Само собой разумеется

Возьми себя в руки. Возьми себя в руки, сейчас же. Живо, черт возьми! Медленно, красная дымка её гнева и боли начала рассеиваться, и первое, что Иви заметила, были руки V, осторожно поглаживающие её по голове круговыми движениями. Мама так делала. Она всегда гладила меня по голове, когда я печалилась. Она поняла, что его брюки были пропитаны её слезами, а её лицо было прижато к его коленям. Её руки обхватывали его талию с такой силой, что мышцы схватила судорога. Отпусти. Возьми себя в руки и отпусти. Медленно, будто против своей воли, она ослабила хватку и услышала, как он с облегчением простонал. Видимо она держала его очень долго, так как её руки были обессиленны и едва держали её вес, когда она отталкивалась от него, чтобы подняться. Немедленно, V присел, оперевшись спиной на дверь, и ждал, пока она возьмет себя в руки. Когда она почти восстановила контроль над своим телом, Иви набралась смелости, чтобы посмотреть на него. V плакал вместе с ней. Его одежда была покрыта влажными дорожками слез от подбородка до середины груди. Он пристально смотрел в пол. - Прости, V. Догадываюсь, что я виновата, да? - спросила она, опустив голову. - "Никогда не проси прощения за то, что проявила свои чувства. Поступая таким образом, ты просишь прощения за правду"* - ответил он, не поднимая взгляд. - Лифт действительно сломан? - спросила она, боясь, что у неё снова начнется приступ астмы. Её дыхание было прерывистым, но она почувствовала облегчение. - Пока что. Он действительно не сломан. Он хочет, чтобы я осталась здесь, внизу. - Я не собираюсь брать с собой телефон. Я просто хочу немного подышать воздухом. - Сожалею, Иви. - сказал он, - Возможно, тебе просто стоит отдохнуть. - Нет. - сказала она, пытаясь остановить поток мыслей в своей голове. Она взглянула на него. Его плечи опустились в поражении, когда он осторожно положил руки на свои колени. Иви забыла о своих проблемах, чувствуя, как её сердце тянется к нему. - Прости, V. Правда. - Ты не ошибалась насчет меня, Иви. - Это не твоя вина. - сказала она, зная, что это не так, но, во всяком случае, боролась с этим. - Они не смогли бы добиться этого, если бы не я. Она задумалась об этом. То, что он сказал, было правдой, но кое-чего недоставало в его логике. Были неплохие обстоятельства для того, чтобы насладиться этим, но сейчас неподходящее время для злорадствований. - Нет, у них был вирус еще до того, как они взялись за тебя. Они просто пытались найти, как заставить это приносить пользу. - Без меня этого бы не произошло. - он повернулся, все еще не поднимая взгляд. - Потому что ты спас это. - подтвердила она. Его встречный аргумент был бесспорным. - Да. - он кивнул. - Так значит, я должна обвинять тебя в том, что ты имеешь дерзость жить дальше? - спросила она. - Факт в том, что, если бы я не выжил, у них не было бы лекарства. Без лекарства, они не смогли бы выпустить вирус. Без вируса, политический климат не изменился бы в их пользу. Ты не сможешь освободить меня, Иви. - он поднял голову. Усмешка Гая Фокса лишь искажала мучение в его голосе. - Но и не могу обвинять тебя. Его голова склонилась в сторону, а голос изменился. - Не можешь? Твоя семья... - И это не твоя вина. - Иви перебила его, не желая слышать, как он закончит свою мысль. -------------------------------- Над ними нависла неловкая тишина. V чувствовал, будто его голова была перед блокадой из мыслей и пыталась пробить путь к свободе. Он изо всех сил пытался держать себя в руках. Но, как бы отчаянно он не пытался, его самоконтроль потерпел крах. Единственным выбором было открыться перед Иви, или, как трус, принять отступление. Иви прервала его мысли. - Как ты смог спастись из пожара? Его