На расстоянии в полдыхания

Пабло гневно оглядел рыжеволосую девушку с головы до ног окинул странным, въедливым взглядом, после чего негромко, но вполне отчётливо ругнулся, указывая на выход и напоминая, что он очень занят и сейчас совсем не времья. Мариссе было не по себе, ей даже казалось, что она ненавидела себя за то, что сделала в следующую секунду, но всё же выскочила из кабинета генерального директора, не забыв громко хлопнуть дверью, но довольно скоро себя одёрнула. Ей так хотелось научиться управлять эмоциями, хотя бы немного. Хотелось в его присутствии становится хладнокровной стервой, которая способна переворачивать все преграды на своем пути, но почему-то этот образ никак не удавался, особенно сейчас, особенно когда он рядом. Остановилась в конце коридора и наблюдала за тем, как Бустаманте спокойно выходит из кабинета и ровным бесстрастным тоном отдает распоряжения Сесилии. В её сторону даже не взглянул. Казалось, что их ссора совершенно не вывела его из равновесия, и именно этот факт был для Мариссы показателем полной катастрофы. Равнодушие! Так и есть! Ему все равно: ни холодно, ни жарко, ни радостно, ни печально. Ему никак. Она опоздала. Она ошиблась, и как быть дальше – кто знает. Было горько и мучительно. Марисса практически промчалась по холлу, едва не сбив с ног Гидо Лассена, закрыла за собой дверь своего кабинета, от отчаяния оперлась на стену и медленно спустилась на пол. Присела на корточки, запрокинув голову и закрыв глаза. Она думала, что идеальное время наступило, ведь прошло две недели. Две недели, как она работает в El Estilo. И, кажется, всё шло по плану: на следующее утро после её маленького невинного шантажа, Пабло сообщил ей, что кабинет готов, и что она может приступать к выполнению своих обязанностей на новой должности. Конечно, блондин не позвонил Мариссе лично, а доверил это сделать своей секретарше. Но это была маленькая победа: её не заставляли ждать, её не вынуждали повторять эти смешные угрозы насчет Хавьера, о ней помнили. И пусть пока на дверях её нового кабинета не висела табличка с гордой надписью "Заместитель генерального директора компании El Estilо", и рядовые сотрудники в офисе не понимали на какой должности находится девушка, всё складывалось даже лучше, чем она ожидала: Пабло доверил ей вести важные переговоры на поставку фурнитуры из Каракаса и даже попросил заняться оформлением нового магазина в Мар-дель-Плата. И не важно: это были вынуждены обстоятельства в связи с появлением Хавьера и проверкой всех финансовых операций за последний год, или блондин просто захотел, чтобы Марисса на некоторое время была занята настолько, чтобы не смогла часто его доставать. Это были настоящие ответственные задания – не какие-нибудь безделушки наподобие "проверь, все ли документы рассортированы в хронологическом порядке" или "отнеси эту папку в архив". Марисса со всей ответственностью подошла к выполнению поставленных перед ней задач. Контракт успешно подписан, оформлением магазина уже занимаются наемные работники, вот и девушке показалось, что наступил момент, когда Пабло может посвятить ей достаточно времени, чтобы обсудить логотип и её официальный статус в компании, но это только показалось, её спешка и желания не пересекались с планами Бустаманте, и парень, без всяких там царемоний, выставил её за дверь. Тем не менее две недели. Две недели работы в El Estilo – две недели случайных встреч. Коридоры, ресепшн, фойе на первом этаже, гараж, лестничные марши, бар этажом ниже, ресторан напротив офиса, лифт, дверные проёмы. Слишком узкие дверные проёмы. И ни одного: «Привет, Марисса», ни одного: «Как дела?», "Ты обедала?", "Как работается?", не говоря уже о том, что его совершенно не интересует: «Как спалось?!», "Где самая красивая улыбка в мире?", "Что тебе сегодня снилось?", - фразы, которые когда-то несколько лет назад были обычными серыми буднями. Молчит. Только разглядывает её нагло и пристально, как несколько дней назад в лифте. Даже отчет по проделанной работе отдала ему в грандиозном молчании. А вчера Марисса стремительно покинула кабинет, радуясь, что не наткнулась за весь день на Ману, вывернула из-за угла, глядя под ноги, и уперлась головой в грудь Бустаманте. Не поднимая головы, моментально шагнула вправо, огибая его. Он тоже. Шаг влево. И он. Возмущенно подняла голову. Посмотрела в глаза. Он не собирался ее удерживать. «Просто у дураков мысли сходятся, куда идти». Словно внутренне почувствовав, шагнул каждый в свою сторону. Марисса – к выходу, Пабло – к кабинету коммерческого директора. Но всё равно, эти маленькие незаметные моменты были слишком ей дороги. Ведь шесть лет у неё не было ни малейшей возможности находиться рядом, чувствовать его присутствие, видеть, как он лохматит волосы, когда злится, знать, что он совсем близко. Он рядом, как-будто эхом отозвалось у нее в душе. Рядом. Так близко. Можно позвонить, прийти, спросить как дела, услышать, посмотреть, даже дотронуться, если очень захотеть. Но она не хочет, конечно, не хочет. Надо немножко подождать. А сейчас... Марисса страдает. Ей трудно. Раньше она так никогда не страдала, даже тогда, когда всех предала. Не было повода, было решение, как ей казалось, лучший выход. Да, она ошиблась. Она не знала, что судьба подарит ей шанс. Никто не знал. Марисса помнит, как просила Спирито, чтоб он после её смерти не говорил никому о болезни. Пусть что-то придумает: авария, пожар, несчастный случай, что угодно, только б её близкие не винили себя за то, что поверили в её бегство и ложь. А сейчас всё было намного сложнее, везде, куда б она не пошла, она видела