Ад — это другие люди

— О, Боже, ты проснулась. Мне было так скучно ждать. У меня ужасно получается сидеть спокойным. К этому, знаешь, я уже приспособился, я так думаю, потому что это все, что я делал на протяжении последних двадцати лет. Двадцать лет ожидания, и пребывании в спокойном сидячем положении, и в скуке. А вот это ад. Пять секунд в сознании, а Кай уже успел надоесть своей болтовней. Бонни попыталась присесть, но быстро вспомнила, почему ей не следует этого делать, когда резкая, пронзающая боль снова вспыхнула в области живота хуже, чем в предыдущий раз. «В предыдущий раз я не думала о стреле в своем животе, — напомнила она себе. — Я думала о возвращении Деймона домой. И честно говоря, я в каком—то роде надеялась умереть. Быть уже мертвой и все. Но это, что происходит прямо сейчас, не смерть. Есть боль и тот же самый дом Сальваторе в 1994, и, к сожалению, Кай». Она поменяла своего раздражительного спутника на этого психопата. Отлично. — Тихо, тихо, — Кай вытянул свою руку, чтобы остановить ее попытку сесть, когда услышал ее резкий вдох воздуха. — Не двигайся. Ты разрушишь мои швы. Ошеломленная, Бонни подняла свою все еще пропитанную кровью футболку. В центре ее живота было ранение с неровными, перекрещивающимися швами, все сдерживающими. Она снова повернулась к Каю, сидевшему напротив нее и державшему что—то в руках. Для нее по—прежнему все было немного туманным, но она смогла разглядеть, что сейчас поздний полдень, судя по оранжевому свету, попадающему в дом через окна, и понять, что она развалилась на одном из диванов в гостиной Сальваторе, который такой мягкий, что ты тонешь в подушках, чувствуя себя так удобно, но в то же время ты своего рода задыхаешься. Она снова взглянула на неровные швы на своем животе. — Это ты сделал? — сказала она. — Что? А, ну да, — сказал Кай, не глядя на нее, все еще полностью направляя свое внимания лишь на вещь в своих руках. — Зачем? — спросила Бонни. — Ты мог просто позволить мне умереть. — Полагаю, что мог. Но в чем смысл лишь в позволении кому—то умереть, ты ведь понимаешь, что я имею в виду? — Не особо, — холодно сказала Бонни. Чем больше она пробуждалась, тем сильнее на нее находило осознание, с кем она разговаривает. — Ну, в общем, я не мог позволить тебе с твоей магии умереть. Я бы тогда просто застрял в этом отвратительном и скучном аду навсегда без какой—либо возможности что—либо сделать. — Именно, — Бонни вздохнула, откидываясь на подушки снова. — И я полагаю, ты хочешь с помощью меня и моей магии выбраться отсюда. Что ж, если ты думаешь, что я позволю.. Кай перебил ее, подойдя к ней и встав на колени перед диваном, чтобы показать, что у него находиться в руках. — Да, только боюсь, что это больше не вариант, Бон Бон. Видишь это? — он поднял крошечный зубчатый кусок металла, размером с пластинку жевательной резинки. — Это самый большой оставшийся кусок того, что было когда—то Асцендентом. Спасибо тебе и твоей небольшой жертве, остальная его часть разрушена. В пыль. И пуф, — он поднял свои руки, взмахнув ими, изображая взрыв. — Все к черту. Никакого больше возращения домой. — О, как печально, — сказала Бонни с грустной улыбкой. — Полагаю, ты упустишь воссоединение большой семьи, которое ты так планировал. Казалось, что—то вспыхнуло в глазах Кая, что—то, что заставило Бонни почти вздрогнуть от того, что он мог бы сделать. Но вместо этого, он выдохнул и улыбнулся ей в ответ, проведя острым краем металлического куска по ее щеке, но достаточно слабо, позволяя ей лишь понять, что стоит нервничать. — Думаю, да, — сказал он. — Но к моему счастью, у меня сейчас есть ты, чтобы меня отвлекать. — И что, ты хочешь стать лучшими друзьями теперь? — проговорила Бонни, игнорируя тот факт, что Кай и кусок металла оба заставляют ее кожу покрываться мурашками. — Ты пытался меня убить. — И ты тоже меня пыталась убить! Разве это не здорово? Отличная симметрия получилась. — Знаешь, — сказала Бонни, оттолкнув руку Кая от своего лица, — я лучше буду жить на другой части планеты, если ты не против. Кай на секунду замолчал, снова встав в прежнюю позицию. — Только если это то, что тебе нужно. Вперед. Только не говори потом, что я не пытался быть дружелюбным. Неожиданно он направился к выходу из комнаты, забрав с собой кусок металла. Бонни легла, уставившись в потолок и задаваясь вопросом, что только что произошло. Она рассчитывала на его упрямство и также решила