брешь в доспехах твоей души

Что мы наделали, Мы завязли в войне, в которой не может быть победителей. Это не может быть правдой. Я не знаю, что мне чувствовать.

Вечер с учителем был безнадежно загублен. Вилл поняла это, как только пришла на него. Если бы не девчонки, сказавшие, что следующая цель Шегона – ее мама, она туда бы и не явилась. Аппетит пропал окончательно после очередной ссоры с мамой, поэтому Вилл решила отойти ненадолго, держа маму в поле зрения. Но вдруг снизу послышался взрыв. Все затряслось; вокруг началась паника. Он пришел. Вилл поняла это сразу, поэтому тут же побежала в направлении взрыва и перевоплотилась в Стражницу. Спустившись вниз, она в первую очередь заметила силуэт его крыльев. Огромных, темных, словно сама тьма. Они завораживали. - Эй, семью, чур, не трогать! – словно опомнившись, выкрикнула она. - Но это ведь верный способ разозлить тебя!- он повернулся к ней лицом. На этот раз ей не удастся сбежать. Здесь нет других Стражниц, нет Рыцарей Гибели. И даже обычные люди отошли на второй план. Только он и она. Она яростно атаковала его, не в силах сдержать свои эмоции. А он, словно играючи, отбивался, поглощая ее ненависть и раз за разом подбираясь все ближе. А когда Стражница взлетела, едва не коснувшись воды, он ударил ее стальной трубой и ей же приковал к столбу. И вот, она перед ним. Напуганная. Злая. Беззащитная. И столь желанная. - Так просто… Мне нравится наша игра, Вилл, - сказал он, приближаясь к ней. - Я тебя ненавижу,- прошипела она. - Знаю, знаю, - прошептал он ей на ухо, поправив пальцами прядь ее алых – конечно он не думал о них каждую ночь - волос. Она не понимала, что он делает. Они же… враги. – И это брешь в доспехах твоей души. Близко. Так близко. Их лица разделяли всего пара сантиметров. Но их души – сотни миль. Такие похожие. И такие далекие. - Тебе ли не знать, дорогая Вилл, что твоя ненависть для меня – первосортный наркотик. Я не могу от него так просто отказаться. Как и от тебя, - он коснулся пальцами щеки девушки, а когда она попыталась отвернуться, провел дорожку вниз по шее. - Что… да что ты делаешь?! – воскликнула Стражница, всеми силами пытаясь выбраться. - Я выиграл этот раунд, Вилл. Так позволь же мне получить желаемое… Шепот. Тихие слова прогремели громче любого грома. А она, опьяненная этим страхом и непониманием происходящего, все еще пыталась вырваться из стального плена. И, Эврика! Одна рука свободно взметнулась вверх в попытке ударить демона, парившего слишком близко. Ударить. Убить. Испепелить. Только вот ненависть – которая, черт возьми, была еще здесь – не позволила ей этого сделать. Он перехватил ее руку в паре сантиметров от своего лица. Прислонил к щеке с несвойственной ему нежностью. Теплые пальцы девушки коснулись холодного металла. И на секунду ей показалось, что она обожглась. Обожглась этими новыми ощущениями, которые принесло ей это прикосновение. Ладно. Просто будь рассудительной, Вилл. Не пытайся… будь как всегда. Ты ведь всегда такая здравомыслящая, не так ли? Так. Чудесно. А теперь взгляни на ситуацию трезво. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Ее рука скользнула по щеке чуть дальше, кончики пальцев коснулись темных волос Шегона, цепляясь за край маски. Приподнимая его. Снимая маску. Какого черта ты себе позволяешь, Вилл? А демон, кажется, оцепенел от этого неожиданного для них обоих жеста. В следующую секунду он выхватил маску из руки Вилл, собираясь надеть ее обратно, но вдруг… Слишком вдруг. Ее рука коснулась щеки. Теплой. Замерла от такой гигантской горы нахлынувшего неизвестного чувства, которая с грохотом обрушилась прямо на головы этих двоих, оглушая. Просто оглушая. Боже. Он еле заставил себя… Нет. Не двигайся. Взгляд намертво прикипел к удивительным, прекрасным глазам Стражницы, пытаясь понять, что он видит в них. Что это, Вилл? Желание, удовольствие? Или напряженный страх, скрытый так глубоко, что в этой темноте его не различить? Что ты делаешь? Зачем так смотришь? Подчиняешь меня себе. Все. Она просто смотрела. Как-то напряженно. Странно. Это будто была звенящая тоска. Прямо перед ним – на ладони. Попробуй ее, если хочешь. А он хотел. Еще как. Впитывал в себя, чувствуя, как отчего-то ускоряется сердцебиение. Скользнув взглядом ниже, он очерчивал ее скулы, ее губы. Такие знакомые и такие… заманчивые. Хотелось застонать. Нет больше сил. И он начинает злиться. Прижиматься к ней ближе. Молча выть, раздирая глотку. Так, что сводит дыхание. Оба судорожно сглатывают. И его губы тянутся вслед за взглядом, к ее губам. Баста, Вилл. Это край. И он впился в ее губы, со всей злостью, почти рыча. Лихорадочно. Безумно. Так, как он представлял снова и снова каждую ночь. Он ворвался в ее рот, не сдерживаясь. Вминаясь в горячие, раскаленные, ненавидящие и столь прекрасные губы, наполняющие отчаянной и долгожданной дрожью по всему телу. И вдруг… она ответила. Будто запоздало поняла, что же происходит. Ответила со всей ненавистью, что у нее была, со всей злостью на него, за мысли о нем. И Шегон вдруг понял, что в этот момент сошел с ума в пятый раз. Они целовали друг друга как безумцы, которым дали волю. Въедались в рты, будто это было последнее, что они могли сделать. Давали свободу чувствам, которые так долго сдерживали. А они прорывались, словно вода сквозь прорвавшую плотину. Сколько времени прошло, когда они успокоились? Секунды? Минуты? Они не знали. Но, видят духи, им это и не нужно было. Они отстранились друг от друга, тяжело дыша. Сверкая глазами. А в глазах – дикий блеск, как после пробежки в добрую сотню миль. Это ведь Шегон, Вилл. Он виноват во всех твоих бедах. Что ты делаешь? Куда подевалась вся твоя ненависть? Вот она. Была. А он смотрит. Снова смотрит так. Проникая в самую душу. Снова натягивает эту тонкую струну между ними. - Жду не дождусь второго раунда… - он шепчет. И улетает, оставив тебя наедине со своими мыслями. Желающую второго раунда.