Часть 2. Засланный казачок.
- Ты идиот! – под вечерними лучами солнца, пробравшимися в помещение через дыру в шторах, волосы Хоно переливались рыжими и красными сполохами, словно собирались вот-вот загореться. – Понимаешь, Кёру?! Ты – распоследний идиот из всех, кого я когда-либо встречала в жизни! - А я-то откуда знал, что это что-то важное?! – пытался оправдаться парень. - У тебя голова для того, чтобы думать, или только чтобы бухлом заливаться?! – продолжала напирать Хоно. – Кто тебе разрешил это использовать?! У тебя что, вообще ни одна мысль не появилась, что это может быть чем-то важным?! - Да откуда ж я знал-то?! Ну, верёвка! Ну, зелёная! Дальше-то что?! - Ты идиот! Понимаешь, Кёру?! Ты… Сидевший рядом Сюрикё тяжело вздохнул и сокрушённо покачал головой. - Ну, полно вам! – неожиданно вмешался он в перепалку примиряющим, но мощным голосом. – Он и о «клубках»-то прежде ведать – не ведал, а ты его о «нити жизни» попрекаешь! Но обо всём по порядку. Итак, первыми имели счастье покинуть Коноху Орочимару, Дейдара, Ками с Риоши и Джирайя (нагруженный мешком с трофейным халатом, частью отмычек Кёру и другими мелочами). Жабий отшельник удивлённо огляделся, пытаясь понять, где же Хината, которая должна была Переместиться вместе с ними, и тут он заметил лежащего на траве Узумаки. - Да что ж это такое-то?! – праведному возмущению саннина не было конца. – Я что, его на горбу теперь до конца дней своих таскать буду?! Я, между прочим, на должность грузчика не подписывался! Беловолосый ещё что-то там вещал об общей несправедливости жизни, о том, что пока он, бедный-несчастный, мотается по всякий бандам-подпольям, кое-кто жирует практически на госзаказах, а потом этого кого-то ещё и на себе таскать надо! Параллельно с этим Дейдара уже начал потихоньку наводить мосты в отношениях с Ками. Лиса, разве что не закатив глаза, попыталась уйти подальше от нового балагана, направившись в ближайший лес, но Ками попыталась удержать напарницу и вернуть её обратно, чему Риоши не особо обрадовалась и даже припустила куда-то в сторону. Ками дико извинилась и кинулась за напарницей, даже не дослушав блондина. Тот тяжело вздохнул, мысленно утешил себя тем, что «у ангелов всегда много работы — вдруг, там кому-то в лесу нужна помощь», и... моментально попал под новую «раздачу». Джирайя, не найдя в Орочимару достойного слушателя, уже собирался вещать для остальной аудитории о своей нелёгкой судьбе, но тут увидел, что эта самая «аудитория» сузилась дальше некуда, что вызвало новую волну его неудовольствия на тему «мы эту девчонку, понимаешь, из такой … вытащили, а она, неблагодарная...» Но мысль развить ему не дали — бледнолицый моментально ухватился за произнесённую фразу и решил уточнить, с каких это пор Джирайя стал столь неласково отзываться о Конохе. В общем, начался новый виток споров и препирательств. Риоши, уже почти добровольно вернувшаяся в сопровождении Ками к остальной группе, поняла, что идиотизм всё-таки заразен, а потому выскользнула из рук хозяйки и вновь пошла куда подальше. Дейдаре, уже надеявшемуся возобновить прерванные ухаживания, оставалось лишь вновь довольствоваться собственным тяжёлым вздохом. В итоге, группа двигалась в сторону городка, назначенного местом сбора, черепашьим шагом. И существенно увеличили темп они лишь когда их нагнала Пятая, отвесила всем ускоряющие подзатыльники, а на ещё пытавшегося возражать Джирайю вновь взвалила Наруто. Ещё через какое-то время их всех нагнал Кёру. Увидев, как Дейдара умоляет Ками связать себя с ним узами брака (ну или хотя бы романтических отношений), рыжеволосый возмутился наглости «поклейки» девушки (а ещё больше — тем, что производит эту «поклейку» кто-то другой), и начал объяснять блондину «на пальцах» (хотя, скорее, на кулаках), кто тут главный. Под общий шумок, Риоши окончательно решила спасать свой разум и на очередном повороте вильнула куда-то в сторону. Ками вновь помчалась за напарницей. «Потерю бойца» отряд осознал только через несколько минут. Когда их нагнали Феррон и Сюрикё, нагруженные так и не пришедшей в себя Рагэ — Хоно решила нести Хинату по воздуху, дипломатично замолчав причины подобного решения. Кёру в кои-то веки решил помочь кому-нибудь безвозмездно (не считать же за плату тумаки, полученные при заикании об оной) и принялся из попавшейся под руки верёвки, веток и ещё чего-то там сооружать простенькие носилки. Цунаде попыталась вылечить Рагэ, но как только она активировала медицинское дзюцу и подошла к женщине, над Гончей неожиданно слабо-слабо сбликовал зеленоватый купол, чем-то похожий не то на мелко потрескавшуюся яичную скорлупу, не то на огромные крылья, накрывшие тело женщины. Цунаде попробовала подойти ещё ближе, но от скорлупы отделилась призрачная зеленоватая не то молния, не то жгут, и предупредительно щёлкнула в нескольких сантиметрах от Пятой. Впрочем, как только женщина отошла чуть дальше, «скорлупа» сжалась и словно бы облепила Рагэ. Цунаде это чем-то напомнило песчаный «доспех»-корку Гаары. Было принято решение добраться-таки до места сбора — благо, городок был уже недалеко — и отыскать какое-нибудь пристанище. Выбор пал на пару соседних комнат в какой-то не то коммуналке, не то «отеле на час», не то и вовсе банальном притоне (возможно, здание и вовсе совмещало в себе все эти функции, просто в разное время суток). Основным плюсом этого заведения был абсолютный пофигизм хозяина. Его не удивили ни бледнолицый тощий мужик (ну мало ли, наркоман); ни дама с внушительным бюстом (от которой он словил сильный удар за замечание «работать здесь получится только за мзду».) Не произвёл впечатления и блондин с длинными волосами, закрывавшими один глаз (каждый сам вправе решать степень своей «активности» в отношениях). Двое то ли пьяных, то ли обколовшихся (женщина с ожогами и с чем-то вроде дрэдов на голове, и ещё один блондин с не то поцарапанными, не то просто грязными щеками) по физическому состоянию вообще мало чем отличались от