немного подождать, когда залечится рана, а затем сбежать, может, во Флориду. Флорида казалась классным вариантом в это время года, и если она не отправляется домой, то, по крайней мере, она может этого дождаться где—нибудь в месте с пальмами и пляжем с нежным соленым бризом, и она сможет спрятаться там, где Кай не сможет ее найти и попытаться использовать ее магию снова.. Вместо этого, он, вероятно, просто сдался. Это странно, но она не собирается упускать возможность у нее под носом. Это заняло у нее некоторое время, но Бонни все—таки смогла принять сидячую позу, которая не заставляла ее чувствовать, что ее протыкают ножом снова и снова. И когда она пыталась встать, она медленно опустила ноги на пол, одну за другой, и схватилась рукой за диван, чтобы оказаться в стоячем положении. Когда она встала, все было не так плохо. Было приятно почувствовать, что ты снова можешь двигаться. Бонни взяла куртку, которую оставила у двери, и, надеясь, что она покинула дом до того, как Кай успел ее заметить, направилась в неизвестном ей направлении. Все, что было важным, это то, что она сбежала. Она не замечала ничего необычного до тех пор, пока почти не добралась до края широкой лужайки снаружи дома, просто наслаждаясь прохладным слабым ветерком и солнечным светом, пробивающимся сквозь ветви деревьев, которые пытались напомнить ей, что есть еще что—то хорошее в этом жутком и пустом мире. Именно тогда она почувствовала своего рода сопротивление, исходящее от земли. Словно она неожиданно попала в мокрый песок вместо травы. Она посмотрела на подошву своих туфель, подумав, что, может, что—то застряло на них. Но нет, там ничего не было. Она продолжила свой путь по улице, но чем больше она шла, тем сильнее это чувствовалось, сопротивление, словно она пыталась отделить два конца резины. К тому времени, как она добралась к другой стороне дороги, она уже вообще не могла двигаться вперед. Но она в любом случае пыталась, заставляя свои руки и ноги работать, но это было невозможно. Ее сердце медленно сжалось, когда боролось с тем, что держало ее. Она должна была понять, что это слишком просто. Разъяренный крик вырвался из ее груди, и она направилась обратно в место, откуда пришла. Спустя пять минут она снова ворвалась через передние двери дома Сальваторе, сразу же столкнувшись в прихожей с Каем, радостно поедавшего небольшое количество шкварок. — Что ты сделал? — проговорила она, стараясь оставаться спокойной в то время, как ее руки тряслись от ярости и разочарования. — Уже выяснила это, не правда ли? Как далеко ты ушла? Десять шагов? Двадцать? — Что. Ты. Сделал, — повторила Бонни. Кай задумчиво склонил голову на бок. — Ну, пока ты валялась в бессознании, я мог забрать у тебя некоторое количество магии. Я подумал, что ты можешь мне одолжить ее для того, чтобы зашить тебе рану. И тогда я вспомнил одно небольшое драгоценное заклинание из моего детства. Мои родители использовали его, когда я хотел уйти, и они хотели, ну знаешь, помучить меня. В основном, выйдет так, что куда пойду я, туда пойдешь и ты тоже. Я подумал, что это будет отличным способом для меня убедиться, что я не потеряю местонахождение своего магического талисмана. — Магического талисмана? — повторила Бонни почти пониженным до шепота голосом. Те, кто хорошо ее знал, поняли бы, что это опасный знак. — Да. Я думал над твоим прозвищем. То есть «Бон—Бон», конечно, классно звучит, но это больше для Деймона, а я хотел чего—то, что было бы, ну знаешь, только моим... — Какая тебе польза от магии? Асцендент не работает! Ты не можешь выбраться! — сказала Бонни. Кай снисходительно ей улыбнулся. — Бонни, ну же. Ты также прекрасно знаешь, как и я, что в каждом заклинании есть лазейка. Всегда есть что—то, что ты можешь сделать. Если есть магия, то ты можешь. Есть что—то. Поверь мне. — Ладно, — ответила Бонни, повышая дрожащий голос до крика. — Поверить тебе. Тебе, убийце, лжецу, психопату, ты застрелил меня стрелой, украл мою магию, а теперь ты загнал меня в ловушка сюда с тобой. Но да, конечно, поверить тебе. — Эй, знаешь, ты должна признать, что не все из этого было плохим, — ты и я. Помнишь, до того, как ты узнала, что я убил всю свою семью, я тебе немного понравился. — Это.. — начала Бонни, но Кай продолжил говорить, подходя к ней все ближе, дотронувшись до ее руки. — Даже Деймон заметил. Думаю, что поэтому он и был немного раздражительным. Думаю, что он своего