Intrinsic Gray

the million pound radio show

Выход в эфир 7 октября 2013 в 22:02 по Британскому Летнему Времени ДЭВИС: Привет, прекрасные люди Лондона. Добрый вечер и добро пожаловать на Шоу Долгая Ночь Впереди. Как всегда, это Дэвис, и я думаю, мы начнём сегодня с хорошей, долгой сессии 999*. Вы в эфире. Пожалуйста, сообщите свою чрезвычайную ситуацию. ЗВОНЯЩИЙ #1: Привет, Дэвис. У меня проблема. ДЭВИС: Это основное качество игры. Чем вызвана твоя проблема, друг мой? ЗВОНЯЩИЙ #1: Как на счёт того факта, что мы учимся две недели и я уже столкнулся со стайкой двенадцатилетних за пределами Главного Дома сегодня утром? ДЭВИС: [смеётся] О, так ты не наслаждаешься нашим знаменитым дополнением к студенческому контингенту? ЗВОНЯЩИЙ #1: А кто-нибудь наслаждается? ДЭВИС: Уверена, что есть несколько человек, которые просто очарованы им. ЗВОНЯЩИЙ #1: Ты одна из них? ДЭВИС: [смеётся] Разумеется, нет. ЗВОНЯЩИЙ #1: Думаю, что говорю за всех, когда спрашиваю, почему он здесь. ДЭВИС: Ты, безусловно, говоришь за меня. И если бы это меня касалось, Гарри Стайлс получал бы образование в другом месте. Он – общеизвестная боль в моей задней части. Спасибо за звонок. [завершение вызова] ДЭВИС: Привет, вы в эфире. Пожалуйста, укажите свою чрезвычайную ситуацию громко и ясно, чтобы мы могли помочь вам как можно лучше. ЗВОНЯЩИЙ #2: Ты не из Холмс Чапел, Дэвис? ДЭВИС: [смеётся] Чрезвычайно само по себе. Спасибо за звонок. [завершение вызова] ДЭВИС: Вы в эфире! Пожалуйста, скажите мне, что ваша чрезвычайная ситуация связана не с поп-звездой в помещении. ЗВОНЯЩИЙ #3: Я соглашусь, что он – боль, но разве мы не должны уважать его за то, что он, по крайней мере, пытается получить образование? ДЭВИС: В Лондонском Университете Метрополитен? [смеётся] Пожалуйста. Если он не получает образование при алкоголизме, я понятия не имею, почему он здесь. ЗВОНЯЩИЙ #3: Ходят слухи, он будет изучать Музыкальные Технологии. Думаю, это блестяще. ДЭВИС: Ну, поздравляю с тем, что имеешь своё личное мнение, любимая. [завершение вызова] ДЭВИС: Ладно, мои красавчики, если вы настаиваете на том, чтобы говорить о Гарри Стайлсе, тогда я прерву эту короткую сессию 999, и мы поговорим о нём, да? Вот что я думаю. То, что он здесь – неудобно. Он не только превратил весь наш город в сталкер-зону, но теперь делает то же самое с моим учебным заведением? Он словно мой собственный персональный вестник всех раздражающих вещей. Последний раз, когда я была дома, он был в городе, посещал свою маму, и клянусь, каждая девушка в возрасте до двадцати пяти лет была помешана. Даже некоторые взрослые! Взрослые женщины! А он практически ребёнок! Привет, вы в эфире. Пожалуйста, мы можем завести интеллектуальную беседу прежде, чем я почувствую потребность пойти и почистить свой мозг зубной щёткой? ЗВОНЯЩИЙ #4: Разве ты с Гарри Стайлсом не одного возраста, Дэвис? ДЭВИС: [смеётся] Это возраст моего тела, но не духа. [завершение вызова] ДЭВИС: И на этой ноте я собираюсь броситься в окно. А пока песня «The Woods» группы Daughter. Три недели назад: За пределами «Stella’s» была стая фотографов и маленьких девочек, когда я туда попала. Это было как раз после полудня, самое время для поспешного ланча, но всё вышло из-под контроля. И я знала с конкретной уверенностью, что могла быть только одна причина, почему все улицы полны, словно на них вышло всё население Холмс Чапел. Гарри Стайлс был дома. Если честно, я знала, что он был дома. В таком небольшом городке как Холмс Чапел, новости распространяются, словно лесной пожар в засуху. Так что да, я знала, что он был дома. Но я точно не ожидала, что он появится на лачне в «Stella’s», и я могла быть одним из первых людей, кто узнал об этом, учитывая, что моя мать была владельцем. Я прокладывала путь