Это моя жизнь, это моя судьба! Не важно, что ты говоришь, Потому что это никогда не было твоим! Это никогда не изменится, всегда будет прежним, и я останусь при своем! Это моя жизнь, это моя судьба! Не важно, что ты говоришь, Потому что это никогда не было твоим! Это никогда не изменится, всегда будет прежним, и я останусь при своем! From Ashes to New — Stay This Way
Аоки забрала у меня практически всё. Акаши, друзей, место в клубе. В тот же день она пришла на тренировку и тренер принял её с распростёртыми объятьями. Меня оставили у неё как подручного, то принеси, там постой и тому подобные мелочи. Экзамены, что были на следующей недели, я едва ли не провалила. В том плане, что едва перешагнула планку в «1». А вот Аоки и Акаши поделили первое место. Наш класс, да и другие, что гордо носили прозвище «единица», за хорошие оценки отправили на море. В Осаку. Выезд назначили через неделю после завершения экзаменов. Но было одно огромное «но». Ко мне должна была приехать в конце августа сестра. Классный руководитель заверил меня, что мы едем всего на две недели, и я успею сделать все свои дела. Я созвонилась с мамой, и она дала добро на это дело. На этом что-то весёлое для меня закончилось. Акаши я успешно игнорировала, точнее, просто на просто избегала. На мелких переменах я уходила в спорт.комитет, на больших торчала на собраниях футбольного клуба. Игроки Игараси уже всерьёз задумались, а не встречаемся ли мы. Но и я, и он отрицатели это, потому что мы оба знали, что у нас нечто сродное с настоящей крепкой дружбой. Он часто захаживал ко мне, когда ему было скучно, да и мне тоже. Ведь он тоже едет на море на следующей неделе. В один день, когда поход в школу оставался просто формальностью, я сидела в своей комнате и листала «Отцы и дети»*. Да-да такая девушка как я любила классику. Временами. Саша рассказывала, что книга полная фигня. И могу с ней согласиться, книга несколько нудная, но не лишена смысла. Но я прочитала её, и поняла, что всё же современная литература мне ближе. В комнате не горел свет, как и во всём доме, я сидела с электронной книгой на подоконнике, который я ещё месяц назад обложила пледами и подушками. В комнате тихо гудел кондиционер. Цифровые часы показывали всего-лишь половину седьмого. Скучно. Мысли уносятся туда, где всего полторы недели назад на этой самой кровати мы проводили ночь с Акаши. Противно не было. Но мысли о том, что он спал со мной, признавался в любви перекрывались тем, что у него всё это время была невеста. Которая несколько красивее и намного умнее меня. Девушка, стоящая на одной ступени с ним. По дому раздалась оглушительная трель звонка калитки. Кого там черти принесли? Я выхожу из комнаты и иду к комнату Рио, откуда был прекрасный вид на ограду. Сердце остановилось, стоило мне только аккуратно выглянуть из-за шторки. Акаши Сейджуро. Разговаривать с ним у меня настроения не было. В этот момент, в кармане зазвонил телефон, но это было всего-лишь оповещение из игрушки. Быстренько его посмотрев, я запихала телефон обратно в карман шорт. А потом и вовсе развернулась на пятках и пошла к себе. Меня нет дома. Для него. Благополучно проигнорировав одежду я довольная, в одних трусах, уселась в наушниках на кровать, начиная играть в «Two Dots»**. Абстрагируясь от посторонних раздражителей. Всё было хорошо, ровно до того момента, как чья-та рука легла мне на плечо. Проматрерившись и провизжав, добрых полторы минуты, я поняла, что рука до боли знакома. А вторая рука человека в привычноё манере зажгла ночник около кровати. Да что тебе не иметься, Сейджуро. — Как ты попал в дом, и зачем собственно пришёл? — отдышавшись злобно проворчала я, откидывая все свои гаджеты в сторону и натягивая, лежащею рядом майку Рио. Парень заметно напрягся. Было видно, что майка-борцовка явно мужская, а последнее время я общалась только с одним парнем. С Кентом. — Ключ был под цветочным горшком, — Чёрт! Совсем забыла его убрать. Я переползла с подушек к стене, одну ногу согнув в колене поставила