разум автоматически вернулся в то время. Языки пламени. Дым. Так много дыма. Боль. Боль. Боль. Нет боли. Нет ничего. Он ничего не мог чувствовать. Встань. Поднимись. Выйди. Беги. Мысли стаккато заставляли изнеможденное тело двигаться. Он хотел погибнуть при взрыве, но он все еще стоял на ногах. Его глаза открылись, и он мог видеть. Он мог видеть людей, сквозь дымку, ослепленных дымом и страхом. Он прошел в центр пожара, наблюдая, как злые языки пламени охватывают его плоть, и не чувствовал ничего. Боли нет. Боли больше нет. Осматривая остатки лагеря, V знал, что добился успеха. Они были уничтожены. Он вернул то, что они украли. Сорок восемь жизней были отмщены. И бесчисленное количество жизней были спасены. Он переступил через умирающих охранников и, слушая их мучительные крики, чувствовал, как победа греет его душу. Развалины были усыпаны трупами, а воздух был наполнен предсмертными криками. Это была песнь ангелов, ласкающая слух V. Его триумф окутывал его тело, душу и разум. Впервые на своей памяти он был свободен, и он закричал, что есть силы, пока его горло не начало наполняться кровью. Они слышали, они видели, а затем бежали от него, и это было правильно и просто. Впервые он вкусил силу, вкусил месть и хотел большего, но когда ярость достигла зенита, его тело начало сигнализировать об этом. V вернулся из воспоминаний, неуверенный в том, не сказал ли он это вслух, но вдруг услышал свой собственный голос. - Я попытался украсть автомобиль. Это было единственное, что мне не удалось сделать в тот день. Кожа на моих руках... Он вспомнил, как наблюдал за тем, как его кожа прилипла к ручке двери автомобиля, и он почувствовал угрызения совести и ужас, когда его кожа начала отставать от плоти, будто её и не должно было там быть. Он содрогнулся. - Она проявила ко мне жалость. Я не знаю почему. Её звали Мередит. Она усадила меня в машину и отвезла в Лондонский медицинский центр. Красные, опухшие глаза Иви снова начали наполняться слезами. - Господи, V. Боже мой. Видимо, он рассказывал ей все, что помнит, вот почему она заплакала. Он хотел сказать ей, чтобы она успокоилась, сказать, что он не заслуживает её жалости, но по какой-то причине эти слова не хотели покидать его уст. Её горе было трамплином для его собственного, но он не хотел снова плакать. Слишком много времени было потрачено на траур. Хватит. Остановись. Закончи историю. Потребовалось две попытки, чтобы заставить его губы и голосовые связки взаимодействовать друг с другом. Наконец, он продолжил. - Они думали, что я умру, ожоги были слишком обширными. Меня накачали морфием, чтобы облегчить мою смерть. - Но ты оказался сильнее всего этого. - она посмотрела на него своими гордыми янтарными глазами, блестящими от пелены слез. Он отрицательно кивнул. - Я хотел умереть, Иви. Если бы я мог покончить со своей жизнью, я бы определенно сделал это. Восторг от его триумфа был недолгим. В машине, как только адреналин, который вывел его из огня, начал исчезать, начался шок. Конечности начали трястись, а через трещины его обгоревшей кожи начала сочиться кровь. Его дыхание участилось, сердцебиение ускорилось в разы, и он чувствовал, как наступает холод. Он знал, что Мередит говорит с ним, но он не мог понять ни единого её слова. После того, как она подошла к машине скорой помощи, он понял, что его везут в больницу. Его разум протестовал, а душа кричала. С него было достаточно докторов за последние несколько лет жизни, он пытался протестовать, но у него недоставало сил, чтобы заставить себя говорить. Собственное тело стало его тюрьмой, из которой он не мог освободиться. Он вспоминал, как его вытащили из машины, и он посмотрел на свою спасительницу, заметив кожу с его