Лекарство от боли и страха

*** Книги – чарующий мир, в котором теряешься на долгое-долгое время… Из-за работы мне часто не хватает времени на них, но тонуть в них – невероятно приятное чувство. «Дориан Грей» затянул меня так, что я напрочь забыла о часах… До конца романа оставалось чуть меньше десяти страниц, когда я услышала странные звуки… Котёнок, оставшийся один, кричит также. «Но ведь в доме Ходжинса нет кошек…» - мысль ударила, крепче молота. «Ходжинс!» - Книга осталась лежать брошенной на том же кресле, где я сидела… Быстро выйдя в коридор, я снова услышала сдавленный полу крик - полу стон из соседней спальни. Джеку однозначно плохо… Дверь удаётся открыть только со второго раза: чёрное дерево с резным замком – не каждый справится… Только вот когда я попала в комнату, мне не стало легче – напротив, почувствовался просто животный страх и парализующая паника, как и двенадцать часов назад, когда у Джека и Темпи заканчивался воздух… В комнате темно. На окнах тяжелые плотные шторы на манер гобелена. Надо же, спальня Ходжинса, который ненавидит декаданс в любом виде, обставлена на манер средневекового замка: каменные полы, явно антикварная мебель, дубовые шкафы вдоль стен, уставленные какой-то древней утварью и пыльными фолиантами, мне сложно разглядеть чем именно… Напротив двери, по центру северной стены, на некотором возвышении, стоит высокая кровать с балдахином, таким же тяжёлым, как шторы. Честно говоря, крайне гнетущая обстановка… Вот во всём этом королевском хаосе я и обнаружила Джека. Его мучил какой-то кошмар, он метался по кровати, крича и стоная, постель была благополучно смята, несколько подушек уже валялись на полу… Я осторожно приблизилась, но, несмотря на все мои старания, едва не сбила рукой графин с прикроватной тумбочки. Ходжинс спит в пижамных брюках (одеяло тоже куда-то отброшено…) и я, в который раз отмечаю, насколько притягательно выглядит его обнажённый торс… Он мучается во сне: весь раскрасневшийся, лицо напряжено, на лбу пролегли несколько складок и на них падают влажные кудри… -Джек… - осторожно зову я, прикасаясь к его лицу. Он не отвечает, но мне сразу становится понятно почему – у Ходжинса жар. По всей видимости, он так и не выпил предписанный ему врачом обезболивающие и антибиотики. «Что мне делать?!» - более явная паника прочно парализует мой мозг, - «Спокойно, Эндж, дыши.» Единственное, что я догадываюсь предпринять: смачиваю край простыни водой из графина и прикладываю эту тряпицу к горящим щекам и лбу Джека. Через некоторое время вода испаряется, разве что не шипя. «Какая же должна быть температура, чтобы вот так…» - я судорожно достаю из кармана телефон, пытаюсь набрать номер Кэм на быстром наборе, но руки трясутся от страха и мобильник падает куда-то на пол. – «Просто невероятное везение!» Непроизвольно тру шею и руку приходится отдёрнуть: от страха ладони совсем заледенели… «А почему бы и нет?!» -Взглянув, как мечется и мучается Джек, эта мысль уже не кажется такой абсурдной. Я аккуратно прикасаюсь руками к лицу Ходжинса и он моментально затихает. Вздох облегчения вырывается из глубины моих лёгких… Я могу наблюдать, как меняется его лицо: от бессознательной обеспокоенности до блаженной одухотворённости… Стою так пару минут, пока не начинают мёрзнуть ноги. -Ходжинс… - Он спокойно дышит, но не отзывается. – Джек… - Никакой реакции. – Ходжи… - Трясу его легонько за плечо, но он не просыпается. Мне вспоминаются последние сорок два часа: с той минуты, как нашли трупы близнецов до безумного спасения Джека и Кости, будто наяву я снова переживаю эти моменты, особенно один… Его губы, как утренний кофе…