Ради Тебя

Гермиону не оставляли мысли, что Малфой умирает. Все это казалось дурным сном или просто неудачной шуткой. Тогда в ванной она пережила шок, она не могла допустить, чтобы он умер. Он нужен ей! Нужен со всеми его ухмылками и колкостями. Она не представляла, как будет жить, если его не станет. «Ты влюбилась, Гермиона», — твердил внутренний голос. Сначала девушка боролась с этими нелепыми мыслями. «Я не могла влюбиться! Это же Малфой, это гаденыш Малфой, превративший семь лет обучения в сущий ад». Но пора было признаться самой себе, что она не представляет и дня без его серых глаз. Когда его не было рядом, все переставало ее интересовать, даже учеба. Каникулы пролетели быстро, Малфой вышел из лазарета. Он много времени проводил в спальне. Профессор Снейп часто приносил ему какие-то зелья. Иногда приезжала его мать, Нарцисса. Красота этой женщины всегда поражала Гермиону. Прямая осанка, аккуратно уложенные волосы, безупречно одетая. От нее веяло уверенностью и благородством. Ника Гермиона так и не простила пока. Все время, что Малфой пролежал в лазарете, она очень редко ходила в Большой Зал поесть, чаще просила домовика принести еду в гостиную. С Малфоем они еще не встречались наедине, он все время с кем-то был. Мимолетные взгляды друг на друга… и ни капли яда с его стороны. Та ужасная ночь связала их невидимой нитью. Все стало другим… Гермиона была уверена, что докопается до истины и узнает про это проклятие все. Она безумно хотела помочь Малфою, она не имела права бросить его одного. Гарри и Рон вернулись с каникул. Сколько же в них было радости и энтузиазма. Рон так радовался, что подхватив Гермиону на руки, кружил, пока у нее перед глазами не поплыло. — Рональд! Ты забываешь, что я не выдерживаю вращений. — Герм, ну мы так соскучились! Как ты тут без нас? Мы слышали, Малфой в лазарет попал! — Да, простудился, кажется, — Гермиона пожала плечами, делая вид, что все это ей безразлично. — Ой, бедненький хорек, приболел… — засмеялся Уизли, тыкая в бок Поттера. Гарри взял за руку Гермиону. — Что у вас с Ником произошло? Девушка удивленно посмотрела на друга. — А вы откуда в курсе? — Нууу…мы писали Нику письма… — замялся Рон. — Не мы, а ты, — уточнил Гарри. — Что?!? Значит, мне за все каникулы вы осилили две совы прислать, а с Ником переписку устроили. — Это все он, — активно жестикулировал Гарри, ссылаясь на друга. Рон возмутился: — Гермиона, не кипятись. Ник написал, что ему скучно, не могли же мы бросить друга в беде. — И все равно вы его поддерживали, а мне тоже, может, скучно было. Рон хлопнул ее по плечу и довольный сказал: — Так надо было нам написать об этом, и я как твой друг держал бы с тобой связь днем и ночью. — И как у тебя еще язык от вранья не отвалился? — возмутилась девушка. Гарри вспомнил, о чем изначально был разговор. — Так в чем причина размолвки? Гермиона язвительно спросила: — А что же ваш дорогой Ник сам вам не рассказал? — Мы хотим от тебя знать, ты же наша подруга! — настаивал Гарри. — Они с Малфоем подрались… — сдалась Гермиона. Рон хохотал, держась за живот. — Ах, вот почему Малфой в лазарете валялся! — Не говори глупостей, Рон! — девушка злилась. Гарри вмешался. — А разве это повод ругаться со своим парнем из-за какого — то слизняка? — Гарри, ты прости, но это только мне решать. Поттер поднял руки вверх, показывая, что сдается. — Расслабься, подруга, к чему такая агрессия? В этот момент подлетела Джинни. Сжимая Гермиону в объятьях, но видя ее хмурое выражение лица, сказала с укором Рону и Гарри: — Вы снова ей испортили настроение! Вы оба получите у меня! Она схватила подругу за руку и потащила в спальню девочек. Драко тяжело переживал то, что произошло. Рассказ Снейпа о том, как в то роковое утро в его кабинет ворвалась Грейнджер, у Драко все еще не укладывался в голове. Он не знал, что думать, они стали так близки…и это отнюдь не физическая близость… Сидеть в своей комнате порядком осточертело, но и в подземелья идти не хотелось. Драко сделал такую