глаза, которые когда-то предала. И не важно, кто это был - Пабло, Мия или даже Гидо, эти мимолетные встречи только усиливали боль и напоминание. С Ману тоже было непросто: когда Марисса была готова к ряду его вопросов и решилась постучать в его кабинет, Агирре был тоже слишком занят, коротко отмахнулся, что они поговорят в другой раз, прикрываясь приездом Хавьера и постоянными ссорами с Мией. Но когда два дня назад Мануэль сам предложил встретиться за пределами офиса, чтобы тихо и спокойно побеседовать, Марисса в порыве своих страхов перенесла встречу на следующую неделю и всё последующее время избегала любых пересечений с мексиканцем. На счет ссор с Мией, Ману не соврал. О том, что сводная сестра Мариссы слишком холодно реагировала на присутствие мужа, обсуждал весь офис. Спирито даже как-то в туалете случайно услышала разговор двух работниц из финансового отдела о том, что их шеф постоянно бегает за своей женой, а эта высокомерная блондинка его избегает, мол у богатых свои причуды. Рыжеволосой очень хотелось выйти из кабинки и замкнуть рот сплетникам, однако девушки переключились на более интересный повод для разговоров: кто эта дама, которая сейчас работает в кабинете Андреа Васкес, и как отреагирует сама Андреа на то, что её вещи перенесли в другое помещение. О том, что бывший владелец нового кабинета Мариссы женщина, девушка догадывалась: нежный бирюзовый оттенок стен, удачно со вкусом подобранная мебель, гармоничное сочетание картин и дивана, но то, что Пабло решился поселить ее в кабинет своей пассии стало для неё настоящим сюрпризом, если не шоком. Она даже не знала радоваться или нет. Слишком смешанные чувства всколыхнули её мысли. Слишком много непонятных эмоций. Сама Мия за две недели ей так и не позвонила. Пару дежурных "привет", вот и все. Только сегодня утром блондинка сказала Мариссе больше, чем слова приветствия. Они, как обычно, случайно встретились у ресепшена, так же привычно поздоровались и казалось снова были готовы разойтись по разным сторонам. Однако Мия взяла сестру за локоть, отвела в угол, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что кто-то её услышит и сухо сообщила, что Марисса может некоторое время быть спокойная, так как приезд Сони и всей семьи Колуччи переносится на несколько недель, если не на месяц, поскольку в Испании приняли новые юридические законы в области малого и среднего бизнеса, и Франко придется задержаться, чтобы проследить за переоформлением фирмы согласно новым правилам. Правда, радости никакой эта новость не вызвала. Марисса много раз представляла приезд матери. Подозревала, вернее была уверена, что Мия ничего ей не сказала о возвращении из Италии блудной дочери, и знала, что придется говорить. Много говорить. Все начали бы расспрашивать, что у неё такого необычайного случилось тогда, шесть лет назад, что она смогла всё и всех бросить и улететь. И Мариссе, скорее бы пришлось что-то придумывать, вот так при всех признаваться в том, что она пережила лейкемию, она б не смогла. Но как выдержать расспросы Сони, Франко, Ильды, возможно Лукаса и что говорить – не представляла. Особенно сейчас, когда сама до конца уверена не была, что её планы осуществятся. Было страшно снова врать, а еще сложнее - выдерживать упреки Мии или Ману на счет этой лжи. Но девушка боялась одного: что Пабло может слишком рано узнать о болезни, и тогда всё потеряно. Раз и навсегда. Однако она не радовалась, что Сонин приезд задерживается. Нисколько. Совсем нет. Было бы сложно, да, но вместе с тем была бы поддержка, хоть какая то, в этом она не сомневалась. Вместе было бы проще, гораздо проще. Марисса медленно поднялась с пола, поправила сползающую юбку, налила стакан воды и неспешно сделала первый глоток. Смотрела в окно. Мысли лихорадочно скакали в голове. Всё перебирала в памяти слова и выражение лица Пабло, когда она напомнила о логотипе и своем официальном статусе в компании. Немного заволновалась, вспоминая, как Пабло посмотрел удивлённо, брови вздёрнул, а на губах слабая усмешка. Обидно было, что всё-таки она не выдержала его пристального взгляда, глаза от него отвела, кажется, покраснела. Сейчас она мысленно отругала себя, что так реагирует на его близкое присутствие, голос, улавливает намеки. Это странно, неправильно, возможно, ей нужно, но кто же знает как правильно. Почему-то казалось, что Бустаманте слишком уверен в себе, слишком готов к нападкам, особенно закалён к её шарму и совсем не хочет впускать Мариссу Пиа Андраде Спирито в свою жизнь. Но с другой стороны, даже интересно, сможет ли он её переиграть. Какие козыри у него в рукаве. Почему он другой, не тот Пабло, который когда-то нежно держал ее за руку в аэропорту. Как много сейчас эмоций, трепет, волнение, сухость во рту, еще один наполненный водой стакан, стук сердца, предвещающий грандиозные перемены в её жизни. Она не узнает себя, потому что не была готова настолько быть поглощенной своими мыслями и чувствами. Она не осознает своих падений, а может потому, что шесть лет притупляла все лучшие чувства любви, топила их в многочисленных стаканах с лекарствами и не верила, что можно вернуться назад. Большие часы на стене отсчитывали дни, наполненные мукой и тоской. Две первые томительные недели. Сердце билось медленно и гулко, как в пустоте. Все это время, Марисса жила словно в спектакле, в ожидании того, как с появлением титров она откроет дверь, сдвинет с прохода занавес и, выждав, пока зал опустеет, приступит к его уборке, но, правда, сначала хотелось сыграть главную женскую роль. Сначала хотелось простого женского счастья. Такого обычного. С голубыми глазами.

