Зазеркалье. Часть 2. Блеск стекла

Рома подошел к стене, еле заметно переливающейся цветами радуги, и прислонил ладонь. Его рука не смогла пройти, как только что пролетели стражи. Чудесное действие, что смог испытать на себе Эдж, было заложено в их ножах. Алиса поднялась на ноги и наклонилась на стену с другой стороны, прижавшись ладонями к руке Ромы. Он посмотрел в ее глаза. Он походил внешне на своего отца, но внутри он был полной противоположностью. Его взгляд был печален. Он словно бы прощался навсегда. Алиса покачала головой. Он не мог там остаться один, не мог. Но реальность была такова. Отец хотел его видеть, и он не допустит, чтобы тот с легкостью исчез. Рома осторожно убрал ладонь и отступил. — Нет! — стукнула по стеклу Алиса, но оно даже не прогнулось. — Рома… Он развернулся к отцу. — Говори свои требования, — спокойно сказал он. — А ты и не догадываешься, зачем мне нужна принцесса? — ухмыльнулся его отец. — Я должен? — Ну, а как же ежедневная быль твоей матери на ночь? Не думал же ты, что этот бред лишь выдумка? — Я честно, не понимаю о чем ты, — пожал плечами Рома. — А о том, что последний ключ от кристалла имеет в себе два варианта, — пояснил он. — Один из них в крови принцессы, ну, а где второй, знаешь только ты. И этот и тот варианты тебе неоднократно рассказывала мать. — Неужели? — удивился Рома, сохраняя спокойствие. — Тогда ты знаешь об это больше, чем я. — Я, конечно же, мог бы воспользоваться кровушкой принцессы, но вот ведь незадача, для этого она нужна полностью вся и хватит ее только на один раз. Не практично, не правда ли? — словно надсмехаясь, сказал Александр. — Я об этом ничего не знаю. К твоему сведенью, мы ищем последний ключ уже три года, — ответил Рома. — Нет, — цокнул его отец, — ты все знаешь. Поднапряги свои мозги, вспомни, о чем говорила твоя мать. — Рома не торопился отвечать. — Я помогу с решением. Он дал указание своему сподручному, тот подошел к Веронике, вынув из кармана складной нож, и резанул по ее руке. Вероника закричала от боли, а из раны выступила кровь, алой дорожкой стекая по белой коже. — Принцесса! — встревожился Кирилл. — Вероника! — закричал Станислав, но пробить стену, образованную перед ними никому не удавалось. — Что ты делаешь? — потерял Рома тщательно выстраиваемое хладнокровие. — Я выкачаю из нее все кровь, если ты не скажешь, где ключ, — ответил Александр. — Тогда продолжай, я не знаю, где он, — выдохнул Рома. Его отец наклонил голову и кивнул мужчине возле Вероники. Он сделал второй поперечный разрез на руке Вероники. Кровь потекла с удвоенной силой, каплями просачиваясь сквозь рану. Рома слышал, как попытки Станислава и охраны пробраться через стену, были тщетны. Вероника зажмурилась, усмиряя боль в щипающих ранах. Когда все постепенно утихли, Александр посмотрел на сына. — Что-нибудь вспоминается? — С чего ты вообще взял, что я что-то знаю? — Потому что твоя мать спала со стражем! — разгневался его отец. — Потому что она знала, где прячут ключ. И потому что она всегда отталкивала тебя от меня. — С этим ты и сам прекрасно справлялся! — ответил Рома. Александр подошел к Роме и пихнул его в грудь, так, что он отшатнулся к стене. Он наступил на него и схватил Рому одной рукой за затылок. — Где ключ, я тебя спрашиваю? — процедил он сквозь зубы. — Да иди ты! — огрызнулся Рома. Александр оттолкнул его. Рома ударился спиной о стену и скатился по ней на пол. — Рома, — шепнула Алиса, начиная волноваться. — Давай еще, — приказал отец Ромы, и на руке Вероники появилась еще одна царапина, но на этот раз более глубокая. — А ведь он может не рассчитать силу и резануть глубже, — предостерег Александр, подправив костюм и развернувшись к сидевшему на полу Роме. — Я не