Гром и молнии

Акаши был уверен в том, что если оставить Аоки на пару часов без присмотра ничего плохого не случится. Конечно, нельзя было исключать риск того, что Хоши, что-нибудь да выкинет. Но как ему казалось, сейчас она не в самом хорошем состоянии для этого. Но то, что розововолосая бестия даст дёру он предположить не мог. Куда невеста отправилась он узнал от Ямагучи, когда тот сообщил наследнику корпорации, что с Хоши всё хорошо и сейчас она уже на пол пути Токио. Что она там забыла не ясно, по крайне мере Акаши. Ямагучи же спустя пару минут телефонного разговора сдал подругу с потрохами. «Она сказала, что хочет найти способ не сойти с ума и причины жить дальше» — страдальчески выдал парень, тяжело вздыхая в трубку. Дальше можно было не продолжать. Такео говорит, что она попросила о постоянной наружной охране и наблюдение. И Акаши даже если и не перестаёт злится, то уже хотя бы не переживает. Искать девушку сейчас, а тем более пробовать вернуть в Киото, затея изначально гиблая. «Нагуляется и вернётся» — такую позицию решил занять Акаши и отправился на внеплановую тренировку.

***

Я не знала где смогу найти Аомине Дайки, по этому решив действовать наверняка сразу отправилась в Академию Тоо. Даже если человека, которого я ищу там нет, то менеджер, который там наверняка будет, сможет дать внятный ответ где прохлаждается их гениальный бомбардир. Когда я появилась в спортивном зале, был перерыв. Вся команда сидела на выступе сцены и перекусывала. Мулат в отличии от всех остальных лежал на скамье и, кажется, спал. Первым моё присутствие уловила менеджер, она разговаривала с их снайпером, когда неожиданно дёрнулась и посмотрела на меня. Думаю она решила, что решила в наглую посмотреть на тренировку. — Аоки-сан… Правильно? — девушка настораживается и опасливо двигается в мою строну, — Что менеджеру Ракудзана тут нужно? Кто-то присвистнул. С учётом того, что моя школа находится не то что в другой префектуре, в другом регионе, это было весьма уместно. — Не стоит так настораживаться, — губы трогает холодная улыбка, которая как всегда не предвещает ничего хорошего, особенно таким людям как эта девушка. Они ни чем не хуже меня в плане ума и стратегии, но у меня есть то, чего нет у неё. И это создаёт огромную пропасть между нашими с ней способностями. — Я пришла только вот за этим еле живым тельцем. Кивком головы указываю на Аомине, который кажется почувствовал что-то и начал возится, убрал руку с головы и сонным расфокусированным взглядом посмотрел на меня. Парень удивлённо хлопает глазами, а потом улыбается так самоуверенно и нахально, что хочется стереть эту улыбочку с его лица. — Сатцуки, я ухожу, — он подхватывает сумку стоящую около скамейки. В ответ раздаётся вопль игроков, а от крика девушки: «Дай-чан!» закладывает уши. — Эй, «Демон» ты же за мной пришла. Так пошли. — Ага, — киваю ухмыльнувшись в ответ, — Прошу простить за причинённое неудобство. Едва заметно поклонившись ухожу в следом за парнем. — Заскочим ко мне домой, — парень хмурится и выдаёт наверное, его фирменное: «Чё?!», — Я только что с экспресса, Аомине. Всё что есть пригодное для игры у меня дома. — В Киото?! — этот парень сказочный идиот. — Нет, до 15 лет я жила тут. — Ками, как я могла забыть, что этот парень ничего обо мне не знает. Разумеется кроме того, что я играла когда-то, — В Токио находится один из главным домов моей семьи. Долго препираться с Аомине мне не приходится, он соглашается. А потом долго собирает остатки своей челюсти где-то в недрах Земли. Под словом «дом» он явно представлял не двухэтажный особняк. В прочем много времени переодеться и собрать сумку у меня занимает. Уже через десять минут после приезда я появляюсь перед Аомине и мы двигаем в строну баскетбольной площадки около моего дома. Именно к той площадке, на которой я познакомилась