Кто сеет ветер

— Мисс Грейнджер... Госпожа начальник отдела по связям с магглами... Голос секретаря самой целеустремленной ведьмы Британии срывался. До начала церемонии открытия благотворительного бала какие-то жалкие пятнадцать минут, а почти-уже-премьер-министр так и не появилась на рабочем месте. Оставалось только наудачу звать ее по всем известным адресам. Наконец, на адресе загородного коттеджа Поттеров камин пыхнул зеленым. Взлохмаченная чуть более обычного мисс Грейнджер недовольно отозвалась: — Ты что-то хотел, Перси? — Мисс Грейнджер, до открытия бала остается двенадцать минут. Вам нельзя опаздывать. Наш рекламный слоган... — Ни минуты на ветер. Сейчас буду. Персиваль Уизли расслабился. Слову начальницы он верил безоговорочно. * * * Зал торжеств в Министерстве магии был переполнен. Дам в роскошных вечерних туалетах поддерживали господа, снявшие традиционные мантии в угоду переменчивой моде, которая требовала в этом сезоне сочетать укороченные сюртуки с брюками классического кроя, но на тон темнее. В первое мгновение Гермиона чуть прикрыла глаза, ослепленная сиянием тысячи колдоламп, но затем, привычно собравшись, выхватила взглядом из толпы Люциуса Малфоя. Вот уж кто никогда не потеряется и будет блистать при любом режиме. Ее вечный противник ослепительно улыбнулся, стоило их взглядам встретиться. Гермиона ответила ему милой, чуть смущенной улыбкой, прикидывая про себя, как будет смотреться на первой полосе «Пророка». И это тоже была часть игры... Грейнджер стремительно направилась в угол, где минуту назад заметила взметнувшийся рыжий вихрь. На подобных мероприятиях Джинни не отпускала от себя супруга дальше пары футов, и плевать она хотела на приличия. — Гарри, Джинни, как я рада вас видеть. — Прелестно выглядишь, Гермиона. — Гарри на мгновение прищурился под вспышками колдокамер. — Чудесное платье, Джинни. Еще пара реплик — и можно идти приветствовать Нарциссу Малфой. Все акценты расставлены. * * * Этот бал не запомнился ничем. Все как всегда: море пафосных речей, которые заглушает не менее пафосная музыка. И все те же лица, пытающиеся каждый раз уверить, что жить надо именно так, как они. Именно так. С фальшивыми, будто приклеенными улыбками. Гермиона потерла виски. Скоро все закончится — пора отпускать Рона. Присутствие старого друга тоже было ее уступкой вечным правилам. Леди на балу не может быть одна. Даже совсем молоденьких дурочек сопровождают отцы или старшие родственники. Этикет, мать его... Дискриминация в полный рост, бороться с которой совершенно бессмысленно. Даже она не может себе позволить обойтись без этих игр. Рука сама потянулась к подносу с выпивкой, дрогнула над очередным бокалом шампанского и решительно сомкнулась на стакане с виски. Эльф, держащий поднос, вопросительно распахнул огромные глаза, предлагая лед или содовую. Гермиона едва заметно покачала головой и хищно улыбнулась. Уж в этом-то ей никто не указ! Она начала пристально оглядывать зал, отыскивая Рона, когда ее взгляд остановился на Снейпе. Вот кому точно никакие законы не писаны. Без спутницы, в извечной черной длинной мантии, фасон которой вышел из моды лет тридцать назад, он откинулся в кресле, слегка отставив в сторону больную ногу. Левая рука, которую он, похоже, не терял надежды разработать, методично сжимала-разжимала рукоятку трости; правая покачивала точно такой же стакан виски, как и у Гермионы. И холодный взгляд сытого удава... Гермиону передернуло. Да. Противников для себя она подбирать умеет! В какой-то миг стало чертовски обидно за то, что она так и не научилась с той же ловкостью обходить условности, что и эти змеи. Ладно еще Малфой! Лорд, баснословно богат, хорош собой. Такому действительно не грех простить многое. Ну или закрыть глаза — это как посмотреть. Но этот! Презирающий всех и вся полунищий полукровка, сумевший пролезть в высшее общество и там закрепиться. Не просто не красавец. Нет! Он гротескно уродлив: чересчур длинный нос, острые скулы, впалые щеки, нездоровый цвет лица, обрамленного неопрятными патлами. Да и фигура — бесконечные острые углы. Снейп заметил ее взгляд и отсалютовал бокалом. Она ответила, пристально глядя ему в глаза. Он вопросительно приподнял бровь. Она иронично фыркнула и сделала глоток. Не сводя с нее взгляда, он отпил от своего бокала и, усмехаясь, потер пальцем стекло. Да что он