Don't try to understand

      Съемки последнего выпуска очередного сезона Never Mind The Buzzcocks подошли к концу. На площадке царило некоторое воодушевление и радость, какая бывает в школьном классе в последний учебный день перед каникулами. Конечно, большинство участников шоу имело и другие проекты помимо Баззкокса, но, так или иначе, окончание сезона сулило хоть какую-то разгрузку в графике на ближайшие несколько месяцев, что, безусловно, не могло не радовать.       Когда зрители разошлись по домам, кто-то из съемочной группы откупорил шампанское и принялся разливать игристое вино по бокалам – сегодня можно было себе это позволить. Однако своего рода празднование продолжалось недолго: торжественно осушив свои бокалы, все разошлись по гримеркам.       Капитаны команд, как ни странно, отправились переодеваться и собирать вещи одними из первых. Палома встревоженно переводила взгляд с одной стороны площадки на другую, пытаясь отыскать столь внезапно пропавшего из виду Ноэля - боялась, что тот так и уедет, не попрощавшись. Однако вскоре она успокоилась: скорее всего, он провозится в гримерке достаточно долгое время, учитывая его безумный наряд и всё то обилие грима, которое было на нем сегодня. Девушка оказалась права: Филдинг, уже перевоплотившись из какого-то немыслимого создания в привычного человека-ворону, вышел из гримерки только спустя минуть тридцать, когда большая часть группы уже разъезжалась по домам. Палома поймала его буквально на выходе. - Ты на такси? – в тишине коридора, нарушаемой лишь стуком шагов, раздался её звонкий голос. - Да, - Ноэль, обернувшись на раздавшийся сзади голос, улыбнулся, увидев Палому, - Мы с Филом вместе, нам в одну сторону. После шампанского за руль же нельзя. А ты как? - Тоже, - девушка так же улыбалась ему, - Может, тоже с кем-нибудь скомпонуюсь. Посмотрим. - Постой, так тебе тоже, кажется, по пути? – Спросил Филдинг, - В такси еще есть место, может, с нами поедешь? - предложил он.       Глаза Паломы загорелись. - Давай, отличная идея! И машину ждать не придется. - Радостно ответила она, - Спасибо! Ты просто умничка! В ответ на это Ноэль лишь рассмеялся.       Во время поездки они оживлённо разговаривали, смеялись, не умолкая ни на минуту – впрочем, всё как всегда. Хотя, на самом деле, разговаривали скорее Фил с Ноэлем, а Палома лишь с улыбкой слушала, периодически вставляя свое слово, но по большей части наблюдая, как два друга, сразу же оказавшись на одной волне, бурно обсуждали что-то несерьёзное. Годы совместной работы на проекте очень сблизили их, они давно нашли общий язык и подружились. Палому всегда очень забавляло то, как Ноэль в шутку называл Фила «Балу», а тот, в свою очередь, величал человека-ворону «Маугли». А ведь и правда, было в них что-то схожее с этими персонажами.       Дом Фила оказался ближе всего, так что он, доехав до места назначения, покинул машину первым. Ноэль и Палома остались вдвоём.       Как ни странно, вместе с Филом ушла и вся та радостная и непринужденная обстановка, царившая в машине ранее. Ноэль молчал. Палома тоже сидела молча, то вглядываясь в мелькающие огни ночного Лондона за окном, то переводя взгляд на сидящего рядом Ноэля, словно желая что-то сказать, но, когда их взгляды встречались, лишь улыбалась ему и отводила глаза, снова отворачивалась к окну.       На сердце давно повисла этакая тоска, и, чем ближе машина приближалась к дому, тем больше эта тоска усиливалась. Паломе не хотелось, чтобы эта дорога кончалась. Ей не хотелось домой. Не хотелось расставаться с сидящим рядом другом, чтобы затем на неопределённое время разбежаться по своим делам, съемкам, интервью, гастролям, и встретиться вновь уже неизвестно когда: может, только на съемках следующего сезона Баззкокса, а может, и еще позже.       