основной части постояльцев. Остальные гости оставили в его памяти ещё меньший след – собственно, по их виду было понятно, что никакими услугами заведения кроме ночлега они пользоваться не будут, а потому и не представляли для хозяина никакого интереса. Откровенно говоря, и воспоминание о них у мужчины остались именно с ноткой удивления, мол, «и зачем они вообще ко мне тогда притащились?» Расположившись в комнатах, Цунаде вновь попыталась оказать первую помощь Рагэ, но вновь потерпела в этом фиаско — как только женщина приблизилась, защита вновь «расправилась» в «скорлупу». Причём, что интересно, в этот раз Пятая даже не успела активировать медицинское дзюцу — видимо, система защиты распознала её по чакре и почему-то приняла за врага. Впрочем, как только женщина отошла на пару шагов назад, «скорлупа» вновь скукожилась. Пятая уже собиралась попытать счастье ещё раз, но в этот момент прибыли Хоно и Хината — они, несмотря на риск, на бреющем полёте на околозвуковой скорости преодолели практически всё расстояние от Конохи до городка, перейдя на быстрый шаг всего в паре километров от города, чтоб не попасться случайным прохожим. Хоно, бросив лишь беглый взгляд на Рагэ, крайне удивлённо, даже чуть испуганно присвистнула и сказала, чтобы Цунаде отошла подальше. Женщина хмыкнула, но подчинилась. Рагэ в горячке пробормотала что-то неразборчивое, «скорлупа» стала более плотной. Хоно, закусив губу, пристально всматривалась в боевую подругу, словно ожидая чего-то. Пауза затягивалась. - А чего мы ждём-то? – подала голос Хината. Своим бьякуганом она видела, что «скорлупа» состояла из множества тончайших слоёв «паутины», а несколько более толстых нитей тянулись к каким-то амулетам. Правда, ещё один жгут таких нитей методично ползал по телу Рагэ, словно пытаясь что-то найти. Систему чакры лихорадило — что, собственно, и не удивительно после атаки, принятой женщиной. Чудо, что вообще выжила. - Давно она так? – спросила Хоно, не отрываясь взглядом от напарницы. Вопрос юной Хьюги женщина, похоже, даже не услышала. - Ну... с полчаса, наверное… — прикинула Пятая. - Полчаса?! – Хоно словно током ударило. - А что не так-то? - Почему она не исчезает?! - А должна? И что значит «исчезает»? - Да, должна! Причём в прямом смысле! Это же «нить жизни»! - Какая нить? Какой жизни? Хоно замолчала, поняв, что ляпнула лишнего, но всё же решила дать чуть более полный ответ: - Ну, это что-то вроде автоматического «спасательного круга»... - А! Самоспас! – понимающе прогудел Сюрикё, сидевший до этого довольно тихо. – То-то, «яичко» больно знакомо выглядит! Хоно кивнула: - Да. Это первый шаг защиты. Если организм получает очень сильные повреждения, то должен сработать амулет, который сперва создаст защитную «скорлупу», а потом отправит пострадавшего в безопасное ме... И тут Хоно увидела носилки, на которых сюда принесли Рагэ. Вернее, связывавшие их куски зелёной верёвки. - А к-кто носилки делал? – спросила она дрогнувшим голосом. - Ну я, а что? – подал голос Кёру. - Ты идиот! – волосы Хоно, казалось, были готовы вспыхнуть. – Понимаешь, Кёру?! Ты – распоследний идиот из всех, кого я когда-либо встречала в жизни!... Когда минут через дцать удалось утихомирить Хоно, перешли к более конструктивному обсуждению ситуации. Как выяснилось, Сюрикё имел кое-какое представление о работе «клубков», о «нити жизни» тоже слышал, а потому обещал попробовать исправить систему, но, к сожалению, не гарантировал результат. Хоно призналась, что знает, где Рагэ прятала резервные «нити жизни», но вся сложность заключается в том, что мало найти вещицу – её надо доставить к пострадавшей. Неожиданно беловолосый саннин предложил свою помощь в решении этой проблемы: Хоно получит специальный «ярлык», который прикрепит на резервную «нить жизни», когда доберётся до неё, а Джирайя Призовёт «ярлык» обратно, а с ним — и клубок. В целом вариант понравился, но возникли две проблемы. Во-первых, был риск, что «нить» будет испорчена при Перемещении. Но эта проблема решалась просто – Хоно должна была повесить ярлык на одну «нить», и, в случае, неудачи, взять вторую с собой и вернуться к группе. Во-вторых, возникала проблема связи – для успеха операции требовалась определённая синхронность. Как минимум, Жабий Отшельник должен был использовать Призыв только после того, как ярлык будет повешен на «нить». Как на зло, тех раций, которые прихватили с собой на дело, едва ли хватило бы на несколько километров – куда уж там до логова добить! Других, увы, не было. Была, конечно, соблазнительная мысль тупо поделить примерное расстояние до логова на примерную скорость Хоно… Но даже банальные направление и скорость ветра могли как отнять, так и добавить несколько часов к расчётному времени полёта. Промедление же было смерти подобно – в прямом смысле слова! – так что вариант выждать максимально возможное время отпадал сразу. Ведь даже при наилучшем стечении обстоятельств до логова добираться не меньше чем часа полтора-два, а то и два с половиной. Нет, конечно, Хоно могла бы использовать мощный форсаж (понятно, что скрытность горит пламенем в прямом смысле слова, но жизнь подруги, как ни крути, дороже на порядки), но, увы, ей надо было нести «ярлык» – вещь весьма и весьма чувствительную к небрежному обращению с собой. Малейшая царапина, порванный фрагмент, а то и просто складка (что уж говорить о подпалине!) могли вывести вещицу из строя. А тогда точно придётся лететь обратно – и шансы Рагэ на выживание сократятся отнюдь не в два раза. Спасительного же свитка, позволившего бы Переместиться поближе к логову, тоже не было – отправляясь на серьёзные миссии, напарницы такие вещи с собой не брали, чтобы, в случае неудачи, не подставить базу под удар. Правда, тут Сюрикё неожиданно потребовал рацию Хоно, повертел коробочку в руках, покрутил колёсики настроек, прикинул что-то в уме, зачем-то спросил, можно ли где-нибудь купить большого воздушного змея и тонкую металлическую проволоку, есть ли