***
Кадеты недоумевают, увидев Сашу Браус такой мрачной, но на вопросы она лишь отмахивается и молчит. Хинами порывается подойти и поговорить, но её безмолвно останавливает Конни, мол, не надо пока. Охотница делает все дела с остервенением и продолжает молчать. Вот, значит, как. Противна. Она ему противна. Потому что человек. Аято не любит людей. Возможно, даже ненавидит, но не уходит, потому что в незнакомом месте, и его поймают, если вдруг он покажется в городе. Охота успокаивает лучше всего, главное, не наткнуться на ту прилипливую дуру, что словно преследует её. И Саша спешит в лес, надеясь на успех. И у неё получается. Небольшой кабан нашёлся быстро, даже напасть не успел, но остальные надежды канули в небытие. — Ты из принципа не готовишь еду? — слышит Саша знакомый надоедливый голос. — Отъебись, — шипит она с набитым ртом. — Или, клянусь, ты станешь следующей. — Будешь есть меня? — нахалка не думает спускаться с ветки. — Разве люди не боятся есть себе подобных? — Мясо оно и есть мясо, — отвечает кадет. — А зверя или человека… Какая разница? Поэтому в твоих интересах съебаться, пока я не закончила с кабаном. — А ты интереснее, чем я думала, — незнакомка спускается вниз. — Я давно так не веселилась. На тебе лица нет. Что случилось? — Я шут по-твоему? — рычит Саша, отрываясь от трапезы. — Почему сразу шут? — нахалка подходит ближе. — Ты заинтересовала меня при первой встрече. Саша Браус поднимается и резко бросается на приставучую незнакомку с ножом. Та со смехом уворачивается. — Ну, же, что ты ждёшь? Попробуй достать меня. Бесит. Как же она бесит. Откуда она вообще взялась, и почему прицепилась к ней? Саша кидается с кулаками и мысленно благодарит инструктора Шаддиса за практически нечеловеческие тренировки по рукопашному бою. Нахалка, видимо, не так сильна в нём, раз по большей части уворачивается и защищается. Однако расслабляться не стоит — это может быть обманным манёвром. И Саша не теряет бдительности, нанося удар за ударом. Незнакомка старается отвечать, но её атаки не столь сильны. — А ты вынослива, — смеётся нахалка. — Но это не поможет тебе ранить меня. Бесит. Как же она бесит. Саша Браус перехватывает поудобнее нож, подаренный Гербертом, и бьёт наотмаш. Нахальная незнакомка выставляет вперёд руку и… Замирает, увидев кровь на собственной ладони. Этого замешательства хватает, чтобы сократить расстояние и впиться зубами у основания чужой шеи. — Ты как это сделала? — выдыхает нахалка, продолжая смотреть на окровавленную руку. Она даже не пытается вырваться, когда Саша вгрызается возле ключицы. На вкус она оказывается какой-то горькой, от её волос разит почти также, а при ближайшем рассмотрении кожа бледная и слишком мягкая. Не упругая, как должна быть. Саша Браус всё же отрывает зубами кусок чужой плоти и немного отступает. Если эта девица умная, то уйдёт. И она, всё-таки, уходит, всё ещё пребывая в шоке, что её ранили, но не удивляясь, что от неё оторвали небольшой кусок.***
— Ты охотиться? — спрашивает Хинами, когда Саша Браус возвращается в штаб. — Да, охотилась. Сильно заметно? — Ты стать спокойно*, — улыбается девушка-гуль. — Я словно перерождаюсь после охоты. И восстанавливаю силы. Хинами кивает с улыбкой и отходит, позволяя побыть в одиночестве. Саша благодарна ей за это. Впереди ещё ночной караул, надо подготовиться. Саша понимает, что всё это важно, но ей скучно стоять в одиночестве. Она прислушивается к лесу и дому, но ничего не происходит, даже в доме все спят. Кадет принимается рыться в карманах, желая найти что-то интересное, как вдруг натыкается на ту продолговатую штуку, найденную в одном из карманов гулей. Саша Браус вспоминает, что ей рассказывала Тоука про кнопки и значки на них, и включает эту штуку. Она едва не роняет это странное устройство, когда слышит голоса, обсуждающие некоего короля. Информация проходит мимо ушей, когда Саша понимает, что обладателя одного из беседующих она знает и очень хорошо. «Видимо, недостаточно хорошо, — противно грызёт червь сомнения. — Иначе, он бы рассказал о себе больше.» — Я найду тебе жильё в столице, когда ты поступишь в Королевскую Полицию, — улыбается Герберт. — Не хочу, чтобы ты моталась по казармам. — Это не обязательно, Гер, — смеётся Саша. — Я уверена, что там не так страшно. Страшнее, когда на тебя идёт титан. Увидев его впервые, я от страха не могла пошевелиться. — Я просто хочу немного позаботиться о тебе. Герберт был слишком милым, часто кормил мясом и помогал её деревне и лично ей. — А у тебя есть подруга? — В смысле возлюбленная? А что? — Просто было бы странно, если бы её не было. — В детстве я влюбился в одну девочку. Мы договорились пожениться, если я помогу ей. Но она не выполнила своё обещание. — А как её звали? — Ризе. — Необычное имя. Но красивое. Неужели Герберт врал ей? Врал на протяжении всего времени их знакомства? — У меня для тебя есть подарок, — улыбается Герберт, протягивая Саше небольшой свёрток. — Это тебе. — Это нож? Зачем? — Как это зачем? Чтобы ты могла защитить себя, если вдруг меня не будет рядом. Правильно Имир говорила, что от добра добра не ищут. Герберт был слишком добр к Саше, а сейчас его голос звучит из странной штуки, где он рассказывает этой надоедливой «Такацуки-сенсей» страшные вещи. Саша Браус понимает не всё, но даже этой информации хватает, чтобы понять — она жутко вляпалась.