***

Гидо Лассен, как всегда, мило улыбнулся, посылая воздушный поцелуй Сесилии и с неким сожалением зашел без стука в кабинет генерального директора модного дома El Estilo. Хороша же птичка в приемной Бустаманте, но почему-то никак не поддается его чарам. Он и в кино приглашал, и случайно оказывался у ее дома утром, чтобы подвезти на работу, и цветы на рабочем месте оставлял, но почему-то эта симпатичная приятная блондинка не позволяла ему приблизиться к себе ни на шаг. А жаль. Пабло Бустаманте выглядел довольно озабоченным, внимательно кого-то слушая по телефону. Он никак особо не отреагировал на появление коммерческого директора, только рукой показал на ближайшее кресло, приглашая Гидо присесть. Носатик без лишних церемоний сел, положил на стол синюю папку и поспешно начал вытаскивать какие-то документы. Гидо Лассен вытерпел тридцать секунд кивков Пабло с поддакиванием "да, да" в трубку его мобильного и указательным пальцем указал блондину на часы на своей руке, намекая, что времени мало. Бустаманте заметно напрягся, выпрямился в своем роскошном президентском кресле и не дожидаясь, когда по ту сторону телефона закончится захватывающий рассказ, прервал собеседника: - Да, хорошо, понял Томми, обсудим это вечером, нам с Гидо нужно в банк ехать, Ману уже там. Кстати, тебе здесь один старый знакомый привет передает, - взял на себя инициативу Пабло, - да, да, конечно, что брюнет. Жалуется, что ты забываешь школьных друзей и спрашивает, когда ты в гольф с нами сыграешь? Носатик одобрил реплику блондина, показывая большие пальцы вверх и неслышно произнес: "в субботу, желательно в первой половине дня". - Лассен предлагает в субботу утром, но я пас. Андреа прилетает. Можете встретиться без меня,- блондин сделал небольшую паузу, закатывая глаза, - Томми, какой нафиг теннис. Гидо и теннис? Он же полный лузер. Ты думаешь, о чем ты говоришь? Коммерческий директор сделал вид, что обиделся, смешно нахмурив лоб и замкнув руки перед собой. "Хватит трепаться"–, бросил напоследок. - Кстати, чуть не забыл. Я почему звоню, – дважды ладонью стукнул себя по лбу Бустаманте. – У тебя остался номер того риэлтора, который тебе дом помогал покупать? – Пабло, выдержав паузу, поднялся с кресла. – Да, точно! Рикардо его зовут. Ты меня с ним в теннисном клубе знакомил, – блондин нервно сглотнул, перебирая пальцами жалюзи на окне и чувствуя затылком, как Гидо сверлил его недовольным взглядом. – Можешь сейчас? Подожди, возьму ручку. Парень внимательно записал цифры, поблагодарил друга за оперативность и пообещал перезвонить вечером. - Ну, наконец, у нас времени вагон, видимо, - начал Гидо Лассен. - Гидо, до встречи еще целых три часа. В банке Ману. Ведет переговоры с Родригесом. Чего кипишевать? - Я хотел обсудить вопрос о Хавьере, пока он не появился в офисе и опять не начал совать свой нос куда не надо. Насколько я понял из вчерашнего нашего совещания, гениальный план мексиканца провалился, два контракта сорвались, а ты сидишь здесь спокойный, обсуждая гольф, теннис и всякую риелторскую чепуху с Томасом, - носатик свирепо уставился на Бустаманте и свистящим от негодования шёпотом продолжил: - Может возьмемся хоть немного за ум и составим общий план действий? Хлюпик пронюхал слишком много. Слишком! Не удивлюсь, если твой отец завтра-послезавтра нагрянет. - Гидо, спокойнее, мы сейчас все обсудим, ещё один звонок. Это займет две минуты, не более, обещаю. Можешь попросить Сесилию приготовить тебе кофе. - Да не нужен мне твой кофе, - попытался перевести дыхание Лассен, хотя все еще кипел от злости. Пабло, не обращая внимания на немые упрёки и слишком громкие вздохи друга, взял в одну руку мобильный, а в другую лист бумаги с теми самими цифрами, которые ему несколько минут назад диктовал Томас Эскура, и начал набирать нужный номер. - Рикардо, здравствуй. Это Пабло Бустаманте, руководитель модного дома El Estilo. Да, - вынужденная пауза и улыбка блондина указывали на то, что его узнали. - Тот самый, который проиграл тебе партию в теннис. Нет, нет, реванш мне не нужен, я по делу. Мне необходима квартира. В центре где-то. Небольшая, но просторная. Двухкомнатная: гостиная и спальня. Желательно со стильной мебелью, бытовой техникой и современно оборудованной кухней. Так, чтобы заехать и ничего докупать не надо, - блондин, чтоб хоть как-то загладить вину перед Гидо пересел на соседнее с ним кресло и пристроил