Нун вышел из душа, смывшего последние следы керосина с волос и тела. Лицо подростка, да и вообще весь его торс, были в отметинах от ударов - синяках и многочисленных мелких порезах – от ещё не видных до уже проступивших, но он сознавал, что травмы могли быть и куда хуже. Смена одежды, в том числе прекрасно подошедший коричневый банный халат, и принадлежности для оказания первой медпомощи поджидали в ванной. За последний час или около того он столкнулся с таким количеством странностей и невероятных вещей, что это последнее обстоятельство вряд ли способно было раззадорить любопытство хоть на капельку больше. Кто эти люди? - думал он. И какого рода интерес они ко мне испытывают?
Хотя и благодарный за чудесное спасение, которое почти наверняка избавило от крайне мучительной смерти, Нун оставался настороже, умственно и физически. Окружавшие тайны были слишком причудливы, чтобы иметь простое объяснение; он вздохнул с облегчением, увидев свой кинжал – как и браслет - услужливо отмытые от крови и копоти и лежавшие рядом со стопкой одежды. Тяжёлое лезвие придало подростку уверенности, и он немедленно заткнул его за пояс халата.
Вымытый, обсохший, перевязанный, где это необходимо, и соответствующим образом вооружённый, Нун вернулся к анонимному спасителю, ждавшему в помещении. Неприметная мебель ничего не говорила молодому человеку, хотя он моментально подметил, что заголовки на корешках журналов и книг были на английском. В основном тут находились энциклопедии плюс несколько других, вполне обычных справочников. Его взгляд невольно метнулся к тяжёлой стальной двери хранилища, за которой скрывался проход в прохладный мерцающий туман. Кожу Нуна до сих пор покалывало при воспоминании об электрических разрядах, бегавших по телу; ощущения, испытанные в странной голубоватой дымке, были весьма своеобразными. Теперь, однако, там находилась абсолютная пустота, если не считать пары металлических полок, и не было никакого видимого глазу выхода, соединявшего это помещение с улицами Старого Дели. Может, потайная дверь? - предположил молодой сикх и напряг слух, но даже и тогда не смог расслышать отчаянные крики и вопли бунтовщиков.
- Доброе утро, Нун Сингх, - приветствовал его безымянный пока что американец. Он сидел за столом с мраморной крышкой, на которой громоздились папки и документы. Полупрозрачный зелёный куб служил пресс-папье, не давая этому ассорти обрушиться на пол. - Надеюсь, вы чувствуете себя сейчас гораздо менее распалённым.
- Да, спасибо.
Нун отказался сесть на соседний диван или велюровое кресло, предпочтя стоять, скрестив руки на груди. С меня достаточно розыгрышей, подумал он, решив начать вопросы с самого главного.
- Кто вы и куда меня перенесли.
- Разумные вопросы, - признал мужчина, - хотя не со всеми ответами ты легко смиришься.
При ближайшем рассмотрении американец оказался человеком средних лет, белой расы, и лет ему могло быть от сорока до пятидесяти - на висках каштановые волосы подёрнула обильная седина.
- Меня зовут Гэри Севен, и, хотя мы никогда не встречались, я много знаю о тебе.
- Откуда…? – начал Нун, однако его прервал стук в дверь. Первой пришедшей мыслью оказалась та, что оставшаяся позади толпа каким-то образом его настигла, и мышцы подростка инстинктивно напряглись.
Вместо этого из-за двери раздался женский голос.
- Вы там прилично одеты? – в тоне не было ничего угрожающего. – Я несу кофе.
- Спасибо, Роберта, - небрежно бросил Севен, давая понять этим Нуну, что опасаться вновь прибывшей не нужно. - Пожалуйста, проходите и познакомьтесь с нашим гостем.
Дверь распахнулась, и вошла блондинка с подносом и тремя кружками кофе. К удивлению подростка она была одета в лётный костюм пилота НАСА. Женщина предложила кофе Севену, который и принял кружку с благодарной улыбкой, а затем пересекла комнату, подойдя к Нуну. При взгляде на его лицо, всё в синяках и наклейках пластыря, она заметно вздрогнула, но затем сочувственно улыбнулась, протягивая поднос.
- Угощайтесь, - произнесла женщина. Как и Севен, она говорила по-английски с американским акцентом.
Вслед за женщиной в комнату вошла и сразу же шмыгнула под стол Севена гладкошёрстная чёрная кошка. Вид бежавшего трусцой животного пробудил какие-то смутные воспоминания, погребённые в глубинах памяти Нуна, но он не мог сразу припомнить, где его видел. Какая-то часть его разума немного повозилась с этой головоломкой, в то время как основное внимание подростка сосредоточилось на том, что происходило здесь и сейчас.
