Вересковая пустошь

В кадровом отделе Министерства Гарри затребовал карту слежения за перемещениями сотрудников. Как и следовало ожидать, Гермионы не оказалось ни по одному адресу, указанному в справочнике. Её вообще не было в Австралии. Гермиона нашлась в Питерсфилде. В частной алхимической лаборатории, замаскированной под травную аптеку на окраине городка. Гарри тут же переместился туда. Чудесный старинный Питерсфилд, окружённый полями и лесами, встретил ласковым солнцем и полупустыми улицами. Туристический сезон почти закончился, сонные лавочки пестрели вывесками «Закрыто». Лишь несколько ресторанчиков гостеприимно распахнули стеклянные двери. Аптека «Травница» пряталась в сердце густого перелеска, к ней вела мощёная тропинка с желобом для слива дождевой воды. В палисаднике царственно отцветали астры и георгины. Ступив на гладкие от времени камни, Гарри почувствовал действие охранных заклинаний – несомненно, работа человека, не желавшего быть застигнутым врасплох. Взмахом палочки Гарри снял заклятие. Вдруг и дом, и палисадник, и дорожка бесследно исчезли – лишь лес, наполненный гомоном птиц да шумом ветра. Видимо, сработали Прячущие чары. — Гермиона, это я, Гарри! Хотя ты, конечно, знаешь, кто это, — он постоял, прислушиваясь. – Нам надо поговорить! В ответ – лишь шум листвы, да беспечное чирикание. Гарри втянул в себя разогретый солнцем воздух – она точно здесь! Этот волшебный запах ни с чем не спутаешь. Сердце сильнее забилось от предвкушения встречи. Гарри пошёл вслепую и наткнулся на препятствие – словно прозрачная стена мягко, но настойчиво оттолкнула назад. Раз за ней прячется Гермиона, ничто не сможет остановить его! Взмах палочки – и стена пала. Теперь он увидел и дом, и дорогу, и палисадник, которые показались необыкновенными, словно из сказки. Гарри подбежал к крыльцу и рванул ручку двери. Заперто, конечно. Аллохомора не помогла – дверь стояла недвижно. Глупая старая деревяшка стала барьером на пути к любимой женщине! Гарри в сердцах стукнул по двери кулаком. — Гермиона, открой! Тишина в ответ. Он стал обходить дом в поисках другого входа. Вот и окно. Не открывается. — Гермиона, отойди подальше, я сейчас вынесу окно! Жалюзи раздвинулись, в створке появилась Гермиона. Гарри безотчётно заулыбался. Наконец-то! — Что ты здесь делаешь? – прокричала она сквозь стекло. — Это же очевидно. Пришёл к тебе. — Я просила, чтобы мы не виделись эти дни. — Мне очень плохо. — Сейчас стало лучше? — Да, как только тебя увидел. Может, впустишь? — Нет. — Пожалуйста. Обещаю держать себя в руках. — Я тебе не верю. — Клянусь! — Пойми меня правильно, Гарри. Я хорошо к тебе отношусь, но в данный момент ты не владеешь собой. — Гермиона, — прошептал Гарри, уткнувшись лбом и ладонями к стеклу. Как же наглядеться на неё? Она участливо погладила его сквозь прозрачный холодный слой. Снести бы это дурацкое препятствие, перемахнуть через проём и задушить Гермиону в объятиях. — Я хочу к тебе, — просительно сказал он. — Нельзя, Гарри, — строго сказала она и обернулась назад. — Не бросай меня. — Не буду. А ты обещай, что не станешь ломиться в дом. — Хорошо. — Кстати, я попыталась сделать антидот, но, боюсь, это слишком сложно: в зелье какая-то особая магия, не здешняя, — рассказала Гермиона. — Малазийская. Но варил кто-то местный. — Вот бы его найти. Тогда было бы проще составить рецепт лекарства. — Лекарства от чего? — От твоей одержимости. — Мне нравится моя одержимость. Рядом с тобой я чувствую себя на седьмом небе. — А