Она вновь посмотрела на Ноэля, но судя по всему, в этот раз в её глазах читалась всё, что творилось у неё внутри. И, как бы Паломе ни хотелось скрыть все эти чувства, Ноэль, кажется, это заметил. - Ты в порядке? – спросил Ноэль. - Да, всё хорошо, - она натянуто улыбнулась и снова отвела взгляд, устремив его куда-то в пустоту, - Что делать будешь? - Сейчас? – он на мгновение задумался, - не знаю. Спать, наверное. Или рисовать. Ллиана в Нотингеме, Майкл у родителей. Дома сейчас особо делать нечего. - В Нотингеме? – несколько удивленно переспросила Палома, - Это их с радио теперь отправляют? Казалось бы, сиди себе в студии да делай своё дело, так нет же. Зачем им ведущих-то куда-то отправлять? Странное у них начальство. - Ну а что делать? – пожал плечами Ноэль – Сказали ехать, вот пришлось. У них там эфиры совместно с кем-то…да, в общем-то, всего на три дня. Так что всё нормально - Ну да, и правда, - согласилась девушка и вновь принялась изучать неоновые вывески за окном.       В машине снова повисла тишина, нарушаемая лишь тихим ревом мотора и звуками неумолкающего ночного города, мелькающего за оконным стеклом. Вскоре такси подъехало к дому Паломы. Настало время прощаться, но вдруг в голове девушки промелькнула идея, как спасительная ниточка над бездной всеобъемлющей тоски. - Слушай, а ведь еще не так уж и поздно. Может, зайдешь? Отметим завершение сезона, а то чего тебе одному дома сидеть, - предложила Палома. Она знала, что Ноэль не увидит в этом никакой задней мысли, да и она сама ничего, кроме дружеской посиделки, не подразумевала.       Её радости не было предела, когда Ноэль согласился. Однако Палома не позволила себе выражать всю бурю переполнявших её чувств открыто, а лишь тепло улыбнулась в ответ.       Несколько минут спустя они уже располагались в уютной и светлой гостиной её дома. Ноэль знал это место, он бывал здесь и ранее, поэтому чувствовал себя как дома: не дожидаясь приглашения (в котором, собственно, и не было нужды), он уселся на диван. - Не хочешь выпить? У меня есть вино, красное, - предложила Палома. - Можно, если немного, - ответил Ноэль. - Не бойся, - хихикнула она, - в мои планы не входит тебя напоить. Мы совсем чуть-чуть, честное слово!       Палома достала припасенную бутылку и, захватив пару бокалов, села на близстоящее мягкое кресло. Разлив терпкий багровый напиток по бокалам, она вручила один Ноэлю. - Ну, за окончание сезона? – с улыбкой произнесла она, приподняв свой бокал. - За окончание сезона! – торжественным тоном подтвердил Ноэль.       На мгновение раздался звон легонько стукнувшихся друг о друга бокалов. Терпкий вкус вина разливался по организму, поначалу отдавая жаром где-то в груди, но затем взбудораживая каждую клеточку тела и делая всё вокруг как будто бы приятнее и лучше. - А что у тебя дальше, после Баззкокса? Какие планы? - непринужденно спросила Палома, забравшись на кресло уже с ногами. - Сначала выставка в Альберт-Холле. Круто, правда? Потом тур: сначала Австралия, потом Новая Зеландия, а там уж, если ничего не накроется, то Нью Йорк! У нас уже всё готово, мы столько всего придумали, будет классно! И DVD запишем, но это, скорее всего, уже в Новой Зеландии, – воодушевлённо рассказывал Ноэль. - Вы молодцы, - тепло улыбаясь, ответила девушка, - это по Лакшери? Джоуи Рамон, Фентези Мен… - Не только, и другие будут, которых не было в шоу. Но Джоуи и Фентези Мэн тоже. Фентези Мен и Бумолаковей публике особенно понравились. Не знаю, почему. Хотя, у меня они тоже одни из любимых. Мы даже сделали единорога Арнольда, только из картона. Но у него всё равно рожок с мороженым во лбу, как и в шоу. Знаешь, сначала я хотел сделать ему гриву из леденцов на палочке и жвачки, или из сахарной ваты, так даже лучше. Она была бы длинной, и он мог бы есть её, когда проголодается. Он съедал бы её, а на её месте вырастала бы новая. Представь, что у тебя съедобные волосы из сахарной ваты – это же очень удобно. Проголодался – и съел волосы-вату, а на их месте уже новые выросли. Жаль, что не сложилось: сказали, что это будет чересчур муторно, и что это будет смотреться слишком женственно для Арнольда, поэтому пришлось ограничиться рогом из мороженого.       