взгляд у самых дверей на девушку вновь, он бесшумно удалился. В комнате остался лишь звук дождя по стеклу. Ровное дыхание бледной Энн было едва ли слышно.

***

Джордж, разбитый и подавленный, сидел в номере перед телевизором. Он держал в руках пиво, хотя совершенно не хотел пить. Он переключал каналы, совершенно не собираясь смотреть ни один из них. Он дышал, хотя сейчас ему не хотелось жить. Широкоплечий, высокий, сильный, сейчас он чувствовал себя чем-то маленьким и ничтожным. Он ненавидел себя за неудачу и проклинал за поведение и уверенность в себе. Джордж усмехался через каждую минуту своим мрачным мыслям и лишь иногда встряхивал головой, прогоняя образ плачущей Энн из своей головы. И хотя туман в голове давно развеялся, он до сих пор не помнил, как девушка днём вошла в их номер. Он очнулся, лишь когда увидел её слезы. Каналы зарябили, и телевизор неожиданно отключится; послышались раскаты грома. Джордж нервно кинул пульт и, упав на постель, устремил свой взгляд на потолок. Лампочки в светильниках замигали. Стук стекла, и окно распахнулось, сопровождаясь сильным порывом ветра, что вихрем влетел в комнату. В спешке мужчина поднялся с постели, принялся закрывать окно, которое никак не хотело поддаваться. В дверь кто-то постучал. Джордж кинулся к двери в надежде увидеть на пороге свою любимую. Но вместо этого он увидел незваного гостя, которого меньше всего хотел сейчас видеть. На пороге стоял Влад, одетый в чёрную рубашку и брюки, абсолютно не намокший. Князь смотрел на Джорджа предельно внимательно и не скрывал своей суровой и едкой улыбки. Оценив состояние противника, Джордж хмыкнул, но всё же пропустил Влада в номер. Дверь за Князем закрылась. Джордж продолжил закрывать окно, игнорируя гостя. Окно всё ещё не хотело поддаваться обессилившему от неудачи и алкоголя постояльцу. Всё это время Влад критично осматривал номер, а потом не торопясь подошёл к окну. Он закрыл его одной рукой и взглянул на Джорджа. По взгляду подвыпившего мужчины было заметно, что тот заметно удивился и был восхищён, хоть и не хотел этого признавать. Джордж затеял разговор. — Пришли рассказать об Энн? — Думаю, что разговор затронет и её, — учтиво и воспитанно кивнул Влад, говоря с только ему свойственным тоном полного спокойствия и уважения к собеседнику. Джордж усмехнулся и вдруг сдался. Издав стон раненого зверя, мужчина вдруг посмотрел на Влада с мольбой во взгляде. — Где она? Что с ней? Влад посмотрел в окно. Ночь медленно опустилась на город. — Не беспокойтесь, Джордж. Она сейчас отдыхает. Она была расстроена и мгновенно уснула. Перемена настроения внутри Джорджа возникла абсолютно внезапно. Недовольно и зло, сжав челюсть, мужчина скрипнул зубами. Всё это время Влад смотрел на Джорджа и, ожидая, пока злость внутри него не утихнет, не решался заговорить вновь. Он, словно играя, ждал успокоения, чтобы снова разбудить злость. Наконец, когда Джордж прошёл и сел на постель, Влад вновь заговорил, оставшись стоять на месте. — Во благо бедной Энн я призываю вас разумно оценить ситуацию. Дабы избежать неприятных последствий, я настоятельно прошу вас покинуть мои владения следующим днём. — Ваши владения, — буркнул Джордж, а затем усмехнулся. — Какого хрена я вообще должен вас слушаться? Вы что, Господь Бог? — Я всё же настаиваю, — с нажимом произнёс Влад. — Поверьте, так будет лучше для всех. — Для вас, напыщенный вы урод, мистер Драго, — вскочил с постели Джордж. — Вы это для себя делаете. Что, уже успели её трахнуть, да? От невероятной злости Влад сжал кулак. В его глазах вспыхнула ярость. Он в долю секунды сократил расстояние между собой и мужчиной, но остановился. Испуганный Джордж не отступил ни на шаг. Он продолжал с вызовом смотреть на Дракулу. — Я с великим упоением насадил бы вас на кол за подобные слова, но вместо этого, уважаемый господин Георг, предлагаю вам покинуть Румынию до восхода солнца. Я готов оплатить вам обратную дорогу. А за гарантию, что вы больше никогда не потревожите столь удивительную мадам Энн, готов заплатить вам столько, сколько