спины, прилипшую к спинке автомобильного кресла. Это было последнее воспоминание, которое у него было в течение нескольких месяцев. - Люди все время сдаются и умирают. Ты никогда не сдавался. - Иви осторожно положила руку на его бедро, будто напоминая, что она еще здесь. - Когда я сделал это, ночью, они решили осмотреть меня. В течение месяца я лежал в химически созданной коме, и следующие несколько месяцев был под воздействием наркотиков, но едва помню каких. Иви подползла к нему ближе, остановилась, а затем взобралась на его колени. V позволил ей, зная, что он нуждается в комфорте её близости, но чувствовал вину за то, что принял это. Она отдыхала на нем, будто он был её колыбелькой, а затем обернула его руки вокруг себя, завершив иллюзию. Он позволил и это. - Недавно я видела мужчину в кафе под моей новой квартирой. Он тоже сильно обгорел, но он не был таким подвижным, как ты. Если учесть все обстоятельства, он был в хорошей форме, но не такой, как ты. - сказала она. - Вероятно, он обратился к традиционным методам лечения. Но я - нет. - Больше экспериментов? - спросила она, и он мог чувствовать дрожь, проходящую по её телу, когда она сказала эти слова. Он легко прижал её к своей груди. - До войны, в Австралии были ученые, которые изучали новый способ лечения ожогов. Не традиционный способ, когда снимали верхний слой кожи и пересаживали его из одной области тела в другую, они разработали способ, который позволял использовать клетки более глубокого слоя, что позволяло действительно наращивать новую кожу. - Как? Неловкость V немного утихла, когда он переключился в режим учителя. - Твоя кожа всегда растет. Поверхность - это основной слой, состоящий из мертвых клеток. А под ним - несколько слоев клеток кожи в разной степени завершенности. Взяв снизу некоторое колличество клеток, и установив их в середину, они способны взять один небольшой образец и таким образом наращивать еще большее количество клеток. Как только их становится достаточно, они убирают мертвую ткань и помещают клетки на тот участок кожи, который требуется восстановить. Клетки растут и покрывают поврежденный участок, образуя несколько слоев кожи. И это значительно уменьшает тяжесть шрамов. - Но это же эксперименты. - прорычала она. V был жертвой опытов и имел право проклинать любое любопытство, проявленное к его мучениям, но он отрицательно кивнул гневу Иви. - Но без этого не было бы такого прогресса, Иви. Медицинский центр сделал все, что мог. Я не был кандидатом для традиционного метода. У меня не было достаточно здоровой кожи, чтобы сделать пересадку. Нужно было выбирать - либо провести эксперимент, либо позволить мне умереть, и для большинства докторов это очень трудно, когда смерть является альтернативой. Она долгое время молчала. - Видимо, это было страшно. - Я помню совсем немного из этого. Она снова замолчала на некоторое время. - А ожоги убивают нервные окончания, да? "Но ведь это не тот вопрос, который ты хотела задать, моя милая Иви", подумал V. - Могу ли я чувствовать? Да. Я ведь особенный. Мои ожоги были глубокими, но когда начала появляться новая кожа, ощущения вернулись. - Это больно? - заикнулась она, указав, что это был риторический вопрос. - Это больно. - подтвердил он, вспомнив свою волю. Боль была в тех местах, где были ожоги второй степени и это было плохо, но когда начала появляться новая кожа, он испытывал такую боль, которую никогда в жизни не чувствовал. Они были вынуждены увеличить дозу морфина, и он снова оказался близок к вегетативному состоянию. - Но теперь ведь не больно? Она повернулась к нему, но жалости, которую он ожидал увидеть в её глазах, там не было. Выражение её лица было внимательным и обеспокоенным, но ни в