Палома, слушая рассказ Ноэля, смотрела на него с некоторым умилением. Она любила, когда его вот так «заносило», когда он забывал о реальности и уходил в мир своих безумных идей. Филдинг был для Паломы настоящим феноменом: её поражало то, что человек в свои почти 42 года может обладать таким удивительным, столь нетипичным для взрослого человека, мышлением. Он - как будто ребенок, который уже давно вырос, но при этом не утратил той детской способности фантазировать. Эта его черта казалась Паломе уникальной, что делало и самого Ноэля особенным в её глазах. Для неё было настоящей загадкой: что же творится у него в голове?       Вскоре они выпили еще по бокалу вина, что сделало обстановку еще более непринужденной. Они оживленно разговаривали о чем-то несерьёзном, а иногда и вообще ни о чем. Паломе было так легко и светло на душе, как не было уже давно. - Вечно ты как человек-ворона! – задорно усмехнувшись, произнесла девушка. - А ты человек-голубь! - весело парировал Филдинг. - Я знаю, у меня даже тату есть, - Палома наигранно гордо задрав нос, указала себе за плечо, - А ты вообще Рождество! - И на что ты намекаешь? Чтобы я тоже татуировку себе сделал? – улыбаясь, спросил Ноэль. - Ага, рождественскую ёлку на лбу! – ответила она и звонко рассмеялась. Ноэль тоже не смог сдержать смех. - А хочешь, я тебя нарисую? – вдруг предложил Филдинг. - Нарисуешь? – она удивленно вскинула брови, - ну давай, а на чем? У меня, наверное, и красок нет… - Это не обязательно. Есть цветные карандаши или фломастеры? Тоже пойдет, - сказал Ноэль. - Где-то были, сейчас, - ответила Палома и, вскочив с места, унеслась на второй этаж. Спустя несколько минут она вернулась с несколькими листами бумаги и упаковкой фломастеров в руках. - Смотри, что нашла. Подойдет? – спросила она. - Да, садись в кресло. - Мне на тебя смотреть, или в сторону? – усевшись поудобнее, спросила Палома. - Да как хочешь, можешь и на меня. Или в пол оборота.       Когда Палома определилась с положением, Ноэль положил лист на стоящий напротив низкий журнальный столик, а сам уселся перед ним прямо на пол, чтобы было удобнее.       Ноэль не был похож на многих других художников. Он никогда не зацикливался на правильности форм и размеров изображаемых предметов, не измерял, не выполнял построения, чтобы добиться большей реалистичности – он к ней никогда и не стремился, она попросту была ему не нужна. Он рисовал то, что видел, и видение его было совершенно уникально и неповторимо. Ноэль никогда не заострял внимание на деталях – он всегда действовал быстро, почти хаотично. Рисовал широко, размашисто и всегда невероятно красочно и ярко.       Палома не сводила с него глаз: с одной стороны потому, что она позировала, и ей нельзя было двигаться (признаться, сидеть неподвижно даже несколько минут подряд было весьма нелегко, но девушка стойко терпела), но, с другой стороны, ей нравилось смотреть на Ноэля, увлеченного процессом работы. Начав рисовать, этот человек-ворона концентрировался исключительно на своей работе и как будто не замечал ничего вокруг. Он, сосредоточенно водя фломастером по листу бумаги, поминутно переносил взгляд с рисунка на Палому и обратно. А та, пользуясь моментом, невольно любовалась им, таким сосредоточенным и увлечённым, в тот момент, когда он с упоением изображал на листе – в своей типичной манере – что-то невообразимое, лишь отдалённо напоминающее человека. Вскоре Ноэль закончил и торжественно поднял рисунок со стола, демонстрируя его Паломе. - Как тебе? – спросил Филдинг, протягивая ей изрисованный лист. - Интересно… - произнесла Палома, с улыбкой вглядываясь в портрет, - кстати говоря, весьма похоже. Но, как всегда, отдает