Огонь похож на людей.

Лиза с детства боялась огня. Когда она была совсем маленькой, то умудрилась обжечь ногу при пожаре, который возник в приюте. Ожог, слава богу, был не слишком сильным, но небольшой шрам на щиколотке все же остался. Со временем Елизавета поняла — огонь похож на людей. Те, кто окружал ее, причиняли боль не меньшую, чем пламя. А то и большую. Поэтому она сознательно отгораживалась ото всех окружающих, боясь обжечься. И все чаще девушке порой становилось зябко от ощущения полного одиночества. Но от холода не может быть так больно, как от огня… как она считала. До того дня, когда ее доверие просто уничтожил тот, на кого она рассчитывала больше всего. После этого ей стало страшно. Она осталась совсем одна в мире. Мой брат... мой любимый братишка! Андрей всегда понимал, любил, поддерживал. Но теперь его нет и я опять осталась одна...хотя... Нет. Не одна. Блондинка ощутила незнакомую тяжесть на пальцах. Моргнула, пытаясь разглядеть руку, накрывшую ее ладонь, не понимая, кому она принадлежит. Размеренное дыхание над головой напомнило девушке, что произошло — в мельчайших подробностях. И только потом она поняла что это просто сон. Ей лишь причудилось что рядом с ней кто то лежит ведь в квартире присутствовало всего два человека. Какие-то несколько часов назад Лиза плакала так, как никогда в жизни. Она была бы рада не делать этого, но не могла больше сдерживаться. После всего случившегося она осознала, через что ей пришлось пройти, и слезы буквально просились наружу. Но плакать Лиза не могла — она не хотела беспокоить Максима, который был в соседней комнате, бездумно переключая каналы телевизора. Этот парень: высокий крепкого телосложения брюнет с зелеными глазами с самого детства дружил с ее братом и именно он был с ним в день автокатастрофы и именно ему Андрей перед смертью доверил свою малышку. До ушей девушки доносились слова о том как черная BMW не справилась с управлением и слетела с моста, крики людей и звук приближающейся скорой помощи. Ее мир опять столкнулся с горем. — Всё задолбали, — Макс появился на пороге ванной комнаты так неожиданно, что Лиза вздрогнула, не в силах вздохнуть. Она склонилась над раковиной, молча наблюдая за тонкой струйкой воды, струившейся из крана. — Ты как, в порядке? — в голосе парня угадывалось беспокойство. — Да. Лиза с трудом удавалось говорить без дрожи в голосе. Чтобы отвлечься, она подняла взгляд на полки у зеркала, в надежде найти там хоть что-то. Но вместо этого взгляд наткнулся на отражение брюнета в зеркале. Он стоял прямо позади девушки, едва заметно усмехаясь. — Плохо врешь. — Я в порядке, правда, — девушка сжала кулак здоровой руки, ощущая, как в душе что-то вот-вот сломается. — Мне просто надо побыть одной… немного. Уйди, пожалуйста. — Нет. — Уйди! На мгновение девушке стало страшно. Стоило только вспомнить тот мертвый блеск в глазах брата, когда он умер. Крепкие мужские руки обняли талию девушки. Прежде чем блондинка сумела хоть что-то сказать, Максим прижал ее к себе: — Плачь, если хочешь. В этом нет ничего плохого или унизительного. Лиза попыталась вздохнуть — и расплакалась. Она дрожала, всхлипывая и пытаясь успокоиться, но слезы буквально душили ее, словно в них была горечь, накопившаяся с самого детства. Блондинка не хотела, чтобы кто-то видел ее такой — слабой, беспомощной плаксой. Но парню, судя по всему, было все равно. Он молча обнимал ее, гладя по голове и плечу, шепча что-то на ухо. И в какой-то момент Лизе показалось, что его руки также дрожат. Его руки. Они были теплыми.