вам хватит на оставшуюся жизнь. Ошарашенный предложением Джордж подозрительно и недоверчиво хмыкнул. — А что, если я не соглашусь? Влад качнул головой. Он неотрывно смотрел на мужчину. — Вы напоминаете мне одного моего старого друга, что служил мне верно до конца своих дней. Мне бы не хотелось вас убивать. Джордж откровенно залился смехом, что вмиг разнёсся по комнате. Просмеявшись, Джордж зло взглянул на Князя и, приблизившись максимально близко, выпалил ему в лицо: — Знаете, что? Да катитесь вы к дьяволу. Я уеду отсюда только с моей Энн. Вытерев слюну Джорджа на своей щеке, Влад слабо усмехнулся. — Что ж, — протянул он, — в таком случая смею откланяться. Но моё предложение остаётся в силе до первого луча солнца, что упадёт на мои земли. Влад медленно пошёл к двери и, попрощавшись совершенно спокойным тоном, вышел из номера. Джордж громко усмехнулся. И, глядя на дверь, негромко, словно боясь быть услышанным, произнёс: — Пошёл ты, — выпалил Джордж и, схватившись за ширинку, добавил: — Отсоси. — Забыл рассказать вам одну занятную историю, — послышалось за спиной Джорджа. Охваченный страхом Джордж развернулся к окну. Возле него как ни в чём не бывало стоял Князь, словно не выходивший из номера. Он стоял, заведя руки за спину, и смотрел на Джорджа самым обычным взглядом. Он чувствовал его страх. Видел его смятение. Мужчина пару раз с испугом перевёл взгляд с двери на Князя и безмолвно возмутился. Влад продолжил так, будто бы ничего не произошло. — Мой старый друг когда-то, как и вы, любил одну прекрасную женщину. К счастью, он погиб лишь защищая её, и ему не пришлось умирать от мук, что я мог доставить ему за его любовь. Но вы явно не хотите даже слышать всего этого, верно, господин Георг? — Как ты нахрен это сделал? Кто ты такой, чёрт бы тебя? — заорал Джордж в надежде, что его могли услышать. Мысли Джорджа тут же дошли до Влада, и тот небрежно махнул рукой. — О, кричите, но, боюсь, это вряд ли поможет. Здесь все меня прекрасно знают. Никто не станет мне препятствовать. За вас лишь тихо помолятся. Решив окончательно раскрыть все карты и нагнать еще больше страха на и без того напуганного и, казалось бы, вмиг протрезвевшего Джорджа, Влад зло улыбнулся. На глазах у Джорджа у Дракулы выросли клыки. Джордж, охваченный ужасом и паникой, отказывался в это верить. Он нервно хохотнул, затем покрылся испариной и наконец рванул изо всех сил к двери. Он только открыл её, и она вмиг с силой захлопнулась. Мужчина в ужасе посмотрел на вампира. Влад лишь усмехнулся. Вспомнив о кресте на своей груди и надеясь на спасение, Джордж достал его из-под свитера и, выставив вперёд, судорожно произнёс: — Катись к дьяволу, мерзкое чудовище. Отправляйся в ад. Но на это Влад лишь откровенно рассмеялся. Не скрывая своей улыбки, он покачал головой и вновь посмотрел на Джорджа весёлым взглядом, словно тот только что рассказал остроумную шутку. Князь начал медленно приближаться к мужчине, загоняя жертву в угол. Мужчина отступал на шаг к стене, пока Влад, улыбаясь, подходил всё ближе. — Ох, крест. Боюсь, это не поможет. Видите ли, уважаемый, я так давно стал тем, кого вы до смерти боитесь, что более не слишком подвержен кресту. К тому же известно ли вам, господин Георг, что при жизни я сам защищал крест и во имя Господа сражался с целыми армиями неверных? Джордж ничего не ответил. Он лишь напоролся на стену и наконец задрожал всем телом от страха перед смертью. — Я уеду! Уеду! — дрожа, повторял Джордж, но было поздно. Вампир оказался слишком близко. Тогда Джордж на последних силах вытянул крест вперёд, и серебреная святыня коснулась руки Князя. Его кожа принялась испаряться, и, почувствовав жжение, Влад на миг сморщился, но схватил крест другой рукой и, терпя боль, откинул его в сторону. Теперь Джордж остался ни с чем. — Я покину ваши земли! Покину! — О, — спокойно произнёс Князь, — я в этом не сомневаюсь. После этих слов Влад со злобой и яростью впился клыками в горло Джорджа, раздирая его глотку. Кровь брызнула на стены, и Джордж закричал. Но было уже слишком поздно.