Плачь и смотри

POV Арнав «Человека лучше всего узнать в трех ситуациях: в уединении — так как здесь он снимает с себя все показное; в порыве страсти — ибо тогда забывает он все свои правила; и в новых обстоятельствах — так как здесь его покидает сила привычки.» (Френсис Бэкон) В последний момент я успел схватить ее за руку. Ее тело так напряжено. Еще бы. Спустя пять лет мы снова оказались в одной постели, под одним одеялом. Эта ночь была самая спокойная за последние пять лет. Пусть даже она длилась всего несколько часов, но я себя чувствовал настолько легко, будто никаких страданий, никакой боли и ярости не было и в помине. Будто я попал в старые добрые времена. Я представил, будто все эти пять лет Кхуши была рядом со мной, будто между нами не было пропасти и мы счастливые родители нашего ребенка. И сейчас Кхуши собралась не убегать от меня, а просто поднялась с постели. Только рука, которая пытается вывернуться из моей хватки говорит совершенно другое. В голове мелькнула мысль, что вчера Кхуши сказала неправду. Она меня не любит. Ведь не зря мне кажется, что мы поменялись местами, может это ее способ сделать мне больно. Арнав Сингх Райзада, что за бред ты несешь? Ты ведь знаешь, как Кхуши тебя любит. Она воспитывает твоего сына. Разве нужны другие доказательства? Нет. Кхуши И Арнав всегда будут вместе, главное пройти это препятствие. Это самый важный момент за всю историю моего существования. Сейчас, на свежую голову и с новыми силами мы должны расставить все точки над и. - Кхуши, нам надо поговорить… - Никогда не думал, что это может быть так сложно начать разговор. - Нет, Мистер Райзада, кажется, мы все уже обсудили. Вы хотели поиздеваться надо мной, вы это сделали, а сейчас я уже не поведусь ни на одну вашу уловку. Но знаете, я, наверное, повторюсь, - слова лились одним сплошным потоком. Не понимаю, как можно говорить с такой скоростью, - спасибо вам, вы дали мне и боль, и любовь всего мира. Вы дали мне сына, но при этом мне больно осознавать через что я прошла, и что думают обо мне люди, когда видят меня с сыном и знают, что он растет без отца. Кхуши на секунду замолчала, и я успел только представить, что было с Кхуши эти пять лет, я понял, что просто идиот это мое обычное состояние. Я резко дернул Кхуши за руку, и она, не устояв, упала на постель. - Что вы делаете? – Чеканя каждое слово, спросила Кхуши. – Я дала вам ясно понять, что вас не существует в моей жизни. Теперь я четко понял, что каждое ее слово, сказанное сейчас, сказано только для того, чтобы сделать мне больно. Сейчас бьет жгучая обида на все слова пятилетней выдержки. Когда ночью она сказала, о своих чувствах, она сказала правду, сейчас ею движет боль и обида. В ее глазах столько злости, что как и раньше захотелось прижать ее к себе, заключить в объятиях, переждать пару минут пока ей не надоест вырываться из моих рук и прижаться к ней поцелуем. - Кхуши, вчера, ты сказала правду, верно? Тогда почему сейчас ты говоришь совсем другое? – мурлыкая ей над ухом просил я. Кхуши замолчала и закрыла глаза, я не мог понять по ее лицу, что она чувствует, но я прекрасно понимал, что заставил идти ее по горящим углям. По себе знаю, что закрыться в себе, лучший способ успокоится. Это одновременно и пытка и забвение. Ведь твои проблемы в мире никому не нужны, тебя некому жалеть, если уж и страдать, то страдать так чтобы никто этого не видел. - Я сказала неправду. Я тебя любила. Сейчас я тебя так же сильно ненавижу, как когда-то любила. В который раз убеждаюсь, все что ни говорит Кхуши, все это назло. И есть только один способ, который докажет обратное. Я склонился над ее лицом и прошептал, обдавая ее лицо жаром. – Поцелуй меня, Кхуши, – говорю ей прямо в губы. – Нет! – кричит она и толкает меня. Я переваливаю Кхуши на спину и нависаю над ней… Мгновение мне кажется, что она меня ударит. Но моя рука движется по ее щеке, и нежно заправляю ее выбившиеся волосы за ухо. Чувствую ее пульс, когда я приближаю губы к ее, в моей груди полыхает пожар… Ее губы, такие мягкие, такие сладкие. От них невозможно оторваться. Я прижимался к ним все ближе и ближе, боясь, что если наш поцелуй прервется, то моя жизнь оборвется, как ниточка. Кхуши начала сопротивляться, но я схватил ее за запястья и поднял ее руки вверх, отчего ее грудь прижалась к моей. Я весь горел от давно забытого чувства, в голову били искры страсти, так и, норовя устроить во мне пожар, который потушить будет нелегко. Кхуши перестала сопротивляться и ответила на мой поцелуй, со страстью, желанием, вожделением. Наконец я увидел свою Кхуши. - Что ты ко мне чувствуешь? Я задал вопрос, но не переставал целовать Кхуши, ее губы – это магия, наваждение, сладкий сон. И если это моя смерть я готов принять ее… - Я тебя ненавижу…Ненавижу… Совершенно не следя за словами, Кхуши прижимаясь к моему телу сильнее, отвечая на каждый мой поцелуй. Ее горячие губы прижимались к моим, заставляя меня гореть огнем желания, который