локоть на столе. - О, я знал, что мы с тобой найдем общий язык. То что, нужно. Еще б какой-то вид из окна офигенный: парк, залив, город. Думаю, ты найдешь, что предложить. Этаж? Не ниже восьмого, наверное. Нет, не аренда. Покупаю для себя. У меня свадьба на носу, а я до сих пор живу в небольшой студии. Для семейной жизни как-то маловато. Хорошо! Договорились! Кстати, единственное сверхважное условие: покупка должна осуществиться в ближайшие сроки. Понял. Жду звонка. Гидо поднялся с кресла и иронически хмыкнул. Ходил по кабинету взад-вперёд, словно подбирая какие-то слова. Он откровенно злился. То ли утренний звонок отца из Санта-Крус вывел его из равновесия, то ли он откровенно не понимал спокойствия Пабло. Странный сегодня день, неспокойный. Ничего хорошего. Рамоне Лассен стало ночью хуже, и врачи опять разводят руками, не зная, что делать дальше. И вырваться сейчас из Буэнос-Айреса, чтобы навестить мать, почти не реально: слишком много дел. Хавьер о чём-то догадывается. Каких-то экономистов нанял, чтобы проверить все финансовые операции за последний год. Ману последнее время слишком тупит. А Пабло вместо того, чтобы включить мозги и искать решения, имеет время на всех и все: друзей, невест и даже непонятных маклеров. - Ну и почему ты злишься? - спросил Бустаманте на удивление ровным тоном. - Ты ещё спрашиваешь? - Гидо уставился блондину в лицо, едва кисло усмехаясь. - У тебя есть время и деньги покупать квартиры? А в офисе нет разве дел поважнее? - Старик, я знаю, что не время. Но я уже столько задолжал Андреа, что её выселение из собственного кабинета и присутствие моей бывшей в офисе могут вписаться в начало моего счастливой семейной жизни с приставкой "Пабло Бустаманте. Посмертно", надо хоть как-то исправляться. - А на что ты рассчитывал, когда поселил Мариссу в апартаменты Андреа? Или ты надеялся, что Спирито вдруг возьмёт и передумает? Разве мы с Ману тебя не предупреждали, что это очень плохая идея? - Спокойно, брат, я уже этот момент продумал, - вдруг улыбнулся Бустаманте, а Лассен от этой улыбки только нахмурился. - Смотри, Андреа три месяца была в Милане, сейчас в Нью-Йорке. - Ну, и? - не понимал Гидо. - Практически в этом кабинете Андреа нет уже четыре месяца, о, даже больше, если посчитать отпуск и командировку в Бразилию. Да, да, почти полгода. Она после Италии забежала туда раз или два. Ещё раньше, постоянно жаловалась, что ей не нравится расположение помещения - мол, слишком громко ксероксы под дверью её кабинета работают. Я обещал перевести её в более комфортные условия. Ну вот, кажется пришло время. - Выкрутился! - одобрил идею Гидо. - И куда ты её переведешь? - В кабинет Ману. - А мексиканца после последних провалов вообще уволишь? - Лассен, ты иногда бываешь слишком жесток. Нет, конечно. Ману вместе со всем отделением перейдет на этаж ниже. Мы уже это утром обсудили, он не против. - Да, столько телодвижений, ради одной рыжей бестии, - со смешком и особым, многозначительным тоном произнёс Лассен. - Чёрт дернул Мариску вернуться именно сейчас - Ну, да, есть немного, - согласился Пабло. - Но вторая проблема с Андреа пока не решена: как мне объяснить присутствие Спирито? Ведь не поверит, чтобы не придумал, все равно не поверит. А правда слишком ценная. Не могу я сказать ей, что Марисса акционер. - Попал ты. - Да будь, что будет, - отмахнулся Бустаманте. - Но если я сообщу Андреа, что квартиру купил и свадебный костюм заказал, может умирать будет не так больно. Как думаешь? - Да кто её знает, - равнодушно пожал плечами Лассен. - А ты действительно костюм заказал? - Нет ещё, но успею, думаю. Как Рамона? - Плохо, отец трубку последние два часа не берет, не знаю, что думать. Такое ощущение, что сижу на пороховой бочке с зажжённой спичкой. - Держись, старик, - Пабло похлопал друга по плечу. - Всё будет хорошо. В прошлый раз кризис миновал, и на этот раз так будет. - Хочется верить, - как-то безнадежно ответил Гидо. - Слушай, - оживился блондин, - а давай сегодня закончим дела с кредитом, подготовь отчет для Хавьера по своему отделу и можешь на недельку улететь. - Ты что серьезно? - Гидо Лассен не верил своим ушам. - А кто займется встречами с поставщиками? Сейчас такой сложный период в компании, ты сам все не успеешь, у Ману тоже куча дел, а рядовых сотрудников в наши аферы посвящать ты не рискнешь. - А мы Мариссе всё отдадим, контракт она же подписала, надо