Науки много не бывает

       У меня есть девушка.        Звучит, как вступление типичного ранобе про пацана-неудачника, на которого с неба упала полуголая деваха. В большинстве случаев я бы уже прекратил чтение такой литературы сомнительного качества, но не сейчас. «Почему?», спросят меня бывалые одиночки, уже нащупывая холодное оружие в карманах и подозревая меня в предательстве братства, и я дам им ответ.        У меня есть девушка. Настоящая. Реальная. Не та, которых Займокуза меняет, как перчатки, а вполне осязаемая девушка. Это на сто процентов правда, поскольку последний пункт мне уже довелось проверить. Осязанием. Если интересно, то она была тёплой, мягкой и, кажется, хрупкой. Не могу сказать наверняка, нужно провести больше тестов.        Но какой бы срочной не была необходимость, прямо сейчас с ней разобраться не представлялось возможным. Мы сидели в клубе, в конце концов. Каждый в своих делах. Не могу же я просто подойти и дотронуться до неё, да? Юигахама не поймёт. Юкиношита не поймёт. Я не пойму. Да, особенно я. Понимание так вообще в последнее время не наведывается в мои края. К примеру, с каких пор желание ощущать чужое тепло стало если уж не необходимостью, то очень нетерпеливым требованием? Даже если оно и передаётся всего лишь через касание ладонями.        Очень, очень странно. Происходить такого не должно: что-что, а на прошлых ошибках учиться я умею. Или так мне казалось до недавнего времени. Сегодня же грабли вновь угрожают встретиться с моим лбом, но уже в намного более грубой и жестокой манере. Возможно, даже сломать мне нос в этот раз. И всё-таки, осознавая все риски, я всё равно согласился попытаться ещё. Наверно, потому что дурак. Возможно, потому что шанс остаться с носом меньше шанса обрести… Что-нибудь. Может быть, даже стоящее. По ощущениям, так точно стоящее. Я — дурак? Скорее всего. Теперь с этим ничего поделать уже нельзя.        Поэтому, используя книжку как прикрытие, я развивал косоглазие. Украдкой, не дольше пары секунд за раз, я то и дело смотрел в сторону черноволосой красавицы, увлечённо читавшей свою собственную книгу. Которой, с высокой долей вероятности, являлась очередная энциклопедия про род кошачьих.        Я когда-нибудь говорил, что Юкиношита Юкино — красавица? Пару секунд назад? Довольно давно. Так вот, она — красавица. Настолько, что недавняя шутка про братство и холодное оружие плавно переставала быть шуткой. Придётся оглядываться по сторонам ближайшую пару дней. Они всегда наблюдают, всегда знают. Бросаются на людей с крыш, подобно орлам, иногда даже издавая соответствующие звуки. Сумасшедшие. Похоже, пора поменять товарищество.        — Эй, Юкинон, что читаешь? — случайный элемент в виде Юигахамы Юи неожиданно пришёл в возбуждение.        — О… Ничего особенного, — её жертва немедленно предприняла попытку ретироваться, закрыв своё чтиво, но шанс убежать оказался слишком мал.        — Да брось, мне же интересно!        — Ну серьёзно, ничего особенного. Просто энциклопедия.        — Энциклопедия… Звучит массивно. Про что?        Действительно, про что?        — Про кошек…        Знаешь, не надо стыдиться своих интересов. Это просто глупо, прямо как отрицать самого себя. Разве ты не начала бороться со своей проблемой?        — Ах. Опять, — явно осталось невпечатлённой рыжая, — сколько их ты уже прочла? Уже сама, как энциклопедия!        Это правда. Давно уже говорю, что у неё в голове своя вики установлена. Юкипедия. Вся информация мира про кошачьих, от мала до велика.        — Всегда можно узнать что-то новое, Юигахама-сан. И ты заблуждаешься, я знаю не так уж и много.        — Конечно, — ни на секунду не поверила наглой лжи подруга, — и почему всё Юигахама-сан да Юигахама-сан? Мы же договорились, что Юи, забыла? Мы уже больше года дружим!        Только человек твоего типажа может привести такой довод. Если следовать такой логике, то я должен с четвертью класса по именам обращаться. И это при том, что мне и фамилии-то их неизвестны.        — Ну да… Ю-Юи… — тихо, смущённо и смотря в сторону сломалась Юкино-чан, бессердечно загоняя в меня десять кубиков концентрированной милоты через глазное яблоко. В итоге я тоже не смог устоять и отвернулся.        — Ну вот! — зато Юигахама, с гордостью кавалериста, радостно продолжала лепетать. — Не сложно ведь, да, Юкинон?        — Знаешь, раз уж на то пошло, то тебе тоже стоит звать её по имени, — нашёл я момент встрять посреди разговора и им воспользовался.        А почему нет? Может быть, заодно и от моей дурацкой клички откажется. Хикки. Что это вообще значит? Я ведь не какой-нибудь хикикомори, с такими заворотами нужно было обращаться к Займокузе.        Юигахама, тем не менее, призадумалась над предложением, чем несказанно меня удивила. Честно говоря, я ожидал услышать решительное «нет» уже через секунду после озвучивания инициативы. Неужели она достигла того самого возраста? Который ещё связан с развитием здравого смысла?        — Хм-м-м, — неторопливо протянула она, прикрыв глаза, — нет. Вы двое навсегда останитесь Юкинон и Хикки, без шансов.       …Ну, попытаться стоило. Теперь ни у кого не будет права сказать, что Хикигая Хачиман целиком доверил свою судьбу воле случая. Он брыкался.        Примерно к аналогичным выводам пришла и Юкиношита, вздохнув. Не устало или раздражённо, а скорее слегка разочарованно, в силу привычки. Сомневаюсь, что и она ожидала положительных результатов.        — Получается довольно нечестно. Ты просишь от нас то, чего сама предоставить не хочешь.        Под влиянием слов подруги лицо Юигахамы преобразилось вновь. Задумчивость, но на долю секунды успела проскочить и опаска. Как будто она приняла упрёк всерьёз.        — Да… Нечестно, — добавила она, непонятно улыбнувшись, — полагаю, жизнь не всегда справедлива. На самом деле, она не против над всеми нами посмеяться, да?        На несколько секунд вся активность в клубе остановилась, даже мозговая. Глаза оказались прикованы к рыжей голове, продолжавшей свою странную меланхолию ещё пару мгновений, пока внимание наконец-то не оказалось замечено.        — Э-эм, что такое? Я всего лишь попыталась вас повторить, вообще-то, не надо так смотреть.        Ну и ну, похоже, Юигахама-сан наконец-то достигла просветления. И на это всего лишь ушёл год, а не вся жизнь, как предполагалось. Мои расчёты оказались неверны. Неужели я теряю хватку? Или это второе дно, вероятность существования которого было так небрежно мною отброшено в сторону? Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты можешь напугать, если захочешь.        Юкиношита, однако, приняла мимолётно брошенную фразу Юигахамы ближе к сердцу, чем следовало бы. Если, конечно, едва заметные изменения в выражении на её лице являлись индикатором. Сможет ли их заметить кто-нибудь ещё, кроме нас двоих? Хотелось бы считать, что нет. Ещё больше хотелось бы, если совсем на чистоту, чтобы их мог различить только я. Абсолютно эгоистичное желание. Видеть её такой, какая она есть, — моя и только моя привилегия…        Хотелось бы мне посмеяться над самим собой, дебрями, в которые я добровольно забрёл, но ситуация требовала к себе внимания.        — Что сделано, то сделано. Иллюзии никому не пойдут на пользу.        Жестокие слова, обращённые к каждому из нас. Возможно, даже излишне жестокие. Необходимые, тем не менее, чтобы предотвратить начало нового цикла недосказанности и самобичевания. Мы едва оправились от предыдущего, ещё один может оказаться последним.        — …Да, ты прав, — согласилась первой Юигахама, стерев с лица ненужные эмоции.        Вторила ей, хоть и молча, Юкино, отстранённо кивнув головой, но быстро взяв себя в руки.        — Я заварю чай.        Никто не воспротивился идее, но и энтузиазма не проявил. Настроение очевидно было подпорчено, но это необязательно плохо. Недавние раны кровоточат независимо от того, как тщательно мы их прячем, но они заживут. Медленно и со жжением, но в итоге мы будем с улыбкой вспоминать об этих моментах. Сейчас же следует пережить и не позволить ему отравить наши жизни. А чай вполне может послужить обезболивающим.

***

       Весна — самый лучший сезон в году. С этим утверждением согласиться любой человек, выходящий на улицу чаще, чем раз в неделю. Для оставшихся лучшего месяца в принципе не существует, поскольку на таком уровне вознесения погода перестаёт быть чем-то значимым, но мы тут говорим о простых смертных, а не о богах на две трети своей сущности. Для нас же баланс тепла и холода неимоверно важен, и именно в этот сезон он достигает своего оптимального значения. Не холодно, но и не жарко, ветрено, но не слишком. Просто замечательнейшая погода, чтобы прогуляться по паркам города, не так ли?        Нет, на самом-то деле. Если погодка для чего-нибудь и подходит, так это для релаксации в постели, за книгой, приставкой, телевизором или чем-нибудь ещё. Экономия электричества за счёт выключенного кондиционера просто огромна, достаточно просто приоткрыть окно, чтобы почувствовать себя человеком.        Но тем не менее находился я сейчас вовсе не в постели и не дома, даже не вблизи, а в весьма отдалённом районе своего города. Спрашивается, «почему», а ответ до безобразия прост — провести время вместе. Проблема в том, что с недавних пор в моей жизни появился лучик света, как она сама себя позиционирует, и ему требуется забота, внимание и уход для поддержания работоспособного состояния. Другими словами, на меня с неба упала девушка. Не совсем с неба, конечно, и не совсем упала, но факт остаётся фактом — рядом со мной рука об руку шла красавица прямиком с обложки журнала, не желавшая ничего, помимо моего внимания. Что за дребедень происходит с моей жизнью, я перестал понимать уже давно, а потому особо и не сопротивлялся поступившему предложению провести выходные вместе. «Так делают все, это нормальное поведения для подобных отношений», завернула она при встрече, хотя я всего лишь спросил, почему мы должны были переться в другой конец города, а не решили прогуляться, скажем, по торговому центру. В общем, она и сама не знает, а потому и ориентируется на «нормальные» отношения, под критерии которых мы попадаем, как имперские штурмовики по своей цели.        Довольно хаотичный выдался денёк, короче говоря. Лучше бы дома сидел.        Юкиношита, тем не менее, так не считала, если её довольная мина что-то значила.        Я, конечно, всегда говорил, что тот ещё красавчик, стоит только приглядеться, но чтобы настолько… Так можно и загордиться, знаешь?        Не торопясь, мы шагали по одной из тропинок парка, не имея конечной точки назначения. Кругом всё цвело и пахло, буквально, формируя довольно приятное ощущение свежести. Юкиношита периодически вертела головой, разглядывая картину вокруг, а я поступал аналогично, исходя из чистой скуки. Которая, если на чистоту, была фасадом для прикрытия неловкого ощущения, томящегося в груди, но можно ли меня в чём-то обвинить? У меня тут недавно испечённая девушка под рукой, вообще-то! Мои предки смотрят на меня с улыбкой, а вы, критики, можете похвастаться тем же?        В любом случае, мне было довольно неловко. Ей, подозреваю, тоже. Мы ведь даже и не разговариваем толком, что вообще надо делать?        — Как… Эм-м… Подготовка к экзаменам? — вытянул я из воздуха случайную тему просто чтобы разрядить атмосферу.        — Всё в порядке, — ответила она, слегка удивившись, — не думаю, что возникнут проблемы, по крайней мере не те, с которыми я не смогу справиться. На самом деле, мне тревожней за тебя.        — С чего это?        — Ну так не я же не смогла сдать простейший экзамен по физике.        — Это было давно, и я не собираюсь поступать на техническую специальность. Зачем мне нужна физика?        Вопрос, будоражащий умы учащихся по всему миру. Существование математики в жизни гуманитария ещё как-то можно оправдать, но физику? Или химию, раз уж на то пошло? Увольте. Я лучше подумаю о смысле жизни. Или сразу сохраню себе время и пойду смотреть телевизор.        — Чтобы понимать, что вокруг тебя происходит. Почему планеты вертятся, Солнце светит, а люди ходят на ногах.        — …Я не в этом смысле. Мне нужно готовиться к другим предметам.        — Знаю. Это, впрочем, не оправдывает отсутствие базовых знаний в естественных областях науки. Признайся, ты же всё это время считал, что Земля плоская, да?       …За кого ты меня принимаешь, женщина?        — …За кого ты меня принимаешь, женщина? Земля не плоская. Чего нельзя сказать о части её популяции.        Возможно, только возможно, мне стоило придумать что-нибудь ещё в качестве контратаки. Юкиношита, подобно всем обделённым природой женщинам, втайне завидует более везучей части, но готова передрать глотку любому, кто посмеет заявить об обратном. Честно говоря, не понимаю почему. Чем меньше грудь, тем ближе объятья к сердцу.        Девушка, послушно следуя установленному в голове алгоритму, не упустила шанса просверлить во мне дыру. К счастью, я заблаговременно потрудился установить современную защиту от выходок такого рода, а потому все её усилия оказались напрасны.        — Что же ты сейчас хотел этим сказать?        «Спросила Юкино-Юкино, презрительно на тебя посмотрев».        — Ничего особого, — решил я не явиться на генеральное сражение, — просто случайное наблюдение. Не смотря на предпочтение природой шарообразных форм, люди всё равно предпочитают плоское. Посмотри на смартфоны или наши дома. Совсем не круглые.        