На то он и лес, что в нём всегда мерцают светлячки

"Говорят, что люди с зелёными глазами любят всей душой и сердцем без остатка"

Однажды Хотару прочитала данную цитату в одной из своих любимых книг, когда ещё была подростком. Она много думала над этим, вспоминая Гина, который был единственным её знакомым, обладающим таким очаровательным цветом глаз. Девушка, в чьей голове удачно заложилась данная фраза, с нетерпением ждала лета, чтобы вновь увидеть Гина, вдохнуть прекрасную летнюю атмосферу леса и невзначай заглянуть в зелёные глаза. Последнее было, пожалуй, самым желанным. Позже, когда Такэгава с маленького ребёнка превратилась в красивую, привлекательную и желанную девушку, она уже с большей уверенностью смотрела в глаза Гину, не отрывая взгляд без надобности. Но иногда смущение брало вверх над ней, и девушка смущенно опускала свои глаза вниз, теряя рассудок в мыслях. За всё это время Хотару так ни разу и не решилась спросить у него заветную фразу, на которую хотелось услышать только положительный ответ: "А ты умеешь любить всем сердцем, так как пишут в книгах?". Может быть она просто боялась услышать в ответ что-то другое, что могло ранить её на всю жизнь, сломать вдребезги детские мечты. Уже не маленькая, но всё ещё не взрослая Такэгава не могла даже догадываться о том, что желание видеть его, проведённое вместе время, игра взглядами, задушевные вечерние разговоры, одно, всего одно прикосновение, - уже определённая привязанность, которая вскоре может перерасти в любовь - прекрасное тёплое чувство. "- Я люблю тебя, Хотару. - Да, я тоже люблю тебя!" Маленькая Хотару охотно признавалась в любви Гину, ничего не понимая, ни о чём не догадываясь, но Гин всё знал, и этого было достаточно. Он понимал слишком многое и мог предугадать, что случится спустя несколько лет. С ощущением радости внутри смотреть на забавную жизнерадостную девочку, которая, раскрыв от удивления маленький ротик, внимательно смотрела в его глаза, как будто видела в них совершенно другой красочный мир. Юноша чувствовал себя спокойно и уютно рядом с ней. Гин пытался даже не шевелиться, дабы не спугнуть Хотару. Глаза, полны наивности и детской непосредственности, дарили ему радость и смысл в хрупкой жизни. Вот и сейчас Хотару многое вспоминала, остановив свой взгляд где-то посреди бескрайнего неба, пока к ней не прибежал маленький волчонок-ёкай, который изо всех сил пытался ей что-то сказать, жадно хватая ртом воздух. Шерсть на его голове растрепалась, глаза удивленно смотрели на неё, маленькие тёмные лапки слегка дрожали после длинной пробежки. - Там... Там!.. - дергая за руку девушку, он пытался что-то сказать. - Что случилось, малыш? - погладив свободной рукой волчонка по голове, спросила Хотару. - В мир родился Гин-сан! - его лицо засияло улыбкой. Больше девушка ничего не слышала, она бежала что есть мочи. Душу в один момент охватила как безграничная радость, так и неизведанный страх. Хотару боялась, но в конечном итоге пришла туда, где её никто не ждал, - к маленькому деревянному домику, заполненному в данный момент истинным семейным счастьем. Разве есть для семьи счастье больше, чем рождение долгожданного ребёнка? Пускай здесь жила самая обыкновенная японская семья, но для Такэгавы этот дом был почти что родительским, ведь именно здесь, если верить маленькому ёкаю, родился смысл её жизни... Там, за стеной, в этот мир появился ещё один маленький человечек, ничего не понимающий и жаждущий только тёплую руку матери. Хотару переживала, что её желания и надежды могут сломиться в один миг, если там окажется не Гин. Что тогда будет, если там находится совершенно не похожий на него ребёнок? "Тогда всё это окажется обманом, в который я просто-напросто поверила, и потеряв свой здравый разум, отдала душу навек". Хотару помотала головой, в попытках отогнать ненужные мысли. Нет, судьба не могла быть так жестока с ней, после всего того, что случилось; после всех слёз, разочарований и грусти она должна быть счастлива. Хотару до последнего не решалась открыть глаза, прислонившись к наружной стенке дома