знаю, где ключ, — выдавил Рома с играющей в глазах злостью. — Плохо, мне все-таки придется воспользоваться вариантом с кровью, — беззаботно ответил его отец. Мужчина возле Вероники поигрывал с ножом и улыбался. Рома поднялся на ноги и побежал на него. Он подскочил к постаменту и прыгнул на мужчину, упав вместе с ним на пол. Придавив его сверху, Рома сжал его руку с ножом и с силой ударил об пол, выбивая оружие из его ладони. Он замахнулся, чтобы ударить его по лицу, но второй охранник, что стоял возле отца, оттащил его, ударив в поясницу. Рома изогнулся от боли в спине, а мужчина ударил его между лопаток и загнул руку. После чего отшвырнул ногой. Рома прокатился по скользкому полу словно тряпочка. — Вы только посмотрите, какая королевская преданность, — подошел Александр к с трудом дышавшему сыну. — И тебе и ей будет легче, если скажешь, где ключ. Отдышавшись, Рома перевернулся на спину, и поднял глаза на отца. — Повторяю для тупых, я не знаю. — Дерзишь? — выдохнул Александр. — Я могу эту дурь из тебя выбить. Рома сглотнул, приготовившись к участи от отца. — Но прежде закончу с принцессой, — добавил Александр и подошел к ней. Лицо Вероники было мокрое от слез, руки были кровавые от ран и если бы не связанное к столбу тело, то она давно бы лежала на полу без сил. — Мы же не хотим, чтобы ты умирала, правда? — глумился Александр, взяв в руки зеркальный осколок. Вероника всхлипнула, слезы усиленно вырвались из глаз. — Для начала, мы можем отрезать ухо, — поднеся осколок к ее левой щеке, сказал Александр, — или палец, — опустился он к правой руке. Вероника дернула рукой, насколько позволяли веревки. — А может и целую ногу. Без них ведь ты сможешь жить, не так ли? Веронику трясло, она с жалостью смотрела на Александра, прикусив губу, чтобы не разозлить его случайным звуком, но он лишь улыбался, наслаждаясь ее мучениями еще больше. — Не трогай ее! — потребовал Рома. — А что такое? Тебе ее жалко? — посмотрел на него отец. — Ох, не может быть. Я столько тебя учил, что жалость - это слабость, а ты повторяешь свои ошибки вновь и вновь. Рома почувствовал себя маленьким мальчиком, которому отец дает напутствие и жизненные советы. Он смотрел на него так, словно бы устал повторять одно и тоже уже много раз, а сын продолжал его не слушаться и оступаться. — Зачем ты жертвуешь ради других собственной жизнью? Они тебе "спасибо" скажут? — указал Александр на стражей за стеклом. — И куда ты с этими благодарностями потом?! Рома опустил голову. — Сомневаешься? — понял его отец. — А ведь этого тоже не должно быть. Откуда в тебе столько слабостей? Я смотрю на этого неудавшегося человека и задаюсь вопросом, где же там мой сын? Где то, чему я учил тебя всю жизнь? — Убивать? — спросил Рома. Он поднял голову, встретившись с отцом взглядом. — Ты учил меня только убивать! — Так, где же это?! — воскликнул Александр. — Посмотри на себя, ты ничего не стоишь! И мне просто жаль зря потраченного времени. Все твоя мать сгубила, будь она проклята! — Не смей о ней так говорить! — разозлился Рома. Он мог унижать его, но не мог трогать мать. — Я говорю правду, — развел руками отец. — Она была неудачницей и сделала тебя таким же. — Ты понятия не имеешь, какая она была! Тебе нужна была не любовь, не жена, не дети, а лишь достойная замена тебя! — И замены не вышло. Ни каким боком, — усмехнулся Александр. Рома рыкнул и бросился на него, но сподручники его отца были рядом и были начеку. Они оттащили Рому назад и удирали в живот. Рома, не разгибаясь, ответил одному, затем ударил в челюсть второго. Он слышал, как его череп хрустнул от его кулака. Первый напал без передышки. Рома ударил его локтем, затем развернулся и врезал ему коленкой. — Браво, хоть чему-то тебе удалось