себе позволяет? Пошляк! Гермиона гневно взглянула на него и презрительно скривилась. Урод! Хотя движения... Она невольно залюбовалась, глядя, как Снейп легко поднялся и стремительно пересекал зал, направляясь к ней. Что? Он еще и недоволен? — Что вы себе позволяете, мисс Грейнджер? — прошипел он, оказавшись в паре шагов от неё. — Не понимаю о чем вы, мистер Снейп! — Ах, не понимаете. Ну что же, объясню. Вам, очевидно, доставляет удовольствие эпатировать публику, являясь на бал с одним кавалером, а потом бесстыдно флиртовать с другим? — Не много ли чести? Вы сами не понимаете, что несете. Позвольте пройти. — Ваше презрение завтра будет рекой изливаться с первой полосы «Пророка». — И что? — Я не ваш мальчик по вызову, мисс. Поэтому меня удовлетворит ваше устное извинение и совместная улыбка вон в ту колдокамеру. Разговаривать со Снейпом, да еще в таком тоне совершенно не хотелось. Гермиона резко развернулась и, поднырнув под его рукой, которая загораживала проход, скрылась в толпе. Она ликовала. Стычка позволила избавиться от излишнего напряжения. А что до взгляда, который, казалось, прожег спину... Это не её проблема. * * * — Что у тебя со Снейпом? — спросил Рон, потягивая шампанское. — Да что с ним может быть? — Ну не скажи... Сначала ты строила ему глазки, словно пыталась соблазнить, а потом, когда он к тебе все-таки подошел, грубо отшила. — Да? — Гермиона удивилась. — Вот уж никогда бы не подумала, как это выглядит со стороны. — Уж если даже я заметил. А у меня, как ты помнишь, чуткость чайной чашки. Или ложки. — Рон откровенно потешался. — Я все не пойму, как ему это удается. — Герми, это мои слова! — Рон смешно выпучил глаза, изображая негодование. — Ну так что? Мне уже можно уходить? — Давай найдем Гарри и уйдем вместе. — Только не говори, что отправишься домой. — Не скажу. Мне еще нужно немного поработать. — Вот поэтому, Герми, ты и вынуждена таскать меня на все эти балы. — Только не говори, что ты не рад, Рон Уизли! Северус Снейп вышел из полутемной ниши. Гриффиндорцы не меняются! А как можно научится следить за языком — это выше их понимания. Все, что его интересовало, он узнал. Девчонку стоит поставить на место! * * * Гермиона вернулась в свой кабинет. Она очень любила работать по ночам, когда в Министерстве кроме нее, никого нет. И она совершенно не понимала шепотков сотрудников, сплетничающих о том, что ей просто некуда пойти. Пойти было куда. Да хоть бы даже к Гарри! Или позвать Рона и вчетвером (без Джинни уже никак) навести шороху в ночных клубах Лондона. Но ноги сами несли ее сюда. Здесь, в Министерстве, где каждый камень имел свою историю, она, как нигде, ощущала свое единство с магическим миром. Ей нравилось слушать свои шаги, гулким эхом разносящиеся по каменным коридорам, смотреть, как мечется по стенам ее одинокая тень, то разрастаясь, то пропадая в свете неверных факелов. В такие минуты она ощущала себя почти всесильной. Стоило Гермионе войти в кабинет, как на столе приветливо загорелась лампа. Смешно, конечно, но иногда с этой лампой хотелось поговорить. — Здравствуй, дорогая. Ты соску-у-училась? — Язык Гермионы слегка заплетался, но мысли были четкими, как никогда. Во всяком случае именно в этом она была уверена за минуту до того, как ощутила за спиной легкое движение. Она резко развернулась и, чтобы не упасть, прислонилась к массивному рабочему столу. Сердце билось уже где-то в горле, но она попыталась взять себя в руки: — Что вы здесь делаете? — А вы? — шепот возникшего словно из ниоткуда Снейпа звучал почти интимно. — Что вы делаете в моем кабинете? — Гермиона сумела взять себя в руки. — Очевидно, рассчитываю на аудиенцию. — У меня есть приемные часы, и если вы запишетесь у секретаря... — Гермиона почти запрокинула голову, пытаясь холодным взглядом остановить медленно подходящего все ближе и ближе мужчину. — Ваш секретарь — идиот, — перебил ее Снейп. — И я не собираюсь записываться в какие-то дурацкие списки. Он остановился в шаге от нее и внимательно оглядел кабинет: — И что, это предел ваших мечтаний? — Я вас не понимаю. — Все вы понимаете, мисс Грейнджер. Сколько вам лет? Тридцать четыре? Тридцать пять? А жизнь не устроена. На диване в рабочем кабинете вы проводите больше ночей, чем дома. А дом? Разве он у вас есть? Не та маггловская конура, где вы отсиживаетесь после очередной неудачи и иногда