Орден "Красная звезда"

9 мая 2001 года 9:00 Двенадцатилетний Семен всегда любил этот странный и в то же время красивый величественный праздник - День Победы. Во-первых, потому что в этот день ну совершенно было необязательно идти в школу. Да что уж там - никто в школу в такой день не ходил. День-то какой! День Победы! Во-вторых - из-за радостного и теплого весеннего настроения. А третьей причиной любви Семена к этому празднику был потрясающий военный парад, который показывали по телевизору. Как обычно, Семен проснулся рано, хоть и слегка позже обычного, вволю насладившись возможностью подольше поваляться в кровати. Наручные часы, подаренные отцом на десятилетие, показали без пяти минут девять, а это значило, что пора поторопиться - осталось всего лишь пять минут до начала парада. Наскоро одевшись, Семен выскочил в коридор и буквально вихрем влетел на кухню. - Всем доброе утро! - звонко крикнул он маме, хлопотавшей за плитой. - Доброе утро, Сёма. - ласково сказала мама. - Кушать будешь? - Позже, позже! - ответил Семен. - Парад же! А папа где? - Папа за дедушкой поехал. Не начался еще твой парад, ну-ка давай быстро кушай. - мама поставила ему под нос тарелку с омлетом. - Мечи давай, вояка, а то никогда таким не станешь. - мать показала на рослого крепкого десантника, которого как раз показали крупным планом. Семен едва успел расправиться с завтраком и, схватив стакан молока, вовсю погрузился в зрелище - а посмотреть было на что. Красавцы-солдаты в новенькой, с иголочки, парадной форме, четко отбивали шаг по брусчатке Красной Площади. Диктор вещал на всю страну, объявляя названия парадный частей. Шли десантники и морпехи, артиллеристы и связисты, спецназовцы и мотострелки-гвардейцы - Таманская и Кантемировская дивизии. Вслед за пехотой мерным механическим шагом двинулся стальной поезд бронетехники - танки, бронетранспортеры, зенитные установки. Семен завороженно смотрел, восхищаясь этими грозными, но в то же время красивыми машинами смерти. - Остатки былой мощи. - прозвучало за ухом у Семена. Он обернулся на звук и был тут же подхвачен и поднят в воздух все еще сильными стариковскими руками. - Деда! - радостно вскрикнул Семен, забыв про парад, который, впрочем, уже подходил к концу. - Ну здравствуй, оголец! - прокряхтел дед и поставил Семена на пол. - Ишь, вымахал, еле поднял. Любуешься? - Ну да. А почему ты сказал про остатки, деда? Разве наша армия не самая сильная? Дед мгновенно помрачнел. - Давно это было. Нет уже этого. Тебе три годика исполнилось тогда, Сёма. Ни самой сильной армии тогда не стало, ни самой сильной страны. - Ты про СССР, да? - спросил Семен. - А почему так получилось тогда? - Мал еще такие вопросы задавать, пострел. Вырастешь - поймешь... - Ну деда! - Ладно, расскажу. Но-но! Не сейчас! - тут же повысил голос дед. - Чуть позже! А после парада дед, крепко взяв за руку Семена, отправился в Петергоф, где собирались такие же как он, ветераны Великой Войны - уже изрядно постаревшие, но еще отнюдь не дряхлые, крепкие старики. Они садились на скамейки возле фонтана, привычными движениями извлекали из внутренних карманов парадных мундиров плоские фляжки и маленькие стальные раскладные стаканчики. Милиционеры, следившие за порядком в парке, время от времени косились на них, но пресекать нарушение общественного порядка не стремились и усиленно делали вид, что ничего не видят и распитие алкогольных напитков в общественных местах их не касается. Гвардии полковник Иван Васильевич Персунов, участник взятия Берлина и кавалер орденов Боевого Красного Знамени и Красной Звезды, прошел войну от обороны Ленинграда до взятия Берлина, был очевидцем знаменательного подъема Знамени Победы над Рейхстагом. После окончания службы в советской армии он уделил всю свою жизнь партийной работе, занимаюсь воспитанием