безумием, - хихикнула она. - Безумием? – усмехнулся Ноэль, - ну, знаешь, без него было бы скучно. - Да, наверное, - ответила она, - но у тебя никогда не выходит скучно. Видимо, всё из-за этого безумия. Как там было в «Алисе…»? «Всё чудесатее и странноватее», - засмеялась Палома. - Ага, а я Безумный Шляпник, - Ноэль тоже засмеялся, - у меня даже где-то цилиндр есть, и не один. - А безумное чаепитие мы уже устроили. Хотя, это, скорее, винопитие, - Палома вновь взяла в руки забытую на столике бутылку, - Будешь еще? - Ну давай, но последний раз. Надираться в стельку сегодня что-то не хочется, - усмехнулся Филдинг. - Как пожелаешь, можем надраться в стельку и в другой раз, - отшутилась Палома, разливая вино по бокалам. Протянув один Ноэлю, она плюхнулась рядом с ним на диван. Они выпили, уже сами толком не помня, за что, и еще некоторое время говорили просто не о чём. Затем, когда смеяться уже не было сил, в комнате воцарила тишина: они просто сидели рядом и допивали оставшееся в бокалах вино. - Слушай, а Ллиана не устроет тебе взбучку за то, что ты, среди ночи, в её отсутствие…фактически пьёшь с другой женщиной? – уже посерьёзнев, спросила девушка. - Да нет, не думаю. Она же знает, что мы друзья. А к друзьям она меня не ревнует, - глотнув из бокала, ответил Ноэль. К удивлению самой Паломы, от такого простого, обыкновенного слова, как «друзья» в груди словно что-то сжалось и на сердце обрушилась гнетущая, странная грусть. - Ну хорошо, - тихо ответила девушка, - может, фильм какой-нибудь посмотрим? По телеку, наверное, идет что-нибудь. - Давай, - пожал плечами Ноэль. Всё равно заняться было особо и нечем.       Палома долго переключала каналы, пока не нашла на каком-то всеми забытом кабельном более-менее сносное кино. Оно изначально показалось ей довольно скучным, поэтому, первое время, она пыталась разбавить атмосферу какими-то разговорами, но и те вскоре иссякли. В конечном итоге, всё было сведено к тому, что они молча сидели и смотрели фильм.       Так прошло около получаса. Палома уже не пыталась хоть как-то сконцентрироваться на происходящем на экране: её голова покоилась на плече Ноэля, а сама девушка то ли была на грани того, чтобы вот-вот задремать, то ли находилась где-то глубоко в своих мыслях. Ноэля же, в отличие от Паломы, фильм о нашествии роботов-динозавров очень даже заинтересовал, он смотрел на весь этот сумбур с увлечением, и поэтому далеко не сразу заметил, что Палома сидит, привалившись к нему, и задумчиво, осторожно, едва касаясь, гладит его по руке. Ноэль сразу понял, что всё это неспроста. Он давно замечал за Паломой, что та, в его присутствии, становится как будто еще более странной, шумной, чудаковатой – как будто пытается привлечь его внимание, показать, что она тоже «не от мира сего», что она понимает его. Знал, что, когда её в очередной раз приглашают на «Баззкокс», она, как будто невзначай, интересуется: кто еще участвует в выпуске и с кем она в команде. Знает, что стоит ей лишь услышать заветное «Филдинг тоже будет», она бросит всё, перестроит хоть весь график и перенесёт любые планы, но приедет. И Ноэль прекрасно понимал, что всё это не просто так. Что «просто друзья» так себя не ведут, и что, кроме дружеских чувств, Палома испытывает к нему и другие, ещё более сильные. Но страшнее всего было то, что Ноэль не мог ответить ей взаимностью, но, в тот же момент, боялся ранить девушку, причинить ей боль. - Ты чего? – тихо спросил Ноэль, - Носом уже клюёшь, тебе бы спать пойти. - Нет, я не хочу, - так же тихо промурлыкала Палома, зевнув. - Ну да, я вижу, - усмехнулся человек-ворона. Девушка не ответила. Вскоре Ноэль вновь переключился на фильм. Вдруг он снова услышал голос Паломы: - Ей так с тобой повезло… - тихо произнесла она. - Ллиане? Вовсе нет, - несколько сконфуженно ответил Филдинг, - со мной временами бывает очень сложно. - Сложно? – девушка