напиваетесь с друзьями, а тот самый очаг, который вы, как женщина, обязаны поддерживать. — Я никому ничего не обязана! — немедленно вскинулась Гермиона. — Ну разумеется. Никому. Потому что у вас никого нет. Когда вы, наконец, поймете, что политика — удел мужчин, и выйдете из этой дурацкой гонки? Вспомните, что вы женщина, век которой так короток, — в голосе Снейпа появились ласковые интонации психотерапевта. — Что вы об этом знаете, шовинист? — Ну зачем так сразу. Я же и о вас забочусь. О вашей репутации... — А что не так с моей репутацией? — Как вам сказать. Может быть, то, что на балу вы были вызывающе несдержанны? — Я? Несдержанна? — Гермиона тяжело дышала от несправедливости обвинений. — Да, вы, милочка. — Кто? Да по какому праву?! Кто вам позволил? — Вы сами, когда сначала заигрывали со мной, а потом, испугавшись, сбежали. — Я? Испугалась?.. — О, как все запущено. Когда вы последний раз занимались сексом? — Я? Чем? Да как вы смеете?! — Еще спросите, как мне такое в голову пришло. — Уж не хотите ли вы мне предложить? — Я? Да Мерлин упаси. Насмешки в голосе Снейпа Гермиона вынести уже не смогла. Она с вызовом взглянула ему в глаза и медленно облизала губы. Его рот искривился в подобии улыбки, а во взгляде мелькнул нехороший огонек. — Желаете поиграть? Он почти нависал над ней, когда она, отступая, уперлась в стол. Медленно он поднял руку и заправил выбившиеся из еще недавно безукоризненной прически волосы за ухо, затем пальцем обвел ухо и с силой прочертил линию вниз по шее, между ключиц. Палец, достигнув груди, замер. — Страшно? Еще можете сбежать. От жаркого шепота Гермиону бросило в дрожь, и она обеими руками вцепилась в отвороты мантии, рывком притягивая к себе Снейпа. — Не дождешься! Правой рукой она скользнула под его волосы и чуть надавила на затылок, вынуждая склониться. На какое-то мгновение их взгляды встретились. Гермиона шумно выдохнула и втянула мужчину в поцелуй. С каким-то торжеством она отметила, как он едва заметно вздрогнул, когда их губы соприкоснулись. Поцелуй пьянил сильнее, чем все выпитое за вечер. Она выгибалась в уверенных руках, вжимаясь в горячее тело. Снейп рывком опустил платье с ее плеч, обнажая грудь, и, оставив в покое губы, принялся целовать сначала ключицы, затем мягкую ложбинку, соски... Его руки медленно забирались под платье и ласкали внутреннюю поверхность бедер, чуть разводя их в стороны. — Рано! Гермиона чуть оттолкнула Снейпа и змеей вывернулась из объятий, разворачивая его и почти усаживая на стол. Не отрывая взгляда от горящих откровенным желанием глаз, она опустилась на колени, одной рукой удерживая его бедра, другой начала гладить между ног. Сначала через ткань, а потом расстегнула брюки и сдернула вниз вместе с бельем. Снейп слегка раздвинул ноги. Гермиона оглядела гордо восставший член, ласково обхватила рукой тяжелые яички, слегка массируя, и подняла взгляд, смыкая губы на головке. Северус чуть дернулся вперед, а Гермиона выпустила член изо рта и принялась его облизывать. Снейп чуть слышно зашипел сквозь стиснутые зубы, и тогда она вновь вобрала в рот головку, скользя по ней языком. Гермиона чуть запрокинула голову, расслабляя горло, а Северус судорожно вцепился в ее плечи, едва сдерживаясь. Когда она зарычала, чтобы горло завибрировало, он рывком отстранился, быстро наклонился и, легко подхватив Гермиону за талию, словно она ничего не весила, усадил на стол, впиваясь в ее губы отчаянным поцелуем. Не церемонясь, он задрал платье и сдвинул в сторону трусики. Властно развел в сторону колени и пальцами собрал влагу. Он оторвался от ее рта и медленно облизал пальцы, как гурман пробуя ее на вкус. — Ну же, Северус! — Нетерпеливая. Он чуть заметно улыбнулся, вынул пальцы изо рта и коснулся ее губ. Гермиона слегка приоткрыла рот, посасывая их. Северус зарычал. Сдерживаться больше не было сил. Одним толчком он вошел в нее и на мгновение замер. Он двигался размашисто, одной рукой удерживая ее за поясницу, а другой ласкал клитор. Гермиона потерялась в ощущениях, подаваясь навстречу, и когда Снейп укусил ее за шею, содрогнулась в конвульсиях оргазма. Она все еще дрожала, когда Северус со стоном замер и кончил. И сжал ее в объятиях. * * * — Никогда не поверю. Ты и этот... — Рон, казалось, не мог подобрать слов. — Да. Я и этот. Гермиона деловито намазывала тост мармеладом, сидя у