через толпу, заворчав, когда мне попали костлявым локтем в бок, и какая-то маленькая бесноватая девочка закричала на меня, чтобы я убрала свою задницу в конец толпы. — Следи за своими ёбанными манерами, — огрызнулась я на неё, и она довольно быстро заткнулась. Но затем, конечно, появилась её мать, кричащая на меня словно банши за то, что я так ужасно ругнулась на её дочь. Она угрожала вызвать полицию, чтобы меня арестовали за оскорбления, которые, я была уверена, не были реальными. Дальше я проталкивалась сильнее, пока, наконец, не оказалась рядом с входной дверью, где стоял накаченный парень в чёрном рядом с администратором Мирой, которая выдавила паническую улыбку, когда я подошла. — Простите, мисс, — сказал накаченный парень. — У вас должно быть заранее зарезервировано место. — У меня оно есть, — отрезала я. — Моё свидетельство о рождении тому подтверждение. Он открыл рот, но Мира оборвала его. — Всё в порядке, она может войти. Эбби её мама. Он быстро закрыл рот, на его лице появился озадаченный вид. — Твоя мама? Ну, не могу сказать, что я этого не ожидала. — Это мой летний загар, — солгала я. И до того, как он мог сказать хоть слово, я проскользнула мимо Миры и прошла внутрь. Это была обычная реакция на мою маму и меня. Большинство людей полагали, что либо меня удочерили, либо мы вообще не связаны между собой. Не помогало и то, что у нас были разные фамилии, у неё Норгров, а у меня Хатчесон, что также всё усложняло в школе. (Можно подумать, что за восемнадцать лет в одной школе, в одном крошечном городе, кто-то обращал внимание на это в файлах, но мы всегда попадали в ту же яму, будь то превышение скорости или встречи родителей и учителей). В некоторых отношениях мы во многом были похожи. Тот же круглый подбородок, те же пухлые щёки, даже те же пухлые губы, вплоть до наших одинаковых полуулыбок. Но люди никогда не замечали этих вещей, когда наиболее очевидным различием между нами был цвет кожи. Сидя бок о бок, мы выглядели как молоко и молочный шоколад. Обеденный зал был переполнен, обслуживающий персонал бегал как сумасшедший, стояла какофония звонов и поскабливаний о посуду, смех и разговоры заполняли ресторан. Если бы я не знала лучше, то подумала бы, что мама решила раздавать еду бесплатно, поскольку нельзя было найти другого веского объяснения для этой толпы. Но реальное объяснение сидело в кабинке у дальней стены, напротив двух взрослых женщин – одной блондинки и одной брюнетки. Там была его мама и, по какой-то необъяснимой причине, моя. (Полагаю, оглядываясь назад, это было не столь необъяснимо, учитывая, что наши мамы дружили ещё с тех пор, когда мы были в пелёнках. Они вместе начинали с женского книжного клуба для разведённых, в котором, в основном, пили вино и читали книги феминисток. Даже при том, что большинство женщин, включая Энн, в конце концов, вышли замуж, они всё ещё встречались раз в месяц). Я остановилась у края стола и прочистила горло. — Мама. Ты выглядишь ужасно расслабленно. Она скосила на меня глаза, когда рассмеялась. — Всё под контролем, любимая. Просто сядь. Я посмотрела на единственное пустое место, а затем подняла взгляд на парня, занимающего вторую половину скамьи. Он, вскинув брови, выглядел слишком довольным. — Прильни, лютик (п.