В замешательстве взирал он на нелепую одежду женщины. На полочке тёмно-синего лётного комбинезона была нашивка с изображением космического шаттла, а вышитый именной бэйджик НАСА гласил, что зовут её Салли Райд. Американская астронавтка? – поразился Нун, совершенно сбитый с толку. Что она делает в Дели, и с какой стати Севен величал её Робертой?
- О, не обращайте внимание на костюм, - сказала та, по-видимому, заметив это озадаченное выражение. - Я примчалась сюда прямо с шествия на Хэллоуин в Вилледж. Как видите, я изображала Салли Райд, первую американку в космосе.
И она подмигнула Севену, явно намекая на что-то, известное только им.
- Ну, так, по крайней мере, думают все.
Вилледж? Шествие? Объяснение женщины только ещё больше его смутило. О какой вообще деревне она говорила?
- Моя помощница, мисс Роберта Линкольн, - представил женщину Севен. В отличие от своей компаньонки он, как казалось, не склонен был предаваться таким развлечениям, как участие в праздничном маскараде. - Она также в курсе ваших дел.
Нун взял кружку и осторожно принюхался к содержимому. На самом деле он предпочитал пряный чай масала, но американские студенты в университете приучили его к чёрному кофе. Он аккуратно потягивал напиток, находя его как согревающим, так и успокаивающим.
- Привет, Нун, - сказала Роберта Линкольн. Она отступила на пару шагов и в некотором замешательстве взглянула на него. - Не знаю, помнишь ли ты меня.
А он должен? - рассматривал лицо женщины Нун. Она явно моложе Гэри Севена, вероятно, ей было около тридцати пяти, но что-то волнующе знакомое было в её облике. Он открутил ленту памяти назад, стремясь вспомнить эти румяные щёки и голубовато-зелёные глаза. Это было не в Дели, пришёл он к выводу, и не в Чандигархе, а где-то ещё, очень давно и далеко...
Старое воспоминание, давно забытое, вдруг воскресло из прошлого.
- Кризалис, - произнёс он, и глаза его широко распахнулись, - вы были в Кризалисе, там, под пустыней.
- Точно, - подтвердила женщина. Серьёзное выражение сменило приветливую улыбку, и она медленно подошла к краю стола, где и поставила поднос, прежде чем снова посмотреть на Нуна. Обхватив свою чашку с кофе ладонями, она прижала её к груди, будто пытаясь прогнать внезапный озноб. – Ты тогда был малышом. Я удивлена, что ты вспомнил.
- Лиц я не забываю никогда, - негромко ответил Нун, старавшийся укротить сильные эмоции в сердце и душе, пробуждённые откровением женщины. Как много лет минуло с тех пор...! Детство в Кризалисе, сияющее гордостью лицо матери, и то, чем всё закончилось - паническая эвакуация, внезапная перемена места жительства – сейчас это стало туманным сновидением, прежней, едва памятной жизнью.
- А вы… вы знали мою мать? – ещё тише спросил он.
- Немного, - ответила Роберта, отводя глаза.
- Я тоже там был, - подхватил Севен, - хотя, как уже говорил, мы никогда не встречались, - и он отпил кофе, прежде чем продолжить. - Важно то, что Роберта и я, мы полностью осведомлены и об особых обстоятельствах вашего рождения, и о вашем уникальном потенциале. Именно поэтому, - закончил объяснения Гэри, - мы не спускали с вас глаз последние десять лет.
- Ещё бы! - поддержала Роберта, падая на ворсистый оранжевый диван напротив стола Севена. – В газетах писали, что эта англичанка, мисс Как-бишь-её-там… О! Луиза Браун! была первым в мире ребенком-из-пробирки, но мы знаем лучше, не так ли?
На её лице отразилось искреннее облегчение.
- Слава богу, что Севен услышал об этих беспорядках в Дели. Мы могли бы потерять тебя навсегда!
Севен смиренно выслушал этот фонтан похвал.
- К счастью, я уже в течение нескольких недель отслеживал политическую ситуацию в Индии, - он бросил взгляд на лежавшие перед ним бумаги. – Вам, может быть, будет интересно узнать, Нун Сингх, что Раджив Ганди, сын госпожи Ганди, был приведён к присяге как новый премьер-министр.
Нун кивнул. Новость Гэри не стала неожиданностью: было хорошо известно, что Индира воспитывала старшего сына как своего преемника. Взгляд Нуна упал на белый кнопочный телефон на столе Севена.
- Мне надо позвонить родителям, - сказал подросток, - убедиться, что с ними всё в порядке.