коем случае не жалостливым. В её нежном, пристальном взгляде была сила, и V вдохновился ею, уравновесив себя против неслабеющих ужасов прошлого. Под маской появилась легкая улыбка. - Нет, больше не больно. Она снова прижалась к его груди, взяв его руки своими. Долгое время они сидели молча, поглощенные своими собственными мыслями. Наконец Иви разрушила тишину. - Ты взорвал Ларкхилл, чтобы сбежать? - Я не ожидал, что выживу. - он остановился, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы объяснить свою первую попытку совершить самоубийство. "Не правда. Не самоубийство", сказал он себе. - Я хотел помешать им продолжить. Смерть Валери и всех остальных не принесла им пользы. Я был единственным, кто остался, и кто был обязан остановить их. Ты понимаешь? --------------------------------- Иви чувствовала себя окоченевшей, будто её сердце в один момент просто замерзло. У неё больше не было желания быть сердитой. Больше не было сил лить слезы. Все, что у неё осталось - это вопросы. Каждый из них заставлял его снова переживать весь этот кошмар. Его прошлое было сплошным кошмаром. Это было странно, он почти не спал. И она была уверена, она уже никогда не будет спать спокойно. "Неудивительно, что он был слегка сумасшедшим. На его месте я бы не хотела превратить хоть один такой момент в реальность. Я была бы заперта в сумасшедшем доме, несомненно. Он не то чтобы сумасшедший, он сравнительно нормальный большую часть времени, но, кажется, мы скоро снова посетим камеру-одиночку", подумала она. Последний раз он был одержим узором. В дневнике также упоминался узор, Диана была заинтересована им, пока он не взорвался. Подумав, Иви спросила вслух: - Тот узор, что ты сделал на полу своей камеры, был таким же, как и тот, который я видела? - Да. - Что это значит, V? - спросила она, зная, что толкает его в пропасть собственного безумства, но она была не в состоянии преодолеть свое любопытство. Он вздохнул, слегка ослабив объятия. - Я не знаю. Я всегда чувствую, будто я вот-вот смогу достичь и понять это, я стремлюсь к этому, это преследует меня, я становлюсь сумасшедшим из-за этого, но когда я слишком измотан, чтобы продолжить, все это уходит прочь. - Она сказала, что ты потерял свою память. Это правда? - спросила Иви, не в состоянии остановить вопрос прежде, чем он сорвался с её уст. Она не хотела мучить его, но она хотела знать. - Да. - Так может это что-то, что ты хочешь вспомнить. "Прекрати это. Ты должна перестать задавать вопросы", она обругала себя, "Но он хочет делать это. Ему это нужно. Он так сказал." Он пожал плечами, казавшись беззаботным. - Это самая хорошая догадка из всех. "Ты видишь? Он хочет делать это. Возьми все из этого, спроси обо всем. Он скажет, когда будет достаточно." Пытаясь представить, каково было бы ей, если бы она проснулась и не знала, где она, кто она, и как она сюда попала, она спросила: - Ты и правда не помнишь, что было до Ларкхилла? - Это не просто. Я помнил, как завязывать шнурки, я помнил Латынь, помнил Шекспира. Я помнил, как делать все, но не мог вспомнить, почему я это знаю и откуда. И до сих пор не могу. - его голос казался нечитаемым. - Когда я спросила про день твоего рождения, я просила слишком много. - Это был простой вопрос. Откуда тебе было знать, что ответ будет таким сложным? - спросил он, пошевелившись за ней. - Мне жаль. - ответила она, желая, чтобы она могла быть счастлива в неведении. Она не хотела узнать то, что узнала. V молчал, держа её напротив себя, руки в её руках, ритмично потирающих его перчатки. Он явно был запутан в мыслях. Она гадала, о чем он думал. Хоть она и знала теперь о нем больше, чем кто-либо, его мысли по-прежнему оставались для неё тайной. Ты лучше