поблизости крупное озеро, а потом, вернув устройство хозяйке, довольно уверенно заявил, что за время полёта женщины успеет собрать более чувствительный приёмник, так что хотя бы в одну сторону связь будет. Хоно немного засомневалась, хватит ли мощности сигнала на такую дистанцию, но пока это было лучшим решением ситуации, так что на том и порешили. В качестве подстраховки, Цунаде и Орочимару вызвались поддержать состояние Рагэ подручными средствами, а если сигнала не будет через четыре часа – использовать Призыв наугад. В итоге, через несколько минут после завершения обсуждения, все занялись своими делами. Хоно пошла прочь из города – время, конечно, дорого, но не стартовать же прямо посередь улицы, на глазах у изумлённых прохожих – в лучшем случае, это привлечёт слишком много нездорового внимания. Феррон направился к явке Гильдии, прихватив с собой трофейный халат – вдруг, где-нибудь поблизости окажется специалист, способный опознать, чей работы вещица, как её дезактивировать и т.п. Ну и ещё была надежда, что в городке или его окрестностях обнаружится костоправ, способный помочь Рагэ. Джирайя вспомнил, что для Призыва необходимы какие-то там дополнительные ингредиенты, быстро накидал список необходимых покупок. Сюрикё бегло дописал в листок ещё несколько пунктов, отдал его Кёру, а сам уселся чертить на клочке бумаги не то какие-то схемы, не то заклинания, бубня себе под нос что-то неразборчивое. Дейдара, услышавший однокоренные и синонимы к слову «купить», вспомнил, что у него осталась небольшая заначка честно заработанного «Феникса». А потому, дабы эту самую заначку не нашли и не перепродали на чёрном рынке, блондин добровольно вызвался посторожить их временное пристанище снаружи и выскочил прочь ещё до того, как ушёл Кёру. Хината взяла на себя охрану изнутри. Цунаде и Орочимару устроили импровизированный консилиум на тему «как же помочь Рагэ». Так что буквально через несколько минут юная Хьюга перешла в соседнюю комнату, устав от аргументов на повышенных тонах из разряда «да я уже несколько лет успешным клонированием и контролируемой мутацией занимался, пока ты рыбок всяких оживляла» и «зато оживляла, а не гробила, и легально, а не запретными техниками». А чуть позже к спору подключился ещё и Джирайя. Он преследовал благороднейшую цель – поддержать авторитет Цунаде, но, в итоге, это привело лишь к плавному, но быстрому смещению темы с «кто здесь лучший лекарь для Рагэ» на просто «кто здесь лучший». Сюрикё эту склоку, похоже, даже не заметил – настолько погрузился в свои расчёты. А вот на Хинату повышенные тона чужих голосов оказали почему-то снотворное влияние. Может быть, уставший от нервного и физического напряжения организм решил, что общая опасность миновала, раз уж прежде хоть как-то дружная троица столь яростно разругалась? А может быть, вновь активированный бьякуган стал той самой соломинкой, переломившей хребет верблюда, и запустил инстинкт самосохранения от чрезмерных нагрузок? Или роковую роль сыграл тот факт, что Хината села на пол, привалившись спиной к стене? Как бы то ни было, но девушка, оглядывавшая окрестности своими чудо-глазами, неожиданно осознала, что начинает засыпать. Словно бы проваливается в топь. Проваливается и, понимая, что уже не спастись, успокаивается и просто отрешённо наблюдает за происходящим. Сон засасывал её. Она чувствовала это – чувствовала, как с каждым мгновением тело всё больше и больше расслабляется, как сознание заволакивает дымка, как стекленеет взор бьякугана, и как радиус картины происходящего вокруг сужается с сотни шагов до пятидесяти, потом до семи… А потом и вовсе схлопывается в узенький, меркнущий луч, в котором умещается лишь подёргивающаяся в конвульсиях Рагэ. «Как же ей досталось!» – мелькнуло в сознании девушки. Перед уже закрывшимися и налитыми свинцом веками невольно всплыла ещё совсем недавняя картина, когда Гончая добровольно шагнула в защитный купол Конохи, принимая удар на себя. «Она ведь, по сути, спасла мне жизнь… Почти как тогда, в тоннеле подземного убежища-лабиринта…» Перед внутренним взором моментально вспыхнуло цветастое облако мощного дзюцу, активированного внутри потаённой комнаты с оборудованием. Ярко алая контрольная нить чакры внутри стены отстала от вспышки всего на секунду. И в тот же момент где-то за углом коридора родилась лавина пламени. Тело сработало само, на рефлексах. Хината понимала, что даже если успеет скользнуть за открытую дверь в комнату, пламя дотянется до неё. До неё и до остальных. До остальных. До него. До Наруто. И вот уже тело само сделало шаг навстречу смерти, а руки мелькают, стремительно выпуская нити чакры в попытке создать хоть какую-то преграду надвигающейся гибели. Краем сознания она вновь отмечает некий шум и скрежет за спиной. Бьякуган вырывает куски происходящего сзади, но разглядеть что-либо невозможно – всё внимание сосредоточено на неравной битве. Взмах – словно новый мазок на полотне собственной судьбы. Словно шахматная партия на скорость. Партия с собственной судьбой. С судьбой и неумолимо быстрым временем. Взмах – мазок. Взмах – мазок. Мазок, если полотно слишком истончилось, и короткий подправляющий росчерк, если повезло, и алое пламя ещё не пожрало тончайшую паутину. Сзади кто-то что-то кричит, не то поддавшись панике, не то отдавая команды во всю мощь лёгких. Впрочем, это уже не важно. Свой долг она выполнила. А сознание, не отрываясь от контроля за огненным валом, в фоновом режиме услужливо раскрывает ей ближайшее будущее: вот, остальные убегают, петляя по уже пройденным коридорам, стремясь найти ход обратно в пыльный архив. И она остаётся одна. Одна наедине с огнём. Безжалостным и вечно голодным. И вот – может, через несколько минут, а может, и всего через пару секунд, организм совершает осечку. Единственную, незначительную, но роковую. И адское пламя, закусив паутиной её защиты, набрасывается на саму девушку. Но боли не будет – огненный зев сожрёт её в одно мгновение. А