как же Джинни? — Что Джинни? — У неё будет ребёнок. — Ты уже знаешь? Откуда? — Скиттер про тебя большую статью в сегодняшнем «Пророке» написала. Про то, как вы с Дженкинсом уничтожили банду, и ввернула про пополнение в вашей семье. — Ты – моя семья. — Гарри, не говори так! — Серьёзно, я поразмышлял и понял, что наш брак с Джинни был ошибкой. Мне нужна другая женщина. — Мы составим антидот, и ты перестанешь так думать. — Не надо ничего составлять. Антидот уже есть. Но ради него я должен выпустить на свободу одного человека. — И что ты решил? — Преступник должен сидеть в тюрьме. А ты будешь со мной. — Ты забыл о главном. — Если насчёт Джинни, то она быстро утешится. — Я не про это. Ты забыл спросить, хочу ли я быть с тобой. — А ты хочешь? Гермиона с болью посмотрела на него. — Ответь мне, не молчи. Хочешь? — Гарри, тёмная магия всегда… — Просто скажи! — … Нет, Гарри. Не хочу. Слёзы обиды вдруг наполнили глаза. Гарри отвернулся и сел прямо на землю. В груди заломило, как от сильной простуды. — Сейчас я наложу на дом отталкивающие чары, — прокричала сквозь стекло Гермиона. – Ты должен уйти, иначе будет больно. Больно. Что она знает о боли? Гарри с горькой усмешкой поднялся и посмотрел на Гермиону. — Прости, но я должна, — сочувственно произнесла она. – Достань антидот, Гарри. Иначе произойдёт катастрофа. Ледяные иглы отталкивающих чар погнали его прочь от дома. * * * Опустошённый и оглушённый словами Гермионы, Гарри неверной походкой пошагал по улице. Забрёл в ближайший бар и сел за стойку. — Что такой красавчик делает один? – услышал он и поднял глаза. Девица призывно улыбалась. Симпатичная – большие синие глаза, пухлые блестящие губы. — Угостишь пивом? – она придвинулась, и Гарри почуял запах – густой, самочий, мерзкий. — Отвали, — прорычал он. — Фу, как грубо! – возмутилась она. – Педик! – и отошла к столику. — Зря ты так, приятель, — сказал бармен. – Джульетта хорошая девочка. — От неё несёт, — мрачно ответил Гарри. — От неё? Да ты бредишь! Гарри крепко выпил и, не обращая внимания на магглов, которые, впрочем, были заняты своими делами, аппарировал в Лондон, едва избежав расщепа. * * * Джинни встретила его на пороге. — Где ты был? Я вернулась пораньше, и уже тысячу лет тебя жду, праздничный обед приготовила. Ты же знаешь, по какому поводу? Да все уже в курсе! Эта Скиттер постаралась: сегодня меня весь день поздравляют, даже хотят интервью. Так забавно. Что с тобой? — Извини, я был занят. — Бедный, совсем себя не жалеешь, — она обняла его и приблизилась для поцелуя. В ноздри ударил запах – столь же противный, как от девицы в баре. Гарри брезгливо отвернулся. — Чем ты вымазалась? — Я? Где? – она кинулась к зеркалу. – Вроде чисто, — и снова обняла его за шею. — Мне нехорошо, — Гарри отцепил её от себя и кинулся в ванную, хлопнув дверью. Здесь всё было заставлено вещами Джинни – её халат, полотенце, пушистые тапочки, которые она носила после душа, её косметика, расчёска с налипшими рыжими волосами. От этих предметов исходило одуряющее амбре. Гарри почувствовал себя в ловушке. На лбу выступил холодный пот, голова закружилась. С трудом выбравшись из ванной, он свалился в обморок. — Гарри, — услышал он встревоженный голос и открыл глаза. Рыжие волосы нависли над ним, раздражая прикосновением. Тёплые липкие ладони держали за голову. — Ты меня напугал. Шрам болит? — Нет, — Гарри вымученно сел. — Тебе надо в Мунго. Жаль, Гермиона в Австралии. Он болезненно застонал. — Что? – испугалась Джинни. — Всё нормально. Мне