ей чем-то ещё полезным заняться, а то видишь вламывается, не здороваясь и истерики закатывает: то ей официальную должность подавай, то логотип ее возьми. Задолбала, честное слово, ещё хуже, чем Андреа со своей ревностью. - О, я видел сегодня, как она, как ошпаренная выбежала от тебя. Но признаюсь, что на счёт Спирито это неплохая идея. Получается, что я на самом деле могу на несколько дней уехать? - ещё раз удивленно переспросил Гидо. - Нет, лучше лететь, так быстрее, - улыбнулся Пабло, - но только после сегодняшних переговоров в банке и всех отчетов у меня на столе, - ещё раз напомнил блондин. Гидо Лассен вроде бы должен быть, нельзя сказать, что счастливым, но хотя бы очень радостным и спокойным. На его губах расцвела слабая улыбка и все дела, связанные с Хавьером или банком стали не столь важными. Но он никак не мог успокоиться, не знал, что ему сделать, чтобы отпустило наконец. Как-то распирало грудь, и брюнет не до конца понимал, что же с ним происходит. Вроде, все в порядке, он может лететь к родителям, и есть какое-то маленькое чувство облегчения, но всё равно на душе было слишком тревожно. Гидо Лассена нельзя назвать идеальным сыном, но в такие трудные минуты очень захотелось быть там, где-то в другой стороне Аргентины, и то, что Пабло это понимал, несмотря на все трудности и сложности в компании El Estilo его немало удивило. Носатик молча подошел к Бустаманте и одной рукой пожал ему руку, а другой похлопал по плечу. Он не умел много говорить, но этот теплый дружеский взгляд с невыразимой благодарностью заменил все лучшие слова. - Слушай, а ты почему вдруг такой добрый стал? - пытался отшутиться брюнет. - Это на тебя так присутствие Мариссы действует или скорое возвращение Андреа? - Да нет, просто у тебя есть мать, а свою я не видел много лет, - грустно улыбнулся Бустаманте. - Ладно, старик, не кисни. Что с Хавьером будем делать? - сменил тему Гидо, зная, что вопрос Моры Бустаманте всегда был табу для блондина. - Он что-то подозревает, кто знает что, - помрачнел Бустаманте. - Понятия не имею, как глубоко он копнул. Если он узнал о продаже акций, последних провалах и липовых отчетах Мануэля, нам всем крышка. Гробовая, конечно. - Какие прогнозы Ману на то, что банк нам даст кредит? - Трудно сказать. От этого кредита зависит будущее компании. Даже если Аланис что-то и нарыл, мы можем им многое перекрыть. А все остальное уже бы не было столь страшным. - Да, старик, мы попали, походу, - снова успокаивающе похлопал друга по плечу брюнет. - Слушай, а может того? У Мариссы попросить, она у нас теперь миллионерша, тебе то точно не откажет. Только надо постучать в ее кабинет, упасть на колени и с криками: "Родная, спаси мою компанию" выпросить хотя бы полмиллиона долларов. А что? По моему идея не такая уж и плохая. - Совсем рехнулся? Я скорее застрелюсь, - Пабло бросил неодобряющий взгляд на коммерческого директора. - Минут сорок назад пришла ко мне права качать: давай обсудим логотип, когда ты меня официально представишь сотрудникам, как твоего заместителя, ещё какую-то хрень несла. Не, ну реально достала, какой, нахрен, из неё вице-президент. Не, ну я соглашусь, переговоры она провела хорошо, я даже не сомневался, но пусть закон читает. У нее итальянское гражданство. Это невозможно: ни по уставу фирмы, ни в соответствии с законодательством государства. Понимаешь, никак. - Ты ей об этом сказал? - Конечно, но разве её что-то когда-то останавливало, - Бустаманте развел руками. - Я тебя умоляю. Да, у неё есть акции, пусть, ну так уж случилось. Хочет сделать что-то полезное, пожалуйста, пусть делает. Даже кабинет ей выделил, но нельзя требовать невозможного. Понимаешь, нельзя! - Ладно, с должностью всё понятно. Но я не совсем понимаю твоей позиции насчет логотипа: это всего лишь этикетка, - Гидо глянул на Пабло искоса. - Мы и так её собирались менять, в контракте при продаже акций, этот момент обсуждался. Признайся, в этом вопросе ты просто идешь на принцип: я здесь босс, разве не так? Или ты просто хочешь ее позлить? Пабло немного удивился размышлениям Лассена, но спорить не стал. Встал рядом и сунул руки в карманы брюк, без всякого интереса глядя в окно. - Хорошо, можешь не отвечать. Но это глупость. Понимаешь, глупость! Мариссе ничего не стоит пойти к Аланису и рассказать, что у нас здесь свои махинации, или поставить в известность, что у неё контрольный пакет