новых поколений советских людей. Больно и обидно было Ивану Васильевичу, когда он видел падение Советского Союза. На его глазах его соратники спивались и стрелялись, не в силах пережить крушения того, чему они служили и верили. Однако полковник выдержал. Выдержал, и решил не доживать тихо остаток жизни на своей даче возле Гатчины, но посвятить свою жизнь попытке воспитанию хоть несколько десятков детей новой эпохи правильно. Собрания в Петергофе с немногими оставшимися в живых сослуживцами были одним из направлений его деятельности. Ветераны приводили с собой внуков и внучек, и рассказывали, рассказывали, рассказывали о своих боевых буднях, пытаясь заронить в детские умы зерно пассионарности. Особенно в тот день Семену запомнился рассказ Петра Ивановича Горелова, дедова сослуживца. В 1943 году его, молодого лейтенанта, взяли в плен на Курской Дуге. Но не прошло и двух недель, как он сбежал, прихватив за собой портфель с документами, принадлежавший немецкому полковнику. Тот пытался спорить, но две пули из наградного "Люгера", пробившие ему голову, моментально убедили уберменша в ошибочности собственных доводов. - Немцы - нация солдат, точно также как и мы, русские. - рассказывал старик слушавшей его стайке детей. - Они не любят слабаков и предателей. Всех, кто сразу же бросался лизать им сапоги в надежде получить помилование, они довольно быстро пускали в расход. Но и люди-кремни у них не выживали. Немцы уважали таких, отдавали им воинские почести после расстрела, но в живых не оставляли. - А как же вы выжили, Петр Иванович. - спросил Семен. - А так. Сначала характер показал, офицеру-гестаповцу в морду двинул. Ну, меня избили конечно тогда, и в карцер. А потом я вдруг взял и согласился. Начал с ними торговаться, утверждал, что служил при штабе и знаю про новое наступление. Ну, меня повезли к герру полковнику. А дальше было уже дело техники. Пара приемов самбо помогла мне добыть пистолет, ну а по стрельбе из пистолета я чемпионом курса был. Главное в плену - не дать себя сломать и ждать момента. Вот я и выждал. Под самый конец посиделок Семен запомнил еще один момент. Мимо группы ветеранов с детьми прошел затрапезного вида мужичок лет тридцати пяти. Заметил парадные кителя, ордена и медали. И тут же он как будто преобразился. Исчезла сутулость, расправились плечи, вытянулись руки по швам. Четко и уверенно, на удивление Семена, он отдал честь группе ветеранов - ни дать ни взять кремлевский курсант. Но еще большее удивление у Семена вызвало то, что ветераны дружно выполнили воинское приветствует в ответ. - Деда, а кто это был? Ты его знаешь? - Это афганец, Семка. Участник войны в Афганистане. Жалко этих ребят. Чувствуют они свою вину перед нами, а как оправдаться - не знают. Впоследствие Семен узнал обо всем - о войне в Афганистане, о предательстве высшего руководства СССР, о причинах развала государства. Дед не жалел времени, стараясь рассказать внуку обо всем. Все изменилось в августе 2008 года с началом печально известных событий в Закавказье, когда русская армия, будто возродившаяся из пепла, пришла на помощь маленькому народу, гибнущему от пуль и танковых снарядов, щедро поставленных марионеточному режиму из США. Видя, как въезжают русские солдаты в освобожденный город, как их закидывают цветами жители, Иван Васильевич Персунов заявил: - Ну вот теперь я спокоен. Он сделал генеральную уборку на своей даче, составил завещание, тщательно побрился и одел свой парадный китель. 24 августа 2008 года сердце ветерана Великой Отечественной Войны остановилось. Со смертью деда, который всегда мог помочь своему внуку в случае проблем, делом ли или советом, жизнь Семена пошла вразнос. Но он никогда не забыл тех слов, тех рассказов, что слышал от него и от его боевых товарищей там, в тени деревьев Петергофа.