Плачь и смотри

POV Арнав До той поры, как в мир любовь пришла И первый свет из хаоса явила, Не созданы, кишели в нем светила Без облика, без формы, без числа. Так праздная, темна и тяжела, Во мне душа безликая бродила, Но вот любовь мне сердце охватила, Его лучами глаз твоих зажгла. Очищенный, приблизясь к совершенству, Дремавший дух доступен стал блаженству, И он в любви живую силу пьет, Он сладостным томится притяженьем, Душа моя, узнав любви полет, Наполнилась и жизнью и движеньем.( Пьер Ронсар) Я упал перед ней на колени и взялся за уши. Никогда не думал, что мы можем поменяться местами. Я не мог поднять и посмотреть Кхуши в глаза. Стыд накрыл меня с головой, он душил меня как питон. Еще немного и я задохнусь в змее по имени слезы. Они подступили к моему горлу как ледяной комок, заставляя его разрываться от боли. Все нервы натянулись как струны скрипки. Я хочу верить в то, что она меня простит. Я хочу быть с ней. И всегда хотел, но ложь легла мне маской на лицо, снимая розовые очки и надевая непроницаемый платок. Я ничего не видел и не слышал целых пять лет. Пять лет жизни я потерял. Время утекло как вода сквозь пальцы. Кхуши все еще зажатая в стену комнаты стояла и тяжело дышала, сегодня на нее свалились все семь кругов ада, которые она так старалась избежать. Но осталось совсем немного и она больше никогда не заплачет. Я уберегу ее от любой беды, я пойду против течения, но заставлю ее улыбаться, каждый нож в ее спину станет моим ножом. Никогда и никто не сделает ей больно. Только пусть она меня простит. Тишина что заполняла комнату, стала сдавливать. Я чувствовал себя последней тварью, только от мысли, что если бы в тот роковой день не поверил Дади, то сейчас все было бы иначе, но моя плохая привычка неправильно понимать сыграла со мной плохую шутку. Она выбила меня из колеи, заставила верить в ложь. Я пепелил взглядом сари Кхуши, я не мог вымолвить и слова. Язык будто покрылся толстой броней, и она не позволяла мне говорить. А я хотел столько сказать…В голове крутились ораторские речи построенные по плану, но сказать я их не мог, эмоции не давали мне это сделать. Я готов стоять вечность на коленях, я уверен, Кхуши поняла все без слов. Но она должна все это услышать из моих уст, она должна понять, что я до сих пор ее люблю, и она рано или поздно станет моей. Она стала моим смыслом жизни, благодаря ей я научился любить, она сеяла на моем лице улыбку, теперь вселенная вращается вокруг нее. Она моя богиня. Ради Кхуши я стану кем угодно, сделаю невозможное и невероятное. Если она попросит, я умру ради нее… Время бежало, а я не мог набраться смелости и сказать все, что я знаю. Я не мог сказать ей те слова, что рвались наружу, мне не хватало мужества, я хотел оттянуть момент истины. Но время безудержно неслось… Кхуши не выдержала и сорвалась с места в попытке уйти. Уйти от меня оставив меня умирать живым. Я не могу позволить ей этого сделать. Я вцепился в ее талию объятиями и прижался лицом к ее даже после родов плоскому животу. Нет сил и желания ее отпускать, только одна нужда мной командует, если сейчас я ее отпущу, то уже никогда не верну… - Прости, прости меня Кхуши, - Я еще сильнее сжал ее в объятиях, от этого зависит моя жизнь, – Кхуши, в день нашей свадьбы…Я тогда не осознавал что делал. Дади солгала мне, я это только сегодня понял, я ездил к ней я подслушал ее разговор. Она обманула нас. Кхуши…Я люблю тебя, я люблю тебя больше жизни… Все слова летели как пулеметная очередь, но при этом я четко осознавал, что Кхуши поняла меня. Я чувствовал ее всхлипы, я слышал, как она не забывала сделать вздох, мое сердце билось в одном ритме с моим. Но что-то не давало мне покоя. Это что-то было ее мертвое молчание. Только ее дыхание давало понять, что Кхуши жива, что это она рядом со мной, а не ее бездушный клон. Страшно подумать, что я все это выпустил из рук, я потерял сына, жену, я потерял смысл жизни. Я понял ее молчание, она меня не простила. И уже никогда не простит, ее молчание стрелами пробивало меня насквозь, я почти ощущал, как по мне течет тонкими струйками кровь. Моя хватка ослабла, но отпустить Кхуши я не мог ни физически ни морально. Она стала неотъемлемой частью меня. Я готов прожить жизнь без воздуха, но только не без Кхуши. Она меня не простила… Я заслужил это, теперь мы окончательно поменялись местами. Я стал ею, она стала мной. Кхуши, закрылась в себе, повесив табличку «не беспокоить», ее израненное сердце больше не сможет принять и полюбить меня. Оно стало кусочком льда. Когда от меня отвернулись родные, я вытерпел, когда мой день сменялся за другим вне моего внимания, я пережил это, когда я понял что Дади, виновница всех моих проблем, я вернулся в себя, я стал тем, кем я был рядом с Кхуши. Но сейчас, когда она меня не простила, все это стало бессмысленным. Родня может вновь от меня отвернутся, Дади может вновь издеваться надо мной, Шьям может замучить меня, и перед моей смертью сказать все, что думает обо мне. Уже ничто не сравниться с моей болью. Никто не заменит мне