Лекарство от боли и страха

*** Ходжинс приходит в себя только в тот момент, когда я скользя прохожусь по его губам в лёгком поцелуе, он запускает руку мне в волосы… Он, как утренний кофе… Мы не оторвёмся друг от друга, пока не кончится воздух. -Привет, Эндж. – Слабо произносит Джек, разглядывая моё лицо. Я смущённо закусываю губу. -Ты кричал… - Пытаюсь оправдаться, почему я оказалась в его спальне в два часа ночи, мои руку по-прежнему у него на щеках. – Нужно вызвать врача, у тебя жар… -У тебя руки холодные… - Словно пропустив мою последнюю фразу, как ни в чём не бывало, продолжает Ходжинс. – Говорят, у людей с холодными руками - горячее сердце... – Он слегка отворачивается, на ощупь включая ночник, висящий на одной из колонн, поддерживающих балдахин. -Нет. – Слегка улыбаюсь в ответ. - У них плохое кровообращение и босые ноги на каменном полу... -Забирайся. – Приподнимается на подушках, приглашая меня, но закатывает глаза от боли и сжимает рукой повязку чуть ниже колена... -Если ты примешь свои лекарства. - Джек недовольно морщится, как маленький, но, когда я наливаю в стакан воды и протягиваю ему обезболивающие, обнаруженные в сумке, он послушно выпивает таблетки. После чего я поправляю сбившуюся с одной стороны простынь, возвращаю на место подушки и одеяло. -Идём, Эндж. – Температура резко спадает от лекарств и Ходжинс весь дрожит, но смотрит такими молящими глазами, что я не могу отказать. С человеком, который тебе дорог, можно говорить молча и кричать шепотом. Он поймёт, услышит, заметит во взгляде… Насколько мне дорог доктор Джек Ходжинс? Почему я вздрагиваю рядом с ним? Мы долго говорим о каких-то бессмыслицах, смеёмся, я наблюдаю, как он морщит нос и встряхивает руками непослушные завитушки кудрей. -О чём ты подумала тогда? – Как-то невпопад спрашивает Джек. -Когда? -Когда нас… – Замирает на секунду, как от острой боли. – Когда нас с Бреннан откопали... -Что у меня теперь два рождественских утра. - Я действительно подумала именно так. В году, обычно, только один день, когда даже самое несбыточное обязательно сбудется. У меня их теперь два... -Ты меня поцеловала... - Растерянно глядя в никуда вспоминает Ходжинс. - Дважды. Не давая разрешения... Меня распирает от нежности, которая внезапно завладела чем-то очень тёплым в груди. Сколько раз я отвечала: "На это тебе нужно разрешение"?! Сколько раз заставляла человека, которому я дорога (и в этом нет никаких сомнений), чувствовать себя глупо из-за его отношения ко мне?! Он поцеловал меня единожды и этот я навсегда запомнила, а его дважды... Какая нечестность! -Пусть будет три... - наклонившись, сдуваю перо с его волос... - И не нужно разрешения. ... Когда мы уснём в обнимку спустя час, будет совершенно не важно, что практически утро... Зато нам будет абсолютно ясно, что кофе с карамелью - наше лучшее лекарство, что под их натиском боль и страх отступают...