п.: слово в оригинале имеет двойное значение, и ещё может переводиться как девственница), — сказал он, с нахальной ухмылкой похлопывая по виниловой подушке. Я опустила сумку на сидение и сунула её между нами, присаживаясь и пытаясь скрыть свою гримасу. Мне было очень жаль, что я решила не выпрямлять волосы феном сегодня, а убрала их с лица, так как обычно моя грива кудрей скрывала лицо, и в таком случае я бы не видела Гарри. Его глупая улыбка уже сводила меня с ума за те три секунды, что я сидела. — Мама, разве мы не должны дать Энн и Гарри некоторое время, чтобы побыть в одиночестве? — предложила я, проводя пальцем по неровной поверхности деревянного стола. — Вероятно, им нужно воссоединение матери и сына. — Ерунда, Дэвис! — запротестовала Энн. — У меня такое чувство, что я не видела тебя годы, и я хочу наверстать упущенное. Я практически вцепилась в руки Сары, когда она подошла, чтобы принять у меня заказ на напиток. — Тебе не нужна помощь? — отчаянно прохрипела я. Но Сара усмехнулась над моим выражением лица и сказала: — Твоя? Худшего официанта в мировой истории? Ты пытаешься распугать всех клиентов? Гарри нашёл это очень смешным, я заметила это, когда повернулась к остальным, сказав Саре, что хочу воду. Моё лицо горело. Мама смотрела на меня так, словно я была сумасшедшей. — Я просто думала, что они вероятно… — слабо предложила я, потирая лоб. — Знаешь, Дэвис, Гарри планирует посещать некоторые занятия в осеннем семестре, — Энн была, несомненно, в восторге от этого, на её лице была улыбка, когда она потянулась через стол, чтобы сжать руку Гарри. — Я не расслышала, — пробормотала я, подавшись со своего места. Мама легко ударила меня по голени и, когда я посмотрела на неё, то она тяжело глядела на меня. Я откинулась назад и старалась не хмуриться, спрашивая: — Где? И для чего? Разве он уже не миллионер? — Он прямо здесь, — сказал Гарри рядом со мной. Мне хотелось биться головой об стол, пока не доведу себя до аневризмы. Больше похоже, что он такой идиот, подумала я, поджав губы. — И что же ты будешь изучать? — не глядя на него, спросила я. Анатомию женского тела? — подумала я. — Изучение девушек с множеством практических занятий? Как быть придурком — ох, извини, ты же уже в этом эксперт, да? — Технологию музыки, — ответил он спокойно. Я замерла. — Это же и твоё направление, Дэвис? — спросила мама, сверкая от воодушевления глазами. — Да, — промямлила я. — Я думала, ты учишься на, ох, там длинное название, да? — Энн постучала по столу и возвела глаза к потолку, пытаясь вспомнить название моих курсов. Я решила помочь ей: — Медиа, связи и журналистика. Она щёлкнула пальцами и кивнула. — Точно, точно! Получается, ты изменила направление? — Да, поменяла. Прошлой осенью я и ещё несколько человек решили открыть радио для университета, — объяснила я. — Я закончила заполнять бумаги для перевода уже дома, под Рождество. — Ох, так это же фантастика! — воодушевилась Энн, улыбаясь мне. — Ты поможешь Гарри там освоиться! Ты же уже не новичок, всё-таки. Я прокашлялась. — Конечно, — ответила я. — Можешь переслать мне на почту свои вопросы. Энн засмеялась. — Да это и не нужно. Он встретится в Лондоне с тобой. — Надеюсь, у вас будут совместные занятия, — радостно добавила моя мама. И первый раз за весь разговор я повернулась, чтобы посмотреть на Гарри. Я ожидала увидеть его, как обычно хмурым, но на его лице красовалась широкая улыбка и смеющиеся глаза. — Как в старые добрые времена, да, Хатч? Мой рот искривился, и я выскочила из-за столика, оправдываясь тем, что мне нужно в туалет. Мне нужно было уйти отсюда, прежде чем я сойду с ума и задушу его. Потому что наши старые времена уж точно не были добрыми. Ничего подобного. Наши дни: Я сорвала наушники и с раздражённым рычанием бросила их на стол. Без слов было ясно, что я скучала по дням, когда Гарри Стайлс не был популярным, потому что даже дома он всегда был таким. Он попросту был самым обсуждаемым мальчиком в городе. Он был милым, харизматичным и весёлым даже до того, как пошёл на X-factor, но потом эта любовь переросла в поклонение. Честно, я была удивлена, что они ему памятник не поставили в центре города, но это вдохновило бы подростков постоянно касаться промежности статуи, а приходскому совету это бы не