попытку, когда вышел из лазарета. Пошел к Блейзу и в гостиной наткнулся на Пэнси, которая достала его нравоучениями о том, какой он идиот, что умудрился все каникулы проваляться в лазарете. И Астория, которая повисла на нем, не успел он и порог переступить. Ее елейный голосок стал безумно раздражать, полурасстегнутая рубашка смотрелась вульгарно. А ее губы, целующие его шею, были мокрыми и противными. В какой момент так поменялись его приоритеты, Драко не знал, но выдерживать ее общество не было сил. Драко поспешил скрыться в спальне для мальчиков. Блейз похлопал друга по плечу. Я рад, что ты снова с нами. А почему лицо такое? Словно тебя стошнит сейчас. — Да Астория достала, лижется, как собака…верная собака. Глаза уже не смотрят на эту шлюшку. Блейз не скрывал удивления. — Раньше ты был не против распущенных девиц. Я удивлен. — Взрослею, наверное, или прогулка по краю могилы, открыла мне глаза. — Хоронить-то себя не надо так рано. — Блейз, не стоит строить иллюзий. Я готов к этому, меня ничто здесь не держит. — А как же мать? Как же твои поклонницы? — спросил мулат. — Нарцисса сильная женщина. А поклонницы давно все разбежались. Забини усмехнулся. — А как же Грейнджер? Драко присел на кровать и посмотрел на Забини. — Грейнджер? Кажется, друг, тут ты ошибся. — Малфой, честно, меня не касается с кем ты спишь и прочее… я не понимаю, почему ты отрицаешь, что у вас что-то есть. Драко молчал, он и себе-то еще не успел признаться, что он о ней думает. А признаться Блейзу в том, чего он и сам не знает, было бы глупо. Блейз понял, что не вытянет из Малфоя ни слова. — Помни, что я всегда готов поговорить. Ты все время стараешься держать все в себе, но жизнь от этого не становится длиннее. Можно потерять что-то важное, даже не успев понять, что оно у тебя было. Эти слова засели в голове. Драко знал, что Забини прав. Чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей он спросил: — Про Хардмана что слышно? Информация появилась? Забини пожал плечами. — Ничего, их семья чиста. Они не были замечены даже во время войны против Темного Лорда. — Но такого не может быть. — Я не понимаю, чего ты к нему привязался? — возмутился Блейз. — Хочешь сказать, что он от большой любви замутил с Грейнджер? — глаза Драко блеснули злостью. — А почему это кажется тебе таким нереальным? — Но это же Грейнджер! — Малфой! Мы возвращаемся к старой теме. Тем более у них видимо размолвка. Хардман уже давно почти не покидает подземелий. Он либо тупо сидит и пялится на огонь в камине, либо не выходит из комнаты. — Это интересно, — оживился Драко. — И давно он такой? — Не знаю точно, но когда я вернулся с каникул, так было ежедневно. Настроение Драко заметно улучшилось. «Грейнджер так и не простила Хардмана!» Чувство удовлетворения растеклось по телу. — А жизнь налаживается, — сказал Малфой, потирая руки. Блейз усмехнулся. «Два идиота! Малфой и Грейнджер». * * * Гермиона сидела на подоконнике в гриффиндорской спальне девочек. Джинни разбирала вещи, рассовывая их по полкам шкафа. «Сколько же в ней энергии, в этой солнечной девчонке!» — думала Гермиона, улыбаясь. Сегодня ей хотелось улыбаться, словно мальчишки и Джинни, выдернули ее из тьмы последних дней. Джинни порхала по комнате. — Ну, рассказывай! Я хочу знать все. Гарри сказал, что ты с Ником поругалась? — Да, поругалась. Он подрался с Малфоем. Джинни резко остановилась. — Вот это новости! Ник и Малфой. Я конечно знала, что у них взаимная неприязнь, но чтоб драться… Гермиона стараясь уйти от опасной темы, сказала: — Ну, это их чистокровные вопросы. Кто их поймет этих аристократов? — А с каких это пор, ты Ника приписала вровень с этим «королем террариума»? — удивилась Джинни. — Да все они одинаковые, Джин! — У вас явно тут на каникулах что-то случилось. Гермиона задумчиво смотрела в окно. — Джинни, я собираюсь порвать с Ником. Я устала обманывать и его и себя. — Обманывать? О чем ты? — Я не люблю его! Он мне друг, брат, но не больше. Это подло, так поступать с