Начинает смеркаться

Продолжение от лица Гарри Стайлса: Мои глаза расширяются, и я чувствую, как сердце болезненно отзывается на слова Йена Дженнер. Мозг, постукивая по головной коробке, буквально кричит, что нужно не показывать того, что так сильно кипит во мне, внутри моего сердца. Через всю мою немощь выдаю смешок и осматриваю затхлый вид брата прекрасной Евы. — Что? — вырываю свою руку из руки Йена, на что он продолжает ухмыляться. Борюсь с желанием дать ему по лицу, которое так напрашивается на это. — Друг, ты что-то перепутал. Может, у твоей сестры и Марка было свидание? — улыбаюсь, показывая свои ямочки, которые мужчина всегда презирал. На секунду его взгляд теряется, а ухмылка убегает с губ, но всё это быстротечно проходит, и Дженнер складывает руки на груди. — Не думаю, что у мужа моей сестры такая отличительная причёска, — уже хотел засмеяться, но рука моего знакомого тянется к карману потрёпанных спортивных штанов, и через пару секунд я вижу недорогой, кнопочный телефон. — Давай посмотрим, — несмотря на то, что телефон кажется старым, качество фотосъёмки у него отменное. Именно поэтому я вижу очертание себя и своих рук, которые сжимают талию Евы. Но мои волосы спрятаны под капюшоном. — Ну как тебе? — Замечательная пара, — улыбаюсь и смотрю на негодующего мужчину, который хлопает ресницами в непонимании. Полностью поворачиваю телефон к его лицу. — Это не я, у меня даже нет такой одежды, — пожимаю плечами и поворачиваюсь к двери, которая ведёт к выходу из комнаты. Улыбаюсь, выслушивая невнятное бормотание. Стараюсь как можно быстрее выйти, но смекалка не позволяет мне сделать этого. Именно поэтому разворачиваюсь прямо перед дверью, встречаясь взглядом с побеждённым, возможно даже оскорблённым. Спрашиваю всё то, что приходит в голову за несколько секунд, наслаждаясь слегка утомлённым голосом Йена. Слышу шаги, приближающиеся к двери, за которой я усмехаюсь над очередной победой, а брат Евы только и может, что испепелять меня взглядом. В спешке перевожу взгляд на поворачивающуюся ручку, а позже встречаюсь с карими глазами и непонятным бормотанием. Глаза девушки расширяются, и она уже открывает рот, но также быстро его закрывает, когда видит явно лишнего человека в комнате — Йена. — Что вы оба здесь делаете? Или, точнее, делали? — закрывая дверь и опираясь на неё же, буквально рявкает Ева. Удивлённо вскидываю брови от того, какое переменчивое настроение у этой девушки: в один миг она добрая, а в другой готова разорвать нас обоих за то, что мы находимся в её комнате. — Йен, я спрашиваю, что вы здесь делаете? — раздаётся щелчок, который оповещает меня, что дверь заперта. — Это моя комната с мужем! Какого чёрта вы оба здесь забыли? Как вы вообще смеете заходить в комнату, где находятся наши вещи с мужем? Кто вам дал такое право? — разъярённо чуть ли не кричит Ева, тыча на нас длинным указательным пальцем, где на ногте блестел бордовый лак. А я лишь неприятно жмусь от того, сколько раз в предложениях прозвучало «муж». — Мы шли в комнату, где проживает Гарри и ошиблись. Заговорились, понимаешь? — рявкает на сестру брат, и я собираюсь с мыслями, пытаясь сдержаться и не ударить противного парня. Тёмно-карие глаза Евы с вопросом осматривают меня, и я киваю, медленно отрываясь от глаз возлюбленной. Ничего не говорю, продолжая кивать и переводить взгляды с мечущего гром Йена на возмущенную и злую Еву. — Выйдите из моей комнаты, у меня болит голова, — она отрывается от двери, шагая в сторону кровати. Её хрупкое тельце садится на огромную кровать, которая манит к себе меня и тихонько вздыхает, осматривая меня уставившим взглядом. Словно провинившиеся щенки, мы выходим из комнаты, пока наши пути и вовсе не расходятся. Йен идёт направо, а я же поворачиваю налево. От лица Евы Флеминг: Я точно, но кратко чувствую, как моё сердце подаёт болезненные позывы, иногда покалывая. Поэтому спокойно, медленно ложусь на спину и вздыхаю смешавшийся аромат дорогой пены для бритья и приятные духи, которыми, уверена, пользовался Стайлс. Гарри Эдвард Стайлс. Прекрасное сочетание, звучание которого заставляет все мои внутренности содрогнуться в приятном дрожании. Человек, имеющий яркие, травянистые глаза, заставляет меня улыбаться, а щёки краснеть при мимолётном взгляде. Совесть, не имеющая имени, напоминает мне, что этот мужчина медленно, но верно разрушает наше с Марком семейное гнёздышко, которое сооружалось долго и детально. Но разве любить человека — это грех? Аккуратно похлопываю свои щёчки, побледневшие лишь от одной мысли, что я своими руками, а точнее чувствами, разрушаю, дроблю на части свои маленькую семью. Сможет ли моя маленькая Елена вынести натиск всей грядущей проблемы? А маленькое сердечко Кельвина спасёт его от разрушения семьи? И вся эта тяжёлая вина перейдёт на мои хрупкие плечи, где будут сидеть и мои детки. Можно задаться вопросом: Что у меня имеется? Дом, конечно, не в счёт, ведь он оформлен на Марка, мужчину, который мог бы увидеть и предусмотреть такую тяжёлую ситуацию, как расставание. Всё что имеется у моей семьи — это трёхкомнатная квартира, в которой живёт моя родная тётя и её дети. Квартира