потому, в сознании бьётся лишь одна мысль-мольба – только бы остальные успели спасти себя… и Нару… Впереди на секунду мелькнула чужая рука, и... и от паутины защитной «стены» повалил белый дымок. Вновь чужой взмах, теперь ногой, и дымок стал гуще. Вновь рука – и паутина на секунду… заледенела! Да, огонь почти моментально сожрал тончайшую ледяную глазурь, пыхнув новой порцией белого пара. И вновь взмах – и вновь секундное торжество льда над пламенем. От неожиданности Хината чуть сбилась, и ослабила концентрацию, отвлеклась для короткого взгляда бьякуганом в бок. - Ра… - Туда! – сквозь зубы рыкнула Гончая, вновь закручиваясь волчком. Хината, вздрогнув, возобновила свою технику, краем сознания следя и за женщиной. В её стиле было что-то неуловимо знакомое. Что-то от Небесного Вихря, только удары велись и руками и ногами; что-то от Стиля Мягкой Руки – удары наносились низом ладони, почти запястьем, но пальцы были растопырены и чуть согнуты, а не выпрямлены и прижаты друг к другу. Каждый новый удар заканчивался задержкой всего на мгновение, словно ладонь или стопа действительно встречали некое препятствие. И в тот же миг с «выстрелившей» части тела женщины срывался плотный пласт воздуха, быстро расширявшийся по мере приближения к огню, и заметный в полёте по довольно сильной ряби. Скорость Рагэ всё возрастала и возрастала, и ледяная корка удерживалась на паутине Хинаты всё дольше и дольше. И менее чем через минуту толщина защитной стены уже составила несколько сантиметров. Хината неожиданно сбилась, видимо от усталости зацепившись рукой за руку. Инерция чуть крутанула её вокруг своей оси, и от неожиданности девушка оступилась. Она ещё попыталась удержаться на ногах, но, в итоге, едва не рухнула на саму Рагэ – женщина вовремя заметила это и, прервав свой леденящий вихрь, чуть отскочила в сторону и подхватила Хинату. - Ч-что это та-кое? – чуть запыхавшись, спросила юная Хьюга. - Сухой лёд, – сквозь зубы коротко цыкнула Рагэ. – Твёрдый Цэ-О-Два. Стоять можешь? – она помогла Хинате вновь принять вертикальное положение. Девушка в ответ кивнула. «Сухой лёд! – повторяло сознание. – Ну конечно! Просто и изящно! Огню для горения нужен воздух! А углекислый газ душит его! Сухой же лёд ещё и растопки требует, отнимая ещё больше энергии!» - Шайсэ! – неожиданно рявкнула Рагэ, завернув ещё какую-то цветастую фразу, стремительно отшатнувшись от Хинаты и вновь начиная свой танец-вихрь. Огненные глаза на зеркальных очках сияли особо яростно. Хьюга, словно в чуть замедленном просмотре наблюдала, как на ледяной стене появилась стремительно расширяющаяся сетка трещин, а в следующий миг… И вот тут Хината опешила. Она отчётливо помнила, как стена лопнула в центре, выпустив на волю большой язык пламени, жадно облизавший защиту и чуть не поджаривший девушек – особенно сильно досталось взметнувшейся в этот момент ноге Рагэ. Чётко помнила, как вместе с мыслью «это конец» пришёл почти паралич. Чётко помнила, как отборный мат напарницы выбил девушку из этого самого ступора, а несколько особо яростных ударов Рагэ загнали огонь обратно за ледяную стену и залатали пробоину тонким слоем льда. Чётко помнила, как вновь включилась в схватку с безжалостным пламенем. И как они на пару с Рагэ за несколько минут создали толстенную стену изо льда и чакры. И как затем с помощью музыкального дзюцу летели обратно по коридору. Как несколько раз останавливались и создавали новые и новые преграды для огня. Как, наконец, нагнали остальных и уже все вместе продолжили безумную гонку с огнём и смертью… Но сейчас ничего этого не произошло. Да, ледяной щит действительно покрылся сетью трещин и раскололся, лопнул. Но лопнул не только в центре и не наружу! Весь ледяной щит прогнулся прочь от Хинаты и с хрустальным звоном осыпался на пол, прямо на лету истираясь в мельчайшие осколки. И вместо безумства огненной стихии за разрушившимся барьером обнаружилась вполне себе обычная комната. Каменные стены, деревянный пол, потухшие факелы закреплены на стенах. Всё довольно обычно. Разве что мрачновато. «Что за странный сон!» – подумала девушка, и в тот же миг взгляд зацепился за узкую полоску света, лившегося из-за чуть приоткрытой двери. И чьи-то, пока неразборчивые, но отчего-то знакомые голоса. Девушку захлестнула волна интереса, и она крадучись приблизилась к щели. Правда, подошла она не по прямой, а несколько раз зачем-то перескочив с половицы на половицу. В сознании на миг возникло ощущение просмотра кино или игры в режиме «от первого лица». Вроде бы, все ощущения есть. И тело вроде бы тоже её. Но действует оно как бы само по себе. А мозг уже будто догадывается, что же произойдёт в следующий миг. Пугающее, хотя и немного интригующее ощущение. «Но это не гендзюцу – иначе бьякуган помог бы мне!» А голоса становились всё отчётливее. И разговор шёл на незнакомом, но, по какой-то неведомой причине, понятном для Хинаты языке. - Ну, вот как-то так… – выдохнул, подводя некую черту, голос человека в летах. Человека, имеющего огромный жизненный опыт и связанные с этим опытом печаль и силу. – Что скажете? На секунду повисла тишина, а затем… - Да это ж! Это ж! Ничего себе, «вести с полей»! Да можно такую заметку про это написать! Или, того лучше, поэму! Или роман! – взвился чей-то молодой, бойкий голос. – Особенно, когда со всем разберёмся! - Ох, Саша-Саша! Тебе б только чего нового настрочить! – первый голос позволил себе тяжёлый вздох. – Хорошо хоть, после того, как разберёмся. Небось, уже и название придумал? - А может и так! Ну, например… «Новое яблоко раздора»! - Не годится! Тебя же в краже идеи обвинят. В этом, как его… Плахе-аде! – заметил с усмешкой ещё один, на этот раз, довольно тихий голос. - Предлагаю «Яйца Рока»! – моментально взвился четвёртый голос. - Миша! – укоризненно, с ноткой мольбы простонал первый голос. - Тогда «Роковые яйца»! – согласился на небольшую правку четвёртый. - Миш, какие, н@}{#, яйца? – опешил второй, бойкий голос – он же «Саша». - Ну а что? – усмехнулся «Миша». – А ты только представь себе строку в отчёте! «И, в итоге, мы таки взяли Рок за…» - Миш, у тебя что, девки давно не было, что только о причиндалах и думаешь, а? – укоризненно вздохнул первый. – Оставь уж их при себе. Хоть свои, хоть «роковые». Нормальные предложения будут? - Нос! – предложил третий, тихий голос. - Что, «Нос»? – не понял первый. - Ну как же? – хмыкнул третий. – Пакость эта – она ж прямо как нос – вылезла, «принюхалась», разведала обстановку, и либо совсем скрылась, либо потянула за собой остав… - ...