Это была моя ошибка.
Отец только о тебе и говорит.Я недооценивал тебя.
Не делай этих ошибок.Мои слова уже никогда не достигнут твоего сердца.
Прости, Саске... — Саске... В чехарду бессвязных слов вмешался тоненький женский голосок. — Саске! Парень почувствовал, как чья-то рука легла на его плечо и легонько встряхнула его. Повернув голову, он столкнулся с неподдельным удивлением серебристых глаз, которое почти сразу же заменила жалость. — Что случилось? — в голосе Хинаты прозвучали нотки беспокойства и страха. Хьюга, погруженная в собственные мысли, не сразу заметила отставшего Саске. Сначала она не решалась подойти к нему, но странное чувство завладело сознанием девушки, и ноги сами повели ее к парню. Когда он поднял голову и взглянул на усеянное звездами небо, яркий лунный свет озарил бледное лицо, и Хината увидела глаза полные боли и сожаления. Она не знала, о чем сейчас он думает, но чувствовала те страдания, что он испытывал. Окинув взглядом окрестности, девушка поняла, что они находятся в паре сот метров от дома, и решила поторопить Саске, чтобы уже в более приятной обстановке поговорить и попытаться достучаться до него. Сейчас важно было одно - не упустить этот момент. Но когда Саске, откликнувшись на зов Хинаты, нахмурился и угрожающе сузил глаза, та лишь обреченно вздохнула... Момент был упущен. Скинув с плеча руку девушки, Учиха отшатнулся в сторону и зло посмотрел ей в глаза. — Мне не нужна твоя жалость! — сквозь зубы прорычал он, — кто ты такая, чтобы... Он почувствовал, как кровь стынет в жилах, а сердце в ужасе замирает. Глаза... С ними что-то было не так. — Саске, не бойся. Парень попятился назад и, наткнувшись на ствол старого дерева, вжался в него. — Нет, — только это он и смог прошептать, прежде чем ощутить тепло прикосновения мягкой руки к своей щеке. Парень опустил голову и зажмурился, в надежде, что это наваждение сейчас пройдет. Но ничего не менялось: он все еще чувствовал тепло, исходящее от руки его матери. Хината не подозревала о тех метаморфозах связанных с ней, что видел Саске, но, когда он стал медленно сползать вниз, поняла: дело совсем плохо. Она едва успела ухватиться за темный плащ и потянула вверх, заставляя парня снова встать на ноги. — Обопрись об меня, — сказала она, закидывая тяжелую руку парня себе на плечо, — и поднимай ноги. Мы почти пришли. Хьюга едва удерживала Саске, который навалился на нее и совершенно отказывался слушать просьбы. Но она продолжала вести его, потому что... так должно быть. Между ними возникла сильная, нерушимая связь. И либо она спасется вместе с ним, либо навеки сгинет во тьме. Только так. Только вместе с Саске она сможет вернуться домой. И чтобы достичь этой цели, она пойдет абсолютно на все. ... — Черт возьми, Киба, успокой свою собаку! У меня уже голова пухнет от ее воя! Или я сейчас вышвырну ее на улицу! — Акамару, тише, — прошептал парень, стоя на коленях возле своего четвероногого друга, который скреб дверь и яростно рвался наружу, — что с тобой такое? В ответ пес жалобно заскулил, вырвался из объятий своего хозяина и метнулся к окну. — Для прогулок еще слишком рано, — Киба подошел к собаке и рукой провел по белоснежной шести, — потерпи немножко, и мы с тобой обязательно погуляем. Парень искренне не понимал, что происходит с его собакой, но всеми силами пытался ее успокоить. Ведь воплотить в жизнь свой план он не сможет, если все в доме будут бодрствовать. Но, похоже, что ему придется уйти задолго до рассвета - собака никак не унималась. Поднявшись на задние лапы, Акамару ухватился за край подоконника, носом уткнулся в стекло и снова жалостливо заскулил. Киба нагнулся и попытался углядеть то, что видел пес, но ничего кроме погруженной во тьму пустынной улицы там не было. — Никого, — прошептал он и