себя на кухне. Ночью друзья потеряли ее. Оказалось, что они договаривались продолжить у Поттеров, но она, хоть убей, не могла этого вспомнить. И поэтому очень удивилась, увидев встревоженных Гарри и Рона у себя в гостиной, когда буквально вывалилась из камина. Ее же вид не вызывал никаких сомнений о причине ее забывчивости. Рон даже дар речи потерял, когда Гермиона объяснила, что у нее тоже может быть личная жизнь. Просто друзья привыкли, что на первом месте у нее всегда карьера, а немногочисленные романы занимали место где-то между «посетить выставку современного искусства» и «надраться на вечеринке у братьев Уизли». То есть далеко после их традиционных встреч. И еще ни разу им не приходилось видеть подругу такой умиротворенной. — А ты... как?.. — Гарри все же хотел понять. — Поверь, ты не захочешь знать подробности. — Гермиона улыбнулась грешной улыбкой удовлетворенной женщины. — И вы друг друга не прокляли? — Нет. Мы одновременно вытащили палочки, но лишь затем, чтобы поставить заглушку и закрыть дверь. — А потом? — О... Потом я отбросила свою в сторону, а он спрятал в ножны на предплечье. — И... — Да. Было и мне понравилось, — отрезала Гермиона. — И что теперь? — все еще не унимался Рон. — Мы решили повторить как-нибудь. — Герми! Ты в своем уме? Это же Снейп! Даже если забыть о его гнусных выходках, когда мы у него учились... Он же друг и советник Малфоя. Вы же враги! — Ну, допустим, не враги, а соперники. — Ему точно от тебя что-то надо. — С чего такие подозрения, Рон Уизли? Разве я не молода? Не привлекательна? Не умна? Мужики и от меньшего теряли голову. — Представляю. Снейп без головы... — В голосе Рона слышалось отчаяние. — Герм, зачем тебе это? — А по-вашему, я не человек? Разве у меня не может быть простых человеческих желаний? — Герм, никто не отрицает. Но это же абсурд. Как ты могла влюбиться в него за одну ночь? — Гарри. А кто говорит о любви? На самом деле ничего личного. Но и политика здесь ни при чем. — Действительно неожиданно. Гермиона засмеялась и налила себе чаю. Она нисколько не сомневалась, что друзья примут любой ее выбор. Примут и поддержат. А что до Снейпа... Северуса. То с ним было действительно... неплохо. Но она совершенно точно не собирается в него влюбляться. Ничего личного — просто хороший секс! * * * Люциус крутил в руках бокал бренди, и, казалось, что все его внимание сосредоточено на янтарной жидкости: — Ну и как это понимать, Север? Ты исчезаешь в самый разгар вечера, не прощаешься, забываешь об условленной встрече... И не надо так загадочно улыбаться, тебе не идет. — Люци, не буду спорить, загадочная улыбка — это по твоей части, — отмахнулся Снейп. — И все же. Где ты был? — В Министерстве. — Не свисти. — Люци, ты не куртуазен. — Научил на свою голову. И все же, что ты там делал? — Неплохо провел время. — С кем? — С Грейнджер. Северус участливо постучал по спине закашлявшемуся Люциусу. — Вижу, одобряешь. — Север, это невозможно одобрить! Во что ты вляпался на этот раз? — Да ну тебя. Будем считать это попыткой... разрядить напряжение между противоборствующими сторонами. — О Мерлин... Ну почему у тебя никогда не бывает просто?.. — Люци, уверяю тебя, это был просто секс. — Хотелось бы верить. Ну и как она тебе? Снейп неопределенно помахал рукой у лица: — Я бы поставил «выше ожидаемого». Да и то только потому, что совершенно не ожидал. — Ты не перестаешь меня удивлять. Довольно странный выбор. — Так получилось. И закроем тему. Что с проектом закона о квотах? — Север, ты не представляешь, какие маразматики заседают в Визенгамоте. — Ну почему же не представляю. Старые друзья и верные союзники с воодушевлением принялись обсуждать планы грядущих выборов. * * * К обеду Гермионе хотелось стучать головой об стол. Ну почему? На балу отметились не меньше сотни магов, но только ее искривленное презрением лицо оказалось достойным первой полосы «Пророка». За что ей это? Пестрая сова принесла записку от Гарри. «Что, мисс Грейнджер, слава еще не все?» А ей было не до смеха. Может, Снейп не хотел ее злить, а просто пытался исправить?.. По-своему. Да. Виски, определенно, не ее напиток, даже на скучном приеме. А чего стоит надпись под колдографией! «Истинное лицо героини». Камин полыхнул зеленым, и на ковер, отряхиваясь, шагнул Гарри. — Герми, не принимай близко к сердцу. — Тебе легко говорить. Ненавижу