посмотрела в его глаза, - мы все неидеальны. Но не наговаривай так на себя, у тебя не такой уж и плохой характер. С тобой, наоборот, бывает очень легко. Уж поверь мне. Иногда мне кажется, будто я знаю тебя всю свою жизнь, - она говорила тихо, с неподдельной искренностью. Её тёмные, карие глаза неотрывно вглядывались в его, голубые. Её красивые, аккуратные пальцы гладили его руку, невесомо, едва касаясь, очерчивали едва заметные синеватые полосочки вен на его запястье. Ноэль и сам не заметил того, как расстояние между ними значительно сократилось. То ли это вино оказало своё действие, то ли интимность обстановки, но все мысли в голове словно улетучились. Остался лишь этот пристальный взгляд карих глаз – негласный призыв к действию. Время как будто остановилось. Теперь они были непозволительно близко друг к другу. А в следующее мгновение случилось самое невероятное: Ноэль почувствовал прикосновение горячих, мягких губ Паломы к своим губам. Будто поддавшись какому-то порыву, он поцеловал её в ответ, прикрыв глаза и запустив пальцы в её волосы. В голове по-прежнему царила пустота. Вакуум. Ощущения взяли в свои руки полный контроль над разумом. Но вдруг…       В его голове появилась Она. Его Ллиана. Её образ представился Ноэлю совершенно внезапно, появившись будто неоткуда, непроизвольно выскочив из глубин его подсознания. И это появление словно окатило его с ног до головы ледяной водой. Ллиана. Его Ллиана. Самый близкий ему человек. Девушка, которая не отступилась, не оставила его в момент, когда, казалось, всё в его жизни катилось ко дну. Всегда поддерживавшая его, что бы ни случилось. Как бы тяжело ни было. Его опора, плечо, на которое можно опереться. Без неё он, наверное, так и не смог бы завязать с дурью, выстоять под натиском накрывшей его с головой популярности и славы. Девушка, благодаря которой он справился. Девушка, которую он действительно любил. Девушка, которой он сейчас бессовестно изменял, увлечённо целуя Палому. Осознав это, Ноэль отстранил от себя подругу. - Нет, хватит, я не могу, - решительно заявил он. Палома молча отсела от него на край дивана. Она не возмущалась, не задавала ему лишних вопросов – она лишь потерянно смотрела в пол. - Ты любишь её? – после недолгого молчания спросила она, не поднимая глаз. - Люблю, - честно ответил Ноэль, - прости. Я всё понимаю и я не хочу причинять тебе боль, но ты мой друг. Хороший друг, и не более того. Ты же сама всё понимаешь. Палома кивнула и, поднявшись с дивана, тихо прошлась по комнате и остановилась у окна. Она стояла к Ноэлю спиной и смотрела в тёмное стекло, за которым ветер безжалостно мотал из стороны в сторону мокрые ветви деревьев. Кажется, прошел дождь. Кажется, надвигалась буря. - Тебе, наверное, стоит уехать, - негромко произнесла Палома, не оборачиваясь, - прости меня за это…я не знаю, что на меня нашло. Мне просто нужно побыть одной. - Ты в порядке? – настороженно спросил Ноэль. Он подошел к девушке ближе, желая удостовериться: не плачет ли она. - Да, - всё так же тихо ответила Палома и мельком взглянула на него. Ноэль успел заметить, что слёз в её глазах не было. - Я вызову тебе такси, - сказала она. - Не нужно, я сам. Ложись лучше спать, я же вижу, ты устала. - Как хочешь, - пожала плечами Палома, - я лягу позже. Не беспокойся, я правда в порядке, - произнесла девушка и попыталась улыбнуться.       Ноэль прекрасно понимал, что не в каком она не в порядке, но всё же пришел к выводу, что лучше сейчас и вправду оставить её в покое: его присутствие только нагнетало обстановку.       Вскоре с улицы послышались звуки подъезжающей к дому машины – такси прибыло, и Ноэль уехал. Палома стояла на крыльце, провожая взглядом удаляющийся автомобиль до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. Где-то вдалеке прогремел гром. Мелкие дождевые капли ледяными иголками хлестали по рукам и лицу. Девушка закрыла глаза.