Наследница Цепного Пса.

Меня разбудили очень рано, чтобы я успела не только одеться, но и позавтракать. Путь предстоит долгий, а на голодный желудок ехать не очень удобно. Меня провожала вся семья, но обошлись без слез и милостей. Желали лишь удачи и скорейшего выздоровления. Мартиас смотрел с неподдельным сочувствуем, мама грустно улыбалась и только Велиус гадко усмехался, чуть ли не сдерживая торжествующий смех. Конечно, тут любой бы обрадовался, ведь старшего наследника больше нет. Вернее, он есть, но все поголовно верят в то, что он не в здравом уме. А больной человек не сможет управиться с делами, поэтому, спровадив меня, Велиус стал наследником первой очереди. А я осталось в пролете, так что, и жениться на мне не пришлось. Меня вновь захлестнула обида, поэтому я как можно скорее села в карету, прежде дав кучеру знак, что пора отправляться. Мы проехали сад белых роз, которые росли тут еще до моего рождения, миновали арку, заросшую вьюном, на котором уже распустились приятно-пахнущие фиолетовые цветы. Меня охватила ностальгия и я с грустью посмотрела в заднее окно кареты, но уже никого не увидела. Никто не смотрел в след уезжающей карете. А я так надеялась, что мама передумает и бросится меня обнимать, оберегая от этого мира, как было много лет назад, но нет. Надеялась увидеть покрасневшее от ярости лицо братца, когда отчим скажет: "Не переживай, тебе никто так не поможет, как родная семья. Мы со всем справимся". Но этого не произошло и сейчас, вместо того, чтобы сидеть у горячего камина в гостиной и обсуждать очередное королевское задание для Мартиаса, я ехала по уже протоптанной лесной дорожке. Топот копыт заглушает все звуки, точно так же, как выбивающаяся из-под них пыль мешает наслаждаться лесом. Высокие деревья под тяжестью зеленых листочков образовали арку, над которой уже наверняка распустилось утреннее солнышко, озорными лучиками стараясь пробраться в лесные дебри. А может, на небе сейчас сгущаются мрачные тучи, вот-вот готовые пролить небесные слезы. Кто знает. Но на ближайший час голубого неба мне не увидеть. И лес, и крыша кареты помешает. Эх, и даже с кучером не поговоришь. В монастырь святой Анникки мы прибыли ближе к обеду. Сначала пришлось преодолеть несколько километров густого леса, потом по городу Эрифэ, на окраине которого и стоит наше поместье. Потом снова по лесу. Среди высоких деревьев стоял не менее величественный храм с колокольней на серой черепичной крыше. Самое здание было белым, и среди скучных окон выделялась только новая деревянная дверь. У входа стояли двое мужчин с мечами на поясе. Черный сюртук наполовину скрывал белоснежные штаны, заправленные в длинные черные сапоги. На лицах выражение то ли недовольство, то ли крайнего безразличия ко всему, что происходит вокруг. За зданием располагался симпатичный яблоневый сад, который по площади был намного больше самого построения. Внутрь я еще не заходила, так как ждала настоятельницу, мило болтавшую с кучером. Женщина была полностью закутана во все черное, да так, что только лицо, морщинистое и противное, и видно. Мне и раньше не нравилась эта идея, а теперь мне еще и страшно стало. Вдруг она что-нибудь со мной сделает? Однако голос не был таким противным. Он скорее был мягкий и обволакивающий. Такой голос бывает у бабушки, когда та читает сказку своему любимому внуку. Видимо, все-таки внешность обманчива. - Монахиня Ольга, - представилась она. - Идем, сестра. Я приветливо улыбнулась и последовала за ней. Внутри монастырь был достаточно красивым. На статуях и картинах была изображена беловолосая красавица, облаченная в мужскую тунику и полупрозрачный мужчина, обнимающий ее. Призрак - догадалась я. Анникка и ее муж. В самой середине залы стояла статуя Анникки. Она с тоской смотрела в высокое окно, пропускающее