ним, — вздохнула Гермиона. Джинни подошла к подруге. — Неужели даже симпатии нет? — Он добрый, милый и красивый, но я к нему ничего не чувствую. Гермиона спрыгнула с подоконника и подошла к зеркалу. «В кого я превратилась? Осунувшееся измученное лицо, усталые глаза, тусклые волосы…» Джинни спросила: — Когда поставишь его в известность? — Наверное, сегодня. У меня у самой уже нет сил. Я обязана все расставить по местам. Джинни обняла Гермиону. — Дорогая, прекрати терзать себя. В первую очередь, должно быть хорошо тебе. Ты стараешься всем угодить и весь мир сделать счастливым. Счастливой должна быть ты! Иди к своей цели, несмотря ни на что! Гермиона обняла девушку в ответ. Если бы Джинни только знала, как она права. Гермиона боялась сделать шаг к своей мечте, к своей запретной мечте… — Спасибо, подруга! Ты не представляешь, насколько ты мне помогла. Джинни улыбнулась. — Всегда рада помочь. Ты только не молчи, а если обидит кто, тому я наваляю. Гермиона засмеялась. — Не сомневаюсь! И как еще Гарри с руками и ногами ходит? Ты же тиран в юбке. — Он смирился с моим авторитетом! — ответила Джинни. Так было хорошо просто болтать с подругой. Груз с ее плеч значительно уменьшил свой вес. Осталось только поговорить с Ником. Девушке очень не хотелось причинять ему боль, но и продолжать все это не имело смысла. Сейчас только одно было важным, это найти способ снять проклятие с Малфоя. Она обязана ему помочь, но об этом она подумает потом, как только поставит точку в отношениях с Ником. * * * Бешенный стук сердца, сбившиеся дыхание, маленькие капельки пота, скатывавшиеся по хрупкой шее… Гермиона сидела на кровати, нервно теребя кончики своих волос, которые то и дело запутывались так, что приходилось распутывать их с помощью двух рук. Встав с кровати, она сделала пару шагов к окну. На улице стоял чудесный день. Солнце светило так ярко, что казалось, оно желало согреть своим теплом всех. Отойдя от окна, девушка снова села на кровать. «Нет, я должна с ним поговорить!» — решительно подумала она. — Я не могу продолжать его обманывать. Гермиона подошла к письменному столу. Вздохнув, она отодвинула стул и села на него, едва касаясь. Просидев так минуту, она взяла бумагу и перо. Смотря на белоснежный лист, девушка совершенно не могла собраться. Такое ощущение, что сознание оставляет ее. Мысли категорически не хотели складываться в единое целое. Они продолжали свой круговорот, не обращая внимания на хозяйку. Наконец, собравшись с духом, Гермиона макнула перо в чернила. Красивым почерком она вывела первые строки: «Доброе утро, Ник!» «Черт, сейчас же двенадцать часов, какое утро?» — Гермиона со злостью сжала лист и отбросила его в дальний угол стола. Затем взяла новый и продолжила: «Добрый день, Ник!» «Мерлин! Гермиона, ты собираешься бросить самого лучшего парня на свете и говоришь, что этот день хороший? Ты с ума сошла?» Девушка смяла новый комок, на этот раз, кинув его на пол. Схватившись за голову, Гермиона немного покачалась на стуле. Паника в ее сердце нарастала. «Так! Соберись! ТЫ больше не можешь так поступать!» Взяв очередной лист, она быстро написала: «Здравствуй, Ник. Нам нужно серьезно поговорить. Встретимся в библиотеке в два часа! Гермиона». Свернув записку несколько раз, девушка вышла из спальни и направилась в совятню. Дойдя до нее, она быстро выбрала сову и привязала письмо к ее лапке. Гермиона замешкалась на мгновение, но было поздно. Школьная сова улетела. «Так было нужно…» * * * Ник находился в комнате для мальчиков. Он лежал на кровати и размышлял обо всем. Столько всего произошло с ним. Эта поездка в Хогвартс стала настоящим испытанием для него. Он так любил свободу, и ему нравилось это чувство. Проходя обучение на дому, он был абсолютно счастлив. Никто не тревожил его. Когда отец изъявил желание о том, чтобы Ник поехал в Хогвартс и сдал ЖАБА со всеми, у парня в груди что-то оборвалось. Он не хотел оставлять свой дом. Столько воспоминаний он хранил: его детство, юность… Сердце сжалось. Он