13,2 миллиметра или Стодневное наступление

Солдат Карл Зиндер, 7 августа 1918 года

В сумерках летнего вечера замерцал папиросный огонёк. Недалеко от грузовика, у которого копошились люди под началом офицера, стоял солдат. В который раз осмотрев свой пистолет на предмет чистоты, он стряхнул пепел и наклонился над брезентом, на котором лежало оружие, напоминающее обычную винтовку, но с более длинным и толстым стволом и двумя сошками для опоры. Немец тяжело вздохнул и вновь затянулся. В небе, ещё не наполнившемся тьмой, явилась первая звезда. – Сынок, – сзади прозвучал низкий баритон. – Я принёс наши железки, – пожилой коренастый мужчина мерной походкой приближался к Зиндеру. Карл оглянулся, его взгляд упал на небольшой, грубо сколоченный ящик, в котором должны были лежать патроны. Тем временем второй солдат подошел вплотную к брезенту и поставил ящик на него. – Спасибо, Фёдор… – с едва заметной улыбкой прошептал Карл. – Не стоит, – мужчина обтёр лоб и громко ухнул. – Дай прикурить. Спустя несколько секунд у линии окопов вспыхнул второй огонёк, и, если прислушаться, можно было разобрать как один военослужащий допекает другого за чрезмерный запах курева. Второй отвечал ему с усмешкой, и вскоре оба замолкли. – А ты… Извини за вопрос, но… Как бы… Это… – Да не тяни ты, – усмехнулся Фёдор. – Ну… Танки… Что это за штуки? Фёдор весь напрягся и закрыл глаза. Танки… Немецкая пресса много писала об этом. «Выдумка, колесница смерти, уродливый и слепой ящик, гибель Германии…» Сколько газет, столько и мнений. Но ни одна из них не давала понятия о том, что это есть на самом деле. В памяти Карла сразу всплыли живые картины. На расстоянии пятисот метров медленно ползут британские «ромбы», с огромными гусеницами и тупым рылом. Даже отсюда слышен их натужный рык. Шесть машин. Вот они подошли поближе, и огненный вал накрывает их. Артиллерия буквально выкашивает пехоту, идущую рядом с танками, но остановились лишь два из них. Из одного выскакивает экипаж, второй спустя пару минут снова продолжает двигаться, но вскоре застревает в одной из воронок. Оставшиеся броненосцы двигаются дальше. Вот открывают огонь пулемёты и одно орудие, что выкатили на прямую наводку, и в этот момент спонсон танка лязгнул, а один пулемёт исчез в пыли. Потом другой. «Сухопутные корабли» заплевали свинцом из собственных пулемётов. Орудие продолжает стрелять, и вот один танк останавливается, потеряв гусеницу. Он делает пару выстрелов и начинает дымиться. Экипаж в панике покидает стального титана, их умывают кровью немецкие пулемёты. Но вражеские солдаты уже идут следом за танками. Немецкое орудие всё искорёжено взрывом танкового снаряда, позади него, с осколком в голове, умирает солдат. Стальные монстры прорывают проволоку, один из них, переехав окоп, тотчас же начинает поливать людей свинцом и фугасами, оставшаяся пара продолжает движение. Пехота подбирается к первой линии окопов и добивает оставшихся защитников. Англичане движутся дальше… – Опасные штуки. Эти стальные уродцы несут в себе пулемёты и артиллерию. Им не страшен огонь наших винтовок, и они сами обстреливают нас, ведя за собой пехоту. Столько солдат погибло из-за них. Но танки всё же уязвимы, – в голове Фёдора всплыла ещё одна картина. Конец сражения. Поле битвы осталось за кайзеровской армией, и пехота наводит порядок в окопах, где недавно шло кровопролитие. И у первой, и у второй линии, и на нейтралке стоят повреждённые или разбитые «ромбы». Ходили слухи о том, что в этот день было подбито более ста танков. Но Фёдор им не верил. «Пусть оборона и сильна, но мы не могли подбить так много. От силы тридцать пять. Да и большинство повреждённых танков англичане смогли утащить с поля боя». Но этот бой поднял моральный дух солдат. И пусть потери были велики, он понял, что Германия может противостоять этим исчадиям ада. – Нам просто нужно остановить их. Мы же бронебойщики. – Бронебойщики… Курсы по подготовке нового вида пехоты, способного бороться с танками, закончились три дня назад, но, казалось, они были в далёком прошлом. Две недели их упорно учили этой тяжёлой и искусной работе. Сперва они вызубривали «болевые точки» всех существующих танков. Стальной панцирь мало пробить – надо поразить то, что за ним находится – экипаж, двигатель, топливные баки. Оставшиеся пять дней были посвящены практике. Будущие бронебойщики обучались обслуживать противотанковое ружьё, маскировать позицию. Лишь два дня были отданы стрельбе. Фёдор и Карл с неудовольствием отметили тяжесть оружия – семнадцать кило с гаком. А об отдаче и говорить не пришлось – некоторые получили ушибы плеча разной степени, а пара неумех даже вывихнули его. Новый вид инструмента для убийств и разрушений приживался тяжело. Тем не менее, именно он сейчас был поднят Карлом с брезента и педантично осмотрен. …Уже давно стемнело. Луна тихо озаряла вторую линию окопов, а вместе с ней и живописную природу. В небе словно зажглись тысячи далёких фонарей. Но в воздухе пахло тревогой. Даже позы усталых и забывшихся сном солдатов словно говорили о напряжении. Немногочисленные часовые, пулемётчики и пара снайперов, бодрствующие на своих постах, лишь увеличивали это чувство. Приближалась какая-то неведомая угроза…