Nobody But You

- Милая, детка, где твои таблетки? Куда ты их положила?...-взволновано лепетала мама, обыскивая пол руками и в панике поглядывая на меня. -Я...они...-воздух никак не хотел наполнять мои легкие, в следствии чего я не могла выговорить и слова. Сидя на полу посреди разбросанных упаковок от таблеток, я только и могла испуганно смотреть на хрупкую женщину, и поверхностно дышать.- кончились...вчера... - О боже,- в ужасе выдохнула мама, перестав возится с поиском лекарств. Ее тело безвольно обмякло, а на глаза навернулись слезы.- Что же делать? - Просто...кислород...-выдавила я и, ослабнув, рухнула на холодный паркет. Женщина встрепенулась, в миг взяв себя в руки, и бросилась к баллону с живительным газом, стоящем в противоположном углу комнаты. Сквозь пелену, застилающую глаза, я видела, как она в спешке пыталась разобраться с приспособлением, но каждый раз терпела неудачу. Еще бы. Раньше, я со всем справлялась, за семь лет научившись всему, что нужно, чтобы протянуть еще немного, и сама держала свое состояние под контролем. Родители почти никогда не принимали участия в "лечебных" махинациях, которые я проделывала со своим телом. А теперь этой женщине в одиночку пришлось справляться со всем, но, отдать должное, она быстро приняла факт, что ей придется взять все в свои руки. Мама все возилась, возилась, вертя аппарат в руках и пытаясь нащупать "выключатель" дрожащими руками, и испугано оглядывалась на меня, проверяя мое состояние. - Поверни...проверни...его...-задыхаясь, прошептала я и, собрав все оставшиеся силы, подняла руку, указывая на заглушку, которую имела в виду. Женщина быстро отреагировала и, как только поняла, что сделала все правильно, ринулась через всю комнату обратно ко мне. Она упала на колени рядом с моим почти бездыханным телом и поднесла кислородную маску ко рту. Благодаря этому, мне стало легче, но сознание все еще продолжало уплывать куда-то далеко. Конечности тяжелели, словно наливаясь свинцом, глаза слипались...Я знала, что это значит. Мне осталось не так долго до того, как мое тело окончательно перестанет бороться и наступит такой желанный и вместе с тем ненавистный конец. Но, чувствуя, как горячие материнские слезы капают мне на щеки, обжигая, словно языки пламени, я точно знала, что не могу просто так сдаться и отдать богу душу на этом ледяном полу цвета пряной вишни. Я должна была бороться до последнего, ради нее. - Врач...позвони...- отпихивая кислородную маску ватными рукам, прохрипела я. Мама выудила из кармана джинс телефон и принялась судорожно выискивать необходимый номер. Тем временем я снова припала к кислороду, в попытке вернуть хоть какую-то ясность ума. "Не закрывай глаза. Она слишком сильно тебя любит. Просто не засыпай"-твердила я про себя, как заклинание, неотрывно смотря на нависшую надо мной женщину.Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем мама отыскала номер доктора и испуганным голосом обрисовала ситуацию в нескольких словах, крепко прижимая телефонную трубку к уху. Я только успела заметить, что ногти на ее пальцах были искусаны до крови. Да и вообще время очень относительная штука. Оно течет то быстро, то неприлично медленно. Вот и для меня сейчас каждая минута ровнялась часу. Но я терпела все: боль по всему телу, невозможность сделать полноценный вдох, уплывающий рассудок. Мне просто нужно было продержаться еще немного. Хотя бы до приезда врачей. А там можно было надеяться, что если мои силы все же иссякнут и я отключусь, у них будет несколько минут, чтобы вновь привести меня в чувства, пока мозг все еще функционирует. И я просто лежала на холодном полу. Сотрясаясь в судорогах, вызванных невозможностью полноценно дышать. Хотелось плакать, кричать, выкинуть эту чертову маску и просто задохнуться уже, наконец. Но перед моими глазами появлялось мамино лицо полное ужаса и вины за то, что она не может ничем мне помочь. Потом оно сменялось папиным. Я словно наяву видела его глаза полные слез, глубокие морщины на лбу, утвердившиеся за последние семь лет, небритый подбородок. А его лицо в свою очередь сменялось лицом Чихо. По непонятной причине оно тоже присутствовало в моих предсмертных видениях. После поездки к морю мы не виделись уже три дня, а для меня это был довольно продолжительной срок. Да и раньше мы не были особенно близки. Он просто ворвался в мои последние 10 дней, словно вихрь,и настоял на поездке. Кто знает, почему он вдруг поступил так, но слова, сказанные им в тот день, когда мы были наедине с морем и солнцем...нет, скорее просьба...