понравилось. Я откинулась на спинку стула и потёрла глаза. В подвале библиотеки было подозрительно тихо, толстый пол верхнего этажа не пропускал ни скрипы, ни голоса. Несколько шатких полок служили нашим лобби, они остались ещё с тех времён, когда здесь было кафе, и их выставили, потому что им не хватало места. Когда я запираю вечером дверь, я всегда быстро прохожу мимо них, потому что, насмотревшись слишком много фильмов ужасов, я могу просчитать возможность быть жестоко убитой невменяемым психопатом в пустой библиотеке посреди ночи. Не смотря на это, я любила станцию больше, чем любое другое место на Земле — не то чтобы я много где была. Нам повезло, что у нас вообще есть место. Все хотели получить его, после того как кафе закрылось, но мы смогли арендовать его на тот небольшой бюджет, что остался у нас после школьных грантов, и нам помогла хитрость нашей бесстрашной начальницы, Сиенны Херат, которая использовала станцию как свой выпускной проект. Она была одной из тех людей, кто убедил меня сменить направление с Медиа на Музыку, хотя половина моего первого года была уже за плечами, это было после того, как я и ещё три человека пришли по объявлению о начале работы радиостанции на территории кампуса, которое она подала. Вот так я заканчивала ночи на радио пять дней в неделю, часть и моего выпускного проекта. Мне нравилось проводить здесь всю ночь, потому что библиотека большую часть времени была пуста, и меня заботила только безопасность, хотя слово «заботила» не совсем подходит. Майкл всегда приносил мне чай, и мы с Джорджем были ему обязаны за то, что он ставил музыку underground punk 70-х. Большей частью, там было тихо и комфортно, и я в любой момент могла уйти, что было облегчением. Единственный раз, когда здесь не было ни тихо, ни комфортно, это когда в круглосуточную библиотеку пустили кого-то побродить, и этот кто-то спустился в подвал и стал стучать в мою дверь. Я сверилась с часами, но было около половины одиннадцатого, что означало, что это не Джордж или Майкл, ведь они не заходят раньше двенадцати. — Если это призрак с временных полок в лобби, — сказала я, встав со стула, — ты должен знать, что недавно я уронила копию «О дивный новый мир» с полки на своем пути и остановилась, чтобы её подобрать, так что если это не заслуживает уважения, я не знаю, что заслужит. Но когда я открыла дверь, ожидая увидеть ночного библиотекаря или другого сотрудника станции — мои самые реальные догадки, ведь ко мне не ходит много гостей — там был Гарри. На станции был только один кабинет и жалкие попытки коридора — только пара стульев и стол, которые мы купили в Икеи и потом потратили полдня в попытках собрать их, потому что мы идиоты. И из-за недостатка места стол практически упирался в дверь кабинета. Гарри облокотился на стену у стола, скрестив руки на своей красной клетчатой рубашке. И, видимо, он как раз ожидал от меня именно такой реакции, потому что его рот искривился в ухмылке. — И что ты имела в виду, когда сказала, что я приношу неудобства? — спросил он, до того как я сказала хоть что-нибудь — если вообще в этой ситуации я буду способна говорить. Мой рот открылся от удивления. Он слушал моё шоу. Без слов, он прошёл в комнату, задев меня плечом, и сел на второй стул. Затем он поднял свои ноги на стол, и без усилий стал самым неприветливым гостем, которые когда-либо были у нас на станции. Я медленно повернулась к нему. — Да. Привет. Тебе что-то нужно? Он поднял брови, жизнерадостно улыбаясь. — Нет, спасибо, мне и так хорошо. И в этом был весь Гарри. Во все времена, в любой ситуации ему было комфортно, он был дерзким. Именно таким он был и сейчас, когда решил просто заявиться на мою территорию, и, признаюсь, я была впечатлена — также на удивление раздражена. — То