вспомнил о ней… Девочка с синими, словно море, глазами, с белоснежными, как только что выпавший снег, волосами… Белокурый ангел. Его ангел. Луиза… Она была всем для него. Но и это маленькое счастье отобрали у него. Когда он узнал о ее смерти, то понял, что больше не хочет жить, да и не сможет. Лишь мысли о его родных останавливала его от глупых поступков. Луиза всегда говорила ему: — Ник, обещай, что если со мной что-нибудь случиться, то ты забудешь меня. Ты должен сделать это. Я не хочу, чтобы ты страдал. Ник нежно поцеловал девушку в макушку и, конечно же, отмахнулся от ее слов, но она настаивала, и он пообещал. Он понимал, что не сдержит обещания, пока не увидел ее. Такие прекрасные густые волосы. Кудри отливали золотом, и, казалось, что девушка, будто часть солнышка. Лучик, посланный небесами. Ее глаза цвета шоколада. Он мог смотреть в них вечно… Ее нежные руки, обхватывающие его. Держа ее хрупкую ладошку, ему так хотелось защитить Гермиону от всего на свете, спрятать в комнате от целого мира. Ее улыбка подобна свету. Она была самой красивой. Он смотрел на нее и улыбался в ответ. Гермиона… Его любовь. Его наваждение Мысли прервало какое-то шуршание на столе. Открыв глаза, он впустил сову и забрал письмо. Прочитав содержимое, он чуть не подпрыгнул от счастья. Она звала его! Быстро одев, что попало под руку, он, почти бегом, направился в библиотеку. «Плевать, что еще слишком рано! Я готов ждать ее хоть целую вечность!» * * * Отправив письмо, Гермиона решила сразу же пойти в библиотеку. Лучше ждать там, чем в спальне, а тем более в гостиной. К ее удивлению, Ник уже ждал ее. Он был одет в черную футболку, и того же цвета брюки. Гермиона снова обратила внимание на крестик в его ухе. Он так шел ему и, конечно же, притягивал взор. Подойдя к столу, она в нерешительности села напротив, игнорируя порыв Ника, обнять ее. Посмотрев на него секунду, она заговорила: — Ник, нам нужно поговорить. — Да-да! Я знаю, что я был не прав тогда. Прости! Я обещаю, что этого не повторится! Я не знаю, что тогда нашло на меня… — Мы должны расстаться, — прервала его Гермиона. Эти три слова так тяжело дались ей, но она не могла иначе. Ее сердце принадлежало другому, а ранить Ника не хотелось. — Что?.. — ошарашено переспросил Ник. Она произнесла это тихо, но он сразу услышал ее. — Прости, это я виновата, — начала оправдываться Гермиона. — Я предала тебя. Ты найдешь лучшую девушку… Ты достоин лучшего! — ЧТО? Мне не нужна другая! Я люблю только тебя! Я хочу быть с тобой! Видеть твою улыбку, слышать твой голос, касаться твоей кожи… Глаза Гермионы наполнились слезами. — Ник, прости. Я так виновата. Я люблю другого…Я ничего не могу с собой поделать. Слезы катились градом. Она захлебывалась ими, пытаясь вздохнуть полной грудью. Ник, молча, смотрел на нее. Ему было так больно. Он поклялся больше не любить, но испытав это чувство вновь, он снова обжегся. Может, он как-то согрешил? Почему любимые оставляют его? Он горел. Сердце разрывалось на миллиарды осколков. На душе было так гадко. Хотелось поделиться с кем-нибудь этой болью, чтобы стало хоть на каплю легче. Пересилив себя, он спросил: — Я понимаю, и хочу, чтобы ты была счастлива. Я могу рассчитывать, что он сделает тебя счастливой? Гермиона опустила глаза и неуверенно произнесла: — Можешь… Ник больше не мог терпеть. Он резко встал и направился к выходу. На столе он оставил маленькую бумажную розу с подписью: «Я люблю тебя! И всегда буду любить!» Девушка разревелась еще больше и рухнула на пол, не в силах больше сдерживаться. * * * Весь путь от библиотеки до гостиной старост, Гермиона прошла, собираясь с мыслями. Глаза Ника были полны боли, ей, наверное, их никогда не забыть. Но жалость, не то чувство, которое он ждет от нее. Сердце сжималось…Но она поступила правильно, Гермиона была уверена в этом. У Ника было много поклонниц, он вскоре смирится. Хотя сегодня его глаза говорили обратное, но об этом Гермиона думать не хотела. Ведь друг из нее всегда лучше получался, чем