уничтожила мое внутренне спокойствие и теперь его лицо, рисующееся моим воображением и выражающее собой вселенскую скорбь, заставляло меня даже больше, чем образы родителей, цепляться жизнь. У меня создавалось впечатление, что только протянув сейчас еще немного, я могу отблагодарить его за исполнение моего предсмертного желания. Я хотела бы сказать, что врачи подоспели, как нельзя, быстро, но это была бы сущая ложь. Я чуть не откинулась раз десять, пока они не ворвались в наше скромное жилище и предприняли все необходимое. Но спасибо и на этом. В любом случае, я была очень благодарна, когда почувствовала, что дышать стало значительно легче. Желая уже, наконец, переместиться на кровать, я была крайне раздосадована новостью, что доктора настаивают на том, чтобы отправиться в больницу. Но спорить сил не было, и пока мама, мельтеша, собирала мои вещи, я присела на уголок кресла, до которого с большим трудом смогла добраться сама, отказавшись от помощи врачей, и, как загипнотизированная, принялась разглядывать фотографии на противоположной стене. На одной из них мне было 11 и я была...здорова...относительно. Школьные друзья окружали меня, улыбаясь от уха до уха, в то время как я задувала свечи на праздничном торте. Помню, что когда мне вручили кусок, я обнаружила в одном из коржей миндальную крошку, которую на дух не переношу. Но это не сделало воспоминания о том дне печальнее. Мое одиннадцатилетние по-прежнему было пропитано счастьем. Тогда-то я впервые и обратила внимание на Зико. Хотя он и был еще тем засранцем и в конце вечеринки опрокинул тот самый злосчастный торт, я не была на него в обиде. Наоборот, мне до смерти захотелось с ним подружиться...и отчасти получилось. Мы даже сидели рядом каждый школьный обед...а потом я обедала уже в больничной постели и все знакомства прекратились. Хотелось бы мне вернуться в последний день, проведенный в незнании о своей болезни, и просто покачаться с ним на качелях или сходить в зоопарк. Тогда бы я знала, что точно попрощалась со своей первой любовью...и может, мне не было бы так больно бросать его сейчас, когда он просит меня остаться и отказывается говорить "прощай". Закончив все сборы, мама улыбнулась вымученной улыбкой, нежно взяв меня под руку, помогая подняться. Я по собственной воле отказалась от носилок-ведь умираю, надо успеть натоптаться по земле. Мы медленно проследовали через путанные коридоры к выходу. На улице нас ждала машина. Погрузив меня и оборудование, врачи подали знак водителю и мы тронулись вперед под мою любимую музыку-звуки сирены скорой помощи. Дорога заняла не так много, но не стала для меня менее изматывающей. Наконец, припарковавшись у входа в больницу, мы вывалились из машины и двинулись внутрь здания. Ну а дальнейшую дорогу я знала даже лучше чем свои пять пальцев. Лифт, 3 этаж, 100 шагов налево, потом 95 направо, прямо. Там у двери в смотровой кабинет меня уже ожидал мой неизменный врач. За семь лет знакомства он почти стал членом нашей семьи, поэтому я была рада его видеть ровно настолько, насколько была бы счастлива лицезреть родного дядю, если бы таковой имелся. Доктор Ли перехватил меня из маминых рук и, приобняв за плечи, проводил в кабинет, расположенный за его спиной. Как только дверь за доктором закрылась, его губы растянулись в самой радостной улыбке, какую он вытренировал за годы работы. Он усадил меня на стул, а сам плюхнулся на компьютерное кресло, стоящее возле стола. Скрепив руки в замок, врач окинул меня изучающим взглядом и кивнул. - Закончились таблетки?- наконец, послышалось из его уст. Я качнула головой в знак подтверждения и уставилась на свои колени. - Хм, ну тогда тебе просто нужен новый рецепт,- заулыбался он.- Исправно принимай лекарства. Ты же знаешь, существует вероятность, что подвернется какое-нибудь экспериментальное лечение. А как же я смогу тебя о нем оповестить, если тебя уже вынесут вперед ногами? - Действительно,- неохотно, улыбаясь в ответ, согласилась я.- Но так же я знаю, что мне осталось меньше семи дней. И это только до окончания названного вами срока. Никто ведь не гарантирует, что меня не вынесут, как вы выразились, вперед ногами, допустим, завтра. Мое тело меня не спросит. Доктор потупил взгляд о стол и коротко кивнул, словно признавая, что и тут я права. Между нами повисла неловкая пауза, которую не решался прервать ни один из нас. Разглаживая складки на юбке, я пыталась придумать, чем заполнить тишину, и меня вдруг посетила мысль, что неплохо бы сейчас выпить горячего шоколада. Оглянувшись вокруг, дабы убедиться в отсутствии автомата, где можно было бы его достать, я разочаровано вздохнула. - Просто выпишите мне рецепт,- устало бросила я и нервно заправила за уши выбившиеся пряди волос. Доктор Ли тут же потянулся за бумажкой и старательно выписал на