Честно говоря, от ереси, которую я только что спорол, мне захотелось приложиться лбом к стене, но лучше так, чем слушать её гневные речи.        Ими она, конечно, не разразилась, но вместо того посмотрела на меня, как капитан Пикард на некоторого незатейливого андроида. А разговор-то вообще не затрагивал детей.        — Кхм-кхм, в общем, нормально у меня всё с экзаменами.        — Я вижу… Если тебе нужна какая-нибудь помощь, то я выслушаю…        Пожалуйста, не разговаривай таким тоном. Мне самого себя становится жалко, не усугубляй.        Некоторое время мы продолжили движение в тишине. Она была очень кстати, поскольку мне явно требовалась передышка. Кто бы мог подумать, что найти нормальную тему для разговора будет так сложно? Нормалфагам это всегда удаётся с такой лёгкостью, как глоток воды сделать. Жалкие лжецы. Напустят виду, а сами наверняка хотят оказаться где-нибудь в другом месте.        — Хикигая-кун, — позвала меня спутница спустя десяток минут молчания, — давай передохнём немного.        Я посмотрел сначала на неё, а потом и на скамью неподалёку, сделавшую своё дело в соблазнении черноволосой красавицы. Вспомнилось, что она никогда не отличалась выносливостью и, должно быть, подустала за пару часов блужданий. Да и я, если на чистоту, не отказался бы небольшой передышки. Желательно с напитком на пару.        — Почему нет, — кивнул я и покосился в сторону торгового автомата неподалёку, — хочешь пить?        — А… Да, если не сложно.        А должно быть? Я не настолько ленивый, чтобы не сделать лишние десять шагов в сторону своих базовых потребностей. Вот если бы сфера моих интересов не распространялась так далеко — это был бы другой вопрос.        Автомат не предлагал огромного ассортимента товаров, но тем не менее содержал в себе весь джентльменский набор: от холодного чая до горячего кофе. Включая мой любимый Max. Стоит ли останавливать свой выбор на нём в такую погоду? Честно говоря, сейчас больше хотелось чего-нибудь прохладного, нежели тёплого. Почему никто ещё не додумался до холодного Мах’а? Гениальная же идея. Продажи возрастут в полтора раза.        За неимением альтернатив, пришлось сойтись на персиковом чае. Худо-бедно он предоставил решение одной проблемы, но расправиться со второй не составит большого труда.        Забросив монету и жмакнув на иконку ещё раз, машина с соответствующим звуком выплюнула заветную банку. Зелёный чай, предпочитаемый Юкиношитой, теперь находился в моих руках. Откуда мне известно, что она предпочитает именно зелёный? Оттуда же, откуда мне известно и про дозировку сахара. От своих наблюдательных глаз. Это же не грешно — стремиться узнать больше о своей девушке?        — Держи, — протянул я ей заветную баночку и сел на скамейку рядом с ней.        — Спасибо. Сколько с меня?        — Что-то вроде нуля йен. Прости, я без чека.        И хотя приулыбнувшись, она продолжила стоять на своём:        — В этом нет нужды. Я могу заплатить за себя.        — Угомонись уже… — махнул я рукой и покосился в сторону, не найдя в себе силы смотреть ей в глаза. — …Мы на свидании, так что позволь угостить…        Даже если это и дешёвый напиток из торгового автомата.        Судя по движениям, зафиксированным периферическим зрением, ей не удалось не то что посмотреть мне в глаза, а вообще смотреть в моём направлении — уж слишком неожиданно она отвернулась.        — …Если уж ты настаиваешь.        — …Ага.        Я не имею ни малейшего представления, как следует вести себя на свидании. Мои знания ограничены книгами и сериалами, тематику которых я старался избегать. В какой последовательности должен происходить процесс ухаживания, как понять, что я всё делаю правильно, какие ожидания она на меня возложила? Вопросы возникали один за другим, едва ли позволяя ответам себя догнать. Сказать, что я чувствовал себя заблудившейся овцой — ничего не сказать. Это была та самая нервозность, редко мною испытываемая. Боязнь всё испортить и остаться с разбитым корытом. Именно то, от чего я так старательно убегал предшествующие несколько лет.        Когда мои собственные взгляды и идеалы успели потерпеть такие изменения?        Это страшно. По-настоящему жутко. Осознание того, что ты постепенно перестаёшь быть тем, кто ты есть. Превращаешься в нечто, что не до конца понимаешь. Но что было намного страшней, так это готовность эти перемены принять. Положить ладонь поверх чужой, заметить абсолютно аналогичный страх в малейших её дрожаниях. Испытать облегчение от того, что ты не одинок.        Тепло.        Я нашёл эти новые ощущения привлекательными. Поэтому, когда загадка в ответ на мои нерешительные действия осторожно подсела ближе, я не убежал и даже не отодвинулся в сторону, вновь решив поставить на кон всё.        И когда черноволосая макушка робко расположилась на моём плече, меня посетила сумасшедшее осознание — «Я не очень-то и против».        Не уверен, что у меня изначально была хоть какая-то надежда.

**

       — …Давайте сделаем перерыв.        Лекционный кабинет, на скорую руку превращённый в зал заседаний, замер, когда Ироха-чан сделала предложение, необходимое нам всем. За последний час в помещении прозвучало столько идей, доводов и очевидных глупостей, что весь студенческий совет Собу устало держался руками за головы.       — Да, пожалуй, это будет ОБЪЕКТИВНЫМ решением.        Череда измождённых вздохов вторила согласию второго президента студсовета, жестикулировавшего в своей странной манере.        В любой другой ситуации я бы посчитала его забавным, может быть даже смешным, но слушая его ГРАНДИОЗНЫЕ речи уже которой раз… У меня просто не осталось больше сил на смех.        — Ха-а-а-а… — раздался протяжный и не менее усталый звук, исходящий от Хикки, всем телом откинувшегося на спинку стула.        В практически аналогичном состоянии находилась и Юкинон. Сидя неподалёку, она практически легла на стол, отбросив свою привычную грациозность.        Мне было их жаль. Я только слушаю, и мои уши уже давно свернулись в трубочку, а они умудряются ещё и думать, обсуждать и продвигать вперёд какие-то решения. Несмотря на непробиваемую стену некомпетентности, заметную даже мне. Честно говоря, я с трудом понимаю, зачем они согласились участвовать в этом балагане. Это не их забота, хотя Ироху-чан, конечно, и жалко.        — Простите, что опять втянула вас… — поспешила раскаяться одна из виновниц торжества с тяжёлой улыбкой на лице. —…Но иначе мы бы точно не сдвинулись с места.        — Это последний раз. Больше ты меня в этот ад не затянешь, — сердечно отозвался Хикки, не убирая ладонь с глаз.        В ответ президент только сухо посмеялась и покосилась в сторону. Сказать ей было нечего.        — Да… Прости, Ироха-чан, но в следующий раз я наложу право лета на эти совещания.        Хикки слишком добрый и податливый, чтобы отказать кому-то в помощи. В этом весь он. Ворчливый, неприветливый, грубый и язвительный, но только с виду. Для всех, кто знаком с ним чуточку лучше, становятся видны совершенно иные качества. Терпение, самоотверженность, учтивость, заботливость. Доброта. Её тяжело заметить или разглядеть, да и он сам никогда этого не признает, но она занимает огромное место в его жизни. Настолько большое, что даже глупо. Ему так сильно недостаёт эгоизма.        Или скорее недоставало.        — Юи, — вяло включилась в разговор Юкинон, — правильно будет «право вето», а не «лета». И я не знала, что мы можем его наложить.        — А? Ну да, ха-ха…       …И я опять сморозила какую-то глупость. Как всегда. В которой раз мне кажется, что лучше бы я вообще рот не открывала. Его редко покидает что-то умное.        — Вы не представляете, от какого количества проблем оно бы нас избавило, — заворчал Хикки, наконец-то выпрямившись, — почему мне никто о нём не рассказал?        — Потому что оно недействительно. Не знаю, почему Юи подумала иначе.        — Я прочла в книге, что некоторое формы правительства пользуются им, а Юкинон же как бы президент, вот я и подумала…        Угх, стыдно! Я не сделала ничего плохого, но всё равно стыдно! Нужно молчать!        — Всё нормально, даже хорошо. Ты начала читать и приложила усилия к мыслительному процессу. Это уже больше, чем может выдать большинство, ты можешь гордиться собой.        Непривычная мягкая улыбка гуляла по лицу Хикки, пока он говорил. Выглядела она, так скажем, стрёмновато, особенно вместе с его глазами, но… Он же меня, типо, похвалил, да? Сказал, что я молодец и лучше большинства… Что попыталась думать…        Ну и говнюк же он!        — Хикки, сам ты дурак! — немедленно превратилась мысль в слова, пропустив процесс фильтрации.        Моё недовольство привлекло несколько пар глаз, а мне захотелось стукнуть себя по лбу. Мы же сейчас не в клубе, в конце концов. Нужно вести себя прилично и всё такое…        Ухмылка на его лице подсказала, что уязвить мне его не удалось. К сожалению, того же мне не удалось сказать о себе — обидно, вообще-то!        — Успокойтесь, — выступила в роли посредника Юкиношита, устало вздохнув, — давайте думать, что будем делать дальше.        — Ах, наконец-то об этом! — со странным энтузиазмом напомнила о себе Ироха-чан, всё это время наблюдавшая за нами со стороны. — У меня есть пара идей, как можно выкрутиться. Но финансы многого не терпят.        Как всегда. У всех этих заседаний одна проблема — деньги. Их всегда нет. Неужели нельзя выделить чуть больше? Мы даже вынуждены объединяться с другими школами, чтобы устроить праздник для всех, не только же для учеников.        — Естественно, — закрыл глаза Хикии на пару секунд, — что за идеи? И сразу тащи сюда бумаги. Быстрее начнём, быстрее закончим.        — Окей, сейчас...        — Стой, — неожиданно громко объявила Юкинон, нахмурившись, — я против.        Все представители нашей школы и даже парочка из Каихина удивлённо обернулись. Особенно шокировано выглядела Ироха-чан, а следом за ней по списку шёл сам Хикигая.        — Н-но она же даже ничего не озвучила… — попыталась я оправдать нашего президента студсовета, хотя, казалось бы, оправдывать ещё было нечего.        — Я ничего не имею против самих идей, какими бы они не были, но мы здесь находимся в качестве консультантов и давно превысили свои полномочия, — она перевела взгляд на Ироху, заставив ту поморщиться, — студенческий совет должен решить свои проблемы сам.        Кажется, я утратила способность дышать на мгновение. Юкинон была неожиданно жестока, и я захотела ей возразить, но слова так и не покинули моего горла. Мне стало жаль Ироху-чан, заметно сжавшуюся под напором своего сенпая, но с каждым мгновением желание заступиться за неё угасало. Только спустя пару секунд абсолютной тишины я поняла, почему.        Она не ошибалась.        Мы, в конце концов, не лекарство от всех болезней и не решение всех проблем. Как там она говорила? «Мы учим добывать рыбу, а не приносим её на блюдечке»? Что-то вроде того, но всякий раз всё выходило иначе — на нас сваливали самую сложную и неприглядную работу, пока все остальные делали вид, что жизнь шла своим чередом. Да и не на «нас» вовсе. Чаще всего на одного Хикки, с радостью бравшего на себя всю ношу вместо остальных.        Так не может продолжаться.        Неожиданно, действия Юкинон становятся кристально понятны. Она обязана быть первой. У неё больше нет права смотреть на него сквозь пальцы.        — Тебе явно хочется поторчать здесь подольше, — недовольно отозвался Хачиман, повернувшись ко мне затылком, — мы отсюда до утра не выйдем, если кто-нибудь не вмешается.        — Значит мы просто уйдём, если этот балаган не начнёт делать свою работу.        Температура в помещении, кажется, солидно упала. И произошло это не только благодаря стараниям Юкинон.        — Интересное предложение. Почему ты не озвучила его раньше? Эффективнее решения ещё надо поискать.        — Это не предложение, а ультиматум. Им пора начать выполнять свою работу самим. Как долго ты собираешься с ними нянчиться?        Возникла крайне неловкая пауза. Все смотрели на двух спорящих подростков, как на синих жирафов, невесть откуда появившихся посреди кабинета. Ни один из них не стеснялся подчеркнуть некомпетентность участников собрания, за что неудобно почему-то было мне. Кажется, Юкинон мне рассказывала, что такое ощущение называют французским стыдом. Или английским?        — До того момента, как моё участие не перестанет быть необходимостью.        — Оно никогда не перестанет, пока ты сам того не пожелаешь.        — И ты предлагаешь просто оставить всё как есть? На кону репутация школы, и не одной. Никому не станет лучше, если мероприятие провалится. Особенно после нашего вмешательства.        — Эм-м, мне кажется, вам стоит успокоиться… — предприняла Ироха слабую попытку взять ситуацию под контроль, но была проигнорирована.        — Тогда пусть так оно и будет. Возможно, внимание общества сможет привести их в чувство.        Хикки насмешливо фыркнул, а у меня появились подозрения, что ничем хорошим их потасовка не кончится.        — Это смешно слышать, учитывая, что именно за тобой оно следит особенно тщательно.        Ах-х… Вот и конец. Они перешли на личности.        