лучи солнца. Свет падал на ее каменное лицо, от чего оно казалось таким теплым и живым. Женщина предложила проводить меня в келью, и я согласилась. Вещи, с которыми я прибыла, забрали и выдали черное платье с таким же черным чепчиком. Когда переоденусь, нужно будет отдать и то, в чем я была. Келья оказалась не ахти. Вся серая и скучная. Не роскошные покои, конечно, но жить можно. Маленькая железная кровать укрыта простынкой. Ни подушки, ни матраса, ни одеяла не будет и можно даже не мечтать. Небольшое окно выходит на яблоневый сад, который сейчас как раз в самом цвету. На стене висит крючок, а на нем деревянная вешалка для платья. Матушка Ольга сказала, что такое обустройство комнаты нужно для того, чтобы послушниц монастыря не соблазняли блага внешнего мира. - Сестры обедают, - сказала женщина. - Можешь подождать их в саду. Я кивнула, и женщина ушла, закрыв за собой дверь. Теперь мне придется привыкать к этой жизни. Пусть это и продлится только полгода, но становиться белой вороной в мои планы не входило. Еще нужно как-то выпросить у матушки листок с пером. Нужно же общаться с воспитанницами. Переодевшись, я отправилась в сад. Дул легкий прохладный ветерок, а солнце спряталось за пушистыми белыми облаками, изредка кокетливо подмигивая. Почти под каждым деревом находилась лавка. Свои песни напевали птички, а в остальном было тихо и спокойно. Две здоровущие детины стояли еще и у выхода в рощу. Выглядели они так же, как и двое мужчин, которых я встретила прежде, только лица уже немного веселее с толикой удивления на них. Осмотрев меня с ног до головы, детины поняли, что во мне нет ничего интересного и продолжили свой разговор, прерванный моим появлением. Ну и, слава Богу, пусть лучше болтают, чем поедают меня глазами. Однако было все равно не по себе. Я огляделась и вздрогнула, не ожидая увидеть неподалеку еще одну девушку. Она стояла в самой тени, поэтому я не заметила ее сразу. Только недовольный взгляд этих голубых глаз и ощутила. Глаза... Они выделялись больше всего на фоне черного платья. Особо странно то, что я смогла разглядеть их в самой тени. Такой взгляд не свойственен молодой девушке. Тяжелый и гипнотизирующий, он располагал к себе, манил. Послушница моргнула, и я дернулась, будто освободившись от оков. Жутко. По телу пробежалась неприятная дрожь. Ладно, мало ли тут странных девушек. Может, есть даже те, кто в точности повторяет мою судьбу. А в саду уже достаточно послушниц собралось. И не сказала бы, что они чем-то недовольны или обижены жизнью. Даже наоборот, они мило беседовали, полностью погрузившись в атмосферу разговора, кое-где даже слышался заливистый смех. Под яблоней уже никого не было. Я пожала плечами и всмотрелась в окна монастыря. Все равно говорить я не смогу, так хоть осмотрюсь получше. В одном из окон заметила матушку Ольгу. Нахмурившись, она наблюдала за девушками, но увидев меня, мило улыбнулась и отошла от окна. Вскоре женщина уже подходила ко мне, держа в руках серые листы бумаги и перо с чернильницей. - Держи, - Ольга протянула их мне. - Только что я узнала о твоей проблеме и можешь не сомневаться, Анникка поможет тебе, стоит только попросить у нее самой. Она помогает всем, кто в этом нуждается. Иными словами - молись девочка, да не жалуйся, тебе еще полгода тут находиться. Хотя, я вполне благодарна настоятельнице, что она относится ко мне так тепло. Редко бывает, что новичкам рады. Ольга уже была у выхода в сад, как я заметила кое-что странное. Один из детин, то есть местная охрана, ущипнула настоятельницу за попу, но та, даже пальцем не повела. Наоборот, женщина повернулась и улыбнулась одному из охранников, так по-девичьи трепеща ресницами. Ее лицо, при первой встрече, показавшееся мне противным и злым, преобразилось. Теперь ей не дашь больше сорока лет. Ольга