ней название лекарства, после протянул рецепт мне и уныло улыбнулся. -Хорошего дня,- пытаясь изобразить беззаботность и веселье, отозвался он. - Счастливо,- махнув рукой на прощание, ответила я и поспешила покинуть кабинет. Мама ждала меня в кресле прямо за дверью, сидя словно на иголках, и, как только я показала нос наружу, кинулась ко мне, будто до сих пор не верила, что я не умерла на том проклятом полу. - Он всего лишь выписал рецепт,- ответила я на немой вопрос, застывавший на ее лице. - Тогда купим лекарство и поедем домой. Папа ждет снаружи,- рассеяно отозвалась она и, быстрым движением подцепив сумку с близстоящего кресла, повела меня в направлении аптеки. "Папа ждет снаружи" значило "папа приходит в себя снаружи". Такой уж он был человек, просто не выносил даже мысли о том, что я страдаю. Представляю, какого ему было узнать, что несколькими часами ранее я чуть богу душу не отдала. Поэтому в таких случаях он просто ждал нас в машине, чтобы успеть взять себя в руки, пока мы завершим все дела в больнице. Этот раз не был исключением. Как только отец завидел меня, выходящую из здания, он сразу сменил убитую мину на счастливую и выскочил из транспорта, чтобы галантно открыть своим дамам двери. - Как дела, милая?- в стиле "как ни в чем не бывало" спросил он у меня, как будто я сходила на прививку от гриппа. - Здорово, -заверила его я и, весело подмигнув, плюхнулась на заднее сидение. Когда все были в сборе, машина тронулась и наша семья окунулась в тишину. Никто не спешил завести разговор потому, что каждый знал-для всех будет лучше, если мы будем молчать. Каждый отдыхал от случившегося, поэтому бестолковые разговоры были бы излишни. Когда машина остановилась возле дома, отец снова выскочил первый, помогая нам с мамой выйти. Он переступил с ноги на ногу, явно терзаясь необходимо ли ему остаться или все в порядке и можно возвращаться к работе. - Все в порядке, пап. Возвращайся,- махнув рукой в сторону машины, улыбнулась я.- До вечера. Мама тоже улыбнулась и кивнула, подтверждая, что он может возвращаться к делам. Отец облегченно вздохнул и, погладив меня по голове и чмокнув жену, отправился обратно в машину. Мы упорно стояли на том же месте, пока средство передвижения нашей семьи не скрылось за поворотом, а после побрели по направлению к дому. - Сонми,- раздался взволнованный возглас у меня за спиной, и я вздрогнула от неожиданности. Обернувшись я обнаружила Зико, со всех ног бегущего ко мне навстречу. Он выглядел довольно комично с перепуганным лицом, растрепанными волосами и в потной футболке, плотно облегавшей его торс. Парень стремительно приближался, пересекая дорогу даже не убедившись в отсутствии на ней машин. Подойдя ближе, он схватил меня за плечи и попытался заглянуть в глаза, словно убеждаясь, что все нормально. - Соседи сказали, что здесь были врачи...-начал Чихо, но сбившееся дыхание не позволяло ему быстро высказать все желаемое.- Я побежал в больницу, но там сказали, что ты уже уехала домой...Как ты? - О...о...все в порядке. Просто небольшой приступ. Не надо волноваться,- растеряно проронила я.- Как ты вообще умудрился прибежать сюда одновременно с машиной? В ответ парень лишь пожал плечами и лучезарно улыбнулся, убедившись, что все в порядке. Находясь в замешательстве, я всматривалась в лицо собеседника, пытаясь выяснить сама у себя причину, по который он так отчаянно искал меня, до смерти, как я поняла из его слов, волнуясь. - Раз теперь все в порядке, может...- радостно начал Зико, но тут же взволновано запнулся.- выпьем горячего шоколада...ну знаешь, ты вроде как его любишь и у тебя был не очень хороший день... Он тараторил, как только мог, пытаясь находить все новые объяснения своему приглашению, а я пыталась так явно не улыбаться, чтобы не выдать дикий восторг, вызванный этим самым его растерянным видом. Сам факт, что он волнуется приглашая меня куда-нибудь, заставил мои щеки покрыться румянцем. - Не думаю, что в состоянии куда-то идти...-решив немного поиграть, заявила я, внимательно следя за тускнеющим лицом парня.- но как насчет сделать это у меня дома? Мама говорит, что я очень неплохо его готовлю. В миг повеселев, услышав мое предложение, Зико согласно кивнул и я, подхватив его под локоть, поплелась в сторону дома. Можно ли было назвать это моим счастливым любовным опытом? Я не знала ответа. Просто в один единственный день в своей жизни, которую логично было бы назвать существованием...если даже не доживанием...я решила просто жить...просто побыть счастливой...и возможно любимой. Чтобы когда мои глаза сомкнуться в последний раз, я смогла вспомнить что-то по-настоящему стоящее. И пусть это будет она...его улыбка.