<i>Я победил тебя игрой и бредом и тем, что был свободен, а не твой. Теперь я за свою свободу предан и тщетно трусь о призрак головой. Теперь я проклинаю эти годы, когда любовь разменивал на ложь. Теперь я умоляю несвободы, но мстительно свободу ты даешь. Как верил я в твои глаза и двери, а сам искал других дверей и глаз. Неужто нужен нам ожог неверья, а вера избаловывает нас ? Я ревности не знал. Ты пробудила её во мне, всю душу раскрывая. Теперь я твой навек. Ты победила. Ты победила тем, что не моя.
***
Ох, этот город! О нем писал Хемингуэй, его панорамы вдохновляли художников, поэтов, артистов. Для каждого Стамбул был свой: одни ненавидели его во всех отношениях, другие считали, что нет города прекраснее. Но все сходились в одном: Стамбул — город контрастов. Город разбитых сердец и воссоединённых пар. Фериде не была в Стамбуле несколько десятилетий, с тех пор утекло много воды. Менялись поколения, менялись времена, научно-техническая революция реформировала мир. Менялось всё, но не город. Менялась его оболочка, появились мощеные мостовые, вместо карет теперь ездили автомобили, торговцы называли себя малыми предпринимателями. Стамбул по-прежнему был до невозможного ужасен и невообразимо прекрасен. На разных сторонах улицы по-прежнему уживались низший и высший классы, люди здесь по-прежнему были не в меру общительными, а все соседи по-прежнему тесно общались. Стамбул был олицетворением века минувшего, город жил вне времени и пространства. Это был город, в который возвращались. Город, который перерождал. Девушка почувствовала себя так, словно вернулась домой после долгого отсутствия. Впрочем, так и было. Будущее представлялось туманным, имело значение лишь настоящее. Фериде вырвала руку, гордо хмыкнула и как можно более пренебрежительно сказала: — Я надеюсь, мой недобровольный, — она подчеркнула это слово, — voyage закончится скоро! Иначе, дорогой кузен, я просто сбегу! — Твоё путешествие закончилось, Королёк. Ты вернулась в родную гавань, — ласково улыбнувшись, сказал Кямран. — Ничего подобного! Моё место в Легионе, и ты прекрасно об этом знаешь! Нельзя отрывать меня от команды, Кямран. Я просто не могу покинуть его! Кямран терпеливо продолжил: — Фериде, твоё место всегда было и будет рядом со мной. Ни ты ни я не властны над судьбой, нам предначертано быть вместе. И тебе не изменить этого, Невеста! — Ах кузен, то, что было между нами давно похоронено и никогда не увидит свет, — притворно-сладким голосом сказала девушка. Эти слова задели вампира, причём довольно глубоко. Но он ни за что на свете не мог дать ей понять это. Поэтому, не взирая на острую боль в груди, Кямран ответил: — Королёк, то, что было между нами не выветривается с годами. Мы огнём выжигали в памяти друг друга каждое мгновение, проведённое вместе. Ты буквально оккупировала моё сердце и ум, не оставив там и крохотного места другим. — Неужели? — презрительно посмотрела на него девушка. — Видимо, местечко все же осталось, да что уж там, не местечко, а целая равнина для любовных интрижек. Ведь, Желтый Цветок была не единичным случаем, Кямран. Ты менял девушек как перчатки до меня, во время нашей помолвки и после того, как я ушла! — Я говорил о любви, Фериде! — вскрикнул мужчина. — Сейчас я не помню ни лиц ни имён тех девушек. Зато отлично помню твоё лицо. Помню твой заразительный смех, запах твоих волос, помню нежную голубую жилку у тебя на шее, знаю значение каждого твоего взгляда и выражения лица. Фериде, ты лучшее, что есть у меня в жизни, — примирительно улыбаясь, сказал Кямран.— Не дай старым обидам помешать нашему счастью. Я наконец-то говорю с тобой больше двух секунд, и ты при этом не пытаешься меня убить. Невеста, в наших отношениях определенно наметился прогресс! — В который раз повторяю: я не твоя Невеста!!! Не смей меня так называть! — голубая жилка на шее девушки начала пульсировать.