с Макото. Она почти не изменилась за те три года, что я не появлялась в Токио. Хотя по сравнению с тем, какой она была одиннадцать или двенадцать лет назад, перемены были к лучшему. Я провожу быструю разминку, и встаю напротив Аомине. Ну что же, игра началась! Аомине накинул полотенце на шею приложившись к бутылке с водой. Я же улеглась спиной на покрытие тяжело дыша. Мышцы начали гудеть ещё в первые полчаса игры. Что будет со мной завтра утром представить довольно просто. Я не люблю возвращаться в Токио. Не то что бы мне не нравился этот город, напротив, это очень красивый город, особенно ночью. И не важно, смотришь ты на это из окна элитного ресторана, или бродишь по улицам. Мой Токио — город воспоминаний. Аомине протягивает мне бутылку воды. Обыденное действие, порождающее в моей голове цепочку ассоциаций и воспоминаний. — Держи! — Масуми протягивает бутылку с водой и улыбается. Немного вымученно и натянуто. Но я вижу, что он в какой-то степени доволен. Мы оба знаем, что тренировки всегда приносят свои плоды. Я тоже улыбаюсь, делаю несколько глотков, — Последний раз и домой. Мама и так не одобряет всё это, не будем давать ей повод ограничить нас ещё больше. Брат демонстративно смотрит на часы. — Хорошо. Удар мяча о покрытие. Брат стоит напротив меня и набивает мяч. Рывок. Кроссовер под ногой, он пытается обвести меня, но я успеваю и не даю пройти ему. Он ухмыляется и делает шаг назад. Бросок, который я бы в жизни не смогла накрыть. Слишком высоко. Мяч без единого звука попадает в кольцо ударяясь об покрытие. Масуми был не просто гений баскетбола, у него был прирождённый талант к спорту. Сильное тело, быстрые рефлексы, которые к концу второго года в средней школе превратились в инстинкты. Он был недосягаем. Мама хотела, чтобы он занимался волейболом. Брат научился прыгать так высоко, занимаясь им. Занимался всем, чем только можно было. Собирал полезные навыки и заимствовал особенности и привычки у игрок, занимающихся другим видом спорта. Он был как лоскутное одеяло, собран из разных и непохожих друг на друга частей, но представлял из себя нечто прекрасное и гениальное. И именно это это делало из него монстра. Передо мною стоит Монстр, которого не смог победить «Демон Грома». Всегда казалось, что-то чудовище, в которое превратился мой брат, победить фактически нереально. Но это случилось, и совсем незадолго до того, как Масуми погиб. Странное совпадение. — Что-то случилось? — брат вернулся домой подавленный. Он едва не валился с ног, а в глазах не было привычного жизнерадостного блеска. Словно его что-то душило изнутри. — Да так, не бери в голову, — он разулся и закинув сумку на плечо пошёл к себе в комнату. Так он обычно выглядел, если набирал не то количество баллов за тест, на которое рассчитывал. Но сейчас, было нечто совсем иное. Он определённо ходил с кем-то играть. Мой брат… Он проиграл?! Я ненавижу Токио из-за таких воспоминаний. Обязательно найдётся что-то, что создаст череду ассоциация. Заставит выкинуть из закутков памяти что-то сокровенное. Обманываю ли я себя, говоря, что хочу найти смысл жизни? Разумеется. Я лишь хочу знать наверняка, что я всё ещё не забыла Масуми, что я всё ещё помню, когда наступает «точка невозврата». Хочу понять, не переступила ли я черту, когда уже нельзя вернутся обратно. Я уже много раз проходила через это, но сейчас, я впервые начала сомневаться в себе и своих силах. Впервые со мной такое, что воспоминания топят меня изнутри. Убивают. — Ты до сих пор встречаешься с Акаши? — голос Аомине вырывает меня из глубин подсознания. Вопрос звучит настолько глупо, что хочется рассмеяться. — Ты такой дурак. — я всё-таки смеюсь. Тихо, почти что не слышно. Но парень почему-то немеет, смотря на меня едва-ли не с ужасом. От осознания становится трудно дышать. Взгляд и смех. Скорее всего