What if?..

      То ли Александр Сергеевич предупредил, что меня не нужно трогать, то ли у меня на лице было все написано, но милейшая преподавательница английского даже не пыталась всучить мне билет, она лишь улыбнулась, глядя на то, как я кладу зачетку на ее стол, и вывела в ней "отл". Скажем прямо - я считала, что не заслужила автомат, но протестовать не стала, время было против меня.       Я договорилась позвонить Оле вечером и направилась на поиски своего куратора. Александр Сергеевич, как обычно, в обсерватории, увлеченно изучая какие-то работы. - Доброе утро, Александр Сергеевич! - поздоровалась я. - О, привет! - он оторвался от чтения. - Не вижу боевого настроя на твоем лице. - Я не выспалась, - пожаловалась я. - Готовилась. - И правильно! Где ты видела выспавшихся ученых?       Я вздохнула и подумала, что нужно написать Ковальчуку, но не успела, потому что мой куратор начал гонять меня по вопросам.       Вопросы не заканчивались, а вот терпение моего куратора и мои силы, к сожалению, вполне. - На каком расстоянии от Солнца находится ближайшая соседняя звезда? - Проксима Центавра, 4.22 светового года, - вздохнула я. Это был один из тех счастливых вопросов, ответ на которые я реально знала. - Какую роль в развитии астрофизики может сыграть недавно открытый четвертый нейтрино сверхвысоких энергий? - Александр Сергеевич отложил страницу и взял следующую. - Что? - совершенно искренне удивилась я. - Какую роль в развитии астрофизики.... - Да я слышала вопрос, это "что" - возмущение! - перебила его я. - Как ты собралась на конференцию, если ты не знаешь таких простых вещей?? - куратор посмотрел на меня, и во взгляде его читалась сталь. - Я туда вообще-то не собиралась! - напомнила я. - А ты сюда вообще зачем поступала? - он снял очки и потер переносицу. - Учиться, - скорее вопросительно, чем утвердительно ответила я. - Учиться, Аня, приходят на филфак, юрфак, на экономфак, а к нам приходят открывать и познавать. Чувствуешь разницу? - Ну да, - все еще неуверенно ответила я. - Ты собираешься на конференцию не ради того, чтобы кого-то утереть, хотя, это, скажем, нам тоже очень пригодится, ты собираешься туда, ради науки, которую нужно двигать и развивать. - Я понимаю, - уже уверенно кивнула я. - Так а как ты ее будешь ее двигать, если ты не знаешь о четвертом нейтрино сверхвысоких энергий? - Александр Сергеевич уже откровенно глумился, и я расслабилась. - Это, между прочим, в перспективе, частица, которая будет помогать обнаружить источники ультравысокоэнергетических лучей, которые могут производить сверхмассивные черные дыры. - Хорошо, я запомню, - кивнула я. - Запомнит она, - ворчал мой куратор. - Давай, включай мозги, впереди еще много всего.       Я попыталась придумать какую-то саркастическую шутку, но решила не расходовать силы зря.       В следующие несколько часов мы прошерстили вдоль и поперек ядерную физику, физику сверхнизких энергий и дошли до нейронных звезд и черных дыр. - Александр Сергеевич, я больше не могу, - провыла я в какой-то момент. - Цыц! И чтобы я этого от тебя больше не слышал! - не отрываясь от бумажки ответил куратор. - Правда, - продолжала протестовать я. - Время - восьмой час вечера, у вас вообще есть совесть?! - Совесть - это метафизическое понятие, тебе с таким на философский факультет, - передразнил меня Александр Сергеевич. - Я серьезно больше не могу, я сейчас лягу и закончусь прямо здесь, - стояла на своем я. - Ладно, уговорила, хватит на сегодня, - сдался куратор. - Но завтра последний день, когда можно что-то сделать! Правда я весь день буду на открытии выставки, так что развлекайся сама. Но не отлынивай, тебе еще пахать и пахать. - Спасибо большое! - пискнула я, схватила сумку и во мгновение ока исчезла из аудитории, пока он не передумал.       