Хикки, впрочем, быстро осознал свою ошибку и захлопнул рот. Нам уже было известно, что за Юкинон в последнее время пристально следят её же родители. Но почему? Она не говорит. Возможно и сама не до конца знает. С нашим скудным пониманием ситуации мы даже не можем толком помочь…        Мои глаза расширились вновь, когда пришло второе осознание.        Это я ничего не могу, да и только. Хикки же способен намного большее. Способен и делает, если уж на то пошло. Ему ничего из этого не нужно: ни помогать студсовету, ни сидеть на заседаниях, ни разбираться с бумагами. Он здесь по одной причине, и ею является Юкинон. Никто из них не заблуждался в своих доводах, единственной ошибкой было вообще ввязаться в эту заваруху. А теперь Юкиношита Юкино делает всё возможное, чтобы уберечь Хикигаю Хачимана, а Хикигая Хачиман делает всё возможное, чтобы уберечь Юкиношиту Юкино. Вот так просто.        И больно.        Вместе с пониманием приходит и зависть, продолжающая сыпать соль на ещё не затянувшуюся рану.        Заботился бы он так обо мне? Пошёл бы на компромисс с самим собой ради моего благополучия?        Тряхнув головой, я отгоняю такие мысли прочь. В них нет смысла, они не принесут ни решения, ни успокоения. Они неуместны, но, тем не менее, продолжают существовать. Я ненавижу их, а они меня в ответ.        Я задумалась и не заметила, как их спор разошёлся пуще прежнего. Никогда бы не подумала, что они устроят что-то вроде такого на публике. Меня посетила идея остановить их, вероятно, только я и могла сейчас что-то сделать, но дальше случайной мысли идея так и не прошла. Потому что, несмотря на всё отвращение, глубоко внутри я надеялась и была рада. Если они поссорятся, то…        Резкий скрипящий звук приводит меня в чувства. Юкинон, встав со своего места и посмотрев на Хикки возмущённо, пошла в сторону выхода.        — Мне нужно подышать свежим воздухом, — огласила она отмазку, в которой никто и не нуждался. Едва ли среди нас найдётся самоубийца, которой решит, что пытаться её остановить — хорошая идея.        Ироха-чан устало вздохнула, приложив руку ко лбу.        — …Сенпай, обязательно было заходить так далеко? Я понимаю, что тебе всё равно хочется помочь своему любимому кохаю, но надо же и стыд знать. Столько всего наговорили… Это не очень КОРПОРАТИВНО, знаешь?        Когда над её попыткой пошутить никто не посмеялся, она вздохнула ещё раз.        — …В любом случае, разве ты не должен пойти за ней, там, успокоить? Исчезнуть, пока я пытаюсь исправить неисправимое?        Ах-х, Ироха-чан тоже была неспокойна. Не удивительно, учитывая, как быстро всё вышло из-под контроля. Собрание, считай, накрылось медным тазом, возможно, они даже больше не захотят работать с нами… Что, мне кажется, только сыграет всем на руку.        Хикки тоже был далёк от восторга. Помассировав глаза, он неохотно поднялся с места.        —…Да, должен. Прости.        Едва ли он чувствовал вину за свои слова, но всё равно принёс извинения. Предназначались они только одному человеку в аудитории. Не думаю, что в его планы входило создавать кому-то лишние проблемы.        Небрежно отмахнувшись, Ироха-чан проследила за ним до самого выхода, как будто опасаясь, что он выкинет ещё что-нибудь. Её можно было понять. Нас сюда позвали, чтобы мы помогали решить проблемы, а не создавать новые. Кто угодно был бы раздражён таким поворотом событий.        — Вау, а Хикигая за словом в карман не лезет, — разорвала возникшую тишину одна из Каихина, — вот умора!        Это была подруга Хикки со средней школы. С водорослями вместо волос и двумя фразами на все случаи жизни. Я не до конца поняла, что между ними произошло, но это же из-за неё Хикки стал таким, какой он есть, да? Даже не знаю, благодарить её или проклинать.        — Юкиношита-сан тоже не стеснялась в выражениях, — поддержал её президент с неизменной улыбкой на лице, — вероятно, им обоим стоит выделить время на РЕЛАКСАЦИЮ и успокоиться.        Они поняли совершенно ничего…        — Д-да, на релаксацию, точно, обычно они не такие вспыльчивые, — согласилась наш президент, неловко зачесав затылок, — давайте немного продлим перерыв. Думаю, нам всем нужно немножко остыть.        Найдя понимание в глазах собеседника, Ироха-чан слегка расслабилась и подошла ко мне.        — Эй, Юигахама-сенпай, а тебе не кажется, что за ними лучше проследить? Они же сейчас перессорятся ещё больше. Понимаешь, я бы и сама сходила, но…       …Но тебе не хочется встревать между ними.        — …Но мне не хочется встревать между ними, — она неловко улыбнулась, извиняясь.        Воу, неужели я только что прочла её мысли? Или я из этих, как их там, жидаев? Они же умеют промывать мозги взмахом руки, да? А мне и этого делать не пришлось!        — Аха-ха-ха… Ха… Да, наверно лучше…        Но если забыть про шутки, то такая вероятность действительно существовала. Им не в первой переходить границы и вгрызаться друг другу в глотки, однако всякий раз всё заканчивалось также легко, как и начиналось. Честно говоря, я не знаю, что делать, но выбора всё равно не было.        Я вышла из кабинета вслед за ними, но сразу же встретилась с вопросом: куда они могли деться? Вскоре возник вопрос получше: куда могла деться расстроенная девушка? Очевидным ответом была бы уборная, но мы говорим не об обычной девушке, а о Юкинон. Да и не настолько она обиделась, чтобы бежать и умываться. Плохо, так не получается. Нужно попробовать по-другому: где Хикки искал бы её в первую очередь? Ответ нашёлся после недолгих раздумий. Однажды уже происходило что-то подобное. Примерно год назад, когда мы только-только нормально познакомились. Во время фестиваля культуры, когда Сагами-сан оказалась президентом. Хикки нашёл её на крыше, потому что, по его словам, она хотела, чтобы её нашли.        Хочет ли Юкинон, чтобы её нашли?        Я усмехнулась своим же мыслям.        Кто не хотел бы?        Ноги понесли меня к цели, но, угнетаемые надеждой, недостаточно быстро. Я — плохой человек, но с этим фактом уже давно смирилась. Поставить своё счастье превыше всего прочего оказалось не сложно, даже слишком легко. Куда легче, чем спустить его обратно. Поэтому я не торопилась, чувствуя себя хуже и хуже с каждым шагом, но всё равно сдерживая их как можно сильнее.        Но итог остался неизменным. Я достигла приоткрытой двери, за которой раздавались знакомые голоса. Не на повышенных тонах, что заставило меня насторожиться, но тихо и спокойно.        Подавшись любопытству, я спряталась за стенкой, прислушиваясь.        — Мы оба переборщили. Мне не стоило заводиться из-за такой мелочи, да ещё и у всех на виду…        — Н-ну да, но ты не то чтобы ошибалась… Им пора начать решать свои проблемы.        — Да… — Юкинон ухмыльнулась, прикрыв глаза. —…Но, с другой стороны, теперь нас точно перестанут звать на эти абсурдные совещания.        — Это точно, — вторил ей Хикки, забавно фыркнув, — нас скорее всего даже наш студсовет будет десятой дорогой обходить. Не то чтобы это было плохо. Может быть, клуб наконец-то оставят в покое.        — Да, передохнуть немного было неплохо. Я бы не отказалась прямо сейчас, честно говоря.        — Ну… Мы одни…        Мои уши, кажется, дёрнулись, уловив интересное словосочетание.        — Действительно, — тон Юкинон сменился на более мягкий и игривый, — весьма наблюдательно с твоей стороны. Но на что ты намекаешь?        Хикки опять фыркнул, и мне не удалось сдержать небольшой улыбки.        — Ни на что, но я где-то вычитал, что физический контакт с другим человеком хорошо снимает стресс.        Я отчётливо услышала, как мои надежды треснули и с дребезгом порушились вниз.        — О? Боюсь спрашивать, но что же за книги такие ты читаешь в последнее время?        — …Не особо интересные.        — Однако весьма конструктивные, судя по всему, — Юкинон хихикнула едва слышимо, — хорошо. Если ты считаешь, что такой подход поможет, то, полагаю, мы можем попробовать.        — Не то чтобы я сильно настаивал… Просто вспомнилось, вот и всё…        Мне пришлось сдерживаться, чтобы не поморщиться. Такую очевидную ложь было тяжело не заметить.        — Да… Я в этом не сомневаюсь.        Они умолкли, а вместе с ними затихли и все прочие звуки. Я осталась в неведении. Но, несмотря на неприятное чувство в груди, желание узнать никуда не делось.        Осторожно, боясь оказаться замеченной, я выглянула из-за угла. Со стороны я наверняка выглядела как сталкер какой-нибудь, но мне было слишком любопытно узнать, что у них там происходит.        А посмотреть было на что.        Они не просто обнимались, следуя идее Хикки. На самом деле, он даже и обнять-то никого не успел — замер с растопыренными руками и выпученными глазищами. Но его можно было понять. Вероятно, я бы тоже отреагировала похожим образом, случись в моей жизни… Такое.        Юкинон не ограничилась полумерами…        Зависть ударила вдвое сильней, но я продолжила наблюдать.        Оторвавшись от него, Юкикон выглядела ошеломлённо. Не найдя сил смотреть ему в глаза, она делала всё возможное, чтобы заинтересоваться в бетонном узоре под ногами. А Хикки, похоже, так вообще с трудом осознавал реальность происходящего. Сейчас он и вправду был похож на рыбу на суше.        Смотреть на них было бы забавно, не будь так грустно.        — Я… Прости, э-это не то, что ты предполагал, но… Просто…        — Н-нормально, всё нормально. Не то чтобы было… Ну… Можно было предупредить…        Они выглядели так нелепо, что хотелось выскочить вперёд и столкнуть их носами ещё раз.        — Но тогда стало бы слишком сложно…        — …Понятно.        Умолкнув вновь, они продолжили играться в свою глупую игру, в которой проигрывает первый набравшийся храбрости. Первой оказалась Юкинон, в который раз застенчиво убирая непослушную прядь волос за ухо. Впрочем, победила она или проиграла — вопрос довольно сложный. Я бы засчитала себе победу.        Выждав подходящий момент, Хикки расплатился той же монетой — наклонившись, поймал зазевавшуюся девушку в ловушку. Своим лицом. Губами. Больше было похоже на затянутый клевок на самом-то деле, но и его оказалось достаточно, чтобы мои мозги начали плавиться.        — Вау, как непристойно, — раздалось шёпотом за спиной, и я едва не вскрикнула. Пришлось закрыть рот двумя руками, чтобы не привлечь внимание, — за такое им следует выдать дисциплинарное взыскание. Любовь-морковь это ладно, но не в школе же.        Пока я пряталась за стеной, Ироха-чан пряталась за мной. Откуда она взялась и как умудрилась подкрасться — я не знаю.        — И-Ироха-чан! — шёпотом воскликнула я. — Что ты здесь делаешь? Разве собрание уже завершилось?        Быть того не может. Разве что мы его окончательно сорвали своими выступлениями.        — Продлили перерыв ещё раз. А вы все ушли и не возвращаетесь, вот пришлось уйти и мне. На поиски.        Сколько правды было в её словах — та ещё загадка. Конкретно причина вызывает некоторые сомнения. Мне кажется, она просто хотела смыться и сама.        — Но кто бы мог подумать, — кивнула она в сторону уже отсоединившейся друг от друга пары, — как там говорят? «В тихом омуте черти водятся»? Ну так вот, это про них. Может быть, они и всю эту кашу заварили просто чтобы уединиться? Вы, сенпаи, совсем голову теряете в свой последний год.        — Ха-ха…        Она, наверно, не ошибается. Мы вот-вот покинем это место, перейдём во взрослую жизнь. Всем понятно, что время беззаботности проходит, вот мы и пытаемся сделать что-то безумное, дабы запечатлеть эти времена в годах. Даже такие нелюдимые как Хикки с Юкинон, хотя едва ли хоть один из них в этом сознается.        Раздался приглушённый щелчок, который я распознала, как камеру. Наш президент, прикрывая рукой динамик смартфона, много-немало сфотографировала двух зазевавшихся одиночек.        Хотя уже теперь не таких уж и одиночек.        — Что ты делаешь? — сорвалось у меня с языка. Действия подруги действительно вызывали вопросы.        — Собираю компромат, конечно же, — ответила она, сделав шаг назад и щёлкнув ещё раз, но уже меня, — думали, так просто от меня отвяжитесь? Как бы не так. Буду эксплуатировать вас, пока не выпуститесь.        Воу, да Ироха-чан оказалась каким-то диктатором! Как она пришла к власти?! Зачем Хикки допустил её до власти?! Критическая ошибка!        Мне не удалось даже нормально возмутиться. Да и на фотке я наверняка выгляжу, как идиотка!        — Но со стороны и так было понятно, что к этому всё и идёт, — неожиданно продолжила она, меланхолично уставившись в свой телефон. — Это то, что он искал? Похоже, было глупо рассчитывать на что-то… Жалко.        Да… Жалко. Наверное, единственное слово, которым можно всё описать. Жалко… Хотелось бы мне, чтобы всё сложилось по-другому…        — Ой, засада! — слишком громко вскликнула Ироха-чан, и я мгновенно посмотрела в дверную щель. Только чтобы встретиться с парой недовольных и смущённых лиц, очевидно нас заметивших. — Всё можно объяснить!        Это беда. Но не та, из-за которой кто-то пострадает. Просто очередная незаметная страница в нашей жизни, а значит, одной улыбки будет достаточно, чтобы поставить в ней точку. А улыбаться я умею очень даже хорошо. И смеяться, как дурочка.        — …Аха-ха, — я предложила им и то, и то, а они только рады купиться, — не то что бы мы собирались подсматривать…        И, раз уж на то пошло, то пусть всё останется так, как есть.