Скиттер! Гарри приобнял подругу за плечи. — Не расстраивайся ты так. Ну подумаешь, фотка некрасивая... — Гарри! Это же накануне выборов, когда любой голос может стать решающим. Про меня лучше бы вообще ничего не писали, чем такое! И ведь даже опровержения не дашь. Персик говорит, у Малфоя плюс шесть. — Да ну? Не может быть! — Только не надо притворяться, что ты понимаешь, о чем речь. Гермиона уткнулась носом ему в шею. Как же ей иногда хотелось, чтобы за нее кто-то что-то сделал. Сказал бы: «Я об этом позабочусь». И чтобы единственной ее проблемой было несовпадение тона платья с тоном губной помады. Рядом с Гарри ей становилось легче. Она отнюдь не стремилась взвалить на него свои проблемы, но он так искренне сопереживал, что ее беды становились такими мелкими по сравнению с его участием. Вот и сейчас — ну подумаешь, колдография неудачная. А он все бросил, примчался, утешает. Друг. Гермиона выдохнула и решительно отстранилась. — Спасибо! Гарри неловко похлопал ее по спине, все еще не выпуская из объятий. — Колдографа на вас нет! — В дверном проеме стоял Снейп и ехидно ухмылялся. — Жалко я так и не овладел этим искусством. Сейчас горя бы не знал. — Как всегда язвите, сэ-э-эр, — Гарри не мог промолчать. — Констатирую факт. И вам-то уж, мистер Поттер, доподлинно известно, что Министерство не место для столь... откровенного проявления чувств. Двери не закрываются. Тьма народа. — Вам-то что? — Ничего, мистер Поттер. Абсолютно. И Снейп ушел, на прощание одарив Гермиону взглядом, от которого у нее пробежал холодок по спине и сладко заныло где-то в груди. — Чего это он приходил? — недружелюбно поинтересовался Гарри. Гермиона лишь пожала плечами. Однако, когда Гарри ушел, она обнаружила на своем столе под бумагами клочок пергамента, на котором очень знакомым косым почерком было выведено: «Сегодня. В 19-00. Паб Джордж Инн. Бороус Хай Стрит,77». Ни даты, ни подписи. Но Гермиона точно знала, кого она встретит этим вечером в пабе. * * * Небольшое заведение в немагическом Лондоне не предполагало романтики. Грубо сколоченные, близко поставленные столы в ряд создавали впечатление, что все посетители сидят вместе. Причем, похоже, сюда заходят ужинать сотрудники одной компании — люди за соседними столиками иногда переговаривались и называли друг друга по именам. Гермиону они встретили равнодушными взглядами, и ей стало немного жаль, что она пришла позже Снейпа. Любопытно, как оценили бы эти люди его: все же он сильно выделялся в любой толпе и волей-неволей привлекал внимание. Или нет? Снейп сидел за крайним столиком и внимательно изучал свои руки. Когда Гермиона подошла, он поднял на нее лишенный каких-либо эмоций взгляд. — Ни минуты на ветер, мисс Грейнджер? — Безусловно. — Я позволил себе сделать заказ. Пиво и морепродукты. Устроит? — Вполне. Улыбчивая официантка ловко поставила перед ними кувшин с пивом и бокалы, незаметно поправляя приборы. — Вы любите Диккенса? — прервала Гермиона затянувшееся молчание. — А кто это? — Писатель. Этот паб связывают с его именем. — Никогда не мог похвастаться академическим образованием, — фыркнул Снейп. — Здесь подают неплохое пиво и сносную еду. — И никакой романтики? — Совершенно. Кроме того, здесь сдают комнаты на ночь. Гермиона невольно покраснела. Вот ведь гад! — Я знаю. — Надо же. А я надеялся вас удивить. Официантка принесла большое блюдо с креветками, сыр, овощи и корзинку с хлебом. — Предпочитаете простоту? — чтобы заполнить паузу решилась Гермиона. — Практичность. — А вы разговорчивый. — Не без этого. — Зачем вы меня пригласили? Снейп внимательно посмотрел ей в глаза и сделал маленький глоток из своего бокала. — Захотелось. Гермиона не сдержала довольную улыбку: — Вот как? — Именно. — И чего же? — Она искоса взглянула на него, понижая голос. — Да вы флиртуете, мисс! Напряжение спало, и Гермиона сдула густую пену и отпила холодного пива, глядя на Снейпа поверх бокала. — Еще как. Они с удовольствием закусывали, запивая короткие реплики пивом. Гермиона с удивлением поняла, что ей нравится эта незамысловатая беседа. Тихий вечер. Никаких репортеров. Никаких обязанностей. Никаких обязательств. Сладкое ощущение свободы немного кружило голову. Или это пиво? Да какая разница! Когда Снейп предложил осмотреть номер, она уже с предвкушением ждала... * * * Маленький номер почти целиком занимала огромная кровать