шиеся яйца! - Мииш! – сквозь грянувший хохот пробился уже почти страдальческий вздох первого. – У тебя со знанием человеческого тела вообще как? А ещё и «лекарь»! И заведи себе нормальную жену, а не об очередной «ведьмочке» мечтай! А ты, Коль, тоже достал уже всех своими… заморочками! По делу предложения есть? - Есть! – задался ещё один голос, от которого почему-то дрогнуло сердце. Голос, кстати, тоже уже не очень-то молодой. Явно за тридцать, а то и за сорок… - О! – вновь вскинулся второй, бойкий. – Похоже, «Али-Баба и сорок разбойников» снова в деле? - Нет, – усмехнулся в ответ последний. – И один управлюсь. - Поясни, Хома, – чуть напрягся первый голос. - Как говорится, где родился – там и пригодился. В мои края очередное лихо занесло – мне и ответ держать. - Не гони пургу, Вьюга! – усмехнулся «Саша». – Ты же сам слышал. Эта штука там не менее полусотни лет валялась прежде чем ты и на свет-то Божий появился! Опять твоё «И один-то в поле воин, коли он как надо скроен», а? - Сергеич, во-первых, не коверкай фразу, даже две – либо уж «один в поле не воин, а путник», либо «и малыми силами свершить можно многое». Во-вторых, не коверкай принадлежность фраз. Не мои фразы-то, – хмыкнул Хома-Вьюга. – А всё равно, один я пойду в мои края. - Почему? – мягко повторил свой вопрос первый. - У каждой земли – своя сила… – хмыкнул несколько загадочно Хома. – И ещё бабка надвое сказала, как дюжину раз отлаженная здесь вещь в чужих краях себя проявит… Народ другой, опять же… Да и вообще, подумайте. Если б вещица лежала на самом видном месте, то, чай, куда как раньше нам весточки о ней дошли бы… - Твоя правда, – хмыкнул первый. – На том и порешим. Хома, бери на себя это дело, раз уж сам вызвался. Будешь засланным казачком, – все присутствовавшие усмехнулись, а картинка с дверью стала отдаляться, словно Хината начала пятиться прочь по коридору. – Ежели что, подмогу, конечно, пришлём... Правда, на шибко уж большую не надейся. Всех твоих туда точно не перебросить. Ну, а заварушку всю эту назовём… - Яйца или Яблоко? – раздался чей-то совершенно другой голос. Картинка моментально смазалась вмешавшимися красками, и Хината рывком вернулась в реальность. - Что? – она дёрнулась вперёд всем телом, оттолкнувшись спиной от стены, и чуть не треснулась лоб в лоб с наклонившимся над ней человеком. «Светлые волосы свисают с одной стороны широкой прядью, скрывая часть лица и один глаз… Ино! – мелькнуло в голове Хинаты. – Ино?! Меня вычислили?! Это же дикий удар по репутации моего клана!» И Хината, не найдя ничего более разумного, вновь откинулась спиной к стене, создавая точку опоры, прижала ноги к груди и что есть силы отпихнула от себя подругу. Секундой позже пришло раскаяние, а может, и некоторое запоздалое самоуспокоение: «Как-то глупо вышло… Сразу-то она меня ведь не узнает – как ни крути, а волосы всё ещё окрашены, а в глазах – линзы… Кстати, лучше б я их сняла, прежде чем вырубиться, а то теперь глаза чешу…» - А#$%@#$ть твою налево, ммм! – возмущённо завопила «Ино» голосом парня и отлетела к противоположной стенке. – Я ей тут мало того, что жрачку нашёл, так ещё и выбор предлагаю, а она! Не, ну вас нафиг, ммм! – «Ино» недовольно встала на ноги, отряхнулась, вскинула голову, продолжая шипеть и ругаться… И только тут Хината поняла, что пнула Дейдару. - Ой! Прости, Дей! – несколько смущённо выдохнула Хината, но её почти сразу захлестнуло негодование, правда, отдающее в сознании лёгкой чужеродностью. – А какого болта ты ко мне так незаметно подкрадываешься?! - А какого болта ты спишь на посту, ммм?! Кто там у нас со своими чудо-глазками добровольно вызвался на стрёме быть, ммм?! Если дрыхнуть собиралась – так бы честно и сказала, ммм! Я и так тут к ней со всей душой! Мало того, что не настучал, так ещё и хавчик надыбал! Пришёл, увидел, что к стене привалилась – ну, думаю, глазки для большей концентрации прикрыла, подхожу, выбор тут ей, понимаешь, предлагаю, а она, ммм! - А ну, не ори на меня! – вскричала Хината в голос. – Не ори! А то остальным поме… шаешь… – и тут она запоздало ответила неестественное затишье (тишиной это нельзя было назвать хотя бы из-за гула и приглушённых голосов из «лазарета» с Рагэ), царившее в помещении. – Эм… А где все? - Дооожили! – всплеснул руками Дейдара. – Теперь-то я понимаю, как Коноха умудрилась прозевать приближение Пейна. Видимо, в те дни одни только Хьюги на стрёме и стояли – вот и проморгали все всё дружно! - Ну всё, тише-тише… – девушка вскинула руки в примирительном жесте, с некоторым усилием подавив желания доказать собственную правоту несмотря ни на что. – Извини. Погорячилась. Муть какая-то в голову приблудилась, вот и… А правда, где все-то? Парень, закатив глаза и тяжело вздохнув, вдохновенным монологом куда как более полно раскрыл тему внимательности Хьюг. Тем не менее, он всё же объяснил, что чуть больше четверти часа назад вернулся Кёру. Причём без тех вещей, за которыми его посылали (что совершенно неудивительно), пьяный (что, в общем-то, тоже было довольно ожидаемо), но с деньгами! (Что очень даже удивительно, особенно, учитывая второе замечание). Как оказалось, он пришёл в магазин и начал с умным видом накладывать кучу всего в сумку. Из-за не особо разборчивого почерка Джирайи, рыжий «для страховки» брал вещи для всех возможных расшифровок написанного. Но, даже с учётом этого, в корзине присутствовали и явно лишние предметы, имевшие, по