Никому не доверяйте. Особенно женщинам

– Прошу прощения, мисс Алексия, но к герцогу сейчас нельзя, – учтиво поклонившись, пояснил охранник у дверей и, понизив голос, добавил: – у него гостья... Алексия недовольно поджала губы, но кивнула и медленно отошла, неспешно направившись в сторону большого зала, находящегося по другую сторону кабинета. Помещение было с богатой отделкой, роскошной лепниной и чудесными полотнами живописи, но почти лишено мебели. Сколько времени придётся провести в ожидании, девушка не знала, а потому решила пройти в комнатку, что находилась позади кабинета Бэкингема, в которую вёл секретный ход из этого самого зала. О ней почти никто не знал, кроме самого герцога и двух преданных ему людей, теперь он посвятил в эту тайну ещё и свою дочь. Как только стража на миг потеряла её из виду, она быстро шагнула к одной из картин на стене и нажала на выступ в левом нижнем углу рамы, с виду такой же, как и все другие. Едва слышный шорох подсказал ей, что потайная дверца открылась, и девушка, отогнув мягкое полотно картины, исчезла за ней. Ей просто хотелось присесть и чем-то занять себя в ожидании, когда герцог освободится и сможет принять её, ведь в комнатке было удобнее – здесь находились кресло, свечи, кувшин с водой и несколько книг. Но внезапно она услышала разговор отца с его гостьей и сразу же обо всём забыла. Алексия узнала её голос. Эту женщину звали миледи Винтер. ************ Алексии не раз приходилось видеть её, красивую, высокомерную, знающую свою высокую цену женщину, от улыбки которой пробегал мороз по коже. Что-то хищное было в её взгляде, и девушка сразу стала испытывать к ней неприязнь. Она говорила отцу, что ей не нравится эта леди, когда пыталась расспросить, кто она. Но тот лишь уклончиво ответил: – Эта женщина прошла суровые испытания, но преодолела их и многого добилась. Хотя всё же она не та, на которую стоило бы походить, поскольку, помимо прочего, она чрезвычайно опасна, хоть пока и управляема. Мне она нужна, как ценный осведомитель, которому я хорошо плачу. «И не только...» – промелькнуло в голове у Алексии. Вслух она этого не сказала, но по неопытности выдала себя выражением лица. – Не имей привычки лезть не в своё дело, – жёстко одёрнул её Бэкингем, что делал очень редко и лишь в крайних случаях. Затем, уже более ровным голосом, добавил: – Вот она никогда не позволила бы лицу отразить её мысли. В этом у неё стоит поучиться. ************ Разговор Бэкингема и миледи в кабинете был слышен совершенно отчётливо. Видимо, дверь, ведущая из потайной комнаты в кабинет отца, была немного приоткрыта, и никто, кроме Алексии, этого не заметил. Не в её привычках было подслушивать, девушка даже хотела выйти из комнаты, но тут услыхала то, что заставило её замереть на месте. Это было имя... – ...и Д’Артаньян, – продолжала свой рассказ миледи. – Они разделятся и зайдут с разных сторон, чтобы увеличить шансы. Атос, как искусный ныряльщик, выберет водный путь, через Ворота Изменника. Их молодой соратник, Д’Артаньян, как мне известно, великолепный фехтовальщик, и наверняка его навыки они используют вовсю. Арамис всегда полагается на ловкость и скрытность. Понадобится прочесать башни и крыши. Портос, напротив, сторонник грубой силы, его любимый приём – попадать в плен к противнику. Лишняя причина не брать никого из них живьём. И ещё, – миледи стала говорить тише, но Алексии всё равно было слышно каждое слово, – они могут попытаться вбить между нами клин. Заявить, к примеру, что… – она на пару секунд задумалась, а затем продолжила пренебрежительным тоном: – я - двойной агент на службе кардинала, или ты хочешь избавиться от меня. – Уверяю, - необыкновенно сладко проговорил герцог, – я никогда не поверю в такой абсурд. Хотя, – он немного изменил тон, но это оказалась лишь лёгкая ирония: – полагаю, мне стоит обыскать тебя на предмет оружия... Звук треснувшей лёгкой ткани и вызывающий смех миледи не оставили сомнений в том, что сейчас должно случиться в соседнем с комнаткой