ли на тебе нет ошейника, то ли напряжение на заборе убрали, — сказала я, скрещивая руки и сверля его взглядом, — но с сожалением сообщаю, что собакам нельзя в кабинет, — я выдержала паузу. — Или в лобби, если это так важно. И уж тем более им нельзя садиться на мебель. Он недоверчиво усмехнулся. — Собакам? — повторил он недоуменно, убирая ноги со стола и садясь прямо на стуле. — Ты говоришь, что я похож на собаку, Хатч? — Если выглядишь и пахнешь как собака. Он ухмыльнулся. — До этого момента подобные жалобы не поступали. Я закатила глаза. — Что ты здесь, чёрт возьми, делаешь? — требовательно спросила я, закрывая дверь и возвращаясь на свой стул. — Я слышал, ты говорила обо мне, — ответил Гарри, беря в руки кружку с ручками и совершенно непонятно зачем роясь в ней. — Так ты лежал дома в кроватке и слушал моё шоу? — я положила руку на сердце, стараясь звучать так, будто его слова тронули меня. — Это так мило. Я знала, что, в конце концов, у меня появится фанат. — Я был не дома, — ответил он. — Я ехал домой. Из клуба в Сохо. — Ну, конечно, — пробормотала я. — Это объясняет то, как ты так быстро сюда добрался. — Я развернулась на стуле обратно к компьютеру. — Но ты всё же слушал моё шоу, и я не могу не спросить, почему? Он всё ещё изучал ручки — Господи, это же просто ручки, — но тут он замер и повернул свою голову ко мне. — Я переключал станции, а у тебя такой характерный голос. К тому же, я услышал своё имя. И это же было предсказуемо, что я буду защищать себя, когда ты обругиваешь моё доброе имя по всему Лондону. — У тебя есть доброе имя, чтобы его портить? — я откинулась назад, сидя к нему спиной и изучая плейлист. — Мне кажется, о тебе всегда кто-то говорит что-нибудь плохое. На прошлой неделе я была в столовой, и ты был на обложке трёх журналов, и, должна добавить, не из-за хороших поступков. — Ну а что, если в этот раз это неправда? Я фыркнула. — Ты думаешь, я даже не читала? — я посмотрела на него через плечо и изогнула бровь. — Тебе лучше прибрать этот беспорядок, прежде чем уйдёшь. Он рисовал на краях блокнота, который принадлежал Кэмерон и Бену, у которых было шоу "Яичница" - потому что прозвище Кэм было Скрэм, а полное имя Бена - Бенедикт, и они решили сделать отслыку к "Бенедиктовым яйцам" (п.п.: сложная игра английских слов). Они подумали, что это разумно, если у них будет утреннее шоу. Они также были теми двумя людьми, что пришли по объявлению Сиенны год назад, что сделало их двумя из четырёх основателей L Met радио. — И с чего ты взяла, что я ухожу? — хихикнув, ответил Гарри. Я закатила глаза. — А что, если я скажу тебе, что у меня есть охрана, чтобы тебя выставить, если ты не захочешь уйти сам? — Вот как ты обращаешься с другом, когда он приходит тебя навестить? — возмущенно воскликнул он, но когда я посмотрела на него, на его лице всё ещё красовалась тупая ухмылка. — Если ты думаешь, что мы друзья, то ты даже тупее, чем кажешься, — проворчала я, отворачиваясь к компьютеру. — Мне нужно возвращаться в эфир через шестьдесят секунд. Если к этому времени ты не уйдёшь, я позову охрану и позволю всем, кто слушает моё шоу, услышать, как тебя выставляют из комнаты. Он издал драматичный вздох, и краем глаза я увидела, как он встал и направился к двери. — Тогда, до четверга. Я притворилась, что поглощена компьютером, и ответила, не отводя глаза. — Мм, жду, затаив дыхание. — Да, я в курсе, что так действую на девушек. Я нахмурилась и развернула кресло, чтобы посмотреть ему в глаза, но увидела лишь закрывающуюся за ним дверь. *сессии 999 999 - официальный телефонный номер экстренных служб в Великобритании, но Дэвис взяла только название. Во время таких сессий на её радио-шоу, люди звонят ей и рассказывают о каких-то ситуациях, и она помогает их решить.