знаешь себя. Ты знаешь, откуда ты пришел и наконец знаешь почему. Это должно снова сработать. Она думала, что смирится с потерей своей семьи, но теперь все будет по-другому. Её мысли вернулись в начало. - Ты был в больнице, когда Сэнт Мэри поразил город, верно? - Да. - Мой брат был там. Они вероятно были в одной и той же больнице. Начало конца и начало нового начала могли существовать вместе в одном и том же здании. - Он был. Многие были. Я думал, я... - его голос оборвался, но он нашел в себе силы продолжить, - Я снова потерпел неудачу и снова наблюдал, как все вокруг меня умирают. Это была история, которая снова повторилась. - До чудесного излечения. - прорычала Иви, вспоминая, как спустя несколько дней после смерти её брата, было объявлено о новом лекарстве, - Ублюдки. - Спустя две недели после вспышки, после того, как десятки тысяч людей умерли, Норсфайер подали прошение в Парламент, чтобы те отказались от тестирования и принялись выпускать новое лекарство. Каждый ужаснулся, так как это сделало Норсфайер героями времени. Затем они нашли виновников, двух мусульман, без какой-либо финансовой или научной подготовки, без каких-либо связей с военными. Пытки выбили из них признание, страх вынес им приговор, а страсть к мести казнила их. Его мышцы напряглись, а голос был до ужаса холодным. - Норсфайер создали вирус, который напугал нас достаточно, чтобы склониться перед их правилами. Это и придало им силу. - Да. - А ты оказал этому сопротивление. - сказала Иви, пытаясь осадить её гнев прежде, чем она пошла искать свой мобильный, который на удивление исчез. - Здесь нет совпадений. Я сражался, поскольку должен был. - Мои родители тоже оказывали сопротивление. "Это гордость или горе в твоем голосе?", спросила она себя. V воспринял это, как горе, браня: - Да, оказывали. Твои родители были умными людьми. Они не могли знать, что происходило на самом деле, но они знали, что это неправильно. - Я всегда думала, что они были эгоистичны. Моя мама хотела уехать, когда все стало намного хуже, она хотела убежать во Францию, но папа не захотел. Если бы папа послушал её, они бы сделали это. "И у меня все еще была бы семья", закончила она про себя. - То, что они сделали, было очень смело. - И глупо. Я определенно горюю. Я хочу, чтобы я могла гордиться ими, как V. Я хочу быть горда за них так же, как и за него. - Ты бы смогла просто стоять и смотреть, как твой мир разрывается на части, и ничего не делать? Смогла бы ты допустить, чтобы твой теперь уже единственный ребенок, твоя драгоценная дочь, жила и росла под кулаком притиснения и тирании? Есть много способов умереть, Иви. И твои родители умерли с честью. - теперь от его холодного голоса по коже побежали мурашки. - Я знаю. - сказала Иви, желая верить в это больше, чем на интеллектуальном уровне. Но даже её продолжающийся гнев не помогал. - Я просто не хотела, чтобы что-то из этого случилось. Его голос в какой-то степени смягчился. - Как и я, но мы можем только исправить ошибки, а не предотвратить их. "У него есть достоинство", подумала она. У неё есть прекрасная позиция, чтобы уничтожить остатки Норсфайер. Она могла уничтожить их. - Мы все исправим. Эти ублюдки заплатят за то, что сделали. - Ты ссылаешься на Дескомба, Этриджа, Хейера и... Она перебила его, раздраженная его умным тоном. - Да, ты прав, черт возьми, ссылаюсь. В ад, с... - Затем, я полагаю, ты казнишь меня и Финча. - спокойно сказал V. Внутреннее неистовство Иви замерло. Она уже решила, что V не виноват в этом, но... - Какое отношение к этому имеет Финч? V ответил с учительским тоном в голосе. - Он уже был членом партии, когда появился Ларкхилл. Он занимал значимое место в Норсфайер долгое время. А еще, они с Канцлером