Тёмная Леди (Dark Lady)

Том не узнавал самого себя. Доверие, преданность, даже дружба – всё это было не про него с самого начала, когда детишки из приюта разбегались при его виде кто куда. Хотя, по началу эти маленькие жестокие создания и стремились поколотить его, но Том был как змея – опасен и горд и не боялся наносить удары в ответ, угрожать и шантажировать. Его боялись, его ненавидели, и, если бы он дал хоть каплю слабины, его бы уничтожили, не физически, так морально. Они сами виноваты. Жестокость порождает только жестокость. Так, кажется, говорит Гермиона, эта ненормальная девчонка,, которая удивительно легко приняла его тёмную сторону сущности. Он видел в ней и страх, и долю отвращения, и недоверие – по началу, но она менялась, и пусть никогда не подчинялась – она была равной ему. Не по магической силе, не по происхождению – по духу. Она не боялась его, она не боялась смерти, она крепко стояла на своих ногах, даже тогда, когда мир вокруг начинал шататься, и точно также крепко держалась своих устоев – не навязывала их ему, но помогала понять. Меняла его внутренний мир. Так просто, так случайно. Так смешно. И, отчасти, больно. Том хотел величия и признания, силы и власти, восхищения в чужих взглядах – и оттого ещё больнее было видеть в её воспоминаниях себя змееподобным монстром. И от того было ещё желаннее показать, что так не будет. И оттого было ещё приятнее осознавать её в целом доброжелательное отношение к нему. Будто ей не важно, каким он был. Будто она не видит в нём чудовища. Будто показывает, что его судьба, его жизнь и смерть – в его руках, и только он может допустить или не допустить такой исход событий. Будто она видела его – Тома Марволо Риддла, гениального мальчишку, за которым идут ровесники и восхищаются профессора, все, кроме Дамблдора, естественно, а не то чудовище, чьё имя боялись произносить в не очень-то и далёком будущем. Его мир не рушился с оглушительным треском и свистом, нет, его мир расширялся, и одной из его опор стала эта странная девчонка. — Пока я буду нужна тебе – я буду рядом, Том. — Страх – не трусость, Том. Это то, что испытывает каждый. Это то, что делает нас людьми. — Ты идёшь, Том? Мы опоздаем на Трансфигурацию, и Дамблдор снова будет пилить нас взглядом. Ты же не хочешь доставлять ему такое удовольствие? — Твоя сила... она потрясающая! — Ты выше этого, Том. Слишком много Гермионы, слишком много воспоминаний о ней, с ней, для неё. Она слишком плотно залезла в его, Тома Риддла, жизнь. Но если бы его спросили, хотел бы он это изменить, он бы тонко улыбнулся и сказал твёрдо нет.

***

Я чувствовала себя двояко – удивлённо-растерянной и совершенно абсолютно счастливой. И, кажется, самую малость влюблённой. Когда Том без лишних слов и с каменным выражением лица потащил меня в кафе для парочек, я не сдержала своего шока. Риддл не из тех, кто спрашивает. О, нет, Том из тех, кто, напротив, абсолютно и безоговорочно уверен в себе, но он отчего-то поначалу старался не смотреть мне в глаза. Я словила свой шальной взгляд на слегка покрасневшем то ли от развития событий, то ли ещё отчего, лице, улыбнулась и сжала его руку чуть крепче. —Если продолжишь так быстро шагать, мы не впишемся во вход, – со смешком шёпотом произнесла я ему на ухо. Он обескураженно замер. Его эмоции вообще штука странная, кто-то, кто не приближен к нему, кто-то, кого он не подпустил к себе достаточно близко, даже не поймёт, что он что-либо испытывает. Да и остальные... Том весьма и весьма закрытая личность. Очень сложно понять, что не так. — Шутишь? – слегка кривовато улыбается он. — Шучу. – послушно соглашаюсь я, не говоря ни капли неправды. Он будто расслабляется после моих слов. Нет, всё та же идеальная осанка, гордый разворот плеч, но каждый мускул не сводит болезненным напряжением. Такой забавный. И необычный. Как матёрый волк-вожак, который, тем не менее, боится кому-либо доверять, даже своей стае. – Всё в порядке. Ни “да”, ни “нет”, именно, что “всё в порядке”. Он хмыкает, принимая этот ответ, зная, что я сказала бы прямо, если подобное бы меня не устраивало. Зная, что я бы не стала ломать себя и своё мнение, беспричинно подчиняясь его воле. Зная, и принимая это. И всё бы ничего, но я вроде как в пару будущему Тёмному Лорду не навязывалась.