рода защищал тебя, что было довольно милым, когда думаешь об этом.. — Может, заткнешься? — Полагаю, у нас было некое соревнование. Но сейчас только ты и я. Только два человека в мире. Романтично, не правда ли? Он взял ее за руку, переплетая ее пальцы со своими. Но он недолго наслаждался этим, потому что как только он сказал слово "романтично", Бонни выхватила свою руку другой рукой и, зажав ее в кулак, ударила ею его по носу. Шок в его глазах почти сделал весь этот дурацкий день стоящим, так хотя бы подумала Бонни. Кай закричал от боли и удивления и схватился за нос, уже истекающий кровью. В этот момент Бонни поняла, что нужно рискнуть, поэтому она ударила его в живот. Сильно. Он рухнул на пол, и последний удар по голове заставил его потерять сознание. Ее встревожило, что зрелище Кая в бессознательном состоянии с окровавленным носом принесло ей такое удовлетворение. Но она не собиралась торчать здесь и ждать, когда он очнется. Она переступила через его неподвижное тело, пробормотав про себя, когда шла: — По крайней мере, я теперь могу принять душ без его пребывания где—то рядом.

***

За окном стало уже темно к тому времени, как Кай пришел в сознание. Бонни была наверху, погруженная в столь необходимый ей сон в одной из свободных спален, но она все же смогла определить, что он оказался на ногах, судя по ударам и глухому стуку, исходящим из нижнего этажа. Если взглянуть на свое прошлое действие, то, может быть, разозлить психопата, от которого она буквально не может убежать и которого не может убить, не было уж такой умной идеей. Но, черт возьми, это было так классно. После того, как она несколько минут вслушивалась в движения на нижнем этаже, все в животе сжалось в узел в ожидании услышать скрип его Конверсов на лестнице. Тогда она решила, что может прекрасно покончить с этим и спуститься к нему. Бонни нашла Кая у кухонного стола с наваленными разнообразными вещами, очевидно, смотревшего куда—то в пространство, приложив пачку замороженной черники к голове и слегка окровавленный носовой платок к носу. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать улыбку от такого зрелища. — А вот и она, — проговорил Кай, как только она вошла. — Мой магический талисман. Которому также нравится меня избивать. — Точно, — сказала Бонни. Она колебалась у порога двери, раздумывая, безопасно ли будет войти. — Я бы сказала «прости», но .. ты знаешь.. — Я понял, — ответил Кай, бросив чернику и носовой платок на стол. — Я раздражаю людей. А тогда они раздражают меня, а затем иногда.. — он жестом изобразил, как протыкает воображаемым ножом живот невидимого человека. — Но это странная ситуация. Потому что, знаешь, ты буквально не можешь меня убить. А я не могу тебя убить или потерять, потому что тогда я снова застряну здесь без магии, что действительно отстойно будет в первые пару десятилетий. И вот к чему мы пришли. — Я всегда смогу себя убить, — сказала Бонни, упрямо уставившись на него. — И больше никакой магии от Беннет. И больше никакой крови Бенннет. Вот тогда ты действительно застрянешь. Я бы назвала это благородным делом, смерть ради того, чтобы не позволить тебе выбраться отсюда когда—либо.. Кай резко встал со стула, заставив его с грохотом упасть на пол. — Ты не можешь.. — начал он свою речь, но уловил нотки отчаянья в своем голосе, и вместо этого, испустив рев разочарования, направился к ней, обходя весь стол, и прижал ее к стене. — Боже мой! Почему тебе обязательно надо быть такой благородной все время? Какая тебе разница, что случится с моей семьей? — Я не хочу, чтобы умирали люди! Это так сложно понять? — проговорила Бонни. Он засмеялся, издав напряженный странный звук, раздавшийся эхом по комнате. — Хорошо. Но ты сама убьешь меня в ту же секунду, когда мы выберемся отсюда, даже не вздрогнув при этом. — И ты то же самое сделаешь со мной, — ответила Бонни. Кай улыбнулся, хоть это и было едва видно, ведь освещение едва касалась его лица. — И ты думаешь мы такие разные, да? Бонни почувствовала, словно доступ в легкие резко перекрыли. Она стояла здесь, не в состоянии вымолвить хоть слово, тишина давила все сильнее и сильнее, пока она не начала думать, что, должна быть, это молчание поглотило все здесь. И если подумать, то это буквально правда. Наконец Кай разрушил тишину, вернувшись к бодрому голосу, словно ничего не произошло. — В любом случае, перед тем, как мы друг друга убьем, не хочешь выпить?

