В космосе нет дорог

      По кругу горели световые мечи. Пришло больше джедаев, чем Квай-Гон когда-либо видел на посвящении. Впрочем, это было не посвящение, а прощание.       — Мы джедаи. Сила говорит через нас, — в зале не было иных источников света, кроме мечей. Зеленая полоса мягко сияла у лица Йоды, — Через наши действия Сила являет себя и истину. Сегодня мы собрались здесь, чтобы признать то, что явила Сила.       Тишина.       — Оби-Ван Кеноби, — произнес Йода. Не позвал, только тихо сказал.       Тишина.       Квай-Гон медленно подал магистру меч своего ученика. Засияло голубое.       — По праву Совета, по воле Силы, я объявляю Оби-Вана Кеноби джедаем, Рыцарем Республики.       Тишина.       Джедаи, не шевелясь, стояли кругом в темном зале. В центре круга не было никого, но Квай-Гон не отрывал оттуда взгляда.       Какое-то время царило молчание.       Затем абсолютно синхронно первые два джедая у двойных дверей выключили мечи и вышли. За ними — следующие двое. Парами, по одному с каждой стороны, джедаи покидали зал. Горящих мечей оставалось все меньше, и вокруг сползался мрак.       Квай-Гон невольно следил за уходящими: пара зеленых мечей, пара синих... Вдруг он будто бы увидел своего учителя, но тот уже погасил меч, и Квай-Гон не мог сказать наверняка, был ли там на самом деле Дуку. Прислушался к Силе: не показалось ли?       Ему не показалось.       Квай-Гон остался на месте. Он стоял по левую руку от Йоды, Мейс — по правую; когда очередь дошла и до них, они одновременно выключили мечи. Они, каждый по своей стороне зала, оставляя Йоду позади, дошли до дверей.       Там их ждал Дуку.       — Соболезную, Квай-Гон, — негромко сказал он и, сделав заметную паузу, ровно добавил, — мое почтение, магистр Винду.       — Мое почтение, мастер Дуку, — с прохладной вежливостью ответил тот. — Я слышал, вы как обычно преуспели. Мои поздравления.       — Не стоит, магистр: это было совсем не трудно.       Там, где джедаю моложе напомнили бы об опасности тщеславия, Винду лишь произнес:       — Да пребудет с вами Сила и далее, мастер.       — Да пребудет она и с вами, магистр, — в интонации Дуку скользнуло что-то, похожее на презрение. Но — лишь скользнуло, и Винду, кивнув Квай-Гону, спокойно удалился.       — Учитель, — полувздох.       Тот поднял бровь.       — И что же с того? Сейчас тебе не за что любить Винду.       — Но и не за что его и не любить, — спокойно парировал Квай-Гон. Дуку секунду оценивающе смотрел на него, потом, добавив тепла в голос, сообщил:       — Вижу, при тебе все же осталось немного упрямства. Хорошо. Я ожидал худшего.       — Похвала? — Квай-Гон заложил руки в широкие рукава. Он не хотел сейчас говорить, тем более, со старым учителем. Перед глазами у него стояли темный зал и пустое место в центре круга, мраморная звезда. — Рад слышать, но мне надо идти. Я хотел бы уделить время медитации.       — Медитации? — Дуку недоверчиво поднял бровь. — Спустя столько лет ты так и не придумал лучшего оправдания?.. Не надо отвечать, — он взмахнул руками, увидев, как похолодел взгляд Квай-Гона, — однако будь все же любезен уделить мне несколько минут: я отложил свои дела и прилетел из другого сектора исключительно ради разговора с тобой. Моё время не менее дорого, чем твое.       — Хорошо, — чуть подумав, кивнул Квай-Гон, — но недолго.       — Благодарю. Здесь не подходящее место для приватной беседы, — заметил мастер, — следуй за мной. * * *       Комнате, в которой жил Дуку, очень хорошо подходило слово "нежилая". Мастер не задерживался в Храме надолго, и если и привозил что-то из своих миссий, то не выставлял напоказ.       