- Полагаю, они целы и невредимы, - заверил его Гэри. – Самые страшные погромы были в столице, а не в Чандигархе. Но, разумеется, ты сможешь связаться со своей семьёй, и в самое ближайшее время. Сперва позволь мне немного рассказать о том, кто мы такие и где ты находишься.
Хан молча согласился с этим – его любопытство нуждалось в удовлетворении. Был ли Гэри Севен кем-то вроде американского тайного агента, а это место в самом сердце Старого Дели сверхсекретной квартирой-явкой ЦРУ, или, может быть, проект Кризалис, за который его мать-провидица отдала жизнь, не уничтожен до конца? Его приёмные родители всегда выглядели слегка обескураженными, когда он спрашивал о проекте, намекая, что некие неназываемые чины в правительстве непременно уничтожат его – как они убили его несчастную мать - если он позволит себе какой-нибудь промах. Тем не менее, глубоко в сердце Нун всегда знал – его судьба непременно будет особенной, врождённое превосходство, умственное и физическое, означало, что ему предначертано оставить след в истории, как Александру Македонскому, и Цезарю, и Ашоке Великому. Может быть, именно здесь и сейчас начинается этот блестящий путь?
- Слушаю, - проговорил он.
- Мисс Линкольн и я представляем организацию, не аффилированную ни с какой крупной державой, но внимательно следящую за событиями на Земле. Мы также пытаемся, иногда и очень осторожно, содействовать человечеству на трудном пути к миру и прогрессу.
Севен указал на разбросанные веером папки. Окинув их взглядом, Нун увидел там отчёты о голоде в Эфиопии, ходе президентской кампании в США и необъяснимом взрыве на советской военной базе в Североморске.
- Как сам можешь убедиться, - продолжал Севен, не упустивший пытливый взгляд подростка, - это нелёгкое дело. К счастью, у Роберты и меня имеется в распоряжении технология, которая ещё не доступна остальной части мира. Это как раз то, что позволило мне вырвать тебя из хаоса Дели и переместить сюда.
- И где же это «сюда»? – поинтересовался Нун, нетерпение которого только возросло от этих загадочных пояснений. Он хотел знать, как он перенёсся в безопасность с полных насилия улиц, и мог ли – и как - покинуть это место, когда того пожелает.
- Ты совершенно уверен, что не хочешь сначала присесть? - спросил мужчина, указывая на незанятое кресло, как вдруг откуда-то из-за стола появилась кошка. Глянцево-чёрный зверь вспрыгнул на стол и уселся там, рассматривая Нуна блестящими жёлтыми глазами. Если бы молодой человек не знал, что перед ним всего лишь неразумное существо, он бы решил, что кошку, как и его самого, терзало любопытство, и она намеревалась понаблюдать за реакцией посетителя на рассказ Севена.
Ещё одна, столь же давно забытая картина всплыла в памяти – грациозная чёрная кошка, такая же, как вот эта, но бывшая также (что уж совсем невероятно) красивой женщиной. Однако это явственно было детской фантазией, рождённой богатым воображением под влиянием стресса и путаницы последней ночи в Кризалисе. Странно, подумал Нун, до чего долго можно помнить и как наяву представлять себе причудливые измышления раннего детства, даже спустя много времени после того, как их перерос.
- Нет, спасибо, - сухо ответил он, отвергая предложение Севена. - Пожалуйста, скажите мне, где я.
- Ладно, - согласился Севен. Старательно удерживая на лице с резкими чертами невозмутимое выражение, он проговорил. - Ты находишься в Нью-Йорке, Нун Сингх, в Соединённых Штатах.
- Что!!? – вырвалось у Нуна, и негодование вспыхнуло в его сердце. – Но это же абсурд! Мы провели меньше пяти минут в том туннеле! – вызывающим тоном бросил он Севену, указывая на пустую камеру транспортера. – По-вашему, я дурак? В какие игры вы играете?
При виде ярости молодого человека Севен остался таким же спокойным, а вот взиравшая на Нуна кошка явно развлекалась.
- Может быть, тебе самому посмотреть? - хладнокровно сказал Севен.
*****
Нун редко когда не находил, что сказать, но сейчас у него только челюсть отвисла и он будто язык проглотил, уставясь в изумлении на поразительный вид, открывшийся ему с крыши здания.