с приглашающе откинутым покрывалом. Светильники в форме газовых рожков неярко освещали белоснежные простыни. Снейп первым делом наложил запирающие и заглушающие чары, а потом еще набросил сеть какой-то хитрой защиты на окно и дверь. — Да вы параноик. — Еще какой. Он аккуратно поставил свою трость у двери и повесил пиджак на спинку кривоватого стула. Гермиона смутилась. Чего он от нее ждет? Одно дело — внезапно поддаться порыву страсти, и совсем другое — прийти в мотель. Снейп совершенно спокойно шагнул к ней и, немного притянув за плечи, со вкусом поцеловал. Гермиона откинула голову, наслаждаясь неторопливыми ласками. Глаза непроизвольно закрылись, и она могла уже только чувствовать, как уверенные пальцы расстегивают блузку, медленно стягивают ее с плеч. Северус чуть прикусил кожу плеча, и Гермиона, едва слышно застонав, принялась освобождать его от рубашки. Выдергивая ее из брюк, Гермиона невольно задела его член, отчего Снейп тихо зашипел. Неторопливость сменилась напором. Теперь хотелось не подчиняться — подчинять. Гермиона опрокинула своего бывшего профессора на кровать и села на его бедра. Он закинул руки за голову, с интересом наблюдая за ней. Ах так? Пристально глядя ему в глаза, она медленно облизала пальцы и стала ласкать свою грудь, чуть сдавливая соски. Приподнявшись на бедрах, она чуть покачивалась, каждый раз задевая его член. Не выдержал! Он рывком перевернулся, подминая ее под себя, и с силой завел руки за голову. Властным поцелуем пресек возражения, затем опустил голову и прижался губами к ее груди. А другой рукой медленно пробирался под юбку, лаская чувствительную кожу. Много позже, в изнеможении лежа на измятых простынях, Гермиона лениво поинтересовалась: — А когда ты успел разработать руку? — Разве? — Угу. — Говорить не было сил. — Я не заметил. Может, она мне не мешала. — А вообще... обычно мешает? — Отвлекает. Гермиона лбом прижалась к влажному от пота плечу. — И от чего она тебя отвлекает? — спросила она, обводя пальцем аккуратный сосок и перебирая редкие волоски на груди Северуса. — От важного. — Снейп подул ей на лоб, сдувая прилипшие прядки. — Повторим? — Обязательно. — Гермиона потянулась за поцелуем. * * * Когда она поняла, что ей мало? Когда отдавала ему зачарованный галлеон для связи? Или когда первый раз проснулась в его объятиях? А может, когда они, совершенно обессиленные, лежали в постели и, прижавшись друг к другу, вспоминали тот страшный год? Кто теперь скажет... Но Гермионе, как оказалось, не нужен был просто секс для удовольствия. Она стала гораздо больше ценить «до» и «после». Нет, секс был таким же отличным и даже становился все приятнее по мере того, как они узнавали друг друга. Они оба любили эксперименты и обладали бешеным темпераментом, который умели обуздывать. И тем сильнее она ценила минуты откровенности, когда можно было поговорить обо всем и ни о чем или просто помолчать, уютно устроившись на его плече. Но одна мысль терзала без конца. Они лидеры противоборствующих партий, публично заявляющих о своей непримиримости. Гермиона — автор закона о квотах, защищающего магглорожденных и полукровок, которые должны были получить льготы при приеме на службу и льготное кредитование у гоблинов, обеспечиваемое правительством. И этот закон находил горячую поддержку у избирателей, но были... были в нем спорные места. Партия Малфоя, например, вполне могла отбить большую часть голосов, если бы немного смягчила политику в отношении тех же магглорожденных, потому как в своей программе опиралась на снижение налогов и нежелание плодить армию чиновников. Однако Гермиона четко знала, сколь высоко ценится избирателями ее безупречная репутация. Ее козырь в игре против Малфоя. Она с содроганием вспоминала резонанс, вызванный всего-навсего ее колдографией с неподобающим выражением лица. * * * Гарри выглянул из камина, затем куда-то повернулся и позвал: — Рон, иди сюда! Я же говорил, она дома. Гермиона с недоумением смотрела, как друзья вылезают из камина. — А ничего, что уже за полночь? — Ты еще скажи, что у тебя неприемное время. — Ага. И попроси через Персика записаться. — Что случилось? Гарри с Роном переглянулись и рассмеялись. — Нет, ты посмотри. Она до сих пор не знает. — Чего? — Гермиона не любила чувствовать себя обделенной. — Твой закон принят! Заседание Визенгамота кончилось пятнадцать