научиться, — спокойно наблюдая, как стонут его люди, сказал отец Ромы. Он шагнул обратно к Веронике и ударил ее в живот. — Нет! — послышались крики с той стороны стены. Александр улыбнулся застывшему на месте сыну, на лице которого отражалось все то, от чего он учил его избавляться. Рома встретился с ним взглядами, а внутри все вскипело. Жгучая злость и ярость выбирались наружу. — Если ты хочешь, чтобы сказка твоей матери осталась тайной и забылась вместе с ней, прекрасно, так тому и быть. Рома кинулся на отца. Он блокировал удар, схватил его за запястье до боли и перевернул на спину. Как только боль немного спала, Рома соскочил на ноги и снова попытался напасть на отца. Он же умело отбивался от ударов, подставляя руки, защищаясь и отвечая. Рома снова упал на пол, стянутый за плечи, охранником своего отца. Он завел ему руки за спину и прижал коленкой, не давая возможности пошевелиться. — У тебя еще есть возможность исправить ситуацию и сказать, где ключ, — сказал Александр. — Отпусти принцессу, — беспомощно выдохнув, велел Рома. — Сначала ключ, — не сдавался его отец. — У меня его нет, — ответил Рома. В ушах все гудело, тело болело, но хватка мужчины, тисками сдерживающего его, ослабла. Рома, не упуская шанса, сбросил его на пол. Он не мог быстро подняться, а мужчина уже приходил в себя, поэтому, не отрываясь от пола, Рома замахнулся в него ногой, ударяя по носу, из которого хлынула кровь. В возникшее свободное время, он поднялся на колени. Мужчина бросился на него, но Рома не стал дожидаться, когда он приблизиться и бросился навстречу, сбивая мужчину с ног. Он ударился головой и потерял сознание. — Какие-то слабаки у тебя работают, — процедил Рома, ощущая по телу множество синяков. Александр молча уставился на него. За его спиной, с едва уловимыми нотками жизни, свисала Вероника, потерявшая сознание. — С тобой или без тебя, я доберусь до кристалла, — уверенно заявил Александр. — Я тебе не позволю! — поднялся на ноги Рома. — Попробуй меня остановить, — усмехнулся его отец. Рома устал играть с ним бесконечные кошки-мышки, устал слышать от людей бесконечное пренебрежение и неприязнь об его отце, устал видеть спины всех тех, кто узнавал о его семье. Он устал от нескончаемых упреков отца, от его насмешек и жестокости. Годы без него были самыми лучшими годами в его жизни. Пусть отец не исчезал из его жизни насовсем, даже на расстоянии вмешиваясь в его жизнь, но те минуты и часы, что удавалось прожить спокойно, были самыми желанными и долгожданными днями его жизни в родном доме. Его отец схватил нож, намереваясь подойти к Веронике и закончить начатое. Ему нужна была лишь кровь. Вся до последней капли, чтобы управлять кристаллом в полной мере. И Рома знал, что если она у него будет, добраться до кристалла не составит ему и труда. Рома стремительно побежал в сторону Вероники, оттолкнув отца в последний момент, он уже находился в нескольких сантиметрах от нее, нож практически коснулся ее тела. Отшатнувшись, кончиком ножа, Александр царапнул ее плечо. Рома перегородил отцу доступ. — Глупый. Какой же ты глупый! — рявкнул Александр. — А мне говорили, я весь в тебя, — усмехнулся Рома. — Кому верить? — Я вижу у тебя еще силы шутить остались, — нахмурился Александр. Он сжал кулак и ударил Рому по лицу, отбросив его с постамента на пол. Стражи за стеклянной стеной вздрогнули. Трудно было осознавать, что находишься рядом и ничем не можешь помочь. Даже преодолеть эту невидимую стену не было возможности. Сколько попыток они применили, но так и не смогли даже выбить трещину на ее поверхности. Рома поднялся и накинулся на отца. Тот увернулся от удара и швырнул Рому от себя. Он пролетел несколько метров, разбивая собой зеркала. Серебряные