ушла, а мужики тихо хохотали, потирая ладони. Ясно. Так вот почему монахиня такая добрая и милая. - И такое тут часто, - произнес кто-то над моим ухом. Инстинктивно я уже вознесла сшитую толстой нитью стопку бумаг для удара, но мою руку перехватили до того, как случилось непоправимое. - Неплохая реакция, - в этот раз разглядеть говорившего, вернее, говорившую, удалось. Это была та девушка, которая ввела меня в ступор одним только взглядом. Не думала, что у нее будет такой грубый голос. Высвободив руку, я возмущенно накарябала на листе кривое слово "что!?" - Что именно? - не поняла та. "Ничего" - вновь написала я, надувшись. Согласна, дуться на такой пустяк глупо, но я напугалась, пусть извинится. Только вот просить этого напрямую мешало такое подлое чувство - стеснение. - Ладно, - вздохнула девушка и тихо продолжила: - Прости, что напугал...ла. Но согласись, такого в женском монастыре не должно быть. Охраны тем более. Сюда ведь приходят девушки по доброй воле, по крайней мере - большинство. Так зачем эти клоуны? Только и умеют, что смеяться, да баб за задницы хватать. Хотя, это еще не все сюрпризы. Слова послушницы ввели меня в ступор. Разве может девушка так выражаться? И манера разговора странная. Ладно, думаю, пора уже смириться со странностями этого места. Я тут и дня еще не прожила, а мне уже не по себе. "Какие странности тут еще творятся?" - написала я. - Да много чего, - девушка пожала плечами. - Видишь вон ее? Послушница указала на фигуру, одиноко сидевшую на зеленой полянке. Она плела венок из каких-то желтоватых цветов. - Вот она говорит, что предсказывает будущее. И самое интересное - это не пустые слова. Пусть ее предсказания и касаются только завтрашнего дня, но они всегда сбываются. Дальше. Вон она. Послушница вновь указала на девушку, мило болтавшую со своими подругами. - Утверждает, что является королю Деррену незаконнорожденной дочерью. Еще и от бывшей королевы Кедара. И не поймешь - правду она говорит или нет. От бывшей королевы? Не верю! Ею была Лорайн Сайлис Халльдоурссон - моя бабушка, которая умерла пятнадцать лет назад. После рождения отца она больше не могла иметь детей. Так что девушка находится в этом монастыре вполне оправданно. "Почему не понятно-то?" - написала я. - Она может в точности пересказать все покушения на короля и назвать имена и возраст всех его фавориток. Моему удивлению не было предела, так же, как и возмущению вперемежку с непониманием. Теперь у меня есть причина сомневаться в своей родословной. Хотя, я все равно не поверю, пока сама не услышу. "А она?" - я показала на полную девушку с милой детской улыбкой и оттого красными щеками, что окружающая ее компания мяла их и щипала, умиленно смеясь. - Говорит, что общалась с самой Богиней Этеной, - моя собеседница мельком окинула взглядом окружающих и посмотрела на меня: - А ты? Ты почему здесь? Я задумалась. Стоит ли говорить правду мало знакомому человеку или соврать, что я отправилась сюда по доброй воле, приобщиться к культуре святой Анникки? Даже не знаю. "Магия существует?" - вместо этого спросила я. - Конечно, - удивилась моя собеседница. - Без магии этот мир давно бы погиб. Он насквозь пропитан ею. Почему... почему ты сомневаешься? "Не знаю, я запуталась". Наш разговор продолжался еще очень долго, и я как губка впитывала все новую и новую информацию. Лори, так звали мою собеседницу, жила тут уже несколько недель и успела познакомиться не только с обычаями этого монастыря, но и с его странностями и ужасами. Я узнала еще о нескольких ученицах и их непростой судьбе в этом храме. Девушек слишком своенравных матушка Ольга порола и на несколько дней, а то и на неделю запирала в келье. Бедняжки все это время кормились остатками со стола. Редко, когда перепадало что-то действительно вкусное, в основном