***

       Жарко. Всё тело горит, будто в огне, но не может сгореть. Каждое касание, пускай и сквозь одежду, казалось, оставляет ожог. Мои ноги предательски подкашиваются, вынуждая искать иную опору. Это оказалось несложно, даром, что руки уже давно её нашли в чужих плечах.        Меня притягивают ближе, сжимая в объятьях ещё крепче, а я, сама того не замечая, отвечаю взаимностью, заковывая его шею в импровизированный замок.        По телу расплывается очередная волна тепла, грозящая спалить меня изнутри.        Усилием воли я открываю глаза, чтобы встретиться с чужими, закрытыми. Его лицо, равно как и моё, охвачено неестественным красным оттенком, явно не собиравшимся куда-либо деваться в ближайшее время. Я бы назвала его милым, позволь мне состояние.        Неожиданное движение губ, и мне не удаётся сдержать свой голос. Вместо слов получается только что-то нечленораздельное, подозрительно похожее на стон. Или это он и был? Как бесстыдно…        Веки тяжелеют под натиском ещё более бесстыдного юноши, чью самодовольную ухмылку мне доводиться почувствовать на себе.        Как высокомерно…        Как дико…        Как животно…        Но я совсем не против. Если хочет, то пусть наслаждается своим мимолётным успехом сколько душе угодно. Мне плевать.        …Плевать.       …Но всё же, кто бы мог подумать? Кто мог предсказать, что Хикигая Хачиман, вечно отрешённый, нелюдимый, угрюмый неудачник, таит в себе такие порывы? Монстр логики? Больше похож на голодного котёнка. Большого, опасного и незаметного котёнка, выжидающего удобного момента в кустах, потому что кто-то помешал его сну. И, по случайному стечению обстоятельств, этим кем-то оказалась я.       …Ладно, возможно, не по такому уж и случайному. Претензия, впрочем, принадлежала мне и только. Никто не посмеет её отрицать.        Ещё один агрессивный рывок вперёд, вынудивший мои голосовые связки проигнорировать голос разума и заработать.        А потом неожиданный разрыв, и я осознаю, как сильно мне не хватало воздуха. Глубокий вдох, потом ещё один, ещё и ещё. По ощущениям мне только что пришлось пробежать эстафету, но не без компании — Хикигая Хачиман, хотя и находясь в более крепкой физической форме, всё равно не мог справиться с отдышкой. Его глаза, мерзкие, как у дохлой рыбы, смотрели прямиком в мои, а я не могла определиться, что в них увидеть.        Так мы стояли довольно долго, если верить моим искажённым ощущениям. Может быть, минут десять? Быть такого, правда, не могло, утверждала логика, загнанная куда-то к окраинам разума        Его руки, фривольно нашедшие своё место на моей талии, дрогнули, утратив уверенность в своих действиях. Хватка перестала быть такой крепкой, наши тела практически перестали соприкасаться, а на лице Хикигаии Хачимана возникло уже знакомое неуверенное выражение.        Это индикатор, призыв к действиям, но также мой шанс отомстить. Я же Юкиношита, в конце концов. Разве может моя гордость позволить кому-то смотреть на неё с высока?        Разорвав искусственный замок, я улыбаюсь и медленно провожу ладонью по его щеке. Он дёргается от неожиданности и не удерживает непонятного гортанного звука, смысла в котором для меня было в разы больше, чем могло показаться.        Улыбка приобретает насмешливые черты, а он с трудом не закатывает глаза. Теперь я могу с уверенностью сказать, что комбинация смущения и раздражения на его лице действительно выглядит миловидно. И вправду, как котёнок.        — …Нужно идти назад, — пытается он спрятать своё смущение за словами.        — …Да. Юи начнёт волноваться.        Да и не только она. Кое-кто излишне настырный, наглый и докучливый вполне может отправиться на поиски своей основной рабочей силы, а то и вовсе собрать поисковую команду. Искать им вряд ли придётся долго, учитывая, что крыша — одно из самых популярных мест для… Мероприятий подобного рода. Если верить местным слухам.        Никогда бы не подумала, что однажды поучаствую в их подтверждении.        И всё же, несмотря на прозвучавшие слова, никто из нас не сдвинулся с места. Мысль об этом была слишком некомфортна, в отличие от положения. Аналогичное было применимо и к Хикигае-куну, наверняка уже придумавшему пару-другую отговорок, чтобы не идти в клуб. Может быть, ему известно ещё какое-нибудь неприметное место?        — …Мы можем пойти...        Похоже, догадка подтвердилась, но выслушать предложение до конца мне было так и не суждено. Всему виной был телефон, не вовремя напомнивший о своём существовании.        Поначалу мы оба уставились на него, брюзжащего в кармане юбки, не зная, как следует реагировать.        Может быть, если подождать чуть-чуть, то он оставит нас в покое?        Но конечно же нет. Юи никогда не славилась прекрасным чувством такта и времени во вселенной. Звонки продолжались и, похоже, совсем не собирались прекращаться.        Разочарованный вздох сорвался с моих губ, и Хикигая-кун нехотя сделал шаг назад.        Мысленно отрепетировав заранее подготовленное объяснение, я нажала на яркую зелёную кнопку, и из телефона сразу же раздался знакомый обеспокоенный голос:        — Юкинон, ты в порядке? Где ты?        Громкий голос подруги слишком резко ударил по ушам, инстинктивно вынудив меня поморщиться.        — Я в порядке, Юи. Скоро подойду.        — А Хикки, ты не знаешь, где он? Этот жук смылся, едва успел прозвенеть звонок! Как ошпаренный!        — Вот как? — я не смогла удержать ещё одной насмешливой улыбки в сторону объекта нашего обсуждения. — Уверена, у него есть веские на то причины.        Лицо Хикигаи-куна ничего не выражало, одни только глаза, направленные строго на мои, подсказывали о недовольстве своего обладателя.        Я не виновата, знаешь ли, что ты ведёшь себя несдержанно. Лучше в зеркало так смотри.        — Надеюсь! Не удумал же он уйти домой под шумок. У нас тут каждый день на счету!        Действительно. Оставшееся время можно было исчислять часами. Уже скоро наша небольшая идиллия прервётся, став воспоминаниями. Не всегда радостными, не обязательно грустными, но тем не менее удовлетворяющими. Это было приключение, которого я не ожидала и на которое не рассчитывала. Оно было странным, но, в итоге, более чем стоящим. Я нашла друзей. Цель в своей жизни и, как бы это не звучало, человека, с которым захотела её реализовать. Это уже намного больше, чем я имею право желать. Вот на столько жадной я стала за последние два года.        Но такая не я одна. Источник жадности проснулся и в моём избраннике, о чём он теперь регулярно даёт знать всякий раз, как выпадает такая возможность. Когда мы остаёмся наедине.        По моему лицу растекается тепло от воспоминаний, которые мы уже успели создать. Оно становится только безжалостней от тех, которым ещё предстоит совершиться. В конце концов, в перечне накопилось немало пунктов… Но лучше мне подумать о чём-нибудь другом.        — Нет, он не настолько безответственный.        — Уж надеюсь. Иначе придётся попросить Ироху-чан собрать отряд и притащить его силой!       …Разве ты всегда была такой агрессивной? В тебя вселился дух Оды Нобунаги?        — …Займись этим, если он не объявится, я уже иду.        — А, хорошо. Тогда, скоро увидимся.        Обозначив основную проблему, наш разговор прекратился. Из телефона раздались гудки, а из моего горла — усталый вздох.        Похоже, всё-таки придётся идти… Даже после нашей выходки они от нас не отстали. Президент студсовета, по крайней мере. Докатиться до шантажа? Звучит похоже на неё, но кто знал, что она успела сделать фотографии?        ...И всё же — отложить обязанности ради личного удовлетворения. Как низко я пала? Это результат «его» влияния, бесспорно.        «Он» так и стоял месте, продолжая бессмысленно сверлить меня взглядом. На секунду я собралась ему его вернуть, но время, а точнее Юи, такой роскоши не предоставляли. В конце концов, не могу же я после всего произошедшего ещё и отвернуться от неё…        — Я пойду первой, — утверждаю я максимально отстранённо, дабы успокоиться.        И хотя для скромного круга друзей и знакомых наши отношения не были секретом, давать лишний повод для слухов и россказней было не к чему. Лишнее внимание никому не нужно.        Убрав непослушную прядь волос за ухо, я отстранилась от стены. Расстояние до двери было небольшим, буквально пара-тройка метров, но даже его, как оказалось, преодолеть мне не по силам. Иначе как ещё оправдать тот факт, что я вновь оказалась прижата к стенке, стоило сделать всего один шаг в строну?        Мои глаза расширились от удивления, но то же самое произошло и с Хачиманом. Облокотившись на прижатую к стене руку, он перекрыл мне дорогу к отступлению. Ошарашенный своим поступком немногим меньше меня, Хикигая-кун не нашёл выхода лучше, кроме как закончить начатое и медленно начать разрывать ту небольшую дистанцию, нас разделявшую.       …Как агрессивно.        — …Что ты...        Меня эффективно заткнули, как бы грубо это не звучало. Тепло вновь разлилось по телу, и, несмотря на заметные протесты разума, я не нашла в себе сил воспротивиться. Откуда им взяться?        Мне нравится.        Ему тоже, если судить по действиям. А если никто не против… Ничего страшного не случится, задержись я ещё на минутку…       …Правда?