На том месте, где он ожидал увидеть знакомые очертания Старого Дели, возможно, охваченного пожаром, расстилалась картина переливающегося огнями ночного Манхэттена. Среди небоскребов и провалов улиц Нун заметил ориентиры, памятные по бесчисленным американским фильмам и телевизионным программам: Центральный парк, Эмпайр-стейт-билдинг, Крайслер-билдинг. Автомобильные гудки и рёв сирен доносились с оживлённых улиц, а осенний воздух оказался чище и намного холоднее, чем перегретый смог Дели. Это невозможно! - думал подросток, удивлённый и смущённый виденным, но разве мог он отказать в доверии собственным органам чувств?
Столь же много недоумения вызывало облачное ночное небо над ним; растущая Луна бросала неверный свет на город, никогда не засыпавший до конца. Когда начались беспорядки на базаре, заставившие Дели забиться в кровавых корчах, был ещё даже не полдень, но сейчас Луна стояла высоко в небе, и солнце явно давно зашло.
- Сколько сейчас времени? – произнёс он вслух, встревоженный мыслью о потере многих неучтённых часов.
Севен, стоявший рядом, взглянул на наручные часы.
- Без четверти двенадцать в Дели, час с четвертью пополуночи в Нью-Йорке.
- Иными словами, мне давно спать пора, - зевнула Роберта. – Вне зависимости от кофе.
В отличие от неё кошка, увивавшаяся вокруг ног Севена, выглядела вполне бодрой.
Нун не мог оторвать взгляд от окружавшего ночного городского пейзажа. К западу Центральный парк, с его тенистыми деревьями и аллеями, смотрелся оазисом тьмы посреди огней города; на востоке лунный свет отражался рябью на мутных водах широкой реки. Несмотря на поздний час, пешеходы в причудливых костюмах - вампиры, цыгане, Охотники-за-привидениями и другие фантастические существа – по-прежнему бродили по улицам, празднуя гораздо более мирное нашествие злых духов, чем то, которое узнала Индия.
Как это возможно? - думал Нун, изо всех сил напрягая свой мощный ум, чтобы понять, что с ним случилось. А что, если он одурманен каким-то наркотиком? Может, при помощи этого неземного синего тумана его привёли в бессознательное состояние, а затем провезли через половину земного шара, прежде чем он очнулся здесь? Это показалось ему весьма маловероятным, но разве могло быть иное рациональное объяснение случившемуся?
Нет, вдруг осознал он. На каком-то интуитивном уровне Нун чувствовал – Гэри Севен не солгал. Тем или иным способом, но посредством чего-то совершенно неизвестного современной науке их перебросило из Дели в Манхэттен за считанные минуты.
Он отошёл от края крыши к Севену и его помощнице (цам), и жгучее любопытство на его лице проступило даже через синяки и порезы.
- Как? - спросил проснувшийся в нём инженер, заинтригованный самим процессом. – Преобразование материи?
- Что-то вроде этого, - подтвердил Севен. - Хотя боюсь, что мир сейчас не готов к тайне этой технологии. И, как мне ни жаль, ты тоже.
Это нечестно, сердито подумал Хан, раздосадованный подобной сдержанностью. Нельзя же просто помахать у меня перед носом этим фантастическим открытием и не задержаться на важных подробностях о том, как оно действует! По тону Гэри, однако, стало ясно, что он не собирался менять своё мнение по этому вопросу. Одну долгую секунду Нун всерьёз раздумывал над тем, чтобы попытаться силой заставить Севена или Роберту выдать секрет, но поступить так, понял он, будет менее, чем просто бесчестно. Этот мужчина, в конце концов, действительно спас ему жизнь, и пусть и с неохотой, но Нун решил уважать его выбор – пока что.
- Что вы хотите от меня? - спросил он вместо этого.
Севен, по-видимому, остался удовлетворён тем, что подросток не поднял спор по поводу секрета переноса материи.
- В данный момент только чтобы ты оставался в добром здравии, - твёрдо ответил Гэри. - Однако в дальнейшем, возможно, ты захочешь и будешь в состоянии помочь в наших начинаниях.
Его глаза встретились с глазами молодого человека, и каждое его слово падало полновесной гирей.
- Такой незаурядный человек, как ты, Нун Сингх, может многое предложить миру. Может быть, когда-нибудь, мы поможем раскрыться твоему потенциалу.
Понятно, думал Нун, польщённый тем, насколько высоко Севен оценивал его способности. И как бы ни неприятна была ему мысль подчиняться кому-либо, идея присоединиться к тайной миссии Севена – построению лучшего будущего – Нуна заинтересовала. Сегодняшняя бойня в Дели показала, вне всякого сомнения, что человечество мучительно нуждалось в порядке и безопасности – то есть именно в том, что мог обеспечить только по-настоящему просвещённый лидер. Он был обязан принять ради своей страны - и ради всего мира – все решительные меры, чтобы покончить со страданиями современного человечества.