это были черствые корочки, да обычная ледяная вода. Самое интересное Лори решила показать потом, тем самым заставив меня ждать аж до самого позднего вечера, когда послушницы будут ложиться спать. После прогулки в саду состоялась первая вечерня, которая оказалась для меня самой худшей. В центр залы храма вышла одна из послушниц. Выглядела она самой старшей. В руках держала толстую черную книгу с надписями на неизвестном мне языке. Ровным глубоким голосом женщина произнесла первую фразу. За ней пропели все послушницы. Кроме меня. Я путалась в простых, казалось бы, словах, опаздывала, иногда даже торопилась, в итоге испортив всю вечерню. Матушка Ольга сильно меня отругала, после это сделала и та женщина-канонарх, что зачитывала молитвы. Мне были благодарны только послушницы, которые пропели только полчаса вместо обычных двух. Для них ужин начнется раньше, а значит и свободного времени будет больше. Не повезло только мне. Настоятельница сказала, что из кельи мне не выйти до завтрашнего утра и ужина мне тоже можно не ждать. И добавила, что вместо того, чтобы повторять за сестрами неизвестные мне слова, лучше бы молчала, а так, я сама сделала себе только хуже. В комнате я поняла, что Ольга не такая уж и плохая женщина, вполне себе умная и справедливая, только изголодавшаяся по мужской ласке. А это простительно. Если только она не будет позволять местной охране слишком многого и не отправит их прямо в девичьи кельи. Тогда я, не раздумывая, сбегу отсюда. - Эй, Лора! - позвали меня в коридоре. - Жива? Какого... тебя еще и заперли!? Ну, Ольга! Дверь действительно была заперта, поэтому мои записки пришлось кидать под нее. Это было даже смешно. Я вновь накарябала, что нет ничего страшного в моем заточении и, что я сама заслужила это. Я не чувствовала никакой обиды или зла на настоятельницу. Ну заперла, так заперла, за дело же. А то, что без ужина оставила... Так это ничего, может даже от легких боков избавлюсь, которые наела дома. Возможно, я просто оправдываю женщину, но в ее решении я не видела ничего плохого. Зато подумаю в тишине и покое... и на жесткой железной кровати. И никакие блага внешнего мира не помешают мне! - Слушай, Лора, - вновь продолжила подруга. - Ты ведь маг, да? И не отрицай этого, я чувствую. И заклинание на тебе я тоже чувствую. Только не пойму какое. Это заявление вогнало меня в ступор. Как это можно чувствовать? Если только видеть или слышать. Это я и написала, требую немедленного объяснения. - Ну, понимаешь, у тебя по ауре видно, - за дверью послышался глухой стук и шорох платья. - Она такая яркая и переливается зеленым. Только около солнечного сплетения темное пятно - заклинание. Понятно? Мне было вполне понятно, о чем я и сообщила, только теперь я еще больше заинтересовалась в магии. "Слушай, может, ты мне еще что-нибудь расскажешь? О волшебстве. И да, ты говорила, что покажешь мне что-то интересное этим вечером", - предложила я. - Тебя заперли, как я тебе покажу-то? - вздохнула девушка. - Если только после завтрашней вечерни. А магия... у меня есть уговор, который тебе точно понравится. "Какой?" - мигом заинтересовалась я. - Давай сбежим отсюда? - предложила Лори и тут же продолжила: - И прежде, чем ты откажешься, дай закончить. Во-первых, после завтрашнего сюрприза ты точно захочешь убежать отсюда. Во-вторых, я знаю мага, который может тебе помочь. Я задумалась, причем надолго. Значит, Лори хочет показать мне что-то, после чего мне будет невмоготу находиться в монастыре. Это плюс. Против мага я тоже не буду. Одно только настораживает. Лори ведь и сама могла бы сбежать, зачем ей я? Зачем вообще она мне помогает? Это я и спросила, на что та ответила: - Я бы и сама сбежала, да только жалко тебя оставлять тут, сдружились все-таки. К тому же, ты останешься мне должна, а за