спиной и прикрыв лицо ладонями. Почему-то она сейчас вспоминала тот день, когда Гин исчез навсегда. Девушка держалась в тот день до последнего, но, придя домой, горько заплакала. Ноги подкашивались, руки в страхе дрожали. Такэгава отчётливо слышала биение своего, как будто разум потерявшего, сердца, но детский тихий крик в следующую секунду успокоил её словно бальзам на душу. Эмоции переполняли без того разбитое на маленькие частички сердечко, разламывая его ещё больше. Такэгава остановила свой взгляд где-то далеко на линии горизонта, где небо пересекалось с землей, где в спокойном темпе проходила совсем другая жизнь разных людей, потерявшихся среди будних, забывших свое истинное предназначение. Они давно перестали ценить то, что имеют, сейчас Хотару это отчётливо заметила. Многое ли есть у обыкновенных людей? Семья, работа, возможность полноценно питаться и нормально одеваться, общение с окружающими - всего этого вполне достаточно, чтобы быть счастливыми. Зачем же, не имея чего-нибудь одного, называть себя несчастными? Каждый раз Хотару не могла решиться взглянуть в окно, как будто боялась в один миг разочароваться, боялась вновь увидеть его. Спустя некоторое время Такэгава смогла совладать с собой и всё же посмотрела туда. На лице засияла улыбка, тёплая, полна добра и надежды, глаза заискрились, конечности прекратили дрожать. "Все те же зелёные глаза", - отметила для себя девушка, взглянув на него. Малыш улыбался, тянул свои маленькие ручки к маме. Когда новорожденный бегло взглянул на неё, щеки Хотару и вовсе покрылись нежным розовым румянцем, как в их первую встречу. Удивленные, до боли знакомые глазки маленького Гина испуганно смотрели на мир, как и все маленькие дети, пальчики пухленьких рук с интересом хватали простынь, на которой сам он лежал. Маленькие сонные глазки спешили закрываться, они ведь всего за несколько часов успели осмотреть весь мир вокруг, в меру своих возможностей, конечно же. Заботливая и счастливая мама поспешила бережно накрыть новорожденного сына простыней и замерла у маленькой кроватки, не отводя взгляд. Вполне вероятно, что сегодня она была в разы счастливее Хотару, которая отдала свою хрупкую жизнь за Гина. Мать же была готова посвятить всю свою жизнь ему, даже сейчас она стояла у кроватки малыша и что-то шептала, сложив ладони и закрыв глаза, что-то такое, что могла понимать только сама женщина и Бог - самые сокровенные слова. Отец сидел с другой стороны от детской кроватки и внимательно смотрел на ребёнка, скорее даже присматривался к нему. А затем с таким же особым вниманием разглядывал себя в маленьком карманном зеркальце, как будто пытался найти сходство и отличие между ним и сыном. - Харуки, слышишь, а как мы назовём лапулю? Мужчина нежно поцеловал жену в лоб, после чего пожал плечами. - А как бы ты хотела? - Может... Гин? - робко предложила мать, в её глазах на миг загорелся тот хитрый огонёк, свойственный только женщинам. - Гин? - призадумался отец. - А что, неплохо. Гин же переводится как "серебро"? - Да, - кивнула она. - Ты только посмотри на эти маленькие, едва ли заметные волоски цвета платины, отражающие всю красоту его чистой души. Он весь в тебя. - Ты воистину художник, дорогая, - смеясь, ответил Харуки, вновь отмечая умение любимой жены даже в простом видеть прекрасное. - Ты права, да. Он весь в меня. В доме слышался громкий смех, который сглаживал атмосферу в доме, прибавлял немного того ценного уюта. В углу комнаты ярким пламенем горел камин, внутри которого потрескивали сухие бревна. Крохотные пальчики изредка сжимали ткань, веки время от времени подрагивали, рот слегка приоткрыт, как будто малыш уже видел красочные и самые разнообразные сны. Но каждое, даже самое мимолетное движение этого всё ещё маленького человека приносило огромную радость одному духу. Такэгава уже была готова снова отдать свою жизнь за то, чтобы маленькое сердечко билось вечно. Может рождение ребёнка и не было каким-то особенным событием в жизни других, но, казалось, Хотару всё это время жила и переродилась уже только для этого момента.