- Я в долгу перед вами, - сказал он торжественно Севену. - И я обдумаю ваши слова.
*****
Волнения в Дели и в других местах Индии стали спадать через три дня, и лишь тогда возникла призрачная надежда на безопасное возвращение Нуна. Наконец, Севен счёл возможным отправить молодого сикха домой через транспортер. Роберта, которая провела пару дней, работая чичероне при последнем в прогулках по Нью-Йорку и окрестностям, в целом вздохнула с облегчением. Она не могла бы сказать, что молодой человек был так уж ужасен, но, чёрт, самовлюблённости в нём хоть отбавляй! А чего ещё ждать от того, кому с младенчества твердили, что он превосходит всех остальных. Она помахала на прощание Нуну, шагнувшему в водоворот лазурного тумана транспортера. Давайте надеяться, что он поумнеет, когда вырастет.
Она и Севен наблюдали, как рассеивается голубая дымка, унося с собой подростка с ещё не сошедшими синяками. Севен повернул рычаги управления на столе (замаскированные под письменный прибор), и тяжёлая стальная дверь в хранилище автоматически закрылась. Изис, всем своим видом демонстрировавшая скуку, вылизывала лапки.
- Ну, всё прошло достаточно гладко, - прокомментировала Роберта, присевшая на стол Севена и одетая в хлопковую футболку с разрезами, потёртые джинсы и кроссовки. - Особенно учитывая, что мы убили его мать.
- Она сама выбрала себе судьбу, - напомнил Роберте Севен, чей мрачный тон доказывал, что мужчина вряд ли позабыл об обстоятельствах трагической кончины Сарины Каур. – Меня касается только судьба её сына.
Роберта повозилась с ремешками своего нового Sony Walkman.
- Вы серьёзно думаете о его вербовке?
Она не была уверена в точности, что чувствовала, когда думала об этом; хотя у Гэри и было множество контактных лиц и информаторов по всему миру (и даже вне его), Роберта была единственным агентом, посвящённым во все невероятные секреты, и привыкла на заданиях быть вторым лицом тандема из двух подобных людей (ну хорошо, двух людей и одной преисполненной Чувства Собственной Важности кошки).
- Он всего лишь подросток.
- И это означает, что он пока достаточно молод, чтобы поддаваться позитивному влиянию, - счёл нужным указать Севен.
Его задумчивые глаза смотрели в пространство мимо Роберты, словно пытаясь заглянуть в неведомое. Иногда Роберта задавалась вопросом, как много её рождённый в глубоком космосе руководитель в действительности знал о будущем.
- В дальнейшем, возможно, мне хотелось бы испытать Нуна, чтобы посмотреть, можно ли направить эту железную волю и интеллект на что-то большее, нежели удовлетворение его собственных амбиций. Если скрестить эти таланты со сдержанностью и состраданием, он может на самом деле стать очень ценным агентом.
- Думаю, да, - задумчиво произнесла Роберта.
Она до сих пор не могла поверить, что Севен в самом деле переступил через им же установленный запрет, позволив Нуну узнать о транспортере. Разумеется, в противном случае было бы трудно объяснить мгновенное перемещение из Старого Дели; Нун был не дурак.
- А что с другими Супер-Детками?
Вернувшись в настоящее время, Севен нахмурился. Он выдвинул нижний ящик и вынул толстое досье, распухшее от отчётов и психопрофилей. Перетянутая резинками папка с глухим стуком шлёпнулась на крышку стола.
- К несчастью, Нун, даже при всей своей самонадеянности, наиболее психологически устойчив по сравнению со всеми его сверстниками. Другие Дети Кризалиса, хотя и, несомненно, одарённые каждый по-своему, слишком неуравновешены, чтоб им можно было доверить хоть наималейший наш секрет.
Севен не спеша перелистывал документы, иногда мрачно качая головой.
- Многие пойдут по пути саморазрушения, - спрогнозировал он, - более ничтожные канут в безвестность и не окажут почти никакого влияния на историю. Остальные, боюсь, и в начале грядущего тысячелетия не позволят нам расслабиться.
- О, - сказала Роберта, встревоженная перспективой стать всепланетным телохранителем на пару следующих десятилетий. ХХI век маячил где-то очень далеко - по крайней мере, так казалось женщине – а моложе Гэри Севен не становился. Так же, как и я, думала Роберта, независимо от того, сколько времени я трачу на утренние пробежки и аэробику. Её глаза остановились на серебряных нитях в волосах Гэри и углубившихся морщинах на его обеспокоенном лице.
Может быть, нам на самом деле не помешает свежая кровь.