были друзьями. Иви поняла это, но все же ей удалось найти дыру в обвинениях V. - Он не знал. Ты бы не позволил ему жить, если бы он знал об этом. - Значит, он не должен был знать. Используя ту же логику, можно рассуждать, что остальные тоже были в неведении? Она не заметила, как её руки сжались в кулаки, пока V не коснулся их и не разжал её пальцы. "Я так сердита! Кто-то должен заплатить! Что бы ты не сказал", она хотела закричать на него. Он будто прочитал её мысли. - Я знаю, что ты хочешь мести, Иви. Единственный, кто виноват - это я. - Это не твоя вина. - сказала она автоматически. Он кивнул, но она не была уверена, действительно ли он согласился с ней, или просто поддакивал ей. - Единственный путь отмщения - восстановить то, что было уничтожено. Он был прав, она могла втоптать их в землю, освободить страну от их гадкой политики, а затем... - Стереть их из учебников истории. Он быстро обругал её. - Нет. Ты не должна. Люди очень скоро забудут зло прошлого. Мы не можем забыть Норсфайер. Мы всегда должны помнить, что случается, когда мы позволяем затмить наше благоразумие. - Знаю, знаю. Я просто очень сердита. - ворчала Иви, зная, что она выглядит, как раздраженный ребенок, но как-то не особо обращала на это внимание. - Я понимаю. Она мгновенно подняла голову. - Я ненавижу, когда ты так говоришь. - Почему? - Потому что каждый раз, когда ты так говоришь, это значит, что ты ни черта не понимаешь. Иви чувствовала усталость. Она не хотела больше спорить. У неё просто не было сил на это. - Для меня это звучит так, будто ты принял то, что я ненавижу тебя, или то, что я уйду, или что-то в этом роде. Это то, о чем ты думаешь? - Нет. Я имею в виду, что ты имеешь право сердиться. - его речь была пуста и нечитаема. - Ох... V снова пошевелился за ней. - Может ты хочешь позавтракать? - спросил он. - Уже утро? - спросила Иви, слезая с его колен, и оперлась на его плечо, чтобы встать на ноги. Каждая мышца была несгибаема, спина затекла, а руки были ранены. Как она не заметила этого раньше? - Да, утро. Могу ли я приготовить для тебя что-нибудь? - он поднялся на ноги так легко, будто не было никакой боли. Иллюзия супер человека продолжалась до тех пор, пока он не наклонился назад, и Иви услышала, как в нескольких местах хрустнул его позвоночник. Иви осмотрела себя, обнаружив, что её красное платье помятое и грязное. Она была уверена, что выглядит ужасно. Мне нужно подумать о чем-нибудь другом, хотя бы некоторое время. Она осмотрела комнату, разглядывая все украшения. "Скоро Рождество", подумала она и вспомнила кое-что. - Я оставила вещи в тоннеле прошлым вечером. Мне нужно сходить за ними. - Я позабочусь об этом. - сказал V, направляясь в сторону кухни, - Может примешь душ и поешь? Все, достаточно. Я должна позволить ему отвлечь свой разум на что-то другое. Мне это тоже не помешало бы. - Хорошо. Я вернусь чуть позже. ----------------------------------- Душ был прекрасным, вода смыла почти весь её внутренний беспорядок. Её родители умерли почти пятнадцать лет назад, её брат на год раньше. Она горевала о нем большинство времени и потратила много часов, гадая, на что была бы похожа её жизнь, если бы он не заболел, и если бы её семья не оказала бы сопротивление. Какой была бы её жизнь? Единственное, что она знала наверняка, так это то, что она никогда бы не встретила V. Она стояла под душем, пока вода не стала холодной. "Еще миг", подумала она и взяла полотенце, чтобы вытереться. Стерев с зеркала конденсат, Иви смотрела на свое отражение. Её глаза были красными и опухшими, лицо опухло и было немного сероватым. На обеих руках, на фаланговых суставах, разошлась кожа. К счастью, она знала, где находится аптечка. Пара эластичных