акций, - Гидо искоса наблюдал за немой реакцией Пабло, пытаясь разгадать его мысли, но вопреки пониманию, что весь этот разговор неприятный блондину, всё-таки рискнул продолжить: - Если Спирито уже чего-то захочет то, будь уверен, что своего добьется. И своё обещание быть в тени, как акционер она может проигнорировать, так как ты не выполняешь своих обязательств. Повторюсь: ей это ничего не стоит. Она, в отличие от тебя, ничего не потеряет. Если должность - это юридически обусловлен факт, то логотип - это твой личный каприз, и Марисса Пиа Андраде Спирито, будь уверен, это прекрасно понимает. - И что ты предлагаешь мне сделать? - без особого интереса переспросил Пабло. - Будь умнее. Не позволяй своим чувствам управлять ситуацией, особенно, когда это касается дел компании. Вы сейчас не те влюбленные голубки из колледжа, и даже не бывшие любовники, у вас у каждого свои интересы. Дай ей то, что она хочет. Если хотя бы какое-то из требований Мариссы будет удовлетворено, у неё не будет причин идти к хлюпику и сдавать наши секреты. - Ладно, уговорил, - Пабло нервно расхаживал по комнате, то и дело скептически поглядывая на друга. - Завтра утром пойду к ней и скажу, что мы утверждаем логотип. Так пойдёт, стратег ты наш? - Я бы на твоем месте сделал это прямо сейчас. У нас ещё есть время. Если хочешь, пойдем вместе, так тебе будет легче себя контролировать, - предложил брюнет. - Хорошо, как скажешь, - возмущённый взгляд Пабло говорил о том, что он в предложенных действиях совсем не уверен, но спорить с товарищем не стал. - Пошли.

***

Марисса Пиа Андраде Спирито пыталась себя убедить, что она не нервничает, и что, буря различных эмоций где-то на дне сердца совсем ее не трогает, листала журнал, нарисовала модель вечернего платья, затем с Фабрицио по телефону поговорила, а потом просто смотрела в окно, перебирая в уме варианты развития событий в ближайшие дни. Долго так стояла, обхватив себя руками за плечи, смотрела вдаль, но кроме серого неба ничего не видела. Всматривалась до боли, потом зажмурилась. И поклялась себе, что больше никогда не позволит Пабло Бустаманте вывести ее из себя. Пусть думает, что хочет. Можно подумать, что Марисса от него чего-то другого ожидала. Но сейчас надо собраться и ехать домой, выпить успокоительного чая с бергамотом, принять тёплую ванну и хотя бы немного отдохнуть от своих невесёлых мыслей. Провела возле окна ещё несколько минут, попыталась успокоиться и надеялась, что за это время Пабло успеет уйти из офиса, и они не столкнутся у лифта или на улице. Когда девушка, наконец, взяв с дивана сумку, решилась выйти из своего кабинета, дверь резко открылась и на пороге пожаловал гость. Совсем уж нежданный. - Хавьер, ты что здесь делаешь? - Могла бы и поздороваться. Хотел бы тебя спросить тоже самое. Каким ветром? Марисса молчала, словно впала в ступор. В полусонном состоянии, без единой мысли в голове тщательно оценивала внешний вид и самоуверенность Аланиса. Встряхнула головой, выбивая все ненужные страхи. Насмешливая улыбка Хавьера девушке совсем не нравилась. Ее будто ощупывали и разглядывали, а она старалась сухо улыбаться, стойко сохраняя хладнокровие. Нужно было что-то менять. Вот только что? Спирито положила обратно сумку, несколько помедлила, снова пытаясь не реагировать на его многозначительный взгляд, сделала шаг назад, присела на стол, случайно задела ручку. Та покатилась по полированной поверхности и с неприятным звуком свалилась на пол. - Ну и чего молчим? - переспросил нежданный гость. Его наглый тон девушке совсем не нравился. - Я с недавних пор здесь работаю, - совершенно спокойно ответила Марисса. - Да? Бустаманте тебя подпустил к офису ближе чем на двести метров? - не удержался от иронии Аланис. - И это после того, как ты его бросила, забралась в Европу и нашла себе старого любовника. Режиссера, вроде. Надо же! Какой же Пабло добродушный. Я даже не подозревал. Марисса промолчала. Ее молчание было столь красноречивым, что даже показалось парню пренебрежительным, но он лишь зло хмыкнул: - С недавних пор здесь работаешь? Ты знаешь, Марисса, что-то здесь не сходится. Врёшь! И даже не краснеешь! - последние слова Хавьер Аланис проговорил злым и насмешливым тоном, словно пытаясь вывести девушку из себя. - Хави, честно, мне плевать, веришь ты мне или нет, - повисла пауза, и гость снова напрягся, вглядываясь в её лицо. - Хави? Мне наш