большей части, непосредственное отношение к табачно-алкогольно-наркотической продукции. Как уж он собирался (и собирался ли) расплачиваться, история умалчивает, но в момент его подхода к очередной полке, местная дотошная дама в летах, но ещё не самом преклонном возрасте, стала задавать ему всякие каверзные вопросы из разряда «да куды ж ты стока всякого хлама набрал». Пройдоха, не растерявшись, заявил, что собирает нужные ингредиенты для особо хитрого и сильного приворота. На ожидаемый вопрос «а насколько сильного», аферист незамедлительно ответил, что самого сильного – настолько, что «добыча» буквально сама упадёт к ногам «охотницы». Ясное дело, что бумага с каракулями была выкуплена у рыжеволосого за совершенно неразумные деньги. Но дама выложила сверху ещё вдвое бОльшую сумму за расписку Кёру о том, что он обязуется никому другому не раскрывать рецепт этого чудо-приворота. В общем, когда авантюрист смог ценой невероятный усилий оторваться от обмывания столь успешного дельца и доковылял до комнат отряда, его, мягко говоря, уже заждались. А узнав, что именно учудил этот прощелыга, Джирайя сперва устроил ему хорошую вытрезвительную взбучку, а затем чуть ли не за ухо потащил его обратно на уже закрывающийся рынок – не то закупать необходимые ингредиенты, не то (и это, пожалуй, даже более вероятно) устраивать массовые распродажи аналогичных чудодейственных «рецептов». Сюрикё, узнав, что две сорвиголовы отправляются за покупками, присоединился к ним – не то и самому затариваться, не то следить, чтобы первые двое не перегибали палку. Ну а с уходом Джирайи, общий накал страстей пошёл на убыль, и Орочимару с Цунаде пришли к общему мнению, что, раз защита Рагэ мешает её лечению, то эту самую защиту надо отключить – медикам же виднее. Как говорится, «больной, не занимайтесь самолечением! Хирург сказал отрезать по локоть – значит, отрежем! И никаких там «а давайте пластырем ранку на мизинце заклеим». Сам Дейдара, сныкав часть своей бесценной взрывчатки, вернулся буквально за пару минут до возвращения Кёру. Но только-только блондин собирался спрятать ещё часть «Феникса», как объявился Феррон и, взяв охрану помещения на себя, погнал паренька за едой. Тот, не мудрствуя лукаво (а, прежде всего, опасаясь, что найдут его заначку), пулей смотался до точки питания, расположенной прямо в их «отеле». Из еды там оказались только варёные яйца, несколько дешёвых яблок и солёные огурцы в рассоле. Последние стоили каких-то астрономических денег, да и «бармен» отказался продавать их «подозрительно трезвому посетителю». Блондин пожал плечами и купил по несколько яиц и яблок, которые триумфально и предъявил мечнику. Тот сделал чуть более громкий выдох через нос – видимо, некий аналог тяжкого вздоха у людей с нормальным проявлением эмоций. После чего он прямо на изумлённых глазах блондина молча вытащил часть «Феникса» из вроде бы идеально спрятанного тайника, взял свою котомку, меч и отправился за покупками. С горя Дейдара решил напиться. Но поскольку нормально-доступного алкоголя рядом не оказалось (в «точке питания» бутылки имелись, но либо стоили дороже золотых, либо даже через пробку запах вызывал сомнения), то хотя бы наесться. Правда, и яблоки и яйца оказались слегка лежалыми, так что блондин с чистой совестью предложил их Хинате. За что, как нам уже известно, и получил от девушки удар (кстати, уже более оправданный в свете открывшихся обстоятельств). Юная Хьюга, с некоторым внутренним удивлением, уже хотела качать права на тему предоставления некачественного провианта, но в этот самый момент раздалось неоправданно радостное «эврика!», тут же в конец слова ввинтилось «не смей тро...», и всё завершилось громким звуком, средним между треском электрического разряда и хлопком кнута. - Ай! – девушка в последний момент шарахнулась в сторону, едва увернувшись от полоски стали, легко пробившей насквозь служивший «дверью» кусок ткани. - Да что ж за день-то, ммм... — уже в полёте куноичи поняла, что отскочила прямо на Дейдару. Блондин, не успевший сгруппироваться, грохнулся на пол, но в момент падения инстинктивно взмахнул руками, пытаясь найти дополнительную точку опоры. И даже нашёл. В результате, уже почти восстановившая равновесие Хината, кубарем полетела вслед за взывотехником. В соседней комнате Цунаде сквозь зубы материла Орочимару. Злобному шипению последнего вторило едва различимое гудение со стороны «лазарета» с Рагэ и «вуак-вуак»-ание качавшегося из стороны в сторону узкого гибкого лезвия, застрявшего в противоположной стене. - Ну и что это было? – недовольно цыкнула зубом Хьюга, чуть привставая с придавленного Дейдары. - Не знаю! — выдавил сквозь зубы тот, отпихивая от себя девушку. – Хотя... — он чуть шевельнул пальцами, — ...финал мне в целом нравитс... Вяк! – закончил блондин уже в новом полёте. На этот раз — до стены.***
Это было похоже на попытку настроить старое радио в дремучей глуши. Треугольничек ползунка послушно скользит по шкале, но эфир отвечает лишь однообразным шипением и потрескиванием. То и дело всплывают и тут же вновь растворяются отзвуки каких-то станций. Сознание фиксирует эти короткие всплески, вычленяя отдельные слова, слоги, интонации... И ты тут же прекращаешь крутить колёсико настройки. Но даже если вернуть ползунок именно на то деление шкалы, которое отозвалось знакомой речью, её уже там не будет. И можно сколько угодно со внутренней мольбой и ожесточённым оскалом на лице дёргать настройки из стороны в сторону в надежде вновь поймать волну. Можно. Но бессмысленно. Бессмысленно и поздно. Общий океан белого шума бесследно растворяет в себе жалкую каплю информации. А может, это просто больная игра воображения? Может, под гипнотическое шипение из подсознания выползают обрывки воспоминаний, а ты наивно принимаешь их за фрагменты эфира? И в состоянии, среднем между глухой безнадёжностью и безостановочным поиском, ты вновь трогаешь колёсико, отправляя ползунок в новое длительное, практически