— В «наших» отношениях нет и не может быть никакого прогресса, потому что никаких «нас» нет! А все, что ты помнил обо мне, давно уже превратилось в пыль! Я закончилась, Кямран. Закончилась много лет назад. Рассеялась по миру, сливаясь с ним. Моё лицо большую часть времени не меняет выражения, потому что это мешает при операциях. Ты правда думаешь, что можешь взять и отделить меня от Легиона? Думаешь, что ты просто вернёшься со мной в особняк, и жизнь станет прежней? Очнись, кузен! Ничто не будет как прежде,— сказала девушка, отвернувшись. Фериде просто не могла вновь впустить вампира в свою жизнь. Исход у этого мог быть только один — боль. И пустота. Кямран просто разрушит бы ее, и в этот раз она не сможет возродиться из пепла. Даже у Феникса заканчиваются спички. Кямран решил не отвечать ей. Что толку, если упрямица будет гнуть свою линию и дальше? Проблема с Легионом решится в два счета: при первом же столкновении клан разнесёт крылатых существ в пух и прах. Ни одна группировка в Ллоре по силе и мощи не превосходила их клан. Почему? Ответ был прост: никто не был так сплочен. Сила их заключалась в единстве. Никакой борьбы за власть, предательств и интриг не было, всё строилось на взаимном доверии и уважении. Именно поэтому никто не мог не принять его Невесту. Любой, кто решит причинить ей боль будет в ответе перед ним, Кямраном. В поток его мыслей ворвался недовольный голос Фериде: — Почему ты не переместил нас прямо в особняк? Неужели решил устроить экскурсию по городу? — язвительно заключила она. — Язык у тебя по-прежнему острый, Невеста. Мы идём за новой одеждой для тебя. Неужели ты думаешь, что я введу тебя в клан в этом латексном костюме?— в тон Корольку сказал он. — Ха, ещё чего! Мне не нужна новая одежда. Латекс мне всегда был по душе! — Королёк, ты не идёшь в особняк для сражения, ты возвращаешься домой. И боевой костюм тебе ни к чему. — Мне предстоит не сражение, а целая битва, поэтому уместнее будет вооружиться до зубов,— закусив губу, со страхом пробормотала девушка. Не взирая на протесты, Кямран все же затащил её в торговый центр, более того, наглец сам выбирал ей одежду! Фериде, устав от бесконечных примерок, наконец взорвалась: — Ты решил обновить мой гардероб полностью?! Вампир ставил её в тупик. Ещё вчера он называл её проклятием судьбы, говорил, что терпеть её не может, и все, что их связывает — Инстинкт. Сегодня, он назвал её лучшим, что было в его жизни, а сейчас смотрит на неё так, будто ничего важнее неё и быть не может. — Да, я не думал, что ты будешь против, ведь все твои вещи остались в Легионе. Ах, Фериде, взгляни на себя! Это платье чертовски тебе идёт. Так идёт, что я ужасно хочу сорвать его и... — Не бывать этому! — резко оборвала его девушка. — Ты же знаешь, никаких физических прикосновений! Верно, как всегда до боли верно. Судьба должно быть сейчас хохочет. Невеста, к которой даже нельзя прикасаться! — Нам пора, — коротко бросил Кямран, передавая пакеты, возникшему из ниоткуда водителю. Фериде мельком увидела пару пакетов от Victoria's Secret. Девушка чуть не задохнулась от возмущения: мерзавец выбрал нижнее белье за неё!! И откуда он знает её размер? — Ах ты мерзкий, гадкий змей! Да как ты только посмел? Что ты вообще себе позволяешь?,— вскинулась она,— выбирать нижнее белье за меня? Что ты себе позволяешь?! — Ты об этом? — с наслаждением протягивая слова, сказал Кямран, — поскольку мне снимать с тебя это белье, я решил, что мне его и выбирать. — Снимать.. с...меня белье!— девушка напоминала бушующий вулкан,— Ты..ты..я убью тебя, когда снова смогу использовать крылья. Крылья! Она ведь так и не спросила, что этот подлец сделал, и почему она больше не может расправлять крылья. Вместо них у неё теперь была гладкая кожа на спине, как и всегда когда она их складывала, а они сами исчезали после. Только в этом раз расправить девушка их не могла. — Скажем так, у меня есть свои источники, от которых я узнаю массу интересного. Например, как отобрать у Ангела Грусти его единственное оружие — крылья. Но я скорее откушу себе язык, чем раскрою тебе этот секрет. А теперь садись в машину. Знаешь, тебе просто противопоказано носить что-либо помимо платьев! — Я определённо хочу тебя убить, — ненавидящим тоном сказала Фериде, садясь в машину. — Чувство взаимно, дорогая,— тем же тоном парировал вампир. Но они не хотели. И оба прекрасно знали это. Просто никто не мог признаться.