пора, — он встал, пошатываясь. — Но Гарри! — Со мной всё нормально! А ты… не волнуйся. Тебе вредно. Он аппарировал в Галифакс. * * * Над домом у озера нависли свинцовые тучи, холодный восточный ветер мотал деревья. Гарри ворвался внутрь, не волнуясь об оставленных следах. Спустился в погреб, сгрузил все склянки с зелёной жидкостью в котёл и вынес наверх. Озлобленно содрав с дивана белый чехол, тоже сунул в котёл, прихватил в саду лопату и отправился в лес. Шёл, не разбирая дороги, спотыкаясь на мелких кустах и корягах, бутылки жалобно брякали в котле. Наконец, он вышел на полянку и взмахнул палочкой. Лопата подскочила и принялась за работу. Вскоре в центре поляны образовалась яма в три-четыре фута глубиной. Гарри завернул котёл с опасным содержимым в чехол и осторожно опустил на дно ямы. Ещё взмах палочки – белая ткань окаменела, скукожилась, навечно похоронив внутри себя зелёный дурман. Лопата снова заходила ходуном, зарывая могилу. Сверху Гарри налепил дёрн и воткнул куст вереска. Всё. Теперь больше никто не отравится! Осталось найти пергамент и зельевара. По возвращении Гарри перерыл дом верх дном, но ничего не обнаружил. В бессилии он опустился на стул и уставился в серебряный кофейник. «Гермиона, почему ты отталкиваешь меня? — Гарри погладил своё отражение в зеркальной поверхности. – Возможно, ты передумаешь? Конечно, ты можешь передумать. Надо только подождать. Я буду ждать хоть всю жизнь». * * * Он вернулся в аврорат и вызвал к себе Грейноуза. — Мне нужен ваш зельевар и пергамент с рецептом, — заявил Гарри. — Вы идёте не по тому пути, мистер Поттер. Почему бы нам не договориться? — Я не веду переговоров с убийцами. После того, что я видел в подземелье псов, вас следует уничтожить. — Мне говорили, что вы крайне щепетильный человек по части этики. Даже Сами-знаете-кого обезвредили всего лишь Экспеллиармусом. Но, видимо, времена меняются. — Меняются. — Вам не кажется, что ваша кровожадность неспроста? — У меня такая работа, мистер Грейноуз. — Даже на самой тяжёлой работе можно оставаться человеком. — Это говоришь мне ты? Двадцать пять жертв за два месяца! Не считая пропавших без вести. Да я бы лично свернул тебе шею, не будь я аврором. — Сколько можно повторять – я не связан с псами! Ищите настоящего преступника! — Завтра будет заседание Визенгамота по твоему делу. Тебе впаяют пожизненный. — Поймите, мистер Поттер, я хочу вам помочь. Это зелье делает из вас монстра. Скоро вы не сможете разобраться, где друзья, где враги! Выпустите меня, и всё закончится. — Мне нужен зельевар и пергамент, — холодно отчеканил Гарри. – Иначе тебе конец. — Вы их не получите, пока я за решёткой! Арестованного увели, Гарри ожесточённо оттолкнул от себя стол. Какая всё-таки мразь этот Грейноуз! Надо взять всю его шоблу и хорошенько потрясти, чтобы к завтрашнему суду не было не единого повода выпустить ублюдка на свободу. Гарри взял нескольких оперативников и отправился к «Грязному Бобби». Он ведь обещал вчера, что приведёт толпу авроров – он выполнил свою угрозу. Вечером в камерах сидело почти всё «барыжье братство». В аврорате царит уныние, когда поиски кровавых преступников оканчиваются ничем. Но если многодневные бдения, допросы и стёртые до кровавых мозолей ноги преподносят результат, да ещё какой – одна банда уничтожена, её пособники задержаны – тогда в цитадели магического правопорядка возникает особая атмосфера – лихости, граничащей с безнаказанностью. С арестованными не церемонились. Дженкинс лично допросил