Комната же Квай-Гона, впрочем, выглядела точно так же.       — Ты так и будешь ходить как каменный? — с фальшивой мягкостью укорил бывшего ученика Дуку. — Тогда чего же ты ждешь? Уверен, для тебя найдется прекрасное местечко среди статуй в саду Храма.       Безразличное молчание.       — Если ты хорошо попросишь, рядом даже поставят статую Оби-Вана. Вы составите чудесный ансам...       — Это было грубо, — спокойно ответил Квай-Гон; его синие глаза как выледенели изнутри, — но я понял, чего вы добиваетесь. Болевые точки. Но я не хочу, чтобы вы пытались меня "расшевелить", и я не хочу, чтобы вы лезли ко мне в душу, — он поднялся с пуфа, — до свидания, мастер Дуку.       Формальное прощание было сродни пощечине, но Дуку и не поморщился. Он выждал секунду и тогда лениво бросил своему ученику в спину:       — А судьба того мальчика тебя тоже не интересует?       Квай-Гон остановился, небрежно оперся левой рукой о косяк — её как бы невзначай положил рядом с переключателем — и, не оборачиваясь, сказал:       — Решили попробовать новую точку?       — Совет не даст ему обучаться.       — Для Энакина это не конец света. Совет решит как лучше.       Тишина. Потом в комнате раздались медленные, гулкие хлопки.       — Поздравляю, мой ученик, поздравляю, — медово выговорил Дуку, прекращая хлопать, — а я уж думал, мои уроки прошли для тебя даром. Ты сумел отказаться от привязанностей. Поздравляю, искренне поздравляю. Очищался от чувств весь перелет до Корусанта, я полагаю?       — Да.       — Похвальная выдержка. Тебе осталось только остричь волосы, и станешь совершенным джедаем. Кресло в Совете, само собой, получишь...       Пальцы Квай-Гона конвульсивно сжались.       — Уже уходишь? — заботливо спросил мастер. — Что же, не буду тебя задерживать на пути к плеядам бурных совещаний и захватывающих дебатов. Я уж умолчу о восхитительных глубинах бюрократии... Больше никакого бродяжничества во другим мирам: только уютный Храм. И никаких учеников, конечно: у тебя просто не будет времени, даже проверить, что сталось с тем мальчиком... никак не могу запомнить его имя. А ты помнишь? Мой тебе совет — запиши, пока не забыл...       — Учитель... — с болью в голосе произнес Квай-Гон. — Зачем вы так?..       — Я, — негромко ответил Дуку, — не могу смотреть, как ты убиваешь себя.       Квай-Гон с искаженным лицом обернулся и посмотрел ему в глаза.       — Это тоже манипуляция.       — Не отрицаю, — он спокойно пожал плечами, — но от этого мои слова не перестают быть правдой.       Квай-Гон прислушался к Силе, но не почувствовал лжи. Он сел обратно на пахнущий пылью пуф, разминая все еще белые пальцы левой руки. Ему было стыдно за сказанное.       — Я хотел лишь успокоиться...       — Есть разница между спокойствием и апатией. Апатия — это смерть.       Квай-Гон, сгорбившись, закрыл лицо руками, и на краткий миг показался ровесником самого Дуку. Он долго молчал, прежде чем сказать:       — Я долго вспоминал Набу, мог ли я что-то сделать тогда, чтобы спасти Оби-Вана. Сит разделил нас. Он убил его, а потом я отрубил ему голову. Я думал, если бы я увернулся, когда он столкнул меня вниз... — голос его подрагивал. Он глубоко вдохнул и отнял руки от лица, — если я ударил немного позже, и он столкнул не меня, а Оби-Вана... хотел бы я умереть вместо него... знаете, я бы мог перед смертью попросить его обучить Энакина, и Совет не посмел бы отказать, — криво приподнял уголки губ, — уважение к павшим...       — Так чего же ты ждешь? — вскинул бровь мастер. — Бросайся грудью на меч, а предсмертную просьбу я передам.       — Только после вас, учитель.       Шутка была никудышной, но Дуку не стал об этом говорить.       — Чудно, ты приходишь в себя. Теперь можешь рассказать о том, что ты успел сделать: я не верю, что ты настолько поверил в Совет, что не предпринял вообще ничего.       — Соблазн разочаровать вас просто огромен.       — Соблазнов, как учил нас Йода, избегать надо.       — Хорошо, — Квай-Гон не стал отвечать на шутку и посуровел, — я переубедил Йараэля [1]. На этот раз он проголосует за то, чтобы обучать Энакина. Я поговорил с Йодой, он сказал, что обдумает...       — Пора уже запомнить, что он всегда так говорит. Пустая трата времени, только и всего.       — Я так не считаю.       — Лучше бы ты... впрочем, этого нам уже не исправить. Итак, есть ли прецеденты обучения детей...       — ...девяти лет и старше, — подсказал Квай-Гон. — нет, с Руусана [2] в Орден не поступало никого старше пяти лет.       Дуку на миг прикрыл глаза, размышляя.       — Тем не менее, выбери из всех поступивших в сознательном возрасте самых праведных джедаев. На глубине до трех или четырех тысяч лет до Руусана возьми самых почитаемых, что начали поздно. Однако бывших темных не бери — не хотелось бы рисковать появлением подобных аналогий. Я же попробую поговорить с Ки-Ади-Мунди и Галлией.       — Совет уже вечером.       — Тогда нам нельзя терять времени, — мастер поднялся. — Да пребудет с нами Сила.       Когда Квай-Гон ушел, Дуку собрал те немногие вещи, что у него были, снял световой меч с пояса и заменил на другой, внешне абсолютно идентичный. * * *       В дверь кто-то постучал: именно постучал, хоть на панели снаружи и была клавиша звонка.       — Входите! — крикнул Энакин, вскакивая с кровати. Ему, надо сказать, польстило то, что к нему постучались как к свободному взрослому.       Дверь отъехала в сторону. Скайуокер тут же поклонился, как это делал Квай-Гон, и очень вежливо сказал:       — Добрый день, магистр Йода.       Тот влетел в комнату на репульсорном кресле, парившем ровно на такой высоте, чтобы Йода и Энакин оказались одного роста.       — Вечера ждешь, юный Скайуокер?       — Да, магистр.       — Волнуешься, должно быть.       Ответить сразу же у Энакина не вышло:       — Немножко.       — Обучаться у Квай-Гона очень сильно, я вижу, ты хочешь, — неспешно выговорил Йода. — Почему так?       — Ну... — мальчик шарил глазами по комнате, пока не зацепился взглядом за боковое окошко, где был виден кусочек магистрали, — он ко мне серьезно относится. Он очень много знает и отвечает на вопросы, и он освободил меня...       Йода положил трость к себе на колени и переплел пальцы рук, не отрывая взгляда от Энакина.       — А джедаем почему хочешь ты быть?       — Джедаи защитники мира и справедливости, — вспомнил Энакин хорошую фразу.       — Знать я хочу, что ты, — Йода коснулся своей тростью груди мальчика, — об этом думаешь.       — Квай-Гон и Оби-Ван спасли Па... королеву Амидалу и победили сита. Они спасли весь Набу, людей и гунганов. Если это то, чем занимаются джедаи, — решительно выговорил он, — то я хочу быть джедаем.       — Хм, — Йода задумчиво прижал уши к голове, — подойди-ка к окну. Опиши, что видишь ты там.       Энакин чуть было не прижался носом к стеклу, но, опомнившись, встал ровно.       — Город, — настороженно ответил он, — машины... о, мираж!       — Мираж?..       — Да, на площадке вон там. Водный мираж, как в пустыне.       