***

       Пол идёт ходуном.        Вот так бы я описала сложившуюся ситуацию. Подобное имеет тенденцию происходить, когда молодёжь собирается в количестве больше десяти, а из колонок начинает доноситься популярная музыка. Не меньше полусотни подростков, вот-вот сделающих последний шаг во взрослую жизнь, дёргали конечностями в едином опьяняющем порыве. То есть их право, которым, честно говоря, грех было не воспользоваться. Школьный выпускной вечер случается только один раз в жизни, пренебрегать им — значит совершить ошибку. В конце концов, даже двое самых отрешённых представителя местной диаспоры соизволили показать себя на этом фестивале простых смертных, что уж говорить о нормальных людях. С их стороны не явиться было бы вдвойне расточительно — на организацию праздника, как мне напела одна птичка, они оказали самое непосредственное влияние. Сама же птичка тоже присутствовала, но, в отличие от двух обособленных молодых людей, стояла в сторонке, потягивая какой-то напиток. Безалкогольный, вся спиртная продукция была успешно запрещена родительским комитетом, что наверняка не помешало некоторым энтузиастам наклюкаться заранее. Идея, откровенно говоря, была смехотворна — сильно сомневаюсь, что от бокала шампанского у кого-то из них снесёт голову, но её смысл был кристально ясен. Юкино-чан захотела свободы, но с каких это пор хозяева добровольно отпускают своих подопечных на волю? Что действительно опьяняет, так это власть, чувство контроля и превосходства. Все качества, с таким рвением почитаемые нашим семейством. И её маленькое восстание не осталось незамеченным. Праздник оказался бы сорван окончательно и бесповоротно, не заступись за права угнетённых некоторый юноша с бестолковой причёской.        Честное слово, даже с зачёсанными до блеска волосами одна прядь умудрялась стоять торчком.        Но как ему удалось всё это провернуть? Вот это вопрос действительно заслуживающий отдельного внимания. И мне хочется узнать ответ.        Поэтому, снарядив себя бокалом с лимонадом, я отправилась к птичке, так одиноко наблюдавшей за всем со стороны. Что она споёт мне сегодня?        К сожалению, первичный план подкрасться незаметно провалился. Платье и каблуки не располагали к тайным операциям. Молчаливая птица меня заметила и сразу же нахмурилась, но быстро взяла себя в руки.        И почему они все так реагируют на моё присутствие? Я же далеко не антагонист в этой истории. Антигерой, в худшем случае.        — А ты веселишься до упаду, Шизука-чан. И платье-то какое. Где купила? Хочу такое же.        Моим приветствием женщина оказалась совершенно не впечатлена. А я ведь старалась.        — Харуно, — всё-таки кивнула она, сделав глоток, — разве тебе стоит быть здесь? Уверена, в зале найдётся десяток молодых людей, которые с радостью позволят тебе вскружить им голову.        Я хохотнула немного, прикрывшись свободной рукой.        — Ты звучишь, как старая овдовевшая леди.        Она одарила меня неприятным взглядом, но не более того. Мы на большом празднике, в конце концов. Портить его дешёвыми сценами — моветон. Так что сегодня любой мог подойти и невозбранно втереть ей немного соли в рану.        — У тебя самой немало шансов закончить точно также.        — Вечно одинокой и скучающей дамой в самом расцвете сил? — идея показалась мне весьма забавной. — Больше, чем ты думаешь.        Выйти замуж — совсем не проблема. Дело одного дня, не более. Но вот оказаться вдовой после трагического стечения обстоятельств? Честно говоря, это прельщает ещё меньше замужества. Я ещё слишком молода, чтобы одеваться в чёрное.        Шизука никак не ответила. О моих обстоятельствах ей хорошо известно, но разговор никогда не уходил в этом направлении. Она, как-никак, школьный психолог и не желает случайно травмировать нежную психику своих учеников, пусть даже и бывших. Но я бы лично не отказалась от небольшой трёпки. Иногда посплетничать — всё, что требуется для снятия стресса.        Музыка остановилась, позволив разгорячённой молодёжи наконец-то оторваться друг от друга. Некоторые с радостью воспользовались моментом, тяжело дыша, чтобы промочить горло, кто-то наоборот посчитал это лишней помехой и с недовольством цокнул языком, но жизнь простых смертных меня интересовала мало. А вот парочка неформалов, принадлежавшая к первой категории людей, с удовольствием присосалась к шведскому столу, торопясь удовлетворить свою жажду.        Хорошо им, наверно.        В голове возникла замечательная идея, как можно немного раскрасить своё бытие, но воплотиться в жизнь ей так было и не суждено. Мне случилось встретиться взглядом со своей матерью, одним богам известно, сколько она уже смотрит в моём направлении. Коротким, едва видимым кивком она дала понять, что хочет поговорить. Любой другой человек и не заметил бы её жеста, но после стольких лет тренировок тяжело не научиться читать язык тела.        — Похоже, мне пора, Шизука-чан, — вложила всю возможную скорбь в свой голос, — постарайся сильно не скучать.        В ответ она лениво махнула рукой, не менее ёмко давая понять, что скучать вряд ли будет. По крайней мере, по мне. Немножко жалко, немножко больно, но что поделать. Отношение людей к себе можно изменить, но далеко не сразу. Нужно нечто, способное нас объединить. К примеру, Шизука-сенсей явно не намеривается отказать себе в горячительных анестетиках сегодня ночью. Я тоже, если честно. Возможно, мы сможем помочь друг-другу в столь деликатном вопросе. Одна голова, как говорится, хорошо, но две лучше.        Временно распрощавшись с подругой, если её можно так обозвать, я поспешила узнать, чего же от меня хотят сильные мира сего.        Грациозно, как и всегда, я пролавировала между молодыми людьми, не чуравшимися поглазеть в мою сторону, и соорудила самую добродушную улыбку из возможных.        — Ты хотела что-то, мама? Папа.        Родители кивнули, признавая моё присутствие. Отец будучи более молчаливым и наблюдательным, передал инициативу своей жене:        — Дорогая, кто этот юноша, танцевавший вместе с Юкино? Он выглядит знакомо.        Её взгляд был устремлён в сторону Хикигаи-куна, беззаботно обсуждавшего что-то с компанией девушек. Их было довольно много, если задуматься. Не просто Юкино-чан и её подруга Гахама-сан, но и ещё две мне незнакомых. И если одну из них я всё-таки смогла распознать как нынешнего президента студенческого совета, то личность другой так и осталась загадкой. Но в учреждении едва ли учится большое количество девушек с длинными обесцвеченными волосами. Узнать, кто она, не составит труда.        — Хикигая Хачиман, — ответила я с насмешливой ноткой в голосе, — вы уже виделись пару раз.        Ему определённо не понравится такое внимание.        — Хикигая… — медленно повторила мама, вглядываясь в ничего не подозревающего паренька. — …Какие отношения их связывают?        Ну разве это не вопрос года? Какие отношения связывают Хикигаю Хачимана и Юкиношиту Юкино?        — Похоже, достаточно близкие, чтобы танцевать вместе, — задумчиво вставил папа, тоже рассматривая незадачливого юношу.        Мне его даже жаль.        — Действительно. И всё-таки, Харуно, может быть ты знаешь что-нибудь ещё?        — Боюсь, нет, мама. Юкино-чан не очень охотно делится со мной тайнами личной жизни. Не думаю, что что-то серьёзное.        Это была ложь. Не нужно обладать третьим глазом, чтобы разглядеть тонкую красную ниточку между ними. Так бережливо охраняемую, что, кажется, даже смотреть на неё опасно. Весьма неприятное, но хорошо знакомое чувство охватило меня изнутри и даже заставило пожалеть о сорвавшейся лжи, но утихомирить его не составило труда. Не в первый раз.        — Не уверена, что это так, — естественно, на мои слова никто не повёлся, — почему бы тебе не познакомить его с нами? Независимо от их отношений, мне хотелось бы знать о друзьях Юкино побольше.        О друзьях, но позвать именно его? Гахама-сан только что была спасена от страшной участи.        — Если он, конечно, не возражает, — добавил отец, скорее просто из вежливости.        — Ох, он будет в восторге.        Его самый страшный сон вот-вот сбудется. Чему же тут не радоваться? Не в клетку же ко львам его собираются кинуть.        Вздохнув тихонько, мне пришлось повиноваться. Альтернативным вариантом было послать всё к чёрту и присоединиться к маленькой революционной коммуне, но лучше от этого не стало бы никому. Кто-то должен быть козлом отпущенья.        Мимолётно мне довелось повстречаться взглядом с Шизукой, ставшей совсем мрачнее тучи. Ей явно не составило труда понять, что к чему — она всегда была проницательной до чужой жизни. Едва ли, правда, её недовольство способно что-то изменить.        Добраться до цели оказалось сложнее, чем предполагалось — со стороны поголовье школьников казалось не таким большим. За десять секунд своего путешествия мне даже довелось услышать приглашение на танец, которое, впрочем, было проигнорировано не задумываясь. К падким до сладкого подросткам у меня не было никакого интереса. Чего нельзя сказать о непадких, благо такой на всю школу был только один.        Он же скорчил уморительную мордашку, стоило мне попасть в поле его зрения.        — Приветики, Хикигая-кун~ — шлёпнула я его плечу и обошла вокруг.        Нарываться на моих родителей ему пока что не к чему.        — Юкиношита-сан… — вяло отреагировал он, но сей досадный факт оказался успешно компенсирован реакцией Юкино.        — Сестра! — выпалила она слегка громче, чем было нужно. Благо в зале и так царил акустический хаос и её голосок не привлёк избыточного внимания.        — Я тоже рада тебя видеть~        Она нахмурилась, не принимая мои слова за чистую монету.        — И Гахама-сан! Приветики~        — П-Приветики…        Ну, хотя бы кто-то из вас знаком с нормами приличия. Сестрёнка так разочарованна тобой, Юкино-чан.        В стороне оказались ещё две девушки, до этого активно участвовавшие в разговоре. С моим появлением их запал, однако, поугас. Всё ещё не понимаю, почему. Я так страшно выгляжу? Или за моей спиной призраки появляются? А я ведь даже не кусаюсь. Та что поменьше, с русыми волосами, похоже, меня узнала. Откуда — не знаю, да и какая разница? До неё никому дела нет.        — Ой, ха-ха, кажется, там кому-то нужно помочь с платьем. Кавасаки-сенпай, не поможешь? — мгновенно нашла она причину оказаться в другом месте, заметно запаниковав.        Вторая девушка, повыше, оказалась не такой трусливой. Заметив моё беспардонное вторжение, её лицо охладело почти настолько же, как и Юкино. Опять же, что я ей сделала — непонятно. Может быть, ей просто-напросто не нравится, когда в разговор кто-то бесцеремонно вмешивается?        — Кто? — повелась она на сомнительный довод президента студсовета.        — Да вон там, пойдём.        — Эй, погоди…        Бросив в нашу сторону прощальный обеспокоенный взгляд, она позволила себя утащить подальше. В этом не было необходимости, честно говоря. Никто не запрещал им продолжить тусоваться рядом с, скажем, Гахамой-сан. Да и убегать вот так поспешно… Обидно всё-таки.        Юкино-чан вздохнула и начала массировать виски, в то время как Хикигая и рыженькая нелегко поглядывали в мою сторону.        — Сестра… Что ты хочешь?        — Боюсь, меньше, чем заслуживаю, — пробормотала я, борясь с неожиданным желанием утопить окружающих в их же лимонаде, — всего лишь пару минут вашего внимания.        — Ну теперь-то оно уж точно всё твоё.        — Я искренне не понимаю, о чём ты говоришь.        Они сами ушли. Мы даже поздороваться не успели.        — Естественно не понимаешь…        Моя сестра издала вздох, накинувший ей лишнюю пару десятков лет. Аналогичная аномалия произошла и с Хикигаей-куном, хотя ему и хватило приличия ограничиться одними только искажениями на лице.        В зале вновь заиграла музыка, но намного менее бойкая, чем парой минут ранее. Она сразу же послужила для молодых людей и сигналом, и возможностью. Их последний шанс, в конце концов, отказаться от оков смущения и общественного мнения в пользу танца с дорогим сердцу человеком. Романтика.        — Если вам ничего не надо, то мы пойдём, — заявил Хикигая, без каких-либо сомнений собираясь увести Юкино подальше.        Не слишком ли он стал наглым? Ещё год назад воздухом подавился бы, предположи кто-нибудь такое развитие событий.        Но так просто, боюсь, ты не уйдёшь.        Перед тем как он успел взять Юкино-чан за руку, мне удалось вмешаться:        — Ты же не откажешь девушке в танце, Хикигая-кун?        Из того, как они втроём замерли на месте, можно было состряпать целый эпизод для ситкома. Особенно из Гахамы-сан, выглядевшей, как будто я только что открыла Америку быстрее неё.        Но я-то не против поделиться. Все претензии к другому человеку.        — …Простите, но я предпочёл бы отказаться, — ответил он, уставившись на меня своими дохлыми глазами.        Мерзость~        — Не будь такой букой, — перехватила я его руку, так и тянувшуюся в сторону Юкино, — невежливо отказывать дамам в подобных предложениях. Ты же не хочешь опозорить будущую сестрёнку, да?        Нет, серьёзно, если ты откажешь мне после такого бесстыдного движения, то лекции от родителей мне не избежать. Это будет долго, нудно, требовательно и совершенно без необходимости, а я окажусь вся такая расстроенная и недовольная, что случайно смогу сделать какую-нибудь гадость. Некоторые, вообще-то, и убить готовы ради времени со мной. Вроде Хаято, уже прожёгшего в твоём дряблом тельце пару-тройку дырок.        Юноша, не утратив своей проницательности, понял скрытый намёк и без разъяснений.        Обменявшись нелёгким взглядом с Юкино, а потом и Гахамой-сан, он наконец-то согласно кивнул, даром, что через силу. Честно говоря, это было оскорбительно, не вёдра же с водой его носить заставляют, а одолжение делают. Можно было ведь просто поставить его перед фактом и мило улыбнуться, но нет, Харуно-то добрая душа…        Осторожно взяв мою протянутую руку, он сделал шаг вперёд, соглашаясь на танец. За его спиной же остались два василиска, всеми силами старавшиеся обратить меня в камень.        А я ведь и вам тоже одолжение делаю.        Подмигнув напоследок взволнованной Гахаме-сан, я скрылась за своим Персеем. Он, без особого желания, одними пальцами прикоснулся к моей талии, совершая банальнейшую ошибку каждого перепуганного девственника. Девушки любят уверенных парней.        Поэтому, перед тем как расположиться у него на плече, мне пришлось упрочнить наши отношения и закрепить его руку несколько глубже на моей спине.        Минут пять назад у тебя всё прекрасно получалось.        Мы начали движение. Сначала медленно, пробуя друг друга на прочность, потом быстрее, определившись с рамками возможностей. Нельзя сказать, что Хикигая Хачиман прирождённый танцор. Его неопытность была заметна невооружённым глазом, но тем не менее ноги мне никто не отдавил. Заставляет задуматься, а откуда у него взялся хоть какой-то опыт танцев.        — И как тебе, Хихигая-кун, жизнь нормального человека? Не давит на мировоззрение? — спросила я полушёпотом, но и этого было достаточно.        — Не особо. Мировоззрение — относительная штука. И моя жизнь всё ещё далека от нормальной.        — Думаешь? — его наивность вынудила меня захохотать. — Похоже, ты всё-таки определился с выбором. Но что насчёт бедняжки Гахамы-чан? Её сердце разбито, ты знаешь?        Конечно же знает. В конце концов, он признал существование «любовного треугольника» в своей жизни, несмотря на все заблуждения на этот счёт. А теперь, разорвав цепи своей созависимости, ему только и остаётся, что пожинать результат, каким бы горько-сладким он не был.        Его хмурые брови послужили ненужным доказательством моей правоты.        — Но сестрёнка довольна! Полностью поддерживаю твой выбор.        Продолжая танцевать, я почувствовала, как он сжал меня чуточку крепче.        Как вульгарно~        — Ваша поддержка меня не интересует, Юкиношита-сан, — холодно ответил он, смотря мне прямо в глаза.        Очень, очень резкое заявление. Необдуманное. С каких пор он стал таким дерзким? Неужели Юкино умудрилась его так быстро испортить? И это они меня за змею считают.        В ответ я ярко улыбнулась или, по крайней мере, попыталась. На выходе же получилась усмешка, едва ли мною контролируемая.        — Точно-точно? Совсем уверен?        Он кивнул, не изменившись в лице.        Вот дурак! Я танцую с идиотом, помогите! Он обменял мозги на пафос!        Я только засмеялась, не в силах совладать с иронией. Несколько парочек вокруг посмотрели на нас с интересом, во многом к недовольству Хикигаи. Он раздражённо на меня фыркнул, но что я могу поделать? Ему всегда удаётся меня рассмешить. Не знаю как.       …Возможно, мне следовало воспользоваться возможностью самой и убежать? Как далеко ушёл этот поезд?        Однако, мимолётная встреча с сестрой развеяла ненужные иллюзии. Едва ли мне хватит сил поменяться с ней местами. Все усилия пойдут коту под хвост.        — Тогда, боюсь, мне придётся тебя разочаровать, — продолжила я, замуровывая ненужные мысли под очередной бетонной плитой, — ваша… Публичная демонстрация отношений привлекла внимание любопытных.        Его лицо, казалось, и без того хмурое, помрачнело ещё больше.        — Мои родители изъявили желание познакомиться с тобой поближе, — за его вытягивающимся выражением было бы очень уморительно смотреть со стороны, — и я, глупенькая, подумала, что тебе понадобятся все союзники, которых сможешь найти.        Он молчал, вероятно, ошарашенный неожиданной кочкой на дороге своей жизни. Замедлились и наши тела, совсем перестав попадать в такт музыки.        — …Когда? — спросил он охрипшим голосом.        — Сейчас.        Если он не был белым раньше, то уж то явно побледнел сейчас. И я могла его понять. Встреча с родителями — всегда стресс, что уже говорить о моих. Даже слепой может с уверенностью сказать, что ты им не нравишься.        — Соберись. Размазнёй ты хочешь прослыть меньше всего, поверь мне. К тому же, они не съедят тебя. Прямо сейчас. На самом-то деле, идеальней ситуацию и не придумаешь. Главное — сделать первый шаг.        И зачем я его успокаиваю? Он же уже сказал, что не заинтересован в моей помощи, так и плыл бы вперёд по течению. Это сочувствие или же я просто такой хороший человек?        Он попытался их обнаружить, быстро бегая глазами от угла к углу, но я отвернула его в другую сторону. Танец же, тем временем, подходил к концу.        — Успокойся и постарайся обойтись без своих выкрутасов.        — …Да. Спасибо, — ответил он, вздохнув, и добавил, — прости.        Одним «прости» ты теперь не отмажешься. Всем словам есть цена, но твоим мы обсудим в другой раз.        Музыка наконец-то остановилась, разрывая молодёжь друг от друга. Многие были недовольны этим фактом, а кто-то даже решил его проигнорировать, но активней всех был, несомненно, Хикигая. Отпустив меня при первой возможности, он неуверенно оглядывался по сторонам.        Обеспокоенно выглядела и Юкино-чан с Гахамой-сан, хотя и по иным причинам. Но это скоро изменится. Прямо сейчас, на самом-то деле.        Легонько подтолкнув всеобщего любимца, я направилась к двум одиноким девушкам. Сестрёнка при этом забавно морщилась, тщетно пытаясь скрыть свою неприязнь к происходящему.        Ну, то-то ещё будет~        — Вот, смотри, возвращаю твоего ненаглядного в целости и сохранности, — начала я, подбирая слова, чтобы перейти к главному.        Хикигая фыркнул, подходя к ней поближе, а сама Юкино-чан только брезгливо отвернулась.        — Ты закончила, — весьма прохладно ответила она спустя пару секунд, — в таком случае, оставь нас в покое.        Я пыталась, но усмешку сдержать не удалось.        — Боюсь, всё не так просто. Родители хотят поговорить с вами двумя.        Моргнув пару раз, Гахама-чан явно верно уловила посыл и выделила нужное слово в предложении.        — Что?… — глаза сестрёнки распахнулись в удивлении.        — Да брось, не воображай из себя саму удивлённость. Ты же прекрасно знала, что они здесь, но тем не менее не отказала себе в слабости. Теперь просто хочется поближе познакомиться с друзьями своей дочери. Это же не преступление.        Юкино посмотрела на своего кавалера с тревогой в глазах, но он-то уже был осведомлён, хотя всё ещё далёк от восторга.        — Пойдёмте, — пришлось мне их поторопить, иначе всё станет только хуже, — заставлять людей ждать — некрасиво.        Да и времени я натянула уже достаточно.        Выбора у них, честно говоря, и не было. Несомненно, можно попытаться убежать, оставив кого-нибудь, не будем тыкать пальцем, разгребать образовавшуюся кучу добра и веселья, но это билет в один конец. Хотя я ни капельки не удивлюсь, если эта парочка выкинет нечто подобное. Они были себе на уме ещё до того, как встретились, а вдвоём…        Однако, трусить никто из них, по всей видимости, не собирался. Переглянувшись ещё раз, они опасливо кивнули, предпочтя смириться со своей судьбой.        Храбрые дураки.        Двое пошли вперёд, на эшафот, и за ними увязалась третья.        А мне-то показалось, что я была достаточно непрозрачна в словах.        Но, перед тем как я успела открыть рот и укатить третье колесо прочь, она заговорила сама:        — Вы сказали, что они хотят познакомиться с друзьями Юкинон, так? — её глазёнки твёрдо уставились в мои, не намереваясь отступать. — Я её друг. И Хикки тоже.        В её голосе явно звучали стальные нотки, и этому удивилась не я одна.        — Юи, это не обяза…        — Обязательно, — мгновенно перебила она Юкино, — я видела их немного, но нормально познакомиться так и не удалось.        На девчонку я могла смотреть только с изумлением. Ей нет никакого дела до наших семейных разборок, но она, тем не менее, бросается вместе с ними на амбразуру. По совершенно бессмысленным причинам. А я ещё считала, что это эта парочка не от мира сего. Да они тут все сумасшедшие, начиная с куратора!        Однако, под злорадством скрывалась болезненная тоска, имя которой — зависть. Про её существование мне было хорошо известно, именно поэтому она и оставалась спрятанной за горой усмешек, но правда, как всегда, была суровей.        Ох, я опять начинаю бурчать. Как неподобающе~        — Если ты этого хочешь, то кто я такая, чтобы тебя останавливать?        Мы поиграли в гляделки ещё пару секунд, перед тем как продолжили путь. На нас и без того уже поглядывали со всех сторон, дольше тормозить просто нельзя.        К аналогичному выводу пришла и мама, стоило нам наконец-то вырваться из живой клетки. Любой другой и не заметил бы, разве что под микроскопом, как на долю секунды её лицо недовольно исказилось, но не я. Опыт открывал глаза, а его было несколько больше, чем хотелось бы.        — А вот и мы, — взяла я на себя роль посредника за неимением альтернативы, — пришлось сделать небольшой крюк, простите.        Мама кивнула, совсем не обратив внимания на мою скромную персону.        — Я рада, что у тебя всё хорошо, Юкино.        Её голос был мягок и тёпл, создавая броский контраст со своей дочерью:        — …Мама. Папа.        Все разговоры между ними уже давно не звучали иначе.        — Ты наконец-то решила познакомить нас со своими друзьями, — подхватил эстафету отец, присматриваясь к двум незнакомым подросткам, — мы многое слышали от Харуно, но, к сожалению, никогда от Юкино. У вас троих есть свой клуб, не так ли?        — А-А-эм, да, — первой среагировала Гахама-сан, смущаясь, — есть! Мы занимаемся… Всякими разными делами. Вроде… Вроде… Учим добывать р-рыбу, а не приносим её!        Я прикрыла глаза, стараясь не хохотнуть. Наконец-то годы выдержки дают свои плоды.        — О-Она хотела сказать, что мы помогаем студентам найти решение их проблем, — немедленно вступился за подругу Хихигая-кун, выдавливая из своих мышц нечто, на улыбку похожее весьма относительно.        Им повезло, что отец в тайне любитель посмеяться.        — Я понял, не надо переживать, — ответил он приулыбнувшись, — вы заняты полезным делом. Но могу я узнать ваше имя?        — Юигахама Ю-Юи, приятно познакомиться…        Рыженькая явно растеряла запал после своего фиаско, но всё равно пыталась держаться ровно. Её глаза, правда, смотрели куда угодно, но не на собеседника.        — Хикигая Хачиман, — предложил более короткую версию юноша, протягивая руку.        Сколько усилий он прикладывает, чтобы она не дрожала?        — Замечательно, теперь мы можем спать спокойно, зная, что у Юкино есть хорошие друзья.        — …Папа, — немедленно покраснела зачинщица всего этого безумия, отводя взгляд в сторону, — моя социальная жизнь в полном порядке…        Ну не правда ли? Свой клуб, подружки, любимое дело, даже бойфреренд — всё действительно на месте, если не пытаться копать глубже. И как у тебя получается из абсолютно нормальной картины сотворить какую-то абстрактную белиберду?        — Мы также заметили, что вы не скрываете своих… Отношений.        Бомба была спущена на головы бедолаг быстро и неожиданно. Безжалостно. Мама никогда не любила оттягивать неизбежное.        Двое дёрнулись на месте, общаясь одними глазами, полными плохо скрываемой паники. Под раздачу даже попала Гахама-чан, рот которой выстроился в тонкую линию.        Бедная девочка. Больно, когда на разбитое сердце кто-то щедро выдавливает лимонный сок?        — Мы… — начала Юкино, придумав своё оправдание, но оно так и не нашло путь во внешний мир.        — Всё нормально, дорогая, — продолжила мама, улыбнувшись.        Холодно, беспристрастно и чётко выработано.        — Все мы влюблялись и были молодыми. В этом нет ничего зазорного. Знала бы ты, каким был отец в твоём возрасте, — упомянутый приподнял бровь, но в ответ только задумчиво хмыкнул, — самое подходящее время, чтобы позволить себе несколько ошибок.        Актовый зал был полон жизни, шума и веселья, но вокруг нас всё померкло, стоило ей закончить свои слова. Они были жестокими, и я более чем ожидала их услышать, но, несмотря на протест разума, насмешливая ухмылка так и не нашла своё место на моём лице. В теории, наблюдать, как на части разлетаются линии обороны двух голубков, должно было быть забавно хотя бы первое время, но в действительности?.. В действительности я оказалась не тем человеком, каким хотелось бы себя представлять. Если мрачным чувствам, вновь зародившимся глубоко в груди, можно было хоть немного доверять. Если в них ещё осталось что-то «настоящее».        — Говорят, что некоторые ошибки ведут к самым стоящим моментам в жизни, — не знаю почему, не знаю зачем, но я попыталась хотя бы немного смягчить их падение. Только чтобы нарваться на неизменную улыбку и вспомнить, насколько всё это нелепо.        Просто смешно.        Я посмотрела на дурачка, однажды заразившего мою голову этим глупым термином. Нет, серьёзно, глупым. Откровенно тупым. Бессмысленным. До смеха идеалистичным. Оторванным от реальности настолько, на сколько это вообще возможно.        И распахнула глаза в изумлении.        — Не называй мою жизнь оши—        — Юкиношита-сан.        Юкино мгновенно замерла, равно как и все остальные. Любой бы замер, услышав от небезызвестного одиночки, неудачника и социофоба такой тон. Не безуважительный или грубый. Не бесстрастный или незаинтересованный. Но спокойный и уверенный. Как будто озвучивающий прописную истину.        — Я люблю вашу дочь и не считаю, что это ошибка.        Тишина, и без того охватившая окружение, казалось, перешла на совершенно новый уровень. Но он, смотревший прямиком в глаза моей матери, совсем не выглядел обеспокоенным.       …Сумасшедший. Он попросту сошёл с ума…        Иные объяснения его действий просто отказывались уживаться в моей голове.        Пожалуй, единственным человеком, не изменившимся в лице, была сама мама. Её стеклянная улыбка не дрогнула, как будто была вылеплена из мрамора. Насколько велика её выдержка, даже я не могу представить.        Из ступора меня вывело любопытство, и сделало оно это быстрее, чем смогло с остальными. Неожиданно я осознала, что больше подобное вряд ли увижу своими глазами, а потому и хвататься нужно было за любую доступную возможность. Имела я в виду личико Юкино, достигшее своей крайней точки миловидности. Что лежало за ней — большущий вопрос, ответ на который теперь будет известен, разве что, одному единственному человеку. Вполне возможно, что она только что подарила миру новый оттенок красного.        Я же открыла только новый уровень в круговороте бездны.        Чтобы не провалиться в него полностью, мои глаза закрылись, предоставляя покой в родной темноте. Внешний мир неожиданно стал слишком ярким, чтобы в нём можно было комфортно существовать.        — Хикигая-кун… — её голос слабый, хотя и пытается казаться сильным.        Разве ты не должна уже висеть на его шее? Возможно, даже скрестив ноги за спиной?        — Ты звучишь уверенно, — нарастающую тревогу, как нож по маслу, разорвала мама, — моя дочь заслуживает лучшего. Сможешь ли ты ей соответствовать?        Ах, вишенка на торте. Сможет ли Хикигая Хачиман дать Юкиношите Юкино всё, что сможет дать кто-то другой? Более обеспеченный, известный, одарённый, кто-то, чей успех был предрешён задолго до его рождения? Кто-то, способный обеспечить её всеми богатствами этого мира?        Папа мягко положил ладонь на плечо мамы, останавливая её, пока ещё не слишком поздно, — Уверен, они не испытывают нужды в наставлениях. Пусть молодые побудут молодыми.        Однако его слова ушли в пустоту, едва зарегистрировавшись в моей голове.        А потом я всё-таки засмеялась, придя к очевидному ответу ещё до того, как закончила формулировать вопрос.        Конечно же нет. Он даст намного больше. Несоизмеримо больше. Вещь, которой обладает только он и никто другой. Драгоценность, реплики которой можно найти на любой барахолке.        Все на меня странно покосились, каждый со своими мыслями в голове, но я продолжала смеяться. Остановиться просто не получалось.        — Пр-простите… — только и пробормотала я, но только чтобы залиться смехом вновь.        Возможно, это я на самом-то деле схожу с ума?        Самообладания хватило только чтобы извиниться ещё раз, кое-как выпрямиться и отойти в строну, утирая накатывающие слёзы. Придумать достоверную отмазку будет проблематично. Это фиаско.        Про родственничков, наверняка косо поглядывавших мне в спину, не составило труда забыть. Всё уже накрылось медным тазом, можно и своевольничать немного. Хуже было просто некуда. Поэтому я и обнаружила себя там, откуда начала. Шизука, родительский инстинкт которой вовремя забил тревогу, переместилась поближе к источнику потенциальной опасности. Не знаю, когда, не знаю как, но её присутствие было очень и очень кстати.        — Ха-а-ах… Думаю, твои любимчики будут в порядке, расслабься.        На наживку она не клюнула, но раздражённо всё-таки фыркнула:        — У меня нет любимчиков.        — Правда? А как же я?        Она отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и мне сразу же стало легче. Просто чудо, а не женщина. За такой можно и в потоп, и в бурю. Но кто же проклял её на вечное одиночество?        — Знаешь, могло бы быть и хуже. По крайней мере, он понравился отцу.        Я наблюдала, как они продолжили свой неловкий разговор, хотя и ограничился он всего лишь парой новых фраз.        — Разве тебя не распирает от гордости? Столько работы и наконец-то отдача.        — Немного, — ответила сенсей, всё равно тревожно поглядывая на своих учеников, — но прямо сейчас меня беспокоит кое-кто другой. У тебя всё хорошо?        Хорошо? Не знаю… Наверно, смотря, что такое хорошо.        Знакомство, тем временем, подошло к концу, если судить по облегчённым лицам молодёжи. Выполнив свою миссию, папа собрался увести маму к выходу, но она успела подарить мне требовательный взгляд, приглашая присоединиться.        Сегодня и только сегодня я решила сделать вид, что его не заметила.        — Беспокоишься за меня? Как мило с твоей стороны, — не смогла я упустить возможности, — я настолько в порядке, насколько может быть человек, чьи убеждения только что размазали ему по лицу.        В конце концов, Хикигая Хачиман оказался скорее прав, чем нет.        — Говоря о птичках, как на счёт пойти в место повеселее, когда эта чепуха закончится? Не у одной же меня депрессия из-за всех этих подростковых соплей.       Хирацуга Шизука редко когда стеснялась в выражении своих мыслей. Она осуждала, осмеивала и оскорбляла, стоило только дать повод. Делала это и сейчас. Таким уж она была человеком. Но это замечательно. Именно то, что надо. Кто я такая, чтобы отказать себе в подобной мелочи?        — Ты платишь, — отозвалась она спустя пару секунд раздумий.        — Ну само собой! На что я ещё нужна, если не буду платить~        — Хорошо, что ты это понимаешь.        — Как грубо~        Да такими темпами я сама на тебе женюсь, только дождись!        Но всё нормально. Деньги не играют роли. Они приходят и уходят, а сейчас мне попросту хотелось выпить чего-нибудь горячего. Одной напиваться было бы уж слишком жалко, а поэтому, раз уж всё так сложилось, можно и расслабиться. И не без повода!        Даже мне иногда нужно расправлять крылышки!        А завтра… Хах, а завтра будет завтра, хорошо?

