***
— F*ck, Артур, как это понимать?! — орал Америка, брыкаясь и махая кулаками, стараясь вырваться из мёртвой хватки Метью. Очки норовили вот-вот свалиться, но Альфреда это нисколько не волновало. Его яростный взгляд был прикован к Ивану, которого он и пытался достать кулаками. Россия же не кричал и не рвался убивать. Милая улыбочка не сходила с его лица, однако с появлением в его поле зрения Америки в глазах Ивана заплясали чёртики, которые услужливо рисовали в его воображении картины расправы сначала над Германией, а потом и над Америкой. — Людвиг, — замогильным тоном обратился он к своему спутнику, — а что здесь происходит? Роскошно украшенный зал и ломящиеся от еды столы сразу ушли на второй план, их затмила перспектива кровавой расправы. Свести Россию и Америку было несложно, а вот что делать дальше никто не думал. Ну, или не хотел думать. — М-может, пере-ре-рекусим? — дрожа всем телом, пропищал Италия, нервно теребя белый флаг. Ко всеобщему удивлению, Феличиано отделался лишь лёгким испугом, когда на нём сошлись пылающие огнём взгляды сверх-держав. Затем Иван молча прошествовал к своему месту, а Альфред перестал брыкаться и, освободившись от железной хватки брата, сел подальше от России. Стараясь не шуметь и не делать резких движений, оставшиеся страны также проследовали к столу и устроились на стульях. Франция, всеми силами унимая дрожь в руках, разлил вино по бокалам, а Германия, выудив из памяти события последнего вечера, поднялся и приподнял свой бокал: — За встречу!***
Это утро было самым паршивым в жизни Германии. Даже в конце Второй Мировой было, как ему казалось, лучше. Во-первых, его голова трещала так, словно её сначала пытались разбить на кусочки при помощи огромной кувалды, но, потерпев неудачу, решили довести до состояния «потрескавшейся». Во-вторых, он никак не мог вспомнить события прошедших суток. Какие-то разрозненные кадры мелькали яркими вспышками, но собрать их воедино не получалось. С огромным трудом Людвиг смог поднять веки и лениво оглядеть зал. Пол был усыпан мишурой и конфетти, у двери валялись кучи сдутых шаров, в углу стояло бог весть откуда взявшееся караоке — глядя на него в голове Германии сами собой всплыли слова «только рюмка водки на столе», — страны были раскинуты по комнате — кто на полу, кто на стульях — и крепко спали. Радовало то, что нигде не было красных пятен, хотя нехорошее предчувствие не оставляло мужчину. И, как оказалось, не зря. Третьей причиной, по которой это утро не было добрым, оказалось тело лежащего на коленях Германии человека. При дальнейшем изучении было выяснено, что тело было облачено в зелёное платье с большим количеством рюшек, лицо несильно подкрашено, и выглядело всё это очень даже мило. Выглядело бы. Если бы не тот простой факт, что это был Италия. Людвиг без особых усилий вспомнил редкие комментарии Австрии о том, что в детстве Феличиано больше походил на девочку. Германия ещё раз с опаской оглядел помещение. Помимо ещё нескольких примет бурной ночи — протоптанного местами паркета, огромной кучи игрушек из тира, в которой мирно дрых инопланетянин Томми, и длинной вереницы различного вида бутылок, тянущихся по периметру залы, — он смог лучше разглядеть спящие страны и вконец выпал в осадок. Рядом с караоке лежал в одних лишь брюках Канада и обнимал Китай и Японию, наряженных в женские костюмы и с лёгким макияжем подобно Италии. Почему-то Метью казался в окружении двух почти девушек очень брутальным, или же ему снилось, что рядом с ним спит две красавицы, и он хотел показаться крутым. Но победителями стали Англия и Франция, в обнимочку сидящие за столом. Причём Артур был в костюме пирата и с чёрной повязкой на глазу, а Франция мог бы стать победителем в номинации «Самая красивая невеста века». Белое платье сидело как на него сшитое, а фата кокетливо скрывала распущенные волосы и накрашенное лицо. И поверх обнявшихся заклятых врагов была накинута лента с надписью «Счастливы вместе». Аккуратно переложив Италию на соседний стул, Германия проследовал к окну, ибо ему очень хотелось вдохнуть свежего воздуха, чтобы хоть как-то помочь мозгу понять, что тут произошло. Его воспоминания заканчивались на моменте, когда Англия и Франция поспорили, что смогут поднять Россию, и тот с величественным видом сидел на стуле, пока соперники пытались его приподнять хотя бы на сантиметр. Но отсутствие кровавых пятен свидетельствовало о том, что убийства этой ночью не было. Распахнув окно, мужчина вдохнул нахлынувшую свежесть и вдруг услышал за спиной: — Щито сдесь слючилось?! Тихо прыснув, Людвиг повернулся. Артур пытался отцепиться от Француа, но невеста крепко вцепилась в пирата, который ругался писклявым голосом, словно гелием надышался. На одно мгновение догадка осенила Германию, и он вновь посмотрел на кучу шаров у двери, затем на Англию, а потом неуверенно произнёс, но на деле пропищал: — Не щюми, а то всех рязьбюдещь. Артур ошеломлённо поглядел на Людвига. — Щито ти скязял? — неуверенно пискнул он. — Щитобы не орял, — так же неуверенно ответил ему высокий голос. Несколько минут мужчины, не шелохнувшись, смотрели друг на друга, а потом Англия осторожно выбрался из объятий Франции подошёл к окну: тоже подышать. На улице царила солнечная погода, а вдали виднелось поле, на краю которого двигалось две точки, причём одна из них сильно дымилась. Одна и та же мысль пришла в голову двум странам, и они переглянулись. Затем лицо Англии исказилось, а Германия ядовито пропищал: — Щютники.