кабинете. Алексия быстро и бесшумно покинула укрытие и, забежав за угол одного из многочисленных коридоров, прислонилась спиной к стене, едва не задохнувшись от волнения. Итак, сюда прибудет парень её мечты, Д’Артаньян, с друзьями – знаменитейшими мушкетёрами Франции, имена которых на слуху даже у англичан! И им всем (а главное – ему!) грозит страшная опасность, исходящая от самого близкого ей человека – отца! ************ Терзаясь от переживаний, Алексия бродила по замку, не зная, что предпринять. Отец считает мушкетёров противниками, он весьма нелестно отзывался о них, вернувшись из Венеции, правда, не уточнил, в чём там было дело. Конечно, такие тёртые калачи, как лучшие французские мушкетёры – настоящие живые легенды – скорее всего, не так рискуют, как Д’Артаньян, поскольку у него просто ещё не может быть такого опыта… Хотя, если уж они приняли его в свою компанию, то не за красивые глаза, а за воинские навыки и надёжность – то есть за то, чем славятся они сами. Они почти никого не пускают в свой круг, и то, что Д’Артаньян стал одним из них, говорит о многом… И всё же риск безмерно велик!! Сердце Алексии билось, как птичка в клетке, в страшной тревоге за него… Надо попытаться поговорить с отцом, попробовать уговорить его хотя бы сохранить парню жизнь, если их затея провалится! Девушка метнулась по коридорам обратно к кабинету и едва не столкнулась с миледи, которая направлялась к крыльцу, явно намереваясь покинуть замок. Она одарила жёстким надменным взглядом молодую воспитанницу герцога, с которой отказалась знакомиться, так как просила Бэкингема, чтобы при их встречах девушка не присутствовала. – Девчонка будет нам мешать, да и наслушается лишнего, – объяснила она, и потому герцог, дорожа добываемыми сведениями, настоял, чтобы Алексия не появлялась у него, когда приезжает миледи Винтер. Потому Алексия и миледи даже не обменялись вежливыми полупоклонами в знак приветствия, а девушка в который раз ощутила холод, исходивший от небрежно брошенного на неё взгляда неприятной посетительницы. Зато теперь отец свободен, нужно срочно к нему! Но Алексию вновь не пустили. Посыльный вышел и сказал, что герцог просил его извинить, но в данный момент он чрезвычайно занят, хотя будет рад выслушать её несколько позже. Спорить с охраной было бесполезно – и они, и Алексия прекрасно понимали, что нарушение этого требования лишь приведёт к вспышке гнева герцога. А это последнее, что девушке было нужно в данный момент. Пришлось ждать, хорошо, что недолго. Когда Алексия, наконец, смогла войти к герцогу, тот был явно встревожен, но не расстроен. Он плохо слушал её и был поглощён ожиданием поимки мушкетёров гораздо больше, чем разговором с дочерью. Он пропускал её слова мимо внимания, а потому никак не мог толком уловить суть того, о чём она говорила. И вдруг, обрывая их разговор, солдаты распахнули двери и ввели в кабинет закованного в кандалы... да, того самого, из-за появления которого вмиг затрепетало сердце Алексии! Юного гасконца поставили перед столом герцога, а тот, явно довольный поимкой одного из лазутчиков, даже не пытался скрыть ехидную улыбку: – Так-так-так, смотрите, кого птичка принесла! – чуть ли не нараспев произнёс он. – Как старина Атос поживает? Всё такой же невыносимо угрюмый ворчун? Послал мальчишку – делать мужскую работу… Я несколько оскорблён! Пленник, без тени страха, даже со скучающим выражением лица вяло водил глазами по кабинету, но внезапно остановил взгляд, боясь поверить в то, что действительно видит её. Это была она – та самая девушка, которая в Менге спасла его от нападения Рошфора с целой свитой приспешников! Что она здесь делает?! Сразу видно – она здесь не чужая, ведь ей позволяют присутствовать при их разговоре! Но зачем она здесь? И тут парню пришлось отбросить эти мысли в сторону: девушка едва заметным движением головы показала ему «нет», давая этим понять, что просит не подать виду, что они знакомы. Немая мольба застыла в её глазах. Д’Артаньян не мог отказать в этой маленькой