***

А спустя десяток таких свиданий что-то произошло, причём, я даже не успела заметить, когда и что именно. Мы просто оказались в Тайной Комнате, смеющиеся. довольные – не смотря на то, что промокли под дождём, когда собирали ингредиенты в Запретном Лесу. — Нас чуть не заметили те третьекурсники, – проворчал Том. — Ну не заметили же, Милорд. – с долей веселья заметила я. Он замер. Осторожно приблизился ко мне, будто бы я была единорогом, которого так легко и просто можно спугнуть. Лёгким движением руки пробежался по моей щеке – и я тоже замерла, как перепуганная пташка, только сердце колотиться – громко-громко. Атмосфера в Тайной Комнате резко переменилась. Не знаю, кто первый из нас потянулся за поцелуем – он или я, но мы с одинаковым стремлением принялись терзать губы друг друга. И столько нежности было в этом поцелуе, столько же и страсти. Необычное чувство. Мы обо отстранились, чтобы отдышаться. Тяжело, поверхностно, загнанно, смотря друг другу в глаза. И столько всего было в этом взгляде, что горло перехватывало от восторга. Моя шея оказалась атакована его поцелуями, пока я боролась с мелкими застёжками на его рубашке. Он отстранился, снял свою рубашку через голову одним быстрым и рваным движением, вернулся к моей шее, не давая мне тем самым повторить его движение по отношению к себе, и сам принялся за мою блузку. Очень скоро послышался треск ткани – видимо, терпение у Тома не безграничное. Я смогла лишь возмущенно зашипеть, как рассерженная кошка. — Мы же волшебники, – хриплый смешок вперемешку с поцелуем, и сильные руки разворачивают меня спиной, чтобы было удобнее, и стягивают с меня порваную ткань. – Одно Репаро, и твоя блузка будет цела. Руки замирают. Останавливаются, напряжённые, будто деревянные. Его пальцы до боли сжимают мне плечи. — Том? – недовольно зову я. — Ты говорила, что всегда будешь на моей стороне. – тихо произносит он, почти без каких-либо эмоций. Отчего-то становится чуточку не по себе – что это взбрело в голову Слизеринцу? — Я всегда буду на твоей стороне, Том, – послушно подтверждаю я, надеясь, что, чтобы не произошло внезапно, это его успокоит. Не успокоило. — Замолчи, – шипит он рассерженной гадюкой и разворачивает меня лицом к себе, смотрит в глаза зло и яростно. Почему? Из-за чего его настроение так резко изменилось? – Не смей мне врать! — Том? – я удивлённо смотрю на него. – Что уже случилось? — А я всё гадал, почему ты так получения моего знака избегала, – зло хмыкнул он. – И какого это, иметь двух Хозяев, а, Грейнджер? Что? Ничего не понимаю. — Том..? – едва слышно. — Я верил тебе, Грейнджер. – хрипло сказал он. – Верил. А ты оказалась сторонницей Гриндевальда. И какого это сменить одного Тёмного Лорда на другого? Или, может, ты даже никого ни на что не меняла, а? Моё сердце на мгновение, казалось, остановилось, чтобы через секунду забиться так заполошно, что аж жутко становится. О чём Том говорит? Это бы имело хоть каплю смысла, видь он печать Смерти на моей спине, но... Это ведь не может быть Том? Он не должен быть моей целью. Не должен ведь? — Тебе придётся заплатить. – прошелестел голос фигуры. – Гриндевальд не имел права пользоваться знаком детей моих.  — Отчасти вам повезло, – проскрепел гоблин. – знак будет видеть лишь те, кто принадлежат вашему Роду, кто родственен по силе, так сказать, и тот или та, на кого укажет Серая Госпожа. — Волде... – Гарри исправился под предупреждающим вглядом, недовольно поморщившись. – Тёмный Лорд боиться смерти. Он нашёл способ её избежать, но я не думаю, что её так легко обмануть. — Тебе придётся это сделать, девочка, – хмыкает Гриндевальд. – Смерть не прощает ошибок. — Тем не менее, это вы умудрились использовать её знак. — Я был молод и амбициозен, а потом было поздно что-то менять, – он хитро усмехнулся. – Я, конечно, верил в историю про Трёх Братьев, но не думал, что самой Смерти есть дело до какого-то знака. — Как видите есть. – хмыкаю я. – И платить за это мне. — Именно. – он криво усмехается. – И не смей жалеть этого неизвестного. Тебе ещё наш Род продолжать. Какого Мордреда это именно он? Я не собираюсь его убивать! Я, что, зря всё это делала? Нет уж, дудки, я от своих слов не отказываюсь. — Том..! – я попробовала достучаться до него, но он явно был не в духе. — Исчезни. – прорычал он. – А лучше, знаешь, я уйду первым. Советую больше не попадаться мне на глаза. Я не прощаю предательств. — Прекрати психовать, Том, и выслушай меня. – попросила я. — Кто ты такая, чтобы я тратил на тебя своё время? – негромко интересуется он, и мой выдуманный занавес закрывается. Мои руки задрожали, когда я всеми фибрами души ощутила то презрение, что он послал в мою сторону. Как же быстро ты режешь, Том? А как же подумать головой? Какой мне смысл тебя предавать? И как моё прибытие из будущего соотносится в твоей умной голове с моей якобы принадлежностью к стороникам Гриндевальда? Внезапно меня пробрала злость. Ах так, да? Возможно, я и расстроена. Возможно, мне сейчас и обидно. Самую малость. Возможно, и он, и я пожалеем об этом, но... Я упрямо поджимаю губы и гордо вскидываю подбородок. Не веришь мне, Том? — Тогда мне нечего тебе сказать.