бинтов позаботятся о её ранах. Возвратившись к отражению своего лица, Иви поняла, что оно было безнадежным. Она выглядела так, будто плакала всю ночь. Хотя, что скрывать, так и было. Она ничего не могла сделать, кроме попытки провести пару часов в ванной. Все еще осматривая свой лоб, она продолжила придираться к своей внешности. Она искала пятна, но нашла лишь v-образный шрам, который ей поставил Доминик. Это был просто шрам, но он был до ужаса символичен. Судьба выделила её участь на её лице, и это ежедневно напоминало ей о том, где и с кем она должна быть. Это было самым прекрасным совпадением. V был бы рад слышать это. Несомненно он думал об этом, даже когда у неё было время показать ему, как она любила его. "Я все еще люблю его?", она остановилась, прокручивая в голове всю информацию, которую она получила. Мысли о V все еще заставляли её горевать. Он был центром этого урагана. Она все еще любит его, возможно даже больше, чем прежде. Когда Иви вышла из душа, её приветствовала медленная классическая мелодия, которую она знала, но не могла назвать. V был в кухне, но было похоже, будто он недавно появился там. Он тоже переоделся. Он надел самый прекрасный из его костюмов: боди-костюм и обтягивающие брюки. Если не учитывать маску и парик, он был похож на атлета в обтягивающем трико. Он остановился, когда услышал её, но не обернулся. Возможно он боялся, что короткий промежуток времени, проведенный наедине с собой, мог изменить её настроение. Иви вошла в кухню, поставив его в безвыходное положение в этом U-образном пространстве. Ему некуда было бежать, когда она подошла к нему сзади и обвила руками его талию. V напрягся, но затем расслабился, это случилось так быстро, что Иви удивилась. Уткнувшись лицом в его спину, она спросила: - Что ты готовишь? - Блины. - ответил он, его мышцы напряглись, но звук шипящего масла говорил ей, что он просто перевернул один. - Запах просто фантастический. - похвалила она. Он фыркнул. - С малиновой начинкой. Казалось, что он в порядке. И казалось, что он пока что не хочет говорить. Но к ней это не относится. Желая воспринять это, как обычное утро, Иви попыталась вести себя как обычно. - Как всегда. Я проголодалась. - А пока Вы ждете, мадмуазель... - он налил что-то в стеклянный бокал. Чтобы взять это, она должна просто протянуть к нему руку. - Что это? - "Мимоза". - Из чего? Выпустив его из объятий, она взяла бокал и сделала глоток. - Апельсиновый сок и шампанское. "Я люблю шампанское", подумала она, сделав еще один глоток. V никогда прежде не угощал её спиртным. - Так значит, мы будем выпивать? Он посмотрел на неё через плечо. - Если ты не хочешь... - Нет. Все нормально. Мне нравится. - она улыбнулась, гадая, о чем он думал и сколько усилий он приложил, чтобы сказать эти простые слова. Он обернулся, держа в руках блюдо с блинами, начиненными ягодами. - Очень хорошо. Ваш завтрак подан. - Спасибо, V. Я скучала по этому. - она присела за стол, что было обычным, и ждала, когда он поставит блюдо перед ней. Он присел за стол напротив неё, и все же, она могла чувствовать беспокойство, нависающее над ним. Пытаясь поддерживать нормальную обстановку, которой он, кажется, хотел, Иви ела, но осознала, что глотать с каждым разом все труднее. - Позволишь мне откланяться? - вдруг спросил V, вскочив на ноги, будто его ужалила пчела. И тут личина дала трещину. Позволить ему уйти? Да, так будет лучше. - Ты вернешься? - Да, Иви. Я вернусь. - сказал он, подошел к ней, и положил руку на её плечо. Он первый прикоснулся ко мне. Он ободряет меня. Боже, как же я люблю этого человека. В попытке овладеть своими чувствами, Иви накрыла его руку своей и слегка сжала. - Значит я буду здесь, когда ты вернешься.