минут назад. С утра будет в прессе. — Во взгляде Гарри искрился восторг. — Где у тебя бар? — поинтересовался более приземленный Рон. — А то ты не знаешь... — Ну, мало ли. — Рон, искусно изображая смущение, уже разливал коньяк по спешно наколдованным бокалам. — За тебя, Герми! — За тебя! — подхватил Гарри. — Все же ты у нас самая умная. — Вы мне льстите, мистер Поттер, — смеялась Гермиона, в мнимом смущении опустив ресницы. — Тебе все льстят. Даже Персик. — Не все. — По веселому лицу Гермионы пробежала тень. — Ну, кроме законченных ублюдков, — исправился Рон. Они весело проболтали почти до утра, пока уставшая Гермиона не выставила друзей за дверь: работу никто не отменял, да и объясняться с ревнивой Джинни не очень хотелось. * * * Не успели выйти утренние газеты, как к Гермионе полетели совы с поздравлениями. Ее хвалили, ею восхищались, ей желали успеха. Складывалось впечатление, что ее уже поздравляют с победой на выборах. Противоборствующий лагерь хранил молчание, и это нервировало Гермиону больше всего. Малфой, по ее расчетам, должен был выступить с какими-то встречными предложениями, но ничего... Только на следующее утро вышла небольшая статья, в которой лорд Малфой давал долгожданное интервью. Он был вежлив, корректен и лишь высказал сожаление по поводу поспешного принятия некоторых законов, после чего объявил о создании Фонда, оплачивающего учебу талантливым студентам, вне зависимости от их происхождения, а также кредитующего всех нуждающихся граждан на очень приятных условиях. До выборов оставалось три дня. Галлеон нагрелся, и Гермиона чуть не обожглась, читая надпись. « Сегодня. 20-30. Там же». * * * В маленькой комнатке семейного отеля горели свечи. Северус стоял у окна и напряженно всматривался вдаль. Когда вошла Гермиона, он вздрогнул, медленно развернулся и закрыл тяжелую портьеру. Выражения его лица было не разобрать, и лишь отблески огня свечей отражались в его глазах. Она шагнула навстречу и, обнимая за талию, уткнулась лицом в плечо. Его руки бережно обхватили ее лицо, зарываясь в волосах. Он потянул ее за волосы и вынудил запрокинуть голову. Долгий поцелуй отдавал горечью, но Гермионе не хотелось задумываться об этом. Не сейчас, когда сильные пальцы держат ее за плечи, а дыхание перехватывает от нахлынувших эмоций. Они раздевались медленно, и обычно аккуратный Северус не глядя бросал вещи на пол. Гермиона почувствовала коленом кровать и откинулась на нее, увлекая за собой Северуса. Задыхаясь, они прижимались друг к другу и не могли расцепить объятий, словно после долгого расставания. И торопились они тоже как в первый раз. От поцелуев уже болели губы, но они все не могли насытиться. Наконец Гермиона не выдержала и, скатившись с Северуса, чуть сползла и накрыла жадными губами его член. Северус стонал в голос, его лицо искривила мучительная гримаса. Глядя на него, никто не заподозрил бы, что он наслаждается. А он пропускал волосы Гермионы между пальцами, ласково касаясь виска. А потом отстранил ее. — Нет... Хочу не так. Она поняла и, перекинув через него ногу, села сверху, дразня. Он притянул ее в головокружительный поцелуй и рывком перевернулся. Теперь он нависал сверху, раздвигая коленом ее ноги. Да. Она отдавала себя всю, без условий, без жалости, не задумываясь о последствиях. В то мгновение, когда он задрожал, выплескиваясь, он шептал ее имя. И она не сдержалась. — Люблю... И плевать на все. Слышал? Нет? Он заткнул ее поцелуем и, словно обезумев, целовал плечи, грудь, опускаясь все ниже и ниже. Когда его язык коснулся ее естества, она уже ни о чем не думала, потерявшись в ощущениях. Без сил они лежали поверх одеяла. Гермиона привычно устроила голову на плече Северуса, а он перебирал ее волосы. Той самой рукой, которую так долго разрабатывал. — Ты ею что-нибудь чувствуешь? — Ею — да. — А им? — Она накрыла ладонью его грудь, чуть пониже соска. — Не всегда. * * * Утром они проснулись, обнимая друг друга. Северус внимательно посмотрел ей в глаза и, ничего не сказав, ушел в ванную комнату. Там он плескался дольше обычного и вышел уже полностью одетый. — Уже? — Гермионе не хотелось вставать. — Да... Пора. Одевайся. Отвернувшись, он стоял у окна, его плечи были заметно напряжены. — Что-то случилось? — Нет... Еще нет. Словно избегая расспросов, он подошел к ней и судорожно прижал к себе. — Все будет хорошо. — Что