её на кровать, закинув на неё локоть, вторую подогнула под себя. Мне было пофиг, что скорее всего видно бельё, мне было даже не стыдно. Я трахалась с этим человеком, после всего, что между нами было, я уже просто не могу его стесняться. — Я пришёл поговорить. — Нам не о чем разговаривать, Акаши. — холодно бросаю я, скрещивая руки на груди и высоко поднимая подбородок. Смотря прямо в глаза. Ненавижу ли я его? Люблю ли ещё? Я не знаю. Я окончательно запуталась в себе. За последние полторы недели я пять раз просыпалась из-за кошмаров. На тумбочке каждый вечер перед сном появляется бутылка воды, и неизменно лежит пластина с таблетками. Что не укрылось от Акаши, конечно. Впервые за последние несколько месяцев я назвала его по фамилии. Непривычно. — Судя по тому, что лежит у тебя на тумбочке, нам есть о чём поговорить, — парирует он. Задевая то, что по идеи и задеть меня не должно было. На тумбочке лежали сильнодействующие успокоительные. А под кроватью, очень далеко, лежала пустая бутылка из-под виски. Майка брата висела на вновь образующемся типе: кости+мышцы. У меня ужасно начали торчать ключицы и рёбра. Про тазовые кости вообще молчу. — Это не твоё дело, — жестоко чеканю я, сдерживая прилив злости, было бы проще, если бы ты просто забыл меня. У тебя есть обязанности. У тебя есть твоя невеста. Но нотки обиды проскальзываю в словах, что непроизвольно сорвались с моих губ. Наболело. — У тебя есть о чём поговорить со своей невестой. А меня не трогай. — Хватит огрызаться, Рей, — это я ещё не огрызалась милый. Я глубоко вздохнула, чувствуя, что ещё немного и я не ручаюсь за то, что придёт в мою разгневанную головушку. Преданную и использованную. Горечь стоит в горле. Только не сейчас. Лишь бы не заплакать при нём. По мышцам пробегает неприятная судорога, а травмированную два года назад лодыжку неприятно тянет. Не к добру. — Нет, Акаши, это ты прекрати мнить из себя непонятно кого, — реже чем планировала, слова слетают с губ резким полу-шепотом. Отлично. — Ты врал мне. Ты просто использовал меня, пока твоя невеста была на лечение. Я не хочу тебя видеть. Уходи, Акаши, тебе здесь не рады. Я мгновенно вскакиваю, ещё до того, как он успевает ответить и обогнув его выскочила из комнаты. Как глупо. Убегать в собственном доме. Сбежала. Как последняя дура. Он хватает меня за локоть когда я проходила через дверной проём. Хватка была железная, но особой боли не причиняла. Я не вырвусь. Он тянет меня на себя. Да пошёл ты. Я заношу руку для пощёчины, и он даже не увернулся, когда звонки хлопок разнёсся по комнате. Он специально позволил мне себя ударить. Но хватка его чуть ослабла, я выдёргиваю руку, и развернувшись к нему спиной произношу в пол тона: — Мне не нужны твои подачки. Уходи. На этот раз я реагирую быстрее и сорвавшись на бег, запираюсь в ванной. В аптечке над зеркалом нахожу последнею таблетку нейролептика. Вода закончилась. Дьявол. Я смотрю на свою почти что голую фигуру. Майка «L» и была немного велика даже Рио, что говорить обо мне. Вырезы на боках доходили до талии. И если приглядеться будут видны свежие кровоподтёки на спине. Вчера я подралась. Сильно. Досталось конечно тем девочкам, но мне неплохо прилетело по спине. До сих пор щиплет. Именно по этому, я и ношу майку брата. Я тяжело вздыхаю, придётся выйти, сомневаюсь что Акаши ушёл. Но жить в ванной самая худшая перспектива. Он обнаружился в гостинной, рассматривал фотографии на полках. Он явно настроен на разговор. А я нет. Сейчас выпью таблетку и усну минут через десять. Это радует. Не придётся с ним разговаривать. Я и не хочу. Я кладу пластину на тумбу — ту самую — и лезу в холодильник за бутылкой воды. Я слышу и чувствую, что парень стоит прямо за моей спиной. Бесит. Как же он меня достал. — Сколько можно тебе повторять, Акаши. Я не хочу тебя не видеть не слышать. — я достаю бутылку и запрыгнув на тумбу кидаю таблетку в рот и запиваю, не обращая внимания на парня. Мне всё равно. Теперь. — Может хватит, Рей? Тебе не надоело бегать от меня и