горел лишь единожды. Каждое прикосновение ее языка к моим губам, заставлял меня срываться со скалы и взлетать, как орел. Мысли растерялись, меня вновь выбили из колеи. И я не хочу в нее возвращаться. Сейчас, когда моя гравитация заключается в девушке, которая дарит наслаждение и наслаждается, мне ничего не важно, ничто не имеет значения, кроме моей девочки. Она центр моей вселенной и всегда была ею. Я таки смог найти в себе силы и оторваться от ее губ, лишь на секунду, чтобы сделать вздох, но фигура неприкрытая сари попала в поле моего зрения. И сдерживаться я не мог. Мои руки заскользили по ее плечам, спускаясь на грудь, продолжая свой путь по ее талии. Кхуши запрокинула голову, что-то шепча себе под нос, я не смог разобрать, что она бормотала. Все мое внимание было приковано к телу, столь желанному и дорогому. - Арнав, нет! – остановила меня Кхуши. Одному богу известно, сколько я приложил усилий, чтобы оторваться от любимой девушки, любимого тела. В ее голосе, столько твердости, столько уверенности и выдержки, что я невольно выпустил ее. Конечно, я понимаю хоть у нас и общий ребенок мы все равно чужие люди. Я не имею никаких прав прикасаться к ней даже. Но предательские мурашки продолжали бегать по мне, только от прокрутки мыслей о только что случившимся. На губах еще осталось тепло ее губ, я еще чувствовал их прикосновения. Будто это было на самом деле. Холодные ладони легли мне на лицо, охлаждая его. Я открыл глаза. На меня смотрела Кхуши, в ее взгляде столько нежности и жгучего желания, что я сначала подумал, что это все мираж. Но когда ее губы легли на мои щеки пожаром, я понял что это реальность. Самая сладкая реальность. Сейчас слова не нужны, когда ее руки бесстыдно расстегнули мою рубашку и блуждают по телу. Меня пробила мелкая дрожь, когда ее руки скользнули по бляшке на ремне. Все это дурманит меня как самый дорогой коньяк, а Кхуши продолжает целовать меня. Я, шепча самые сокровенные слова, начал освобождать ее тело от столь мешающего мне сари. Ощущать тепло ее тела ни с чем несравнимое удовольствие. Оставив ее сари, валятся на полу, я запустил пальцы в ее волосы, наслаждаясь их шелковистостью. Другая моя рука скользила по ее бедрам и икрам, упиваясь гладкостью ее кожи. То, что я испытываю, я испытывал только с Кхуши и всего один раз. - Кхуши, ты… - она не дала мне договорить, она впилась в мои губы самым жадным поцелуем и закинула одну ногу на меня. Я продолжил скользить рукой по ее бедру, сжимая ее время от времени. Она старалась прижаться ко мне как можно сильнее. В Кхуши проснулась та потребность, которую она не получала столько лет. Она хотела этого, возможно, просто боялась себе в этом признаться. Я развернул Кхуши лицом к себе, приподнимая ее за подбородок и целуя ее шею. А на губах играла почти детская радостная улыбка. Я, не удержавшись, очертил контур ее губ пальцем, а затем, заменив его своими губами, обрушил на них поцелуй. Она шумно выдохнула, не разрывая поцелуя, и запустила пальчики в мои волосы, слегка оттягивая их, доставляя мне огромное, ни с чем несравнимое наслаждение. Обычно я злился, когда девушки трогали мои волосы. Но сейчас… сейчас я бы согласился всю жизнь чувствовать ее легкие, ласковые прикосновения. Руки скользили вдоль ее тела, изучая каждый миллиметр ее бархатистой кожи, каждый плавный изгиб, задевая ребра, талию, все ниже и ниже. Сгорая от нетерпения, Кхуши буквально оседлала меня, а мои руки схватили ее ягодицы как бы направляя. Спустя пару минут Кхуши двигалась уже без моей помощи, руками царапая мой торс, что мне чертовски нравилось. Ее упругая грудь вздымалась в такт движениям, на шее сияли капельки пота, переливаясь радугой в свете утреннего солнца. Ее волосы спутались, что делало их еще более привлекательными, щеки окрасил румянец, уже не от смущения, а от сильного желания. Из ее ротика то и дело вырывались сладкие стоны. Вскоре я почувствовал, что она близко и, приподняв за бедра, стал совершать толчки в два раза быстрее. Удовольствие в её теле нарастало, я чувствовал это всем своим естеством. –Арнав, – прокричала Кхуши, выгибая спину, содрогаясь всем телом и падая мне на грудь. Счастливее себя, чем сейчас я никогда не чувствовал. После всего, что между нами произошло, уже не может быть никаких разногласий. Все проблемы, что между нами были, все осталось за дверьми этой комнаты. Здесь наш маленький мир, в котором нет места боли и обидам. Здесь только счастье, бездонный котел страсти. После всего, что произошло, нет и тени мысли, что мы никогда не сможем быть вместе. Мы достаточно находились по стеклу. Нам надоело гореть в костре предательства и лжи. – Я люблю тебя, ты только моя, – прошептал я, перебирая пряди ее волос. Она приподняла голову, смотря мне в глаза. – Да, Кхуши. Знаю, что после того, что я с тобой сделал, – я поморщился, – Ты, вряд ли поверишь мне. Но, – она не дала мне закончить, приложив свой пальчик к губам. – Я верю тебе. Я твоя.