многокилометровое путешествие по шкале. Ведь даже если ползунок дошёл до края, ты уже почти на автомате начинаешь крутить колёсико обратно, чтобы вновь и вновь прочёсывать весь доступный диапазон. Бессмысленно? Да. Но вера в лучшее не желает сдаваться. Заставляет продолжать борьбу. Бессмысленно? Да. Почти. Потому, что на том самом месте, где ползунок пробежал уже не пятый, не десятый, и, наверное, даже не сотый раз — вдруг, словно из небытия появляется чёткий сигнал. Сигнал сильный, уверенный и почти понятный. Сдвинь ползунок всего на волос в сторону, и даже произносимые диктором слова станут разборчивыми. Ещё на волос, и звук станет практически кристально чистым, но... Но этого-то делать и нельзя. В погоне за лучшим, мы, увы, нередко теряем и то, что уже имеем. Может, от нервного перенапряжения ты крутанул слишком сильно. Может, ты просто чуть-чуть поменял позу, чтобы дать отдых затёкшей спине... Да мало ли? Но волна уже потеряна. И ты, чуть ободрившись небольшой победой, возобновляешь путешествие стойкого ползунка по шкале… А чем-то это похоже на поход в старый кинотеатр. Где чуть подрагивающими — то ли от усталости, то ли от выпитого накануне — руками механик всё крутит и крутит ручку допотопного проектора. Но плёнка уже такая старая, и её прокручивали так много раз, что на экране практически ничего не разобрать. Чёрточки и пятна — то ли от былинок, то ли от небрежного использования — создают впечатление, что показывают не то ливень, не то буран, не то торнадо. Все краски выцвели практически полностью, а лица актёров лишь угадываются. Да и какие это лица? Скорее уж несмелый эскиз, наспех обозначенный слабыми-слабыми штрихами. Или фоторобот, несущий общую информацию, но безбожно упускающий мелкие детали, пропорции, полутона, тени, выражения... В его сознании была примерно подобная сумятица. «Где я? И... Кто я?» <Узумаки Наруто. Шиноби Конохи. Полный возраст – …> – всплывший в памяти ответ был чётким, ясным и лаконичным, но каким-то искусственным и словно... чужим. «Шиноби? Конохи?» <Шиноби — то же, что и ниндзя. Разведчик-диверсант, лазутчик, в ряде случаев — наёмный воин или убийца. Наиболее сильная часть сухопутных войск любого крупного государства. Умеют пользоваться чакрой, использовать ниндзюцу. В военное время — элитные войска даймё. В мирное время занимаются выполнением коммерческих заказов от населения и правительства. Имеют ранги. Шиноби-отступники называются нуккенинами.> <Коноха — сокращённое название от «Коноха-но-гакуре», «Селения, скрытого в листве». Один из крупнейших населённых пунктов Страны Огня. Основную часть жителей составляют шиноби, однако есть и достаточно много гражданских. Глава поселения носит титул Хокаге – «Тень огня». В данный момент Шестым Хокаге является Шимура Данзо.> <Коноха основана в...> Информация лилась и лилась в сознание. Каждый ответ порождал с десяток новых вопросов, и они обрушивались с неистовством водопада. Но постепенно, капля за каплей, пустота в сознании заполнялась, и в зыбкой ряби на море знаний начинала угадываться общая картина мира. Он старался не двигаться, надеясь, что этим избежит неприятной встречи с неизвестным. Судя по ощущениям, он лежал на боку, на деревянном полу, прислонённый спиной к стенке. Наконец, когда поток самых важных, основополагающих вопросов иссяк, он решился прислушаться и чуть-чуть приоткрыть глаза. И тут же закрыл их — от яркого зелёного света. По ушам резанул противный треск, словно от электрического разряда, через секунду перешедший в женский то ли вскрик, то ли мат. Но всё столь же стремительно закончилось, по сути, даже не успев начаться. Наступило затишье — только кто-то со злостью шипел и бубнил себе что-то под нос, да мерно гудело что-то. Зелёное сияние тоже померкло, хотя и не исчезло окончательно. Веки нерешительно дрогнули. Первым, что бросилось в приоткрытые глаза, оказался лежак, окутанный светящейся сеткой зелёного кокона. Внутри угадывалась чья-то фигура, но ничего больше разобрать было невозможно. Кажется, этот кокон и издавал звук, похожий на гудение трансформаторной будки. Вторым объектом, попавшим в поле зрения, оказалась женщина с внушительным бюстом и светлыми волосами. Она с явной опаской бочком обходила зелёный кокон, но тут стена сделала изгиб, и блондинка оказалась чуть ближе к гудящей конструкции — гул моментально стал громче, кокон сильнее засветился в направлении незваной гостьи и, кажется, даже коротко щёлкнуло небольшим протуберанцем энергии. Женщина, вжившись спиной в хлипкую стену, быстро шмыгнула дальше. И тут на глаза попалась небольшая отметина на лбу. <Идентификация завершена. Объект опознан.> <Имя – Цунаде Сенджу.> <>Звания, особые навыки – Пятая Хокаге (бывш.). Саннин. Ниндзя-Медик. > <>Последний статус – Пропала без вести.> <>Особые приметы – Метка на лбу (синий ромб), призыв – слизняк.> <>Прозвище – Легендарная неудачница.> <>Родственники – Хаширама Сенджу (дед, Первый Хокаге. Мёртв), Тобирама Сенджу (двоюродный дед, Второй Хокаге. Мёртв.), Хиаши Хьюга (дядя по матери, нын. Глава Старшей ветви Клана Хьюга), Наваки Сенджу (мл. брат. Мёртв)> <>Учитель – Хизурен Сарутоби (Третий Хокаге. Мёртв.).> <>Сокомандники – Джирайя (саннин. Мёртв(?)), Орочимару (саннин, нуккенин. Мёртв(?)) > <>Известные ученицы – Шизуне (под следствием.), Сакура Харуно (Пропала без вести.)