В себя я пришла уже на улице, от того, что меня чуть не сдуло порывом ледяного ветра. Я добежала до машинки, залезла внутрь и выдохнула. Голова соображала очень плохо, поэтому первые минут 5 я просто сидела, уставившись в одну точку, слушая какую-то бодрую мелодию по радио. Потом что-то начало издавать звуки с соседнего сидения. Кто-то пытался до меня дозвониться. - Да, Оль, - устало ответила я. - У тебя все хорошо? - осторожно спросила подруга. - Да, я только из универа вышла, - пожаловалась я. - Еду домой. - Аааа... - протянула Оля. - В бар не хочешь? - Хочу, но сил правда нет, - честно ответила я. - Давай завтра? - Хорошо, отдыхай, - согласилась подруга и отключилась.       Я посмотрела на дисплей - 3 пропущенных от Оли до этого, какая-то почта, сообщения от Ковальчука... Точно, у меня же дома Ковальчук... правда, давно ушел, я думаю. "Как дела?" "У тебя точно все хорошо?" "Где корм для Котангенса?". Я улыбнулась и порулила домой. Пожалуй, лучше туда доберусь, а потом отвечу.       В квартиру я фактически ввалилась, вынося собой входную дверь. Вокруг было темно, но из моей спальни доносился звук работающего телевизора. - Котангенс? - позвала я, прямо в кедах проходя а комнату. Котангенс спал под боком у Ковальчука. - Я думала, ты давно ушел, - искренне удивилась я. - Я собирался, но тут по КХЛ ТВ начали показывать наши матчи, - достаточно виновато ответил он. - Но я сейчас уйду. - Да оставайся, ты мне не мешаешь, - махнула рукой я и пошла раздеваться. - Как физика? - крикнул в ответ хоккеист. - Я так устала, что у меня нет даже матерных слов, - я стянула кеды и вернулась обратно. - Ты принимал лекарства? - Да, - гордо кивнул Ковальчук. - Все, что ты написала. Я чувствую себя намного бодрее. - Хорошо, - кивнула я. - Ты ел? - Мне было лень вставать, у тебя тут так уютно, - хоккеист погладил кота. - Сейчас что-нибудь сделаю, - кивнула я и отправилась на кухню.       Я открыла холодильник и уставилась внутрь, как будто ожидая увидеть там что-то особенное. В итоге кусок курицы отправился в мультиварку (давно заброшенную в ящик, я в ней только супы раз в месяц варю, так быстрее), мой организм вряд ли что-то кроме бульона сейчас воспримет, как, впрочем, и хоккеиста.       Я просто лежала на диване и втыкала в потолок, когда в двери появился Ковальчук с котом. - А вы подружились, - устало хихикнула я. - Мы немного не сошлись в разделе кровати, но в целом - у нас мир, - кивнул хоккеист. - Так как дела, ты выиграешь? - Не знаю, - честно ответила я, усаживаясь на диване. - Может быть, я действительно пока не готова к таким приключениям. Я либо учусь на парах, либо учусь дома, но даже так я не охватываю и сотой части всех научных знаний... - я щелкнула кнопкой чайника и потянулась в верхний ящик за успокаивающим сбором. - Будешь чай? - Давай, - кивнул Ковальчук. - Если тебе станет легче - из моих знакомых ты - самая умная! - О, ну если ты мне об этом говоришь, - я достаточно искренне рассмеялась. - Наверное не все потеряно. Не знаю, чем все закончится, но я очень устала, отстреляться уже и все.       Внутренний голос уже кричал, что я тронулась и что жить в такой слабачке он не желает. - Завтра зоопарк? - перевел тему Ковальчук. - Посмотрите на него, очухался, - передразнила его я. - Мне надо готовиться, завтра последний день... - Да ладно, пара часов не сыграет роли, тебе надо проветрить мозги, - настаивал хоккеист. - За пару часов очень много можно сделать, - возразила я. - Но ты прав, мне действительно нужно проветрить мозги и придти в себя. - Ну тогда давай часов на 12 ориентироваться, - заключил хоккеист, допивая чай.       Мы поужинали (позавтракали?) и разошлись. Я всучила Ковальчуку гору лекарств на дорогу и пошла в душ. Невероятно хотелось в кровать, но гнездо на голове прямо говорило о том, что сначала надо в душ.       Оказавшись в кровати, под одеялом, я наконец смогла придти в себя. Часы показывали половину одиннадцатого, хотя мне казалось, что скоро уже опять начнет светать. По телевизору так и шел хоккей (не знаю, СКА ли, он шел фоном), я проверила почту, соцсети (не провожу в них по полдня, но у меня есть разные интересные ученые, которых я фолловлю), поговорила с Олей и попыталась спать.       Спать не получалось. Едва проваливаясь в сон, я снова просыпалась от мысли, что послезавтра я все завалю. Я могла сколько угодно всех вокруг убеждать, что мне все равно, но мне не было все равно. Я должна была победить.       Заснула я, когда рассвело.