просьбе той, что спасла ему жизнь, а потому его лицо вновь приобрело скучающее выражение, и взгляд лениво скользнул дальше по кабинету. Их безмолвный диалог глазами занял не больше пары мгновений и остался незамеченным. Бэкингем тем временем продолжал: – Итак, что вам здесь понадобилось? Никакого ответа, парень будто бы не слышал его. Герцог опустился в кресло у стола и принялся рассуждать в прежнем насмешливом тоне: – Тайны, шпионы – это не более, чем игра. Однако цена поражения здесь, как ты увидишь, чуточку выше. Парень лишь едва заметно усмехнулся. – Что? – начинал слегка удивляться Бэкингем. – Ни последних слов? Ни оскорблений? А мольбы о жалости? – Который час? – поинтересовался юный гасконец с таким видом, словно он не в кандалах сейчас в плену у одного из самых могущественных людей Европы, а с приятелем за дружеским обедом. Герцога это уже начинало злить, но он постарался сохранить ровный тон: – Около двух часов… кажется, а что? Ты куда-то спешишь? Вместо ответа Д’Артаньян лёгким жестом поманил его и указал прямо перед собой: – Выгляните в окно. Бэкингем нехотя перевёл взгляд туда, куда указал гасконец, и его лицо вытянулось – за окном висел его собственный воздушный корабль, только принадлежал он теперь дерзким французским шпионам! Прямо в окно из огнемёта целился… Атос, а из корабельной пушки – кто-то из его друзей! Д’Артаньян ещё раз усмехнулся: – Не они были приманкой. Я был. Через мгновение раздался выстрел пушки и взрыв, на месте стены с окном теперь зиял огромный, до потолка, почерневший от пламени пролом. Все в момент взрыва метнулись кто куда – герцог оказался прикрыт поваленным письменным столом, Д’Артаньян недалеко от него скрылся от пламени и ударной волны опрокинутым бюро, солдаты в основном просто бросились на пол, пытаясь беспорядочно отстреливаться. Алексия удачно упала за небольшой диванчик и не пострадала, разве что была немного оглушена. Вслед за взрывом кабинет, быстро превращающийся в груду развалин, обстреливали из мини-пушек, закреплённых по кругу. Град выстрелов не позволял толком отстреливаться, даже отважная попытка герцога палить в ответ из пистолетов ни к чему не привела – он был вынужден вновь скрыться от пушечных ядер, а затем и от потока пламени всё за тем же столом. Д’Артаньян, быстро оглядевшись по сторонам, намеревался было вскочить и мчаться к окну, но тут его взгляд замер на пистолете, из которого в него собрался выстрелить один из уцелевших солдат Бэкингема. Он был не виден друзьям Д’Артаньяна – его скрывал край стены. Но в следующее мгновение солдат рухнул, сражённый чьей-то пулей. Парень повернул голову. Алексия, приподнявшись на локте, сжимала рукоятку дымящегося пистолета. За миг перед этим она выхватила его из руки одного из погибших солдат, лежащих рядом на полу. Д’Артаньян замер – она снова спасла ему жизнь! Но не успел он ничего сказать, как Алексия закричала ему сквозь грохот выстрелов: – Беги!!! Да, нельзя было терять ни мгновения. Гасконец бросил на девушку быстрый взгляд и помчался в сторону пролома в стене. Он не видел, как Алексия застрелила ещё одного из солдат, целившегося ему в спину, он просто подбежал к пролому и прыгнул на корабль, едва сумев преодолеть огромное расстояние. Зато это увидел Бэкингем. Он метнулся к окну, обозлённый и раздосадованный, и яростно закричал вслед улетающему воздушному кораблю: – Атос!!! Этот дерзкий француз поломал его планы, увёз пленника, повредил его любимый замок и угнал мощнейшее воздушное судно! Но не только это привело герцога в такое бешенство. Едва корабль начал отдаляться, он метнулся к дочери и схватил её за горло, прижав к почерневшей стене: – Как ты могла стрелять в своих?!! Как ты посмела?!! Отвечать было тяжело, но не потому, что она чего-то боялась. Бэкингем, от ярости не ощущая собственной силы, передавливал ей горло, и она говорила чуть слышно, но смотрела герцогу прямо в глаза: – Вы не захотели услышать мою просьбу и сохранить ему жизнь. Вы не препятствовали вашим солдатам стрелять в