находится в достаточно хорошем районе, где рядом есть старая школа. Но разве мои дети, привыкшие к настоящей роскоши, смогут ходить в обычной одежде и общаться с хулиганами, которых в таких стареньких школах не сосчитать? Если уже на то пошло, то смогу ли я пережить, если что-то случится с моим романом? Выходит вывод — я променяла семью на мимолетное влечение? — Глупо, глупо, — вздыхаю и переворачиваюсь на бок, рассматривая обои и рядом висящую картину, где изображён портрет неизвестной мне дамы. И только сейчас я замечаю, что в её глазах также виден огонёк, который был разожжён ничем иным, как чувством влюблённости. Может, она действительно была влюблена? Вздыхаю. — А влюблена ли я? Томимая идея бьёт в голову, и я поручаюсь на свои чувства, встаю, поправляя платье. Мои ноги ведут меня к огромной гардеробной, где вижу почти самые дорогие платья из всех, что у меня есть. Уверена, что мои глаза светятся в ярком освещении комнаты, пока пробегаюсь по открытым полочкам. Поворачиваюсь к двери, запираю её и вздыхаю, думая, что будет облегать моё тело. Открываю все полочки, шкафы, которые несколько секунд назад были закрыты. В ноздри попадает запах смешанных духов, которыми я брызгалась каждый раз, когда куда-то выезжала. Поднимаю одну бровь вверх, ухмыляясь своему выбору. Снимаю с плечиков, прикладывая красивую ткань к телу, и смотрю на себя в зеркало. Да, она намного короче того, что сейчас на мне. То, что мне нужно. Бросаю его на ковёр и пытаюсь быстро снять то спокойное платье, что на мне нещадно болтается. Поднимаю глаза и начинаю придирчиво рассматривать свою фигуру, которой оказываюсь довольна. Лифчик, подаренный мужем, поднимет мою грудь, что делает её красивее. Всю эту пошлость удаляет аккуратненький бантик, который в конечном итоге я развязываю. Надеваю действительно красивое платье, которое строго идёт прямо. Развязываю каждодневную косичку и волосы волнами расходятся до лопаток, отчего я улыбаюсь сама себе в отражении. Поправляю их немного и решаюсь вовсе не расчёсывать. Кружусь под музыку в голове, а затем несколькими движениями кидаю всё в шкафы, совершенно не заботясь. Совершенно не заботясь. Спускаюсь по лестнице прямиком к маме, которая оглядывает меня с ног до головы, и я уже знаю, что она думает. Поправляю волосы, перекидывая их на правую сторону. В тишине дома лишь слышу, как глотает чай Джульетта, искоса смотря на меня. Закатываю глаза и перед выходом хватаю телефон, лежащий на тумбочке, а также ключи от машины, которую мне подарил муж. Накидываю на плечи курточку, зная, что на улице шумит ветер. — Я уехала! — кричу я, уже закрывая дверь за собой. Ветер подгоняет меня, взъерошивая волосы, кидая их в разные стороны, но я лишь неуверенно улыбаюсь. Разблокировав машину, звоню секретарше Марка с целью узнать, чем он занимается. Играет успокаивающая музыка, из-за чего моё тело немного расслабляется, когда я облокачиваюсь на машину. — Главный секретарь компании «***» слушает вас, — слегка запыхавшийся голос молодой, но уже достаточно сложившейся девушки доходит до моих ушей. Делаю глубоких вздох, а затем лёгкий выдох, когда девушка просит одну минуту, закрывая динамик и что-то крича. — Извините за доставленные неудобства, я Вас слушаю, — слышу, как девушка с грохотом садится на стул, делая такой же вздох, как я пару секунд назад. — Здравствуй, Милана, — слегка улыбаюсь, говоря чуть тише, чем прежде. Представляю, как писанные брови девушки взлетают вверх после того, как она узнает, кто ей звонит. — Это Ева, твоя когда-то подруга, — хмурю брови и слышу, как Милана что-то невнятно бормочет. Когда-то русоволосая девушка кашляет и прочищает горло. — Слушаю вас, миссис Флеминг, — частички холода в её голосе заставляют меня содрогнуться, но я лишь открываю дверцу машины, попадая в душное пространство салона. Несколькими движениями стираю пыль с руля, другой рукой вставляю ключ. — Если нужно присоединить к мистеру Флемингу, то он занят документами, которые передал ему мистер Дрокс. — Нет, подожди, — поднимаю правую руку, показывая указательный палец, но быстро убираю его, переключая передачу и делая радио тише. — Слушай, Милана, нам нужно поговорить по поводу всего, что произошло, — выворачиваю на общую дорогу, смотря за тем, чтобы рядом со мной не было машин. — Я понимаю, что тебе до сих пор нравится Марк, но нам нужно разъяснить пару вещей, — настойчиво продолжаю говорить, слушая дрожащее дыхание бывшей подруги. — Ты же знаешь, что нас слишком многое связывает, — на память проходит пара моментов, и я слегка приподнимаю уголки губ. — Я буду ждать тебя в кофейне рядом с вашим офисом. — У меня закончилось время обеда и, — она делает паузу, и я слышу мужской басистый голос, который говорит ей, что нужно заниматься договорами и пересчитыванием прибыли. — И пока, — раздражающая глухая мелодия доносится до меня, и я раздраженно выдыхаю. Включаю радио, где играет мелодичный голос Адель. Поворачиваю, и загорается красный сигнал, который говорит о том, что движение на минуту нужно прекратить. Опять хватаю телефон и быстро набираю сообщение. Приезжай к семи часам к ресторану на улице «***». Ева.