диалог начинает нравиться, - брюнет снова улыбнулся и сделал шаг вперед. - Но будь уверена, твоя любезность вряд ли тебе поможет. Я сделаю все, чтобы узнать правду. Можешь в этом даже не сомневаться. От последних слов по спине Мариссы пробежал холодок. Она немножко отошла к окну и искоса наблюдала, как Хавьер Аланис начал ходить по кабинету и рассматривать безделушки. То подошел к полке с разноцветными папками и взял в руки маленькую фигурку совы, то приблизился к столу и, не обращая внимание на близкое присутствие девушки, коснулся фотографии, на которой она с Фабрицио кормит голубей, то поправил мольберт в противоположном углу комнаты. Странные были ощущения. Они не виделись несколько лет, и Спирито все эти годы знала, что ненавидит этого человека без совести и чести, и была уверена, что если судьба их столкнет, то плюнет ему в лицо, не раздумывая. А сейчас вот видит его и даже никак не реагирует, словно его нет. Девушка морщилась от прямоты его взглядов, но выглядела абсолютно спокойной. Обратила внимание, что Аланис оставил полуоткрытую дверь, и этот момент почему-то интуитивно её напряг. Странная апатия, внутри всё сжималось, и с каждой минутой становилось всё противнее и противнее. Хотелось дождаться, когда Хавьер уйдёт из её кабинета, потому что сейчас она была не против закрыть лицо руками, зажмуриться крепко-крепко и дать себе хотя бы один шанс начать этот день сначала, чтобы всё изменить. Марисса застыла в некоторой прострации, размышляя и даже не заметила, как Хавьер приблизился к ней сзади и обнял за талию. Игриво поинтересовался: - Помнишь, в колледже у нас был период, когда мы встречались? Может самое время повторить? Девушка встретила его наглый взгляд и тут же отвернулась, но рук со своей талии не убрала. Она слишком много помнила: и ложь, и предательство, и многочисленные попытки Хавьера заманить её в ловушку и остаться с ней наедине на первом курсе в университете. Почему-то сейчас в её глазах он выглядел жалким неудачником, неспособным управлять своей жизнью, ибо только низкий человек может две минуты назад сыпать угрозы, а затем предлагать какой-то союз. Её не удивляло, что с годами в нём не убавилось ни ехидства, ни наглости, но как-то всё равно было противно. Она спокойно выслушает его, а потом обязательно найдёт способ его одурачить. Все как всегда. - А что? Думаю, из нас были бы неплохие любовники? Как думаешь, Марисса? - Хотел обсудить логотип, но раз здесь такие страсти, зайду в другой раз, - до боли знакомый голос вторгся в мысли Мариссы, она резко повернула голову и встретилась взглядом с Пабло. Тот смотрел на неё с пренебрежением и осознанием собственного превосходства. Девушка убрала руки Аланиса со своей талии, от греха подальше, и отступила на шаг. Мысль о том, что блондин сделал какие-то свои выводы заставила ещё сильнее занервничать. Она вдруг поняла, что боится встречаться с ним взглядом, потому что сейчас она без сил совершенно. Без сил, и окончательно потерявшая уверенность. - Кажется, мы не вовремя, - из состояния нескончаемого стресса Мариссу Андраде Спирито вывел взволнованный голос Гидо Лассена. Она замерла, как пойманный зверёк, глаза таращила, и даже не сразу заметила ехидную ухмылку Аланиса. - Ничего, мы зайдем в другой раз, - почти безразлично вскинул брови Бустаманте, и вышел из кабинета. Он даже не удостоил Мариссу последнего взгляда. Громко хлопнула дверь. В голову снова полезли опасные мысли. Прошло несколько секунд, Марисса всё вспоминала, анализировала – какие слова ей Хавьер говорил, как она по сторонам озиралась, волновалась, как Пабло обжёг ее взглядом, как разочарованно посмотрел на неё Гидо. Кажется, все события произошли несколько секунд назад, а вспомнить их было очень трудно. В глазах проскользнуло отчаяние. Затем рассмеялась сама над собой, поймав себя на странной мысли, что всё случается вовремя. Или это была попытка заглушить странное чувство разочарование в самой себе. В её взгляде была странная пустота, а саму трясло, чересчур сильно. Она не смотрела на довольного Аланиса. Слышала, как часы тикают на стене – тяжело и печально. И сейчас ей было немного не по себе от этого звука. В тот момент на неё напало такое дурацкое чувство оцепенения, когда происходящее вокруг казалось настолько нереальным, что мозг попросту отказывался связывать события в единую логическую цепочку. И как-то всё было слишком ничтожным.