> <>Характер, привычки – вспыльчива, нетерпелива, азартна, потенциальная алкоголичка. > <>Краткая биография – Родилась в… > В глазах рябило – в ускоренном темпе мелькали не то воспоминания, не то сухие отчёты и страницы досье. Он вновь боялся шелохнуться, на этот раз – чтобы не стошнило от наплыва новых данных. В сознании с каждым новым сообщением всё прочнее утверждался образ женщины-неудачницы, потенциально ненавидящей весь мир и Коноху в частности – из близких ей людей практически все были мертвы, или пропали без вести. Дополнительное напряжение от высокой должности окончательно подорвало её душевное равновесие, и теперь она пытается забыться с помощью азартных игр и алкоголя. Нет, за ней и раньше водились подобные грешки, но в последнее время масштаб стал совершенно ужасающим. К сожалению, напряжение и выпивка сделали своё чёрное дело – женщина утратила (видимо, и без того не особо выдающиеся) аналитические способности, и держалась у власти больше на «старом» авторитете и в силу отсутствия адекватной процедуры смещения Хокаге в условиях отсутствия форс-мажорных обстоятельств типа смерти/пропажи без вести уже избранного. Без вести же она пропала, не то будучи похищенной, не то и вовсе оказавшись в сговоре с уголовником международного уровня. Всё это мельтешение информации и сделанные выводы пролетели в сознании буквально за несколько секунд – женщина, опознанная как Цунаде, успела лишь взять в руки верёвку и связать что-то из неё. Её действия были медленными и какими-то нерешительными – возможно, просто просчитывала дальнейшие шаги, возможно – сомневалась в правильности уже совершаемых действий, возможно – её заставили это делать. Затем она оглянулась куда-то назад (на кого именно – понять из текущего положения не удалось, а раскрывать своё пробуждение сменой позы не хотелось, но этот факт добавлял веса версии о принуждении), вновь шагнула к зелёному кокону и… бросила на него аркан! Петля описала высокую дугу, но за секунду до того, как она коснулась барьера, тот вспыхнул очередным разрядом «молний» и с силой отшвырнул верёвку назад в Цунаде – та увернулась, но не совсем удачно – уклоняясь, она, видимо, зацепилась за что-то, и упала на пол. Верёвка просвистела мимо. Через несколько секунд женщина встала на ноги и, уперев руки в бока, посмотрела в сторону, куда улетел спутанный аркан. Версия о принуждении теперь казалась менее убедительной (жертва столь вызывающе вести себя не будет), на первое место вышла версия сомнений. Возможно, кто-то авторитетный подал Цунаде нестандартную идею, она попыталась претворить её в жизнь, но потерпела фиаско, и теперь показывает своё недовольство. Но в таком случае этот кто-то авторитетный – скорее соратник или друг, но не начальник – иначе было бы больше растерянности… Однако в следующую секунду в поле зрения появился ещё один человек. <Идентификация завершена. Объект опознан.> <Имя – Орочимару.> <>Звания, особые навыки – !!НУККЕНИН, особо опасен!!. Саннин. Ниндзя-Медик. > <>Последний статус – Предположительно, мёртв.> <>Особые приметы – Почти белая кожа, жёлтые глаза с узким вертикальным зрачком, фиолетовые отметки на лице> <>Прозвище – ...> И вновь целый ворох информации обрушился на сознание. Пока мозг пытался если не проанализировать, то хотя бы зафиксировать и разложить по полочкам новые данные, бледнолицый что-то высокомерно сказал «Джирайю» и что-то ещё (что именно – не давал разобрать гул не то в ушах, не то в голове) и со злорадной ухмылкой швырнул моток верёвки обратно в Цунаде. Та перехватила его налету, плотно стиснула зубы и, судя по движению губ, что-то злобно бормоча, стала растягивать петлю аркана. По её щеке невольно скользнула слеза. Похоже, женщине всё же угрожали. Вернее, шантажировали её. Тем самым «Джирайей». Ей явно не нравилось, что она делает – об этом говорили резкость движений, стиснутые зубы и сдвинутые брови. В то же время, складывалось впечатление, что Цунаде и Орочимару практически заодно. По крайней мере, до этого блондинка напрягалась физически только когда шла к зелёному кокону, но не во время общения с бледнокожим. Возможно, что противоречия в их действиях возникли буквально недавно, а змеиный саннин прибегнул к шантажу вообще только что, и бывшая хокаге ещё не до конца верила в плохие намерения бывшего соратника. Возможно даже, что это дело они вообще начали вместе и добровольно… Хотя уж в какой степени оное действо было противозаконным с самого начала, и какое представление об этой самой степени было у Цунаде – пока непонятно. На этот раз петля аркана оказалась гораздо больше, и после броска она упала на пол, кажется, окружив зелёный кокон по периметру. Блондинка, не выпуская конец верёвки из правой руки, подбоченилась левой, не отрывая ног от пола, повернулась корпусом к собеседнику и торжествующе усмехнулась. Орочимару в ответ ухмыльнулся более чем саркастически, сделал жест, мол, «продолжай-продолжай, в конце посмотрим», сложил руки на груди и наклонил голову на бок. Гипотеза о явном сотрудничестве матёрого уголовника и преступника международного уровня и обиженной на мир женщины с прогрессирующим алкоголизмом становилась всё более и более правдоподобной. Цунаде тем временем вернулась к реализации своего плана и стала тянуть верёвку на себя. Как только дальний край петли подполз к зелёному кокону, тот засветился ярче, гудение усилилось, коснувшуюся часть петли буквально отшвырнуло прочь. Петля взлетела вверх, и Цунаде резко дёрнула за верёвку – аркан стал стремительно сжиматься вокруг словно бы чуть пульсирующего барьера, и… И тут верёвка лопнула! Цунаде, тянувшая слишком сильно, а потому отклонившаяся назад, ещё имела шанс сохранить равновесие… Но отлетевшая прочь от барьера верёвка окончательно повалила женщину. Тут Орочимару, до этого стоявший подобно изваянию, вдруг рванул вперёд с криком «эврика!» и чем-то металлическим, зажатым между пальцев. Мимо упавшей Цунаде. Практически отпали последние сомнения. Бывшая хокаге и нуккенин были за одно. Потому что ни один вменяемый (насколько уж это слово применимо к ним) преступник не оставит потенциального врага у себя за спиной. Цунаде не успела среагировать. Она, конечно, смогла выкрикнуть «не смей тро…», но в этот момент от зелёного барьера отделился трескучий, словно от электричества, жгут энергии, и щелчком отшвырнул прочь от себя нападающего. Бледнолицый, взмахнув рукой, отлетел назад, сшибая только-только начавшую подниматься блондинку. Что произошло дальше, Наруто уже не узнал. Сознание отключилось. Толи от перегрузки информацией, толи от сильного удара стеной по затылку.