***

       Однажды я уже была в этом месте.        По какой-то причине эта мысль отдавала ностальгией, хотя прошло не так уж много времени. Год, может быть? Больше. Оно совершенно не изменилось, хотя и не должно было, а потому и казалось странным. Островком незыблемости в бушующем море перемен. Даже владелец этого места не остался незатронутым. Если уж на то пошло, то он изменился больше всех нас, как бы сильно ему не хотелось этого признавать.        — Чувствуй себя, как дома, — прозвучало весьма необычное высказывание, лишь подчеркнувшее мои выводы. Представлял ли он хотя бы раз, что в скором времени скажет такие слова на добровольной основе?        Дом всегда был чем-то особенным для Хикигаи Хачимана, его последним бастионом. Той самой границей, которую позволялось пересечь только близким. Но вот она я, присаживаюсь на софу, ровно на то же место, что и раньше.        Решив не ждать ответа, хозяин исчез на кухне, пытаясь сообразить быструю закуску. Возможно, что-нибудь попить, благо погода располагает к потреблению больших количеств жидкости. Что-нибудь холодное, независимо от состава, было бы уместным.        Лето едва началось, а дышать уже было нечем.        В порыве любопытства я оглянулась вокруг, чтобы увидеть именно то, что и ожидала, но интерес мой привлёк один объект. Ряд одинаковых объектов, если быть совсем точной. Фотографии. Моменты жизни, запечатлённые на плёнку. Им удалось заинтересовать меня и в прошлый раз, но теперь… Теперь интерес лишь удвоился. Какая девушка не полюбопытствует о прошлом юноши, которого объявляет любимым? Это было слишком расточительно, учитывая возможность, поданную на блюдечке с золотой каёмочкой. Правило, наверно, работает в обе стороны, и мне следует быть осторожней в следующий раз, когда он посетит уже мои апартаменты, но какая разница? Не то чтобы мне было что скрывать. Больше особо нечего.        Первым на очереди было знакомое семейное фото. Четверо людей с улыбками на лицах держались за руки. Даже один единственный человечек, привлекавший меня больше остальных, не скрывал лыбы до ушей. Контраст с ним настоящим был таким разительным, что мне не удалось сдержать улыбку самой. Никто её всё равно не увидит, так какая же разница?        Дальше, по лестнице вверх, виднелись и другие фотографии. Некоторые такие же старые, что и первая, часть помоложе. Вместе с качеством фото менялись и запечатлённые лица. Можно было буквально наблюдать, как маленький мальчик взрослел, а его улыбка исчезала. И хотя со стороны история могла показаться грустной, мне всё равно удалось найти в ней нечто… Милое. Вероятно, всё дело в искренности, падавшей с каждым новым фото, но только до определённого момента, пока она выросла опять. Этот момент был запечатлён последним — Хачиман, с уже намного более знакомым апатичным выражением на лице лениво смотрел в камеру, желая, чтобы от него поскорее отвязались. Все последующие фотографии уже были сделаны без его участия и в гораздо меньшем количестве, а потому и не представляли большого интереса.        В голове появилась идея, которую я ранее не могла себе позволить ни физически, ни ментально.        — Заблудилась? — неожиданно прозвучало со спины, и я, вздрогнув, обернулась.        В его руках были два стакана с чем-то холодным, а на лице едва заметная ухмылка.        Я не заметила, как он подкрался, и ему об этом известно.        — Конечно же нет, — ответила я, забирая напиток, — ты сказал чувствовать себя, как дома.        — Сказал, — кивнул он и пожал плечами, — не стесняйся, делай, что хочешь.        Какой великодушный жест. И опасный, к тому же. Я могу захотеть многого, знаешь.        Сможешь ли ты всё мне предоставить?        А решила я удовлетворить свою жажду, пока ещё не поздно. Что ещё нужно для жизни в жаркий летний день, помимо холодного напитка под рукой?        Хикигая-кун взмахнул рукой, приглашая пойти дальше, вероятно, в его комнату, и я не отказалась. Вообще, с точки зрения здравого смысла, заходить в комнату к молодому человеку, едва выскочившему из пубертатного возраста, — плохая идея. Много различных событий может произойти, мне неподконтрольных, за весьма короткий срок. Однако, я уже внутри, осматриваюсь и сравниваю с образом из прошлого. Изменений, как и ожидалось, немного. Разве что чище стало, да и только по той причине, что он явно готовился к приходу гостей.        — Здесь делать особо нечего, — прокомментировал хозяин, заодно развеивая точку зрения здравомыслящих людей.        Впрочем, я слышала, что в некоторых историях всё происходит наоборот.        Нагло и без предубеждения я расположилась на его аккуратно заправленной кровати. В ответ на приподнятую бровь я отправила ему улыбку.        Сердце забилось быстрее, возражая реализации сомнительной идеи.        — Уверена, что мы сможем найти занятие… — рукой я неторопливо провела по месту рядом, приглашая. — …Вроде шахмат. У тебя же есть доска, да?        Наблюдать, как изменяется выражение на его лице, было бы смешно, если бы мне не приходилось держать себя в руках. Сорвавшееся с цепи сердце — далеко не единственный из проявившихся симптомов. Ещё чуть-чуть — и меня заденет рикошетом.        Хачиман пробормотал что-то себе под нос, и мне удалось разобрать только слово «несколько». У него несколько шахматных досок? Теперь это повод возгордиться?        — Что? — попросила я разъяснений.        — Продолжай так шутить, и в один прекрасный день ты можешь пожалеть, — закатились его глаза.        Ого… Угроза. Как страшно. Что же он со мной такого сделает? Боюсь представить. Вероятно, всё-таки не стоило отказываться от здравого смысла так быстро.        Под моим насмешливым взглядом он вытащил из закромов игральную доску. Вручив её мне, он плюхнулся рядом, но оставляя между нами почтительное пространство.        — Начнём?        — Да.        Поставив стакан на стол, я перевернула доску, высыпая на кровать её содержимое.        — Цвет? — задал он типичный вопрос, как всегда предоставляя мне право выбора.        — М-м-м, пусть будет чёрный.        Не встретив возражений, мы принялись расстанавливать фигуры на свои места. Обыкновенный, естественный процесс, рутина, без которой не может произойти сама игра. От неё никуда не деться, но вот сделать чуточку более привлекательной? Это не составит большого труда.        — Как на счёт ставки? — прозвучала очередная замечательная идея, от которой я не смогла удержаться.        — …Например? — отозвался юноша, не без интереса в голосе.        Я улыбнулась.        — На желание? Нет нужды изобретать велосипед.        Хирацуга-сенсей уже всё сделала за нас.        Моментального ответа не последовало, если не считать скепсис, разве что с потолка не капавший.        — Разве ты не боишься за своё целомудрие или типо того?        — Немного. Но я положусь на твоё приличие.        Поддевать его всегда было интересным занятием. Не даром практиковаться мы начали с самой первой встречи. Опыт был… Освежающим, если не сказать уникальным. Хотя я, конечно же, в этом бы никогда не призналась, общаться с Хикигаей Хачиманом было интересно. По большей части. Не в те моменты, когда он выполнял свои идиотские выкрутасы, бросаясь под чужие пули. Мученик недоделанный.        Не спуская с меня взгляд, он усмехнулся едва заметно.        — Я думал, ты из рациональных людей, Юкиношита. Общение с Юигахамой не пошло тебе на пользу.        Не уверена, при чём тут Юи, но вывод, к которому он пришёл — ошибочен.        — Не беспокойся, я всё рассчитала.        — Угу. Как скажешь.        Пришло моё время закатывать глаза. Гордость всё ещё была солидной составляющей моей личности, а потому подобные заявления сразу же брались в тиски. Но в этот раз я согласна немного потерпеть.        Доска оказалась готова к бою, который не заставил себя долго ждать. Хикигая сделал свой ход, ожидая от меня аналогичных действий. Они не потребовали много времени, и вскоре действия повторились, а потом ещё и ещё. До тех пор, пока решения не пришлось тщательно взвешивать. Проигрывать, как оказалось, не хотелось никому.        — Ты уже поступила в университет? — задал Хикигая-кун вопрос, пока размышлял над следующим ходом.        — Ещё нет. Подала документы, список поступивших опубликуют на следующий неделе.        — Токио?        Он наконец-то походил.        — Токио.        Однако, у меня было достаточно времени, чтобы продумать всё наперёд.        Смотреть, как он недоумевает, тоже всегда было интересно.        — Хочешь поспорить, на каком месте я окажусь?        —…Тебе серьёзно следует задуматься о своём поведении.        — Струсил? — не смогла я упустить возможность поддеть его ещё немного.        — Не то чтобы, — лениво ответил он и походил вновь, — для начала тебе следует расквитаться с предыдущими долгами.        Я замерла, вспоминая, о каких долгах идёт речь. Моя память не смогла дать мгновенного ответа на поставленную задачу, что, забавный факт, на мгновение заставило меня усомниться в ней, но не более того.        — Ты, должно быть, бредишь. Не припоминаю, чтобы я была тебе должна.        Он язвительно усмехнулся, и я встревожилась.        — Уверена? Мне казалось, ты сама предложила сыграть на желание.        Сразу же уловив его посыл, я переместила фокус на игральную доску, анализируя композицию фигур на ней.       …Как такое могло произойти?        — Шах и мат, без вариантов.       …Действительно. Без вариантов.        Разочарованный вздох сорвался с моих губ, а недовольный взгляд с моих глаз.        — Хорошо, уговор есть уговор. Озвучивай свои жалкие желания, Хикикомори-кун.        — Тебе обязательно быть такой сварливой? — отодвинул он доску в сторону и подсел поближе. — Не пора ли уже научиться проигрывать, признавать поражение и всё такое?        Я решила не отвечать на вопрос, прекрасно осознавая свои слабые стороны. Не то чтобы их было невозможно контролировать или мне было необходимо звучать язвительно. Естественно, всего этого можно было избежать, прикрыться вежливой улыбкой и проглотить рвущиеся слова, но нужно ли? Что мне было прятать и с какой целью? Ему уже довелось видеть намного более паршивые стороны моего характера.        А Хикигая-кун совсем не терял времени, приблизившись совсем уж близко. Я заметила это только в тот момент, когда его лицо перекрыло добрую половину моего обзора, а потому слегка удивилась. Удивление, впрочем, быстро сменилось трепетом, вперемешку со смущением.        Не думаю, что мне удастся привыкнуть к подобным активностям в ближайшее время…        Но мой язык и в такой ситуации нашёл время развязаться:        — Собираешься потратить желание на поцелуй? Как романтично, даже мил…        Моя речь оборвалась на полпути, сменившись на удивлённый вскрик. Он был не беспричинным, весьма обоснованным, ведь не каждый день меня силой валят на спину и придавливают руки к кровати. Мне не удалось даже сообразить, что происходит, только смотреть на юношу, нависшего сверху.        Весьма встревоженного и смущённого, но осознание этих фактов ко мне пришло с опозданием.        — Сказал же, — хрипло начал он, — однажды ты можешь пожалеть.        Исходя из чистого инстинкта, я попыталась вырваться, но безуспешно. Разница в физической силе прослеживалась без труда.        И это пугало больше, чем я готова признать.        — Но знаешь, что действительно мило? — спросил он, приблизившись опасно близко. — То, как ты пытаешься спрятаться за своей говорливостью.        Дистанция между нами исчезла совершенно, когда наши губы соприкоснулись. Дерзко и безапелляционно, требовательно.        Отказаться от здравого смысла было паршивой идеей. Изначально она не представляла из себя ничего хорошего. Провоцировать молодого человека, находясь при этом одним в его доме и, более того, его комнате? В чём можно его обвинить, кроме как в здравом смысле?        Конечно, если вся эта шарада не была спланирована заранее. А она не была.        Я просто хотела посмеяться над ним немного…        — Смотрю, ты растеряла её, — не побрезговал он посыпать соль на рану, победоносно ухмыляясь, — это всё твоя вина, осознаёшь? На что ты вообще рассчитывала?        — На то, что юноша, которого я люблю, не изнасилует меня при первой возможности, — выпалила я какую-то ерунду, поскольку здравое мышление начало покидать меня.        И все твои слова звучат неубедительно на фоне покрасневшего лица.        —…Тебя ещё никто не насиловал, претензия отклонена.        — Но ты явно не собираешься останавливаться на достигнутом, Животногая-кун.        Его глаза закатились немного.        — Ты не особо сопротивляешься.        — Решила довериться твоему благоразумию в последний раз.        — Моё благоразумие всё ещё возмущено твоим поведением и требует компенсации.        С другой стороны, это ведь и вправду моя вина…        — Но мы всё ещё можем достичь компромисса… Если ты приложишь к нему усилия.        Стало быть, деловое предложение? Нечто в обмен на мою свободу? Дарёному коню в зубы не смотрят, полагаю. Можно попробовать достигнуть консенсуса.        —…В таком случае, давай выслушаем твоё предложение, — сказала я, но с губ сорвался только шёпот. В горле возникла неестественная сухота.        —…Не думаю, что смогу описать словами…        Я усмехнулась едва заметно.        Никогда не сомневалась, что твой словарный запас подведёт тебя в…        Усмешка вместе с мыслями исчезли так же быстро, как и возникли. Вместо слов Хачиман перешёл сразу к делу, и в этот раз мне не удалось состроить незаинтересованность. Процесс, в конце концов, был далёк от неприятного.        С каждой секундой теряя голову всё больше и больше он не заметил, как ослабил хватку. Не заметила и я, с головой окунаясь в знакомый водоворот чувств, но оно и не требовалось. Руки, повинуясь каким-то подсознательным импульсам, сами нашли путь к свободе, заключая в замок уже самого пленителя. Крепость сдалась без малейшего сопротивления, похоже, даже не заметив маленькой диверсии.        А мне попросту не хотелось думать о таких мелочах. Не говоря уже, что это оказалось неестественно сложно.        Мы продолжали довольно долго. По крайней мере так мне подсказало чувство времени, работавшее, впрочем, довольно паршиво. Руки творили, что хотели, но не только мои, и кто знает, как далеко мы бы зашли, не возникни на пути одно непреодолимое препятствие.        Смачно хлопнув дверью, так, что стены пошли ходуном, в комнату ворвалась Комачи-сан, с широченной улыбкой наперевес.        — Братик, неужели ты привёл…        Она, впрочем, быстро видоизменилась под молчаливую серенаду наших ошалелых лиц, вместе с цветом своей кожи.        В моей жизни только что произошла одна из самых неловких встреч, а хоть что-нибудь сказать мне так и не удалось.        — К-Комачи! — зато удалось другому виновнику торжества. Правда, на одном единственном слове его речь и остановилась.        — Мне так жаль! — выпалила она, закрыв глаза руками, но продолжая подсматривать сквозь пальцы. — Не обращайте внимания, продолжайте! Я… Я-я пойду в магазин!        Совершенно забыв про свою же манеру общения, она исчезла из нашего поля обзора, но спешный топот раздавался в плоть до очередного хлопка дверью.        Мы же, замерев, будто по велению Медузы Горгоны, ещё долго пялились на пустой дверной проём, пока заклятье не утратило эффективность.        — Это… — заговорил Хикигая, отказываясь встречаться со мной взглядом. —…Будет сложно объяснить.        —…Да.        Оторвавшись друг от друга, мы приняли вертикальное положение и синхронно вздохнули.        Момент был упущен, но, может быть, оно и к лучшему. Если и приступать к подобным… Мероприятиям, то на трезвую голову, а не в результате глупой игры.        — Это всё твоя вина, кстати говоря.        Игнорируя не к месту сказанную чепуху, я схватила стакан с недопитым чаем и осушила его в кратчайшие сроки.       …Да и не то чтобы нам было куда торопиться, да?

***

       Избавиться от навязчивого ощущения нереальности происходящего мне не удалось даже спустя неделю после появления этого чувства. Что-то продолжало казаться неправильным и неуместным, как будто должно быть иначе. Может быть, во всём виновата новая стенка или обои? Ковёр, до этих дней чуждый моему обиходу? Солидные, совершенно новые апартаменты, недавно взявшие на себя великую честь зваться моим домом? Или всё-таки вон та девушка в режиме Абсолютной Домохозяйки, так старательно протиравшая полки для книг с улыбкой на лице? Сложно сказать, но настолько чуждым и неуместным я себя не чувствовал с… С прошлой недели, когда мы сюда переехали. А до этого так вообще подобного не было.        Это же нормально, да? В смысле, я тут с девушкой своей жить решился, быть немного взволнованным по этому поводу — адекватная реакция, правда?        — Хачиман, — раздалось по комнате моё имя, и звучало оно не так пресно, как я привык — можешь расставлять.        — М? А-а, — выдал я высокоинтеллектуально в ответ, приходя в себя.        Книги ведь сами себя не расставят.        Вскрыв одну из коробок, я представил её содержимое бренному миру. На глаза сразу попались переплёты как со знакомыми названиями, так и с неизвестными. Немалое количество последних написано латиницей, поэтому определить, чьё имущество находилось под моими ногами, не составило труда. Я уж точно таких заумных книжек не читаю.        Взяв сразу несколько, я принялся заполнять ими свободное место, благо, его было предостаточно.        Неужели она прочла их все? Столько зарубежных авторов… Я, конечно, знал, что своими земляками она не ограничивается, но всё же.        — Что-то не так? — немного непонимающе спросила меня Юкиношита, пронаблюдав за моей реакцией. — Ты выглядишь озадаченно.        Усмешка без капли юмора нашла своё место на моём лице.        Неужели меня теперь все видят насквозь? Или же это её личный талант?        — Ничего особого, — я взял ещё книг, мимолётно бросая оценивающий взгляд в сторону своей пассии, — просто нужно время, чтобы привыкнуть.        Она наклонила голову немного в бок, огонёк беспокойства блеснул в её глазах.        Неужели я единственный, кто находится не в своей тарелке? Это же всё так необычно… Следить, чтобы холодильник был полон, ходить в магазин по своей инициативе, просыпаться по будильнику, а не благодаря младшей сестре, засыпать, чувствуя тепло другого человека. Работать. Ладно, предпоследний пункт звучит не так уж и плохо в ретроспективе, но вот последний пробирает до костей.        И как ей удалось принять всё это так быстро и легко? Может быть, она просто стала чуточку лучше притворяться?        Но Юкино только привычно вздохнула, прикрыв глаза. Она всегда так делает, когда считает, что я сотворил какую-то чушь.        — Ты просто не хочешь работать, да? — её голос сквозил разочарованием, и это, вообще-то, было обидно.        Раньше такого не было. А не я ли это стал слишком сентиментальным?        — Работаю я, работаю, — пришлось немного повысить эффективность и ускориться, дабы подтвердить свои слова делом.       …Откуда в этом доме так много книг? Она что, решила из гостиной библиотеку сделать?        Поглядев на меня ещё пару долгих секунд, она наконец-то решила вернуть к своему предыдущему занятию — продырявливанию дерева тряпкой. Как и где она умудрилась разглядеть пыль — загадка дня. Вероятно, мне следует ей об этом сообщить.       …Попозже.        Мы продолжили рутину, каждый в своих мыслях. И если мои были направлены вон на то комфортное креслице, то о её я мог только догадываться. Честное слово, ведь казалось, что длительные отношения способствуют пониманию партнёра. Почему же Юкиношита Юкино до сих пор для меня как дремучий лес?        Спустя десяток минут, когда последняя книга коснулась полки, а пылинок в комнате просто не осталось, мы остановились. Не потому, что больше заняться было нечем, мы недавно въехали, работы полно, но и об отдыхе забывать не стоило. Я вот, к примеру, не отказался бы чего-нибудь перекусить.        Мы оба приземлились на софу, я даже вытянул ноги. Диван был новым, как почти вся мебель в доме, и это не особо помогало мне расслабиться. Нет, чисто визуально он был неплох, даже красив, и сидеть на нём было в удовольствие, проблема заключалась в цене. Она была соизмерима его привлекательности. Люди стремятся окружить себя роскошью, но чем дороже вещь, тем больше страх её испортить. Поэтому, с того момента, как Комачи разнесла мамину антикварную вазу, я предпочитал доступность редкости.        Однако, отдых был отдыхом, и левые мысли ему никак не способствовали.        — Поставишь телевизор? — как бы невзначай поинтересовалась моя девушка, мило улыбнувшись. — Естественно, его надо подключить и настроить.       …Естественно.        —…Зачем он нам вообще нужен? Никто им не пользуется.        — Юи смотрит. Можешь не ставить, конечно, но когда она приедет в следующий раз, сам будешь её развлекать.        Юигахама серьёзно расстроится, если узнает, что ты считаешь её ребёнком, знаешь? Однако, в её словах была правда. Рыжее бедствие заимело дурную привычку заваливаться на огонёк при первой возможности. Минимум дважды в неделю, по её словам, иногда и с ночёвкой. Такими темпами наличие какой-нибудь развлекательной системы быстро станет необходимостью.        —…Хорошо, — пошёл я на уступки, но не просто так, — но ты что-нибудь приготовишь.        Её бровь насмешливо приподнялась. Юкино было хорошо известно, что мне нравится её готовка, и она не стесняется этой информацией воспользоваться при необходимости.        Иногда мне кажется, что я продался в рабство за еду, но потом вспоминаю, что это называется серьёзными романтическими отношениями.        — Можно устроить, — девушка даже не пыталась спрятать своё подраздувшееся эго, — раз уж ты так хочешь, чтобы я приготовила что-нибудь.        Не перебарщивай, женщина. Я вполне могу и сам, голодная смерть мне не страшна. Просто отбирать у других работу — главное из средств самореализации — для меня слишком жестоко.        Ну и мне реально нравится её готовка.        Закатив глаза, я кивнул, на что она легонько рассмеялась.        Ей ведь тоже это всё в новинку, даже больше, чем мне. Если до недавних пор я жил с семьёй, то она — совсем одна. Тревога, беспокойство, волнение — они гложут не только меня. Это заметно, когда она задумывается, теряется на доли секунды, когда приходит в себя. Смотрит на меня, улыбаясь. Но на самом деле это обыкновенный индикатор, простой и незамысловатый.        Я больше не один. И нужно дать ей понять, что она тоже не одна.        Чего стоит собственное счастье, если ты не способен поделиться им с дорогими людьми?        Мысли ушли в откровенно смущающее русло, но не встретили сопротивления. Я зашёл слишком далеко, чтобы подбрасывать лапки вверх, точка невозврата уже позади. Намного проще и выгоднее будет продолжать идти вперёд, какой бы извилистой и туманной не была дорога. По крайней мере, падать теперь я точно буду не один.        Поэтому, глядя на неё, опять глубоко задумавшуюся, впервые в своей осознанной жизни я не выхожу, а расширяю зону своего комфорта. Дабы создать конфликт, ещё больше точек соприкосновения. И мягко, но решительно притягиваю её ближе к себе.        Она удивлена и смотрит уже не куда-то в пустоту, а строго мне в глаза. И несмотря на все жесты, касания и моменты, разделённые между нами ранее, этот кажется одним из самых интимных.        Мне видна одна только макушка, но и так известно, что она улыбается, как идиотка, когда её руки обвиваются вокруг моей спины. Потому что я тоже не сдерживаю глупой ухмылки. Зачем? Здесь больше никого нет.        Вероятно, иногда будет сложно, уж точно всё не всегда будет гладко, и я уверен, что тысячу раз споткнусь по пути, но с этим придётся смириться. Мы многому научились и чтобы добраться до этой точки причинили достаточно боли как самим себе, так и дорогим людям, но это не причина останавливаться. Её будет ещё больше, но это не причина её бояться. И неважно, найдём мы тропинку или протопчем её сами. В конце концов, суммарный IQ в комнате раза в три превышает средний по всему району — решение глубоко не спрячется, а я не буду на него закрывать глаза.        Что ещё добавить?        Романтическая комедия моей юности на удивление удалась.