него, потому остановить их пришлось мне. Он медленно покачал головой: – Зачем тебе это было нужно?! Он не мог поверить глазам – Алексия улыбнулась: – Я люблю его. Герцог оторопел и даже ослабил пальцы, вцепившиеся ей в горло: – Что?! – Вы слышали меня, – спокойно повторила девушка, потирая раскрасневшуюся шею. Лицо Бэкингема перекосило от злости: – Я не прощаю предательства. Никому. Твоё место в Тауэре. Но даже это не могло прогнать улыбку с лица Алексии, когда она тихо, но уверенно ответила: – Это неважно. Он жив, невредим и свободен. И вы ничего с этим поделать не можете. И она перевела взгляд в небо, вслед улетающему кораблю. Герцог с угрюмым презрением поджал губы: – Это мы ещё посмотрим. И прибавил, обращаясь к прибежавшим снизу стражникам: – Отправьте леди Уинфорд в Тауэр. В карцер. – Сэр? – обомлел старший охраны, не веря собственным ушам. – Я всё сказал! – объявил Бэкингем и вышел прочь. ************ Ночное небо за крохотным зарешёченным окошком понемногу начинало сереть. Алексия потерла ледяные ладони друг о друга и попыталась согреть их дыханием. Тогда, полгода назад, герцог Бэкингем, объявив о ней всем, как о своей дальней родственнице, приблизил её, стал открыто общаться с нею, называя племянницей. Они немало времени (если принять во внимание его занятость) проводили вместе, он вёл с ней беседы о делах, даже важных, в которых она обнаруживала и под его руководством развивала смекалку, достойную мужчины. Разумеется, Бэкингем был не так прост, и не доверял с ходу даже собственной дочери. Конечно же, он узнал её, так как временами имел возможность видеть Алексию, оставаясь незамеченным. Но что она за человек, для него оставалось загадкой. И долгое время он лишь делал вид, что доверяет, при этом пристально наблюдал за ней. С его многолетним бесценным (и успешным!) опытом министра и фаворита двух королей это было несложно. Но постепенно он всё больше проникался доверием к девушке и незаметно для самого себя привязывался к ней. Алексия завладела сердцем этого могущественного и надменного человека и его почти полным доверием (большего и быть не могло, полностью герцог доверял лишь самому себе). Дошло даже до того, что он стал посвящать девушку в некоторые секретные дела, впрочем, рассказывая о них и об их сути абстрактно, не уточняя имён и названий, важности документов и мест событий. Ему нравилось наблюдать, как дочь высказывает идеи, проявляя задатки настоящего стратега, очевидно доставшиеся ей от отца, и даже тайно гордился ею. Девушка чувствовала, как отношение герцога к ней меняется к лучшему, а доверие растёт. Отец всё больше заботился о ней и о её безопасности, закрывал глаза на её тягу к мужским увлечениям вроде состязаний в скачках с юношами, фехтования и стрельбы. Алексии однажды удалось уговорить его позволять ей это в его отсутствие, чтобы чем-то заполнить ожидание. Он понимал, что его дочь родилась с волевым характером, и молчаливое просиживание часами у камина или пустая болтовня с фрейлинами – не для неё. А потому позволял ей как боевые игры, так и долгие часы в его отсутствие в богатейшей библиотеке замка, где Алексия могла разыскать и прочесть немало ценных книг. Тогда ей казалось, что она достигла своей мечты, а её отец – самый лучший её наставник и самый надёжный покровитель, и он никогда не допустит, чтобы с нею что-то случилось. И всё это рухнуло в одночасье. Её мир, в котором она была счастлива, перевернулся с ног на голову ради того, кого ещё совсем недавно она вовсе и не знала. Но вычеркнуть из сердца уже не могла. А теперь впереди – только неизвестность. Он улетел с мушкетерами на воздушном корабле. Возможно, она больше никогда его не увидит... Охваченная противоречивыми чувствами, девушка с досадой пнула сапожком один из камней холодной тюремной стены. Но это не помогло, и она, пытаясь отогнать некстати нахлынувшие воспоминания, принялась изо всех сил пинать тот же камень ещё, ещё и ещё, пока он внезапно не дрогнул и не повернулся, приоткрывая углубление в стене...