***

На третий бокал Кай удивительным образом перестал казаться таким жутким, а мир — таким тихим. На седьмой бокал все вокруг стало теплым и уютным, и кого волнует Кай, когда все вокруг так крутится. — За жутко огромный бар Сальваторе, — сказала Бонни, подняв бокал, чтобы чокнуться. — За алкоголизм, — согласился Кай, ударив свой бокал о ее. Они оба развалились на ковре в гостиной, окруженные компакт—дисками, бутылками и бокалами. Бонни улыбнулась, подумав, что если бы Деймон был здесь, он бы взбесился, увидев такой беспорядок, даже если не брать в счет всю пролитую жидкость на диски и валяющиеся рядом с ними бокалы. Деймон был так аккуратен со своими компакт—дисками. Сделав глоток того, что было, вероятно, бурбоном (Бонни не особо разбиралась в спиртном, что было в любом случае не особо важным сейчас), она откинулась назад, подложив под голову руки, и наслаждалась крутящимся потолком и звучащей на фоне песней группы R.E.M. — Знаешь, — проговорила она, проглатывая слова так, что целые предложения превращались в одно целое, — когда я и Деймон попали сюда, я думала, что он последний человек на Земле, с кем бы я хотела застрять здесь. Но теперь я поняла, что это не правда. Ты последний человек на Земле, с кем я хотела бы здесь застрять. Кай поднял бокал с шутливым тостом: — Вот кто б говорил, Бон Бон. — Так забавно, что со мной происходит, — сказала Бонни, поставив стакан на ковер, и опустила голову на пол, закрыв глаза. — Я чувствую, что умерла. Ты когда—нибудь чувствовал такое? — Да, — ответил Кай. — Хотя со мной такое просто-напросто никогда не случится. Я пытался застрелить себя, задушить.. это когда ты остаешься с работающей машиной в закрытом гараже, без понятия, как это называется.. Думаю, я бы порекомендовал именно это. Если захочешь себя убить, это будет неплохим вариантом. — Возьму на заметку, — проговорила Бонни. — Хотя никогда не умирал окончательно. — Да, — сказала она. — Я тоже, — ее глаза были закрыты, голова была наклонена на бок. Кай наблюдал за ее ровным дыханием полузакрытыми глазами. Он лежал на другой стороне, рукой поддерживая голову. — Надо попробовать когда—нибудь... — проговорила она, зевая, а затем медленно и незаметно погрузилась в сон. — Бонни, — прошептал Кай так мягко, как только мог. — Ты не спишь? Он не получил никого ответа кроме медленного дыхания. Кай улыбнулся про себя. — Отлично, — сказал он. Кай подполз ближе к ней, словно они делили подушку друг с другом. — У меня есть секрет, который я тебе должен рассказать, — проговорил он. — Ты ведь никому не расскажешь, верно? — и снова молчание. — Отлично. Вот он. Понимаешь, я врал насчет магической лазейки. Ты права, я такой лжец. Суть в том, что Асцендент — это единственный способ выбраться отсюда, который я знаю. И ты его разрушила для меня, Бонни. И теперь, возможно, я действительно застрял здесь навсегда. С магией или без. Когда ты двадцать лет ожидаешь прихода возможности, Бон, то тебя нереально взбесит, если ее у тебя отнимут, когда она появится. И именно это и является причиной, по которой я заставил тебя здесь остаться. Прядь волос упала на ее лицо, и Кай нежно убрал ее за ухо Бонни. — Это место должно быть моим адом. Но теперь я собираюсь сделать его твоим. Бонни ни слова не слышала из того, что он сказал, если брать во внимание умиротворенное выражение на ее спящем лице. По—прежнему улыбаясь своей любимой улыбкой, Кай нежно поцеловал ее в лоб. — Сладких снов, Бонни.