магическую помощь - вдвойне. Я написала, что подумаю. У меня есть время до завтра. Окончательное решение я должна буду принять вечером, после "чего-то интересного" от Лори. На этом мы и расстались, пожелав друг другу спокойной ночи. Думаю, я, любопытная с детства, согласилась бы бежать в любом случае, дайте мне только немного подумать. А когда и с кем - не важно. Через неделю или даже через две мне бы осточертело находиться день за днем в четырех стенах, раздумывая о возможных выходах из ситуации, в которую я попала. Жизнь затворницы, случайно принявшей мнимый обет молчания не по мне. Тут каждый следующий день похож на предыдущий и так день за днем, пока ты окончательно не сойдешь с ума. Я знаю это не по опыту, просто чувствую. - Ну что, все еще хочешь узнать, о чем таком страшном я говорила? - пытливо спросила у меня Лори, когда мы возвращались с вечерней прогулки. Я недолго думая, кивнула. - Тогда подождем тут, - девушка вытянула меня из общего строя послушниц в маленький проход между ванными комнатами. Мы тихо отсиживались там, никому не мешая. Лори сказала, что нужно подождать, пока все разойдутся по своим кельям, включая и саму матушку Ольгу. Самое интересное с нее и начинается. Поднявшись на второй этаж, Лори шикнула на меня, что я слишком громко топаю, и попросила идти тише, дабы никого не потревожить. Я молча повиновалась и пришлось идти на носочках. - Вот комната Ольги, - прошептала послушница. - Подойдем ближе. Однако с каждым шагом я все больше убеждалась, что хочу убежать. Не только подальше от комнаты, но и от монастыря. Лицо и уши горели со стыда, когда из комнаты монахини раздались тихие стоны и мерные скрипы железной кровати. Ну что же, догадки оправдались, можно уходить. Теперь даже есть оправдание и свидетель. - То же самое в комнате канонарха, - прошептала Лори. - Но тебе и этого достаточно, да? Девушка взглянула на мое покрасневшее лицо и захихикала, заставляя еще больше смутиться. Только на этот раз собственной реакции. Стыдно-то как... Взрослый человек, а смущаюсь как маленькая девочка! - Добавлю еще кое-что, - коварно продолжила она. - Особо полюбившихся девушек отправляют в рабство богатым дядьям. Пока я жила тут, нескольких девушек уже забрали. И все они лепетали либо о столичной церкви, либо о богатом муже. Других вариантов нет. Так что, бежим? Я закивала, как дурочка, не нуждаясь в дальнейших объяснениях. Становится подстилкой не самое лучшее решение. А в такой ситуации либо ты это делаешь по доброй воле, либо тебя заставляют. "Есть тут еще охрана?" - написала я. - По лесу ходит, ловит тех, кто сбежать хочет. Ну а дальше... сама понимаешь, - девушка пожала плечами. Меня передернуло от одной только мысли. Противно до невозможного! - Ну что, рискнешь или просидишь и подождешь своей очереди? - ехидно поинтересовалась Лори. Я замотала головой и сама потянула девушку к выходу, от чего та еле слышно засмеялась. - Тихо ты, тихо, - улыбнулась та. - У нас еще есть немного времени. Нужно отвлечь лесной патруль. Иначе не сбежать. Я вопросительно взглянула на подругу. - Камень кинем, дерево подожжем - мало ли еще способов. Можно просто бежать напролом и надеяться на темноту, вдруг еще и кинжалами кидаться будут. Ладно, идем. А там будь, что будет. Я кивнула и пошла за Лори. Мы вышли на улицу и огляделись. Уже ночь, а в черных платьях нас видно плохо, надеюсь, удастся уйти незамеченными. Девушка резко дернула меня в бок и попросила пригнуться, когда мы вошли в лес. Густой и черный он не позволял видеть дальше своего носа. Пожалуй, это нас и раскрыло. Не видя перед собой ничего, я слепо следовала за Лори и не заметила одной маленькой веточки, зацепившейся за юбку. Дернув черную ткань на себя, я услышала треск. Юбка порвалась - ветка сломалась. И в ночной тишине это было так