отвернулся от окна, — наверно погода портится, вот ты и места себе не находишь... Ответом на его заключение послужил недовольный лай, а чуть позже и истеричные крики матери. ... — Так, еще чуть-чуть... Во мрак, царивший в маленькой комнатке, ворвался яркий свет, а священную тишину нарушили шорох и женский голос. Хината затащила Саске в спальню, усадила его на кровать и собралась было тоже перевести дух, как вдруг вспомнила о раскрытой настежь входной двери. Недолго колеблясь между "остаться здесь" и "пойти закрыть" она выбрала второе и почти бегом помчалась к выходу. Чувство ностальгии, словно туман, заволокло разум девушки, когда она стояла на пороге столь ненавистного дома. Сколько раз она пыталась сбежать отсюда? И все эти жалкие попытки с треском провалились. А сейчас она могла бы спокойно уйти и даже не бояться, что ее кто-нибудь попытается остановить, но... Старая дверь с противным скрипом закрылась, преграждая путь наружу двум душам, что сбились с верного пути. Этот мрачный и пустынный дом стал пристанищем для них, и теперь неизвестно: выберутся ли они наружу или же останутся здесь навсегда. Хината поспешила вернуться в комнату, по пути обдумывая план дальнейших действий, но, когда заглянула в нее, облегченно выдохнула. Сейчас Саске не сидел на кровати, а лежал, лицом повернувшись к стенке. Стеклянный взгляд будто не замечал преграды и был устремлен куда-то вдаль. Плотно сжатые тонкие губы, пряди черных волос неопрятно падающие на бледное лицо, руки, прижатые к груди - все это придавало парню жалостливый вид, а Хината, поверив в его беспомощность, подошла к кровати, аккуратно села на край, поднесла руку к голове парня и, забравшись под густую челку, прижала ее ко лбу. — Болит что-нибудь? — спросила она и тут же пожалела об этом. Вопрос выглядел как минимум глупо и нелепо, ведь его обычно задают матери, беспокоящиеся о своих детях. Хината уже морально начала готовиться к нападкам со стороны Саске, но никакого ответа не последовало. "Неужели все настолько плохо?" - мысленно спросила она себя. Убрав руку, она стала разглаживать спутанные волосы и заправила несколько прядей за ухо парня. — Может, ты чего-нибудь хочешь? — вновь спросила она, надеясь в этот раз получить ответную реакцию. Саске снова ничего не сказал - закрыл глаза и носом уткнулся в подушку. — Ладно, — прошептала девушка, пальцами перебирая темные пряди, — тогда отдыхай. А я пойду. Рука девушки скользнула по темно-красной ткани плаща, но вдруг обжигающий холод сковал тонкое запястье, не давая ей сдвинуться с места. Хината обернулась и удивленно взглянула на Саске, который все с тем же самым видом удерживал ее. — Останься, — еле слышно сказал он. Приказной тон полностью растворился в океане боли, а это слово прозвучало как просьба. Девушка кивнула головой и вернулась на свое место. Хватка тут же ослабла, и ее рука снова получила свободу действий. — Не бойся, я никуда не уйду, — шептала она, снова перебирая пряди черных волос, — я останусь здесь... с тобой. Саске уже не слышал тихое бормотание девушки - нежные прикосновения медленно погружали его сознание в бескрайние владения Морфея. Спорить с Хинатой и противиться ее действиям он не хотел. Наступит день - все вернется на круги своя. А сейчас... Пусть он сейчас побудет маленьким мальчиком, о котором печется мамочка. Пускай он снова почувствует чью-то заботу и ласку... Хотя бы на одну ночь. Хината сидела и гладила парня по голове, хотя знала, что он давно уже уснул. Она боялась наступления утра, боялась, возвращения бессердечного и хладнокровного мстителя. Поэтому и продолжала перебирать шелковистые пряди, что-то при этом бормоча. А в голове, как древнее заклинание, успокаивающее встревоженную душу, повторялось: Я делаю это ради себя... Ради Наруто.