каждого, развязав многим рты. К ночи на Грейноуза и его людей было собрано пухлое досье. — Ну вот, — довольно потирал руки Дженкинс, — с таким багажом можно выходить на Визенгамот. Молодец, Поттер! Кстати, ты не забыл про совещание у Шеклбота? — Нет. — Когда я стану главой аврората, мы всех прижмём к ногтю. Гарри не стал уточнять, кого Дженкинс имел в виду. Тоска по Гермионе съедала изнутри, и он едва дождался момента, когда можно будет покинуть аврорат и вернуться в Питерсфилд. * * * Ночной городок призывно сиял огнями, но аптека «Травница» одиноко темнела посреди деревьев. Гарри решил во что бы то ни стало не только увидеть Гермиону, но и прикоснуться к ней, ощутить чудесный аромат её кожи. Отбросив сомнения, он снял все охранные чары с дома. Оставалось пройти последний бастион – дверь, которую не удалось открыть утром. Разгорячённый, он просто сломал её заклинанием Редукто и вошёл внутрь. Гермиона стояла напротив с палочкой наизготовку и решимостью на лице. Вся усталость, разочарование этого дня вмиг испарились, когда Гарри увидел её. — Вот и я, — только и сказал он с радостной улыбкой. – Ждала? — Да, — она нервно сглотнула. – Не приближайся. — Мне надо было увидеть тебя. Прости за дверь. — Увидел? Теперь уходи. — И ещё я хотел кое-что сказать. — Говори и проваливай. — В общем, я готов ждать. — Чего? — Когда ты меня… полюбишь. — Очнись, Гарри, между нами нет никакой любви. Это наваждение. Ты нашёл зельевара? — Нет. — А ты искал его? — Да. Пока безрезультатно. — Я не могу всё время прятаться. Избавь меня от своего внимания! — Если бы я мог! Весь день только и живу мыслями о тебе, — Гарри шагнул к ней. — Стой! – Гермиона направила на него палочку. — Экспеллиармус! – среагировал Гарри, скорее, профессионально, нежели действительно желая обезоружить Гермиону. Тем не менее, палочка полетела к нему в руку и была поймана с быстротой ловца. — Что ты наделал? – испугалась Гермиона. Гарри удивлённо посмотрел на её палочку и быстро положил на полку, словно желая поскорее избавиться от порочащей улики. Свою палочку торопливо убрал в карман. — Сам не понимаю, как это вышло, — растерянно пробормотал он. – Прости. — Уходи. — Перестань повторять это слово! – вспылил он. – Я не уйду. — Тогда уйду я, — Гермиона кинулась к двери, но Гарри поймал её за свитер и прижал к себе. — Наконец-то, — выдохнул он. – Хватит убегать. Легко подхватив Гермиону на руки, он огляделся и увидел гостевой диван. Бережно опустив свою ношу, Гарри лёг сверху, покрывая лёгкими поцелуями нежную шею, со стоном приник к горячему рту, стёр кончиками пальцев слёзы с прохладных щек. — Не плачь. Я не сделаю ничего плохого, — прошептал Гарри. Гермиона не проронила ни слова, только обиженно всхлипнула. Он задрал ей свитер, оголив тело. — Как ты прекрасна, — восхитился он и припал ртом к плоскому животу. В этот момент раздался звук полицейской сирены. К дому, шурша колёсами, подъехал автомобиль. Гарри встревожено обернулся, Гермиона извернулась, толкнула его ногами, соскочила с дивана и умчалась сквозь развороченный дверной проём, прихватив с полки волшебную палочку. — Стоять! – послышалось с улицы. – Ты видел? Она будто испарилась! — Не неси чушь, упала в какую-нибудь яму. Иди, проверь, а я дом осмотрю. — Есть. Через миг на пороге стоял коп, освещая фонарём вход. — Дверь выломана, похоже на попытку проникновения, одна подозреваемая попыталась скрыться — отрапортовал он в рацию. Гарри не стал дожидаться, когда его застукают, и выскользнул в окно.