громко, что не стоило и сомневаться, что нас услышали. - Кто там!? - грубо спросили где-то сбоку. - Бежим! - громко прошептала подруга. Лори вновь дернула меня за руку, заставляя бежать за ней и не останавливаться. Я слышала - за нами погоня. Трое или даже четверо мужей гнались за нами, выкрикивая вслед ругательства и приказы остановиться. В нескольких сантиметрах от головы с диким свистом пролетел кинжал. Потом еще один, и еще. Мы не останавливались и бежали изо всех сил. Сворачивали, пытались даже спутать следы, но погоня утихла только под утро, когда Лори усадила меня в кусты с просьбой вести себя тихо и ничего не говорить. Я возмущенно всплеснула руками и злобно зыркнула на девушку, от чего та, слегка смутившись, извинилась, сославшись на плохую память. Понимаю, тут и не о таком забудешь. Нам бы сейчас подумать о том, как бы нас вновь не нашли. Но думать я не могла. От нехватки воздуха в груди неприятно щемило, а ноги тряслись от усталости. Только Лори чувствовала себя нормально и вполне могла соображать. Стража пробежала мило, осыпая наши персоны отборными ругательствами. Такие даже в лавке сапожника не услышишь. - Они ушли, - наконец выдохнула девушка. Я облегченно выдохнула, и мы вместе выбрались из кустов. - Теперь нужно найти место, где можно отдохнуть и переночевать. Держимся вместе, я не хочу еще и тебя искать. Я кивнула и на ватных ногах потопала, куда глаза глядят: за Лори. Она уже показала себя, и на данный момент я доверяла ей куда больше, чем себе. Вскоре мы вышли на неплохую полянку с ярко-зеленой сочной травкой. Птицы ожесточенно о чем-то спорили, пытаясь заглушить своими песнями шум речки неподалеку. Подруга нашла неплохое место для отдыха, а в речке можно не только умыться, но и напиться вдоволь. Лори ушла вперед, а я с интересом оглядывала все вокруг. Пришлось даже обувь снять, чтобы насладиться щекочущей ступни зеленью. А в тенях от деревьев, да еще и на мягкой моховой подушке можно поспать вдоволь. Не нужно слушать нудные крики настоятельницы о том, что настоящая монахиня встает с восходом солнца и ложится вместе с ним. И не важно, что послушницы все равно вставали немногим позже. - Лора, - позвала меня подруга. - Собери глаза в кучу и подготовь кровати. Возьми мох, листья, ветки, в общем, придумай что-нибудь, я разберусь с водой. Сказать легко - сделать труднее. Я впервые нахожусь в такой ситуации и подходящего опыта не имею, так что, если сделаю что-нибудь не так, пусть потом не жалуется. Я выбрала дерево с самой широкой кроной и густой листвой. Ночью может и дождь пойти, а промокнуть в первый же свой "поход" не хочется. Собрала мох, кое-где даже опавшие листья и сложила все в одну кучу, раздумывая, что же со всем этим богатством делать. В принципе, мох мягкий, сойдет за подушку, а листья у нас побудут матрасом. Сотворила, посмотрела, порадовалась за себя любимую, надеясь, что Лори похвалит меня за проделанную работу. Кровать вышла вполне удобная, одеяла только не хватает. Но это уже мои придирки. В монастыре похуже было, так что должна радоваться хотя бы этому. Присев под деревом, я устроилась поудобнее и стала дожидаться подругу с водой. Пить хотелось неимоверно, а встать вновь уже не хватало сил. Вскоре появилась и Лори с небольшой плетеной корзинкой в руках. Было видно - девушка еле ходит, да и мешки под глазами выдавали ее усталость. - Держи, - подруга протянула корзинку мне. Та была до краев наполнена водой. Горло болезненно сжалось, требуя прохладной жидкости. Я впилась в корзинку, жадно выпивая все ее содержимое. Внутри стало так прохладно и хорошо, что я блаженно заулыбалась, откинув плетенку. Рукавом вытерла капли воды стекающие с подбородка и взглянула на подругу, удобно устраивающуюся у меня под боком. - Ложись спать, - зевнула она. - Нам еще многое предстоит.