сердце, никто не сотрет память. Это все останется до скончания моих жизней. Я запомню каждый миг, что был проведен рядом с алтарем моей жизни. Я пронесу сквозь тысячелетия, этот момент, я буду помнить нашу первую встречу, нашу первую свадьбу, ночь, когда Кхуши доверилась мне, пренебрегая правилами и собственными принципами. Это будет переходить из жизни в жизнь, это станет моим наказанием на века. Кхуши обмякла в моих руках, и пошатнулась, я обхватил ее фигуру, чтобы она не упала. Ей стало плохо. И опять виноват я. Я идиот, который умудрился поверить вышедшей из ума женщине, я додумался сам себя лишить себя всего, что меня окружает все одним «нет», только я могу разрушить чужую жизнь, разбивая себя, во всех смыслах этого слова. «Разбиваться» теперь мой стиль жизни, отныне и навеки я женат на одиночестве. - Я люблю тебя Арнав… - Еле различимые с тишиной слова вонзились в мое сердце и заставили его биться сильнее. Я не обречен, еще есть шанс, на светлое будущее. После этих слов ее пышный веер ресниц затрепетал, ее тело прогнулось в моих руках как ствол кипариса. Еще немного и Кхуши упадет, я схватил ее, прижимая к себе со всей проснувшейся во мне силой. Ее тело и душа прижаты к моей, и я сделаю все, чтобы так было всегда. Уложив ее на постель, я не мог, не насладится ее чертами лица. Пусть ее глаза были опухшими от слез, пусть впалые щеки обтягивали лицо, а губы были покусаны, ее красота не исчезла. Она стала другой, но при этом не изменилась. Она ребенок, но уже взрослая. Ее противоречивость осталась, и никогда не исчезнет. Только что-то поменялось в ней. То, что раньше я считал мелочью, сейчас казалось мне концом вселенной. Раньше она хваталась за воротник моей рубашки, а сейчас ее руки спускаются вдоль тела. Страшно подумать, если ее слова были всего лишь шуткой. Ведь я сказал то же самое на свадьбе. «Все, что я тебе говорил о чувствах, было шуткой, Арнав Сингх Райзада, никогда не на ком не женится». Это были мои слова. И я должен точно знать, что она сказала это не ради мести, а искренне. Ради веры и правды. Сейчас нет смысла ее будить. Девочка настрадалась, сегодня была ночь боли. Если она держалась, когда выгоняли Шьяма из дома, когда рассказывала об Арнаве, то во сне она не сдерживать эмоции не могла. Ее тихие всхлипы и поток слез я буквально чувствовал на себе. А если она не захочет со мной разговаривать утром? Если она сможет уйти из дома и забрать сына, при этом никто не заметит пропажи? Тогда я уже не смогу ее вернуть и вымолить прощение. Тогда я действительно погибну. Если она меня не простит, я сведу счеты с жизнью. И плевать, что родным будет больно, больнее, чем мне уже никому не станет. Я лег рядом с ней, наблюдая, как ежесекундно сменяется эмоция на ее исхудавшем лице. Она плакала и улыбалась и снова плакала, что-то бормоча себе под нос. Я накрыл ее одеялом и, прижав к себе, укутался в ее волосах и погрузился впервые в спокойный сон… *** Ледяной дождь бьет по ткани моего зонта, сзади меня стоят и перешептываются коллеги, обсуждая какой я жестокий человек по отношению к рабочим, а я наблюдаю как стройная фигура, промокшая и продрогшая, руководит выезжающими автомобилями с парковки. Невероятно сколько в ней упертости, но сейчас мои мысли не о амбициях Кхуши, я прикован к ее фигуре, которую совершенно не прикрывает промокшая одежда, а только показывает все ее изгибы, ее мокрые сбившиеся в комок волосы, узорами прилипли к лицу и обрамляли его как самое ценное творение художника… …ее слезы сразу потушили мою ярость, она трясущимися руками собирала разбитой кружки, так и, норовя порезаться. Ни на один мой вопрос я не получил ответа, но она резко прижалась ко мне и не могла остановить поток слез. Да что могло с ней случиться за какие-то десять минут? В руках она держала мобильный. Сколько я помню, она постоянно была на связи со своим женихом, которого я бы с радостью вычеркнул из ее жизни. В мысли закралась надежда, что так оно и есть и Кхуши сейчас плачет из-за него, если это так, то я разотру его в порошок. Но я так и не получил ответа, ни на один вопрос. Кхуши убежала, не произнеся ни слова… …Я влетаю в комнату, боясь, что увижу пустующую комнату. Но я успел. Или нет. Кхуши утирая слезы, складывала вещи в сумку. Идиот, какой же я идиот, нет в мире такого ругательства, чтобы описать меня детально и одним словом. Я сам срубил сук, на котором сижу. Кто я такой чтобы управлять всем и вся. Я накричал на ту, которая ни в чем не виновна. Она хотела как лучше, кто знал, что сестра поймет все неправильно и захочет избавиться от желанного ребенка. А я подлил масла в огонь, который горит ярким пламенем, пожирая каждого в этом доме. Сейчас каждый ходит в своем маленьком мире, отстранившись от всех. Я наговорил столько всего лишнего, что стало тошно от самого себя. И сейчас она решила уйти… - Кхуши! – закричал я, резко встав с постели, голос охрип, а в глазах потемнело. Когда зрение вернулось, первое, что я увидел, как Кхуши пытается подняться с постели и уходить. Нет. Я не дам ей этого сделать…