***
Уилл не согласен с Вольфгангом и с тем, что он делал с детства и делает сейчас, но это вовсе не означает, что Горски не находит оправданий для него. Вольфганг не очень-то уважает Уилла и все, что связано с его работой. И, возможно, именно поэтому он появляется на заднем сидении полицейской машины, когда Диего куда-то отлучается. Он играет ключами от своего магазина, широко расставив ноги и косо улыбаясь. Уилл смотрит на него через зеркало заднего вида и беззвучно предлагает пончик. Он не говорит, что Кала любит их, просто потому что ему это и не надо озвучивать. Вольфганг соглашается с этим, и берет пончик из рук Уилла. - На вкус как дерьмо. - Америка, - спокойно отвечает Уилл, чувствуя во рту вкус самой любимой выпечки Сан. И он готов прямо сейчас отправиться первым же самолетом в Корею. От этого не особо разнообразного разговора их отвлекают напарники и те дела, что они ведут. И перед тем как уйти, Вольфганг не упускает возможности с силой пнуть стул Уилла. - Долбаный ребенок, - недовольно ворчит Горски, и Диего оскорбленно переводит на него взгляд.***
С Номи он говорит о том, что ему рассказывает Джонас, потому что она анализирует и не судит его. Потому что она не ставит свои чувства, не считая желания сохранить жизни всех членов кластера, над теми ответами, что дает ему. Поэтому в тех ситуациях, где Райли будет колебаться, зная о том, что за этим последует, Номи полностью доверяет тем, кто их создал. И это достаточно серьезно, чтобы волосы на руках Уилла встали дыбом. - В том случае, если кто-то из нас будет пойман Шептунами, необходимо этого человека держать в бессознательном состоянии. Чтобы он не смог рассказать что-либо о кластере. Ногти Номи изгрызены до мяса. В последнее время она только и делала, что пряталась и убегала. И одна только мысль, что это может стать реальностью, пугает ее до чертиков. Но она продолжает думать об этом. И когда Уиллу становится слишком плохо от того, что испытывает девушка, Номи обнимает его за плечи. Ему кажется, что его кости звенят как погремушки, а в сердце появляется огромная дыра, и внезапно Сара становится не просто фантомом из детства, а настоящим «что если», висящим, как дамоклов меч, над их головами. - Связь между восемью людьми будет не так-то и просто разрушить, - Номи пытается улыбнуться, но получается как-то очень кисло.***
- Я не видел фейерверки с самого детства, - Кафеус рассказывает ему это в ночь 4 июля, когда Уилл уже лежит в кровати. Он может видеть те же звезды, что видит Ван Дамм, когда лежит на крыше. И Уиллу хочется сказать, что это в разы лучше того, что он имеет, но подушка слишком мягкая, а язык слишком тяжелый. Кафеус проводит рукой по его волосам, заставляя Горски растечься в лужицу удовольствия, и начинает петь на своем родном языке, который кажется таким далеким. И в этот момент Уилл ощущает себя ребенком, о котором заботится его старший брат. - Или мама, - произносит Кафеус, в его голосе нет обиды. – Я знаю, все беспокоятся друг о друге, и чаще всего обо мне. Но это не значит, что я сам не волнуюсь. Он чувствует разочарование Уилла: находиться так близко, но одновременно так далеко от того, что он больше всего хотел бы. И Кафеус обнимает его, будто Уилл – давно потерянный брат.***
Кала смотрит на людей так, будто знает ответы на все вопросы. Возможно, когда он расхаживает кругами по комнате, ощущая кончиками пальцев мягкую кожу, возможно именно поэтому он понимает, что смотрит на яркий ковер, а из соседней комнаты доносятся какие-то возгласы, смешанные с уличным шумом. И раньше, чем он осознает это, его рука сжимает руку девушки; они садятся на кровать. Уилл ждет пока его сердце перестанет бешено биться, и он сможет взглянуть на нее, чуть краснея. Кала смеется и кивает, и в ее сердце закрадывается надежда, что она так же смотрит на него. - Если это можем сделать мы, значит могут и другие. Кала не совсем уверена, но вновь улыбается, чувствуя прилив спокойствия и дает Уиллу возможность рассказать всё, от начала до конца, несмотря на тот факт, что слышала уже это от Райли.***
Уиллу слегка не по себе, когда Лито готовится к съемкам очередного фильма. - Я могу быть тем, кто будет бить тебя, если ты, конечно, хочешь. - Ха-ха, давай, смейся над звездой кино и его суевериями. Уилл смеется. Кроме того, он подсказывает Лито, когда его движения не правильны: или слишком натянуты, или слишком банальны. Горски бьет его по ребрам, не обращая внимания на смех со стороны остального каста. Лито краснеет, и его голос звучит не совсем так, как он представлял себе в голове. Скорее, как у какого-то тренера-полицейского. Лито дозволяет Уиллу хозяйничать, потому что знает, что тот давно не был «в деле» и ему нужно напоминание о былой жизни. Они оба понимают, что не важно насколько сильно Уилл любит сенсейтов, ему горько осознавать, как внезапно все это свалилось на него, приведя привычный порядок в полный хаос. Поэтому Лито принимает все это. Он спотыкается и потеет, его грим портится к чертям, но он послушно делает это, пока Уилл не похлопает его по спине и не поблагодарит за все. Лито улыбается в ответ, даже если знает, что с вероятностью в 99% ему придется переснимать этот дубль на следующий день.***
Во время длительного вынужденного сна, Уиллу снятся разные вещи. Он просыпается и видит лишь чьи-то взгляды вокруг себя и успокаивающие голоса. И поэтому он позволяет Морфею вновь забрать себя в царство Снов. Парню снится что-то из его детства, из сложного подросткового возраста и, чаще всего, сны о сенсейтах. Они отличаются сюжетом, но в итоге все они счастливы в каком-то недосягаемом месте, где становятся похожими не более чем на призраки. Он мечтает о Райли, и хочет проводить рядом с ней больше времени. Поэтому, когда он однажды просыпается и не обнаруживает вокруг себя каких-либо голосов и звуков, он не может определить, в каком же временном пространстве он оказался и что от него требуется. - Уилл, посмотри на меня… Но он не делает этого. Для Сары, Найлза, Анжелики и всех остальных, кто был до него. - Все кончено.***
Уилл не знает, благодарен ли он или сожалеет о том, что является членом кластера. Но даже если иногда его разум блуждает где-то, он отказывается быть связанным этим «что если». Они – это они, и все, что он может – это попытаться сделать так, чтобы все было хорошо.