сейчас, я действительно была похожа на Дьявола. — Сей… Мы обручены. — Да ну нахуй?! К сожалению такого же мнения была я, когда отец сообщил мне новость о их сделке. Кабинет отца мне никогда не нравился. Тёмный, даже слишком. А главное, тут я не хозяин. Я должна подчинятся ему и никак иначе. Потому что я девушка, потому что он мой опекун. И потому что меня всю мою жизнь заставляли быть кроткой по отношению к мужчине. Будь это брат, муж или кто-то другой. Это бесило, но со временем отец начал давать мне поблажки. Видимо поняв, что я будущая наследница и должна хвататься за своё мёртвой хваткой, а не любезничать и строить глазки. — Вчера у меня был приватный разговор с Акаши Масаоми, — новость не понравилась сразу, отец не особо любил связываться с нынешним главой Акаши. Два магната были примерно равны по влиянию, но открыто не боролись за сферы влияния. Не было пока нужды. А тут такая новость. Да и сразу после того, как нас застукали за весьма неприличным делом на балконе*. — Если Вы меня позвали отец, то разговор вышел плодотворным. — и ни как иначе. Мужчина самодовольно кивнул. — Ты выйдешь за Акаши Сейджуро после совершеннолетия, — что же, такого стоило ожидать. — Мы не будем соединять компании. Лишь соединим филиалы в самых конкурентных сферах, но в основном, каждый сохранит свой суверенитет. — Я Вас поняла отец, — быстро поклонившись, я едва слышно прошипела, но мужчина напротив меня всё же услышал. — Я выйду за Акаши. — Хорошая девочка. — Да. — Ещё раз? — в голосе мулата неприкрытая ничем надежда. Это забавляет. — Почему бы и нет. Это была первая ночь за последнее время, когда мне не снились пытки, и даже призраки прошлого. Утро для меня началось далеко не в привычные 6 утра, а около полудня. Я бы, наверное, смогла проспать ещё, но невыносимая тяжесть и скованность тела мне не позволяли этого сделать. Мышцы были не то что деревянные, стальные. Верные признак того, что я их повредила. Следовало ожидать, что после того, как я прекратила любые нагрузки на организм, ему не понравится серьёзный матч. Тело ломит так сильно, что я действительно сомневаюсь в способностях своего тело сегодня двигаться. В голову приходит абсолютно бредовая затея и я наплевав на неспособность своего тела пытаюсь быстро подняться, пока мозг не начал лихорадочно отговаривать от глупой затеи. Поднимаюсь я с кровати только с третьего раза, мышцы словно переваренные спагетти, стоит не осторожно наступить, словно проваливаюсь в пустоту, или же наоборот, будто вместо мышц у меня железный прут. Комната Масуми на удивление не заперта. В комнате задёрнуты портье, кровать заправлена (хотя он никогда этого не делал) и нет даже намёка на грязь. Но это лишь первичный образ. На рабочем столе рядом со стаканчиком карандашей и ручек лежит ластик и незакрытая ручка. Обёртки от любых конфет брата. Из-под кровати торчит собранная для следующей игры спортивная сумка, мы договорились пойти поиграть по приезду. В стеллаже какие-то книги, безделушки и награды. Ничего не изменилось. Я падаю лицом в Его кровать, а от постельного белья до сих пор пахнет Им. Возможно это глупо, быть настолько привязанной к воспоминаниям. Но именно это ещё заставляет помнить, кто я есть. От себя не убежишь. Как ни старайся от реальности не скроешься за семью печатями. Брат мёртв, мама тоже, я потеряла возможность играть, а через полтора года я должна выйти замуж за Акаши Сейджуро. Если поразмыслить, я должна была потерять какой-то стимул жить ещё когда умер Масуми, но каким-то чудом удержалась на плаву. Чудом? Усмешка. Конечно нет. Кицуне — моё персональный ангел, или демон, хранитель. Был ли у меня смысл жить после предательства Макото и подвалов Ёсида? Нет, я и не хотела жить. Хотела умереть, лишь бы больше не мучатся. Если бы я не встретила Акаши, если бы между нами не разгорелась искра войны и любви, я бы так и не нашла смысл жить. Но сейчас, я так и не вижу нового стимула. Что я буду делать после свершения мести? Повторю судьбу матери? А мои дети повторят мою? Да, скорее всего так и будет… И есть ли тогда смысл жить так дальше?  — Я думал ты уже отпустила… — А, это ты — поворачиваю голову на голос, около входа в комнату стоит брюнет сложив руки на груди. Почему-то именно сейчас я даже не удивлена увидеть его здесь. — Такео. — Акаши за тебя волнуется, — я фыркаю, ещё бы он не волновался. Хотя с него станется. Я даже бы не удивилась, если бы он не волновался. Хотя наверняка обиделась. — Хотя, я думал ты его бросишь… — Ямагучи усмехается, но в голосе слышу знакомые нотки. Ками-сама, он до сих пор… — Якорь, который должен был не дать тебе потонуть потянул на дно. — А что, до сих пор метишь на его место? — я знаю, что для Ямагучи это больная тема, но ничего поделать с собой не могу. Надоело уже строить из себя умирающего лебедя. Раздражает. — Даже не думал, — но в глазах всё равно я вижу зависть и обиду. Врёт. Причём самому себе. Я уже давно знаю, что Такео влюблён в меня. Но ответить взаимностью я не могу. Он для меня как Масуми. Человек, который мне дорог, можно сказать, которым я дорожу, но не в том плане, чтобы хотеть с ним близости. Для меня он просто друг, брат, товарищ, кто угодно, кроме потенциального парня. Даже бы если любила, мы и разных миров, отец не одобрил бы брак. А я, согласилась бы бросить семью и её порядки ради него? Конечно нет. Как бы это цинично не звучало, но я бы не предела семью из-за такого абстрактного понятия, как «любовь». И сам Такео понимает, что никаких отношений быть не может. — Это радует. — хотя мне, по правде, всё равно. Чуть помедлив добавляю, — Отвези меня на кладбище. — Не вопрос, — он смотрит на дисплей смартфона, а потом тяжело вздыхает, — Точно, сегодня же годовщина. Ответить мне нечего. Было бы разумнее в моём состоянии даже не приближаться к этому дому, а тем более ехать на кладбище. Но как мне самой казалось, я уже справилась со всем этим. Я была самонадеянна. Такое не забывается, просто когда живёшь сегодняшним днем, боль притупляется. Но стоит на секунду оглянуться назад и тебя начнет топить то, что казалось уже забыто. Когда я была ребенком, я этого ещё не осознавала. Но сейчас, спустя столько лет, я наконец-то поняла это. Я довольно часто бываю в Токио. Будучи единственной наследницей компании я должна появляется на официальных мероприятия и собраниях. Но не смотря на это. Я впервые на кладбище не одна. Случайные встреча с отцом, разумеется, не в счет. Каждый раз приходя сюда, что я хочу здесь увидеть? Отсутствие могил? Не знаю. Скорее, я всё ещё живу прошлым. — Шесть лет. — в пол голоса шепчет Такео, — Не думал, что всё сложится так, когда я встретился с ним. — Я тоже, — камень напротив серый и холодный, даже не похоронишь нормально, тела почти полностью сгорели, — Что было бы с нами, останься он в живых? Разумеется я знаю ответ. Масуми возглавил бы компанию, а меня бы выдали за Маруяму, как они и планировали. Такео был бы переводчиком или одним из «белых воротничков», но не как не главой отдела обеспечения безопасности компании его мёртвого друга. Всё было бы иначе. — Не знаю, — он пожимает плечами, но так же как и я знает ответ. Нам незачем говорить это в слух. Достаточно и того, что ответ мы оба знаем правду. Прости Масуми, я должна забыть тебя, чтобы двигаться дальше. Я должна забыть подвалы Ёсида и предательство Ханамии, предательство Сейджуро. Иначе всё это будет и дальше топить меня. Иначе всё будет напрасно. Я вдыхаю полные легкие воздуха. Предательские слезы текут по щекам. Смотрю на холодные надгробия и понимаю, сюда я вернусь еще не скоро. Если снова вернусь сюда, значит для меня всё будет кончено. Значит я проиграла фатальную битву с жизнью.