блестящие осколки со звоном разлетелись вокруг него, осыпаясь острой крошкой на его тело. — Ты все равно не получишь, того чего хотел, — прокряхтел Рома. Со лба стекала кровь, капая над его правым глазом. Александр направился на него, давя под ногами остатки уцелевшего стекла. Рома поспешил встать, но было поздно, его отец уже склонялся над ним и тянул руки. Рома схватил лежавшую рядом палку, от сломанной рамы и ударил ею отца. Но он словно бы не чувствовал боли, мигом забыв о неприятности и схватив Рому за плечо, словно котенка, поднял за шкирку и с силой, остервенением и яростью бросил через себя. Перед глазами Ромы вспыхнула вспышка, и все потемнело, тело обожгло от пламенной боли, а во рту почувствовался соленый вкус крови. Воздуха становилось все меньше и меньше, а его отец не собирался сдаваться. Рома поднялся на локтях и посмотрел вперед, перед глазами все плыло, но в расплывшихся очертаниях он увидел приближающего отца. Александр не спешил, наслаждаясь моментом, он шел медленно и уверенно, он знал, что сможет одолеть Рому в любой ситуации. — Мне стыдно за тебя. Я столько времени потратил на твое обучение, но ты так ничему и не научился, — сказал он, сокращая расстояние между ними. Боль пронзала все тело, но Рома, стиснув зубы, поднялся на ноги. Он не мог позволить себе, сдаться перед отцом. Это был не конец, если не остановить его сейчас, то потом будет поздно. Он посмотрел в сторону Вероники, кровь стекала из нее в заранее приготовленный его отцом сосуд. Вся ее жизнь уходила вместе с ней. Он видел, как кровоточили раны и долго так продержаться принцесса не могла. Собрав все оставшиеся силы, Рома бросился на отца, раз за разом повторяя попытки. Какие-то из них удавались, какие-то не очень. — Когда ты уже поймешь, что бессмысленно тратить свои силы? Ты проиграл! — сжав его за плечи, прорычал отец. — Только когда увижу тебя за решеткой! — ответил Рома. — Сначала сам не помри! — усмехнулся его отец и ударил в нос. Александр разжал руку, сдавленную на плече Ромы и он упал на колени. — Ты жалок! — ударил Александр его в живот. — Рома! — крикнула Алиса, когда он закашлял. Она прильнула к стене, но, так же как и все, была беспомощна перед этой преградой. Рома держался из последних сил, но с каждым ударом его отца, они покидали его словно вода сквозь пальцы. Ей было страшно. Они сидели по эту сторону и просто наблюдали, а там, за стеной, Рома и Вероника безнаказанно погибали от рук самого злейшего врага государства, самого коварного и безжалостного преступника их мира. Рома продолжал держаться за последнюю ниточку надежды, хоть немного, но придающей ему сил. И каждый раз, когда Александр уже был уверен в победе, Рома продолжал стараться не дать ему довести начатое дело. Александр отошел в сторону, оставив Рому мучиться от предсмертной боли. Он уже терял сознание, потеряв над жизнью власть. Дышать приходилось через раз, потому как избитое тело отказывалось шевелиться, ребра сжимали стальным захватом. Он уже не чувствовал раскаленных ушибов, а лишь теплое покрывало окутывавшей его крови. Левую руку, в запястье которой врезался осколок, он перестал контролировать. Как не пытался пошевелить, чувствовалась только разрывающаяся боль. Александр взял зеркальный осколок и, тихо передвигаясь с прихрамыванием правой ноги, направился к Веронике. Не зачем было ждать, когда капельки крови полностью вытекут из ее крови. Он уже знал, что она нужна ему вся. Если сделать последний, смертельный надрез, он уже через полчаса получит всю ее до конца. Рома тяжело выдохнул, желая ему помешать. Он дернулся вперед, но тело было против. Он зажмурился, пытаясь устранить боль, но та лишь увеличивалась. В голове загудело, его затрясло, подступила