***

Гидо Лассен с некоторым напряжением наблюдал за тем, как Пабло Бустаманте в шкафу своего кабинета открывает один ящик за другим, словно пытаясь найти что-то очень важное. Как ни странно, блондин не выглядел недовольным или раздражёнными, и именно это носатика и настораживало. С момента событий в бирюзовом кабинете рыжей бестии прошло не более десяти минут, и за всё это время парень не вымолвил ни слова, словно ничего не произошло: молча шёл по коридору, молча взял из рук Сесилии папку с документами на подпись, молча прослушал сообщение от Мануэля на автоответчике, молча выбросил в мусорку какую-то непонятную коробку. Гидо укоризненно взглянул на Пабло, надеясь, что супермен наконец его заметит, и они избавятся от давящей тишины. Прошла минута, и Пабло, наконец, смог вздохнуть, избавившись от горького комка в горле: - Ты хочешь мне что-то сказать? - Ты как? - робко спросил Гидо. Он не был уверен в своевременности и нужности своего вопроса, но что говорить не знал. - А что-то случилось? - удивился Пабло. - Ну, там, Марисса с хлюпиком... - А что Марисса? - перебил Гидо блондин. - У Мариссы своя жизнь, у меня своя. - Ну, по тебе не скажешь, что тебе всё равно. Вернее, я не могу понять твои чувства. Ты ведешь себя странно. - Гидо, - отозвался Бустаманте несколько раздражённо. - Если ты не забыл, то у нас переговоры с банком насчет кредита. Ты слышал сообщение Ману? Осталось не так и много времени, я стараюсь найти все необходимые документы. Этот вопрос, самый важный. А с кем спит Марисса Пиа Андраде Спирито меня совершенно не интересует. Это исключительно её проблема. - Но... - пытался возразить Лассен. - Никаких "но". У тебя все готово? Бланки с печатью нашей фирмы на получение залога у тебя? - В кабинете. - Ну вот, пойди и возьми. И папку с последними банковскими операциями захвати. Ману вчера у тебя её оставлял. Гидо в задумчивости помедлил с ответом, но спорить не стал. Спустя полминуты кивнул и вышел из кабинета. Бустаманте подошёл к столу, начал перебирать бумаги, снова открывать ящики в шкафу. Куда же они все подевались? Он должен найти нужные документы, хоть что-то! Вынул какие-то разложенные стопками бумаги, из другого ящика папки, тоже с документацией, перебирал их, сам не зная, что ищет. Буквы расплывались перед глазами, его колотило от волнения, невозможно было сосредоточиться. Руки начали трястись, и Пабло на несколько секунд остановился, встряхнул ими, приказывая себе собраться. Странное чувство. Словно очнулся ото сна, но перестал ощущать реальность. Задержался в этом состоянии, присел на кресло, опустил голову, поджал губы, почему-то захотелось закричать, но сил на крик не было, совсем не было. Сжал руку в кулаке, чувствуя, как ногти впиваются кожу. Больно, но это, по крайней мере, помогает сдержать эмоции. Ещё полдня назад казалось, что всё было очень давно, всё позабыто и стёрто болью и виной, а тут какой-то непонятный взрыв, все чувства на ощупь, зыбкие, злые и агрессивные. Подошел к тумбочке, достал виски, налил полстакана, надеясь, что это поможет отрешиться от мыслей. Но чувство безысходности не давало ему покоя. Сделал глоток, но поморщился и отодвинул от себя стакан. Взглянул на беспорядок на столе и вдруг его глаз привлек помятый листок с номером риэлтора. Взял в руки мобильный и с разочарованием обнаружил, что батарея разрядилась. Стало понятно, почему Ману звонил на стационарный. Как-то слишком неуклюже взял трубку рабочего телефона, почему-то локтем задел графин с водой и опрокинул его на пол. Выругался вполголоса. Забеспокоился отчего-то, от чего - не знал, уж слишком напряженным был день. Как-то всё из рук валилось. Надо перевести дыхание и попытаться успокоиться, вздохнуть поглубже, прогоняя раздражение. Так и сделал. Не помогло. Набрал нужный номер, злился, казалось, что абонент слишком долго отвечал. - Рикардо, это снова Пабло, - вздохнул с облегчением, когда по ту сторону трубки услышал знакомый голос, - У меня к тебе есть ещё одно задание. Помимо покупки, хочу продать небольшую студию. Уютная, на берегу Ла-Платы. Она пустует уже несколько лет, не вижу смысла её содержать. Я могу подъехать даже сегодня, отдать ключи. Не можешь? - разочарованно закатил глаза. - Жаль, а как на счет завтра, раннее утро? Подходит? Отлично! Там много вещей, мебель, картины, одежда, краски, всякий хлам. Это всё надо выбросить, не думаю, что покупателю потребуется старый мольберт или покрытая пылью посуда. Полвосьмого? Нет-нет, не слишком рано. Хорошо, договорились. Записывай адрес... Он слишком долго засиделся в своих ожиданиях и сейчас наступило идеальное время начать все сначала, без воспоминаний, сантиментов, надежд. Он словно только сегодня перерос прошлого себя, но до нового Бустаманте, которого он себе представлял, ещё было далеко. Он стоял, казалось бы, в расслабленной позе – плечи опущены, руки в глубоких карманах брюк, смотрел исподлобья куда-то в пустоту, а мысли в голове всё равно кружились, даже затылком прижался к прохладной стене, надеясь, что это его немного остудит. Но как-то всё казалось простым: точно был уверен, что пора Мариссе Пиа Андраде Спирито стать частью его прошлого. Навсегда. Вот сейчас точно нельзя о ней думать и былое вспоминать. Сейчас-то уже что? И пусть из его головы до конца ещё ветер не выветрился, это совершенно новое ощущение свободы не тяготит и не смущает. А все мысли о том, о ком думать совершенно не нужно, он из головы выкинул и поверил, что никто и ничто не стоит того, чтобы жизнь свою на это тратить. Ведь всё плохое из памяти уплывает, а хорошее тосковать заставляет. А надо жить настоящим! Здесь и сейчас!