девушка. Теперь можно смело погрузиться в поиски нужной информации о проклятии Малфоя. — Хвост русалки. Войдя, девушка остановилась, в гостиной стоял Малфой…Все в нем казалось таким притягательным. Воздух словно стал плотнее, стало тяжело дышать, видимо от волнения. Он обернулся, и их глаза встретились. Тысячи мыслей и сотни несказанных слов. В его глазах было столько одиночества, столько усталости… Сердце Гермионы забилось сильнее. В памяти всплыли слова Джинни: «Иди к своей цели, несмотря ни на что». — Я рассталась с Ником… — сама не понимая, зачем она ему это говорит, Гермиона увидела как, что-то в его глазах промелькнуло. Тело среагировало раньше, чем голова смогла проанализировать. Девушка бросилась к нему. Обняла, прижимаясь всем телом. Ожидание, что он оттолкнет ее, наводило ужас… Драко стоял в недоумении. «Она бросила Хардмана…почему? Не хочу знать…она обнимает меня». Драко прикрыл глаза и вдохнул ее запах… сродни амортенции… Почему ее сердце так сильно бьется, что он чувствует каждый удар своей грудью…Почему она уткнулась лицом в его шею, явно встав на носочки? Почему она так часто дышит, словно боясь чего-то? «Ее запах… как давно это было». Он обнял ее в ответ, и внутри все разорвалось от ее тепла, от ее нежности. Из головы не выходила фраза Блейза. «Можно потерять что-то важное, даже не поняв, что оно у тебя было». «Что-то важное» стояло сейчас рядом и отчаянно прижималось к нему. Все эти чертовы правила, все эти ненужные рамки… Вся его жизнь разделилась на две части. До нее…пустая и бессмысленная, беспорядочный секс, злость на весь мир, эгоизм и гордость, долбанная чистокровная гордость. И с ней…с ней он себя чувствовал нужным, непередаваемая нежность наполняла его, и весь мир переставал существовать, когда она смотрела на него, оставались только они вдвоем. Желание, чтобы она поправилась тогда, было настолько сильным, что граничило с безумием. Он осознанно произнес заклятие, готовый встретить свою заслуженную смерть. Да, именно заслуженную, сколько лет он упивался своей чистой кровью, смешивая девушку с грязью… Но кто-то решил, что ему еще рано уходить, кто-то дал ему еще один шанс испытать это тепло снова… Ее руки зарылись в волосы Драко. Она прошептала: — Как же я скучала… Драко не ответил, лишь сильнее прижал ее к себе. Он не знал, что говорить, да и не умел высказывать свои чувства словами. Он умел лишь ранить. Гермионе не нужен был его ответ. Он просто крепче обнял ее, это было лучше любых слов. Слова — это ложь, все вокруг ложь. Им не нужны слова. Просто два человека нужны друг другу, как воздух… Гермиона подняла лицо, впитывая в себя серебро его глаз. «Я люблю тебя!» Все внутри нее кричало и билось о стенки телесной оболочки. На Драко смотрели два карих омута, те, за которые он не боялся умереть. «Я люблю тебя!» Драко устал себя обманывать, он любил ее. Эту вспыльчивую гриффиндорку. Ее бесконечно бездонные глаза, ее непослушные волосы, которые сейчас ласкали его пальцы, ее запах, ставший таким родным. Их глаза говорили лучше любых слов. Драко наклонился и нежно поцеловал ее губы, она с готовностью встретила его поцелуй, наслаждаясь каждым его движением, Гермиона вложила в поцелуй всю свою любовь. Драко ловил ее дыхание, наслаждаясь мягкостью ее губ. Впервые поцелуй для обоих стал признанием…поцелуй, граничащий с обмороком. И казалось, время остановилось, когда вокруг пролетают месяца, года, столетия. Эпохи сменяют друг друга. Но остаются они…и их любовь, безграничная, безмолвная любовь. Они сидели на диване, они просто сидели рядом. Гермиона держала его руку в своей, нежно поглаживая его пальцы. Драко откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Одиночество испарилось, его место внутри него заполнила она…Грейнджер. Сегодня парень разрешил ей войти в его сердце, в его душу и остаться там. «По крайней мере я умру с мыслями о тебе…А это уже не одиночество». Она робко поглаживала его руку, а Драко сидел и слушал ее дыхание. Дыхание жизни, его жизни