Магистр посмотрел туда, куда указал ему Скайуокер — и вправду, на крыше одного из зданий в темном колеблющемся пятне отражалось небо. В отражении промелькнул желтый спидер, против всех правил выскочивший с магистрали.       — Хм, — Йода потер лапкой подбородок, — а вот скажи мне: если Совет решит принять тебя в Орден, но только с тем условием, что у Квай-Гона ты обучаться не будешь, согласишься ли ты?       Энакин вздрогнул и, почти незаметно поежившись, повернулся лицом к старому джедаю.       — Магистр Йода, — смело начал он, — Квай-Гон обещал моей маме, что проследит за мной. А я обещал маме, что буду слушаться Квай-Гона. А еще, когда Оби-Ван умер, я про себя пообещал ему, что не дам его учителю загнуться. Так вот, мы все пообещали, и... — он набрал воздуху и звонко выговорил, — и мне кажется, что джедай должен держать свое слово.       Стал слышен низкий городской гул. Йода пару долгих секунд смотрел в чистые скайуокерские глаза, а потом прыснул. Улыбаясь и мелко дрожа ушами, он весело заявил:       — Хорошо. Шоколадку хочешь?       — А... хочу, — быстро согласился Энакин. Магистр пошарил в карманах хламиды и вытащил горстку шоколадных квадратиков, завернутых в хрустящую фольгу.       — С орехами или без тебе?       — Без разницы, — Скайуокер наугад цапнул пару квадратиков и тут же сказал, — спасибо большое.       Ненадолго повисло молчание: Энакин и Йода шуршали фольгой, разворачивая шоколад.       — Очень вкусно, магистр.       — Воистину подобен чуду разум ребенка, — тихонечко, совсем по-старчески пробормотал Йода, а вслух сказал. — Угощайся, юный Скайуокер, — и ссыпал все оставшиеся шоколадки Энакину в руки.       — Вау, — просиял мальчик, — еще раз спасибо, магистр.       Йода, смеясь одними глазами, проговорил:       — Что уж там... до вечера...       И бодро дернул зеленым ухом. * * *       Мейс Винду сразу же заявил:       — Скайуокер не может стать джедаем. Точка.       — Отчего же в этом так ты уверен? — Йода положил узловатую трость себе на колени. — Опасна лишняя уверенность, замечу я.       — Во-первых, он уже давно вышел из подходящего возраста. Разум его затуманен. Во-вторых, развивать такой потенциал — опасно.       — Ты и сам так не считаешь, — резко перебил его Йода.       — Не считаю, — признал Винду. Он поднялся и подошел к затемненному окну маленькой медитационной комнатки. Обернувшись, продолжил, — но очень многие считают именно так. Не только в Совете.       — В Кодексе если б записано было, что молчание — добродетель, то куда меньше было бы проблем у нас, — пробурчал Йода. — Хорошо. Я понял, о чем ты. Однако, — он оторвал взгляд от узоров на деревянной трости, — с Квай-Гоном тогда что же? Утрата Оби-Вана ударила по нему сильно. В апатию может он впасть, если и юного Скайуокера подведет.       — Порядок в Ордене, крайне нужный, когда ситы подняли голову, против душевного здоровья только одного, пусть и хорошего, мастера-джедая? Вы знаете мой ответ.       Йода утвердительно хмыкнул и пошевелил ушами.       — Кроме того, — добавил Винду, смягчая резкость своего ответа, — Квай-Гон силен. У него прочный центр. Выкарабкается. Не сразу, но выкарабкается.       — Когда-а-а-нибудь.       Винду с абсолютно непроницаемым лицом отвернулся к окну. Дневной воздух, мутный от отражаемого стеклами и металлом жара, прошивали блестящие корпуса тысяч машин.       В комнате для медитаций было очень тихо, туда не долетали ни городской гул, ни шум разговоров, ведшихся в коридорах Храма. Слышно было только дыхание.       Наконец, спустя очень долгую паузу, Винду нарушил тишину:       — Магистр, вы что-то задумали?       — Хм?       — Вы молчите уже целых пять минут.       — Хм.       Винду обернулся, и Йода, передернув ушами, ответил:       — Причины не вижу, почему джедай в моем возрасте немного и помолчать не может.       — Магистр.       — Да?..       — Что вы придумали?       — Да так, — Йода усмехнулся, — сущий пустяк.       — Магистр.       — Причины не вижу, почему джедай не может и пять минут самостоятельно подумать.       Винду отвернулся к окну. Через какое-то время Йода, пряча улыбку, произнес:       — Хорошо, дам тебе подсказку. К Пло Куну я пойду и попрошу передать сообщение Квай-Гону.       — И это сообщение?..       Йода сказал.       Прошло меньше секунды, прежде чем по губам магистра Винду пробежало то, что при определенном освещении можно было бы назвать улыбкой. * * *       Уже вечерело, в Храме зажглись желтые лампы, ярко осветившие коридоры и не оставившие под сводами ни тени. Пора было идти на Совет Джедаев.       Квай-Гон поймал свое отражение в выключенном экране Архива: даже так было видно круги под глазами и бледность, проступающую из-под сходящего татуинского загара.       — Я подозревал, что найду тебя здесь, — низко произнес Пло Кун и замолчал.       Квай-Гон обернулся.       — А, привет.       — Привет, — повторил за ним Пло Кун. В его исполнении даже простое "привет" звучало очень значительно. — Совет скоро начнется.       — Да, — джедай вытащил инфокристалл из компьютера, — уже иду.       — Идем.       Они вышли из Архива в коридоры, где освещение было немного холоднее, и еще четче стали видны бледность Квай-Гона и седина в его волосах.       — Я все еще беспокоюсь за тебя.       — Я в порядке.       — Нет, — обронил Пло Кун. Квай-Гон ничего на это не ответил. Они молча прошли еще немного, миновали группку падаванов, потом кел-дор [3] неожиданно длинно заговорил:       — Хочешь знать, кто что думает в Совете?       — Да, — не раздумывая, выдохнул Квай-Гон.       — Я буду за тебя. Магистр Винду будет против. Биллаба [4] примет такое же решение, как и он.       — Однажды падаван — для мастера всегда падаван, — Квай-Гон пробормотал старую джедайскую присказку.       — Но для Йоды тогда юнлинги все мы, — ответил, как часто на это отвечали, Пло Кун, — Пиелл тоже, скорее всего, против. Он думает почти как Винду. Иит Кот и магистр Тийн за тебя, как в прошлый раз. Ранцизис категорически против, — он сделал паузу, но никакой ремарки от собеседника не последовало, — Йараэль теперь за тебя, Йаддль... я удивлюсь, если она еще не напихала конфет Скайуокеру в карманы.       Квай-Гон слабо улыбнулся.       — Ки-Ади-Мунди точно против. Ади Галлия либо, скорее, воздержится, либо будет против. За — пять. Против — шесть.       — А магистр Йода?       — Магистр Йода, — Пло Кун склонил голову набок и, помедлив, четко произнес — магистр Йода передает, что Орден не будет обучать твоего падавана.       — Так и сказал?       — Да.       Какое-то время они шли молча, нарочито не глядя друг на друга.       — Что ж, — наконец сказал Квай-Гон странным голосом, — учитель учителей выразился достаточно ясно.       — Да. Достаточно.       По лицу кел-дора нельзя было ничего прочесть; Квай-Гон же абсолютно спокойно смотрел перед собой, только в его взгляде что-то изредка мелькало.       У зала Совета стоял Дуку. На его лице была написана вежливая скука.       — Скайуокера приведут чуть позже, — достаточно громко проговорил Пло Кун. — Да пребудет с тобой Сила.       — Спасибо.       Дуку одобряюще кивнул своему ученику и затем выверенно формально — магистру; оба кивнули в ответ.       Втроем они вошли в зал Высшего Совета джедаев.