реальности? — я дёргаюсь от его слов. Я не хотела признавать этого. Да. Я убегаю от него. Потому что не хочу видеть. Потому что реальность, приносит только боль. Чем скорее я его забуду, тем легче мне станет. Пройденная тема. У нас есть максимум 15 минут. Уложишься, м? — Ладно, говори, — я еле удержалась от того, чтобы снисходительно махнуть рукой. Тоже мне, буду я перед ним унижаться. Не в этот раз. — Я не сказал тебе, что Хоши моя невеста, потому что неизвестно будет-ли свадьба вообще, — я бы рассмеялась, если бы меня не начало так сильно клонить в сон. Рано таблетки начали действовать. — Не говори того, что ты сам не знаешь. Ты — Акаши. Это твой долг. — судя пол лицу, я задела его за живое, как неловко. Ох чёрт, голова кружиться. Перед глазами плывёт, и прежде, чем я проваливаюсь в нирвану — Я не прощу тебя за твоё враньё. Никогда. И чтобы ты не говорил и не делал, ты будешь всего-лишь разменной монетой своего отца.***
Проснулась я от того, что простынь рядом со мной была до ужаса холодной. Значит, Сей ушёл уже в душ. Я встала с кровати и не обращая внимание на то, что я фактически обнажённая, вошла в смежную с моей комнатой ванную комнату. За стеклянной, чуть запотевшей, стенкой душевой, по красивому рельефному телу сбегали капельки вместе с пеной. Красивый. А разве могло быть иначе? — Ты куда-то спешишь? — интересуюсь я, забирая с полочки его гель, и начиная намыливать его тело. Он не возражает. Какой послушный. — У меня есть дела, — его голос практически флегматичен. Вот так значит? Ночью трахаешь, а утром бежишь к своей хафу. Я дёргаю рукой, случайно задевая его ногтём. Фыркнув, я беру свой гель и мочалку, начинаю намыливаться, не обращая внимание на него. Я всё равно уже победила. Я не дам совершить ему ошибку моей пробабки. «А ведь он как никогда близок к этому» — раздаётся голос лисицы в моей голове. Она права. — Она не простит тебя, Сей, — спокойно произношу я смывая пену с тела, вздрагиваю, когда его рука проходит по позвоночнику и останавливается на копчике. — И не потому что, я этого хочу, — рука плавно передвигается на живот. Монстр. — Она считает тебя предателем, Сей. А такое не прощается, «Извини» или «Так было необходимо» не подействует, — мне ли не знать. Той кого лучший друг не просто предал, а покалечил на всё жизнь. Даже спустя почти два года я не могу простить его за то, что он сделал со мной. — Я никак не пойму что у тебя на уме, — он выключает воду и открывает дверцу кабинки. Я смеюсь. Смеётся Кицу. Я обмотавшись полотенцем подхожу к раковине. — Не пойми меня не правильно. — я включаю воду и вижу, что парень подходит ко мне, и берёт свою зубную щетку из стаканчика, — Я видела, что было на крыше, малышка-гайдзин сломалась. Она не сможет тебя простить. — Ты ведь на это и рассчитывала. — Конечно. — это был лучший вариант развития событий. И как ни странно, именно по этому сценарию пошла эта история, что не могло не радовать. Я ведь говорила, что он будет моим. — Знаешь, Сей, забавно получается, не находишь? Спишь и практически окольцован со мной, любишь другую, да ещё и спал с ней. Он так и не ответил. Просто закончил умываться и ушёл в комнату одеваться, чтобы потом перейти дорогу и попасть к себе домой. Забавно-то как. А потом он поедет к своей девочке. Но Рей, ты ведь его прогонишь, потому что ты его ненавидишь. Ведь от спал с тобой, а в это время я, его невеста, через своих людей, сделала всё так, чтобы тебе было очень больно упасть «С небес на землю». Потому что, я не могу допустить повторение истории моей семьи, с его. По тому что я люблю его. «Не забывайся, девочка!» — рычит её голос у меня в голове, — «Я избавила тебя от боли, когда он предал тебя!». Хватит, Кицу, ты паразит, что живёт во мне, и однажды, я тебя почти вытравила. И я сделаю это снова. «Хах, рискни, малышка, ты уже ничего не сможешь!» — заливисто смеётся она и я поздно замечаю, что и я смеюсь наяву, неестественно и громко. Проклятье. Я нечем не лучше этой девочки. Я ведь тоже сломалась. Который раз за мою жизнь?