именно? — Все... у тебя все будет хорошо. Гермиона не понимала, что происходит, но Северус не собирался ничего объяснять. Почему у него так испортилось настроение? — Не думай. Не надо. — Он целомудренно поцеловал ее в висок. — Пойдем. Нам пора. * * * Когда они выходили за дверь, он чуть приобнял ее, словно желая защитить. Яркий утренний свет слепил глаза, и Гермиона зажмурилась. И тотчас же вздрогнула, услышав характерные щелчки колдокамер. Рита Скиттер ехидно улыбнулась и, послав воздушный поцелуй, аппарировала. — Уходи. Быстро. — Услышала она горячий шепот у самого уха. — Я их задержу. Краски утра стремительно мелькнули в вихре аппарации, и Гермиона оказалась дома. В изнеможении она уселась прямо на пол. В голове гудело. — Что-то случилось? — Нет... Еще нет. Действительно. Тогда еще нет. А тихий голос все нашептывал: — Все будет хорошо. Что? Что может быть хорошо? Она всех подвела. Ей поверили, а она... Боунсы, МакЛаггены, МакГонагалл, Уизли. Как она посмотрит им в лицо? Что скажет? У нее была договоренность с Шеклболтом. У нее много что было. Он знал... Он знал, что будет. Он ее подставил. Почему-то совсем не было злости, только растерянность... разбитость. Все плохо. Ей не надо видеть свежих газет, чтобы узнать очередную сенсацию — она ее героиня. Гермиона прекрасно представляла себе возможные заголовки, самым приличным из которых был: «В постели с врагом: куда смотрит жених?» Интересно, а если Гермиона снимет свою кандидатуру, скандал разразится? Она всегда соображала очень быстро. Надо спасти то, что еще возможно. Гермиона быстро поднялась с пола и бросилась к столу. Перо летало по пергаменту, облачая в гладкие фразы ее боль и страх. Она подозвала сову. — Мистеру Малфою. Срочно. Дождись ответа! Сова ухнула и вылетела в распахнутое окно. Гермиона медленно подошла к зеркалу и начала приводить себя в порядок. Малфои не знают жалости, так и себя не стоит жалеть! А в том, что он придет, она не сомневалась. Люциус очень хорошо умел считать. * * * Сенсационное сообщение об альянсе Малфой-Грейнджер всколыхнуло весь магический мир. Шокированы и враги, и друзья, и неизвестно кто сильнее. Огромная колдография, где Гермиона стоит плечом к плечу с Люциусом под новым слоганом: «Мы не бросаем слов на ветер» — мелькала повсюду: на первых полосах всех печатных изданий, на рекламных буклетах, на плакатах, расклеенных на Диагон-аллее. И через два дня новых героев поздравляла вся страна. Домохозяйки, утирая глаза, говорили, как хорошо, что эти двое нашли общий язык, а серьезные маги за кружкой пива рассуждали о новых веяниях в политике. Все действительно было хорошо. Гермиона с головой ушла в работу. Волей-неволей она оценила организаторские способности Люциуса и его умение вести дела. Она возглавила юридический департамент, в ее ведении остались вопросы образования. Она занималась тем, чем всегда хотела и что любила. Все было хорошо, но... Одно маленькое «но» меняло все. Северус Снейп оставался первым советником Малфоя, и они с Гермионой сталкивались ежедневно: на утренних совещаниях, в коридорах Министерства, в маленьком кафе. Казалось, он был везде. Она запретила себе вспоминать, ей всегда удавалось владеть собой. Но, видимо, не со всем в жизни она могла справиться. Как можно оставаться спокойной, завидя человека, от одного присутствия которого вскипает кровь? Чье приближение она чувствует кожей? От голоса которого сладко замирает что-то внутри и хочется жить? Как? У Гермионы не было ответа на эти вопросы, но она искренне надеялась, что помрачение пройдет, что время в конце концов приступит к своим прямым обязанностям — лечить. Зачарованный галлеон, через который они связывались, она повесила на шею, закрепив тонким шнурком и сделав невидимым. Как напоминание. Чтобы не желать несбыточного. Самого Снейпа она теперь уже не забудет никогда — через месяц обнаружилось, что Гермиона беременна. Все-таки в тот последний раз он был неосторожен и забыл про специальные чары. Но так даже лучше. Время уходит, ждать принца можно вечно, а ребенок будет всегда с ней. И она будет всегда нужна ему. Будет любимой и единственной. Той, кем так и не стала для Северуса... Снейпа. И не стоит ему знать — этот ребенок нужен только ей! Да. И он только ее. А чары иллюзии она умеет накладывать в совершенстве. Никто ни о чем не догадается. Конец первой части