тошнота. Он откашлялся, оставляя на полу кровавый след. Сделать вдох удалось лишь с большим усилием. От безуспешных попыток вдохнуть, он стал задыхаться. Кровь заполнила его горло, закрывая подступ кислорода. — Рома! — зарыдала Алиса. Она давно перестала оглядываться по сторонам, но слышала как ребята не оставляют попыток избавиться от стекла. — Не сдавайся! — крикнул с отчаянием Егор, при виде задыхающегося друга. — Слышишь? Держись! Он забарабанил по стеклу, но лишь отбил руки. С последним усилием Рома усмирил кашель. Он сплюнул кровь и упал на спину. Некогда ярко-зеленые глаза побледнели. Дремота окутывала его, маня в невесомость и беззаботную легкость. Она качала на своих волнах, усыпляя, словно сладкий сон. Вся боль и слабость забывалась, пропадала в ненужном мире, и оставался только свет, оставалась только невесомость и тишина. Его веки тянулись друг к другу, хотелось закрыть глаза и отдаться легкому пленяющему неизвестному. Он слышал голоса, доносящиеся со стороны, но сливающиеся в один неприятный гул в голове. Его голова упала на бок и Рома увидел блеск в руке своего отца. Это был осколок, в его памяти еще был его образ. Опасный осколок, творящий чудеса. Рома прислонился щекой к ледяному полу еще борясь закрывать глаза. Внезапно левая рука пронзительной болью напомнила о себе, дернувшись под тяжестью его тела. Мучительная вспышка врезалась в каждую клеточку его тела. Рома застонал, понимая, что просто так, без страданий, он не покинет этот мир. И раз жизнь не собиралась скоро покидать это тело, то у него оставался еще один шанс, чтобы остановить отца. Рома заставил себя сделать еще одну попытку встать. Ни руки, ни ноги его не слушались, мышцы были оголенным нервом, который при малейшем движении резал плоть изнутри. Рома добрался до отца, перестав осознавать свои действия, и потянул его за плечо. Александр, не ожидая того, что его сын еще сможет пошевелиться, не готовился даже к такому и вместе с ним полетел на пол. Осколок отлетел в сторону. Нервно выдохнув, Александр соскочил с пола и несколько раз ударил Рому, отбросив его в единственное уцелевшее зеркало. Оно накрыло его острыми осколками, словно покрывало. — Пора с этим заканчивать, — сказал Александр и взял зеркальный осколок, что лишал жизни отражателей и стражей. Но если Эдж умирал медленно и мучительно от попадания яда в его организм, то с Ромой это произойдет быстро, от удара в него ножом, что имел этот яд в себе. Рома лежал на полу, в груде обломков и осколков зеркал и не шевелился. Он перестал задыхаться и дрожать, а его глаза были закрыты. Всем до единого было ясно, что больше он не сможет сопротивляться. Он не сможет ответить. И в лучшем случае он просто потерял сознание. Видел это и его отец. Но гнев настолько заполонил его разум и тело, что останавливаться на достигнутом он не собирался. Он мог позволить себе медлить с Вероникой, но от Ромы хотел избавиться раз и навсегда. Немедленно и не раздумывая. Рома был прав, такой сын ему был не нужен. Он давно перестал считать его своим, перестал считать сыном, а когда тот сбежал, сомнения окончательно развеялись, оставив только холодный расчет, ненависть и разочарование. Александр, словно зверь, бросился на сына, с последним решающим ударом. Он остановился лишь на секунду, чтобы убедиться в том, что от Ромы не последует никаких попыток его остановить и мешать никто не будет. — Нет! — закричала Алиса во все горло и прикрыла глаза, прислонившись к плечу Егора. Она слышала, как замерло его сердце, а свое даже не ощущала, в груди все сковывало и болело. — Ты отдался стражам, вот и умирай, как умирают они, от зеркал, — жестко произнес Александр, приподнял руку с осколком, и резко опустил в спину Ромы.