***
Тем временем Стиг был на пути в Тарту. Обычно дорога занимает около трёх часов, но сегодня, как назло, на выезде из города собралась огромная пробка – аварии одна за одной на заснеженной трассе. «Сегодня, или никогда. Я потратил столько времени на пустые раздумья, сожаления и ностальгию, что потерять ещё один день – просто кощунство!» Стиг несколько дней не спал. Он неестественно возбуждён – такое случается, когда не можешь долго уснуть и успокоить мысли, всё это мешало ему двигаться по дороге в среднестатистическом темпе, пару раз его сносило на полосу встречного движения, но какая-то неведомая сила помогала ему превозмочь эти случайные движения и возвращала на место. «Первое, что сделаю по приезде в Тарту – посплю, если только что-нибудь не пойдёт не так» Стиг ехал в тишине, слушать радио ему не хотелось – его выворачивало наизнанку от рождественских напевов. Это состояние «вывернутости» слишком вошло в привычку. «Живёшь, и самому противно. Тошнит от того, что делаешь, от того, как думаешь. Раньше было просто: выливаешь себя на бумагу до состояния абсолютной опустошённости и позже начинаешь искать источник вдохновения, словно существует он где-то вне тебя. Но вдохновения нет. Я делаю то, что считаю омерзительным – теперь, например, курю какие-то совершенно отвратительные сигареты. Как же хочется положить всему этому конец»***
Оказавшись в Тарту, Стиг набрал человека №1 на своём быстром вызове. - Я на въезде в город. Собирайся, мы поедем домой. - Я же сказала – никуда не поеду, отстань от меня ради бога. - Элина, послушай самую рациональную часть своего мозга – она сейчас говорит тебе: «Детка, ты должна согласиться». - Как же ты меня бесишь! - И… - Ничего, приезжай за мной. - Сразу бы так. - Я могу передумать. - Поздно, я уже знаю твой адрес, глупышка. Она жутко ненавидела, когда он общался с ней в этой нарочито снисходительной манере. В номере раздался звонок. - Мисс Борн, к вам посетитель. - Хорош собой? - Да, более чем. - Что ж, тогда пропустите, пожалуйста. Она слышала тяжелые шаги, амплитуда которых постепенно нарастала. Наконец всё замерло. - Я могу войти? – послышалось из-за двери. - Попробуй. Он вошёл в комнату, нарочно наступая медленно на скрипучие половицы. Еще не все снежинки на его пальто растаяли. Бросив пальто на стул так небрежно, что оно тотчас свалилось на пол, он подбежал к Элине и глядя ей в глаза произнёс: «Времени осталось так мало, что я больше не хочу тратить ни одной секунды на жизнь в которой нет тебя.» - О чём ты, Стиг? Откуда столько серьёзности? - Элина, я не могу сейчас тебе всего сказать, ты знаешь только половину меня, ты влюблена в эту половину, но ты ничего не знаешь о другой половине, да и не нужно пока этого знать. Если ты согласишься поехать сейчас со мной, я обещаю, что расскажу тебе всё, и ты примешь решение – нужен тебе такой я, или не нужен. Я могу прятаться от себя, мне хватило наглости врать Кятлин или Карине о своём положении, но я не могу больше молчать перед тобой. Я люблю тебя, Элина, но у меня так мало времени, чтобы дать тебе хоть что-то хорошее, что ты будешь помнить всю жизнь. Я не хочу разбивать твоё сердце, но и быть без тебя я не могу. - Господи, что ты такое говоришь, Стиг? Я действительно всё ещё влюблена, но я не знаю, как поступить, потому что… Впрочем, наплевать. Мы едем. Да, я еду с тобой. Куда угодно, чёртов псих, только пожалуйста встань с колен. - Элина, я хочу попросить тебя об одном: запомни этот день. Их у нас так мало. Элина совершенно ничего не понимала. Он стоял перед ней на коленях и виновато говорил самые трогательные вещи на свете. Она так давно ждала этого дня. Он целовал её уже не чувствуя сомнений, страха. Только любовь, и лёгкий привкус никотина на губах.***
«Wide awake, I'm still holding on to you <…> and start dreaming about my last morning with you» - она вспоминала эту строчку снова и снова и корила себя за то, что не смогла прочитать тайного послания. - Фред, разве не ты говорил, что человек выбирает себе судьбу сам? - Да, так и есть. Просто твоя судьба – это не один поступок, это много разных поступков, часть которых являются причиной для других поступков, а другие – их следствие. Мы живём в этом круговороте и наивно думаем, что было бы неплохо, если бы нашими жизнями управлял кто-нибудь другой. - А ты веришь, что жизнь человека не заканчивается просто так? - Верю, я знаю, что будет ещё несколько жизней, но ты не сможешь их вспомнить. И ещё, ты может быть не понимаешь, но никто не появляется в жизни просто так. Он тоже. И не только не появляется, но и не исчезает. Помнишь, что он говорил тебе, когда вы виделись в последний раз? - Да, он тогда сказал, что нам очень повезло – мы будем жить всегда. Наши голоса останутся в памяти многих людей, а это уже половина жизни. И его всегда было так много в моей жизни, я не замечала, как ему плохо, ведь он прятал боль в себе, глубоко-глубоко и заедал таблетками, он казался самым счастливым на свете, если бы не эти полные печали глаза. Я так надеялась, что он справится. - Он оставил кое-что. Полиция нашла тетрадь с заметками. Я решил, что ты должна взглянуть. «Элина, моя маленькая девочка. Я хотел, чтобы этот разговор между нами состоялся, и каждый раз я сбегал от него. Я помню каждое утро с тобой, но особенно хорошо я помню то утро, то странное утро, когда я проснулся в эйфорическом предвкушении новой жизни, и обнаружил слегка смятую подушку рядом на пустой половине постели. Я поднялся, выпил свои таблетки и подумал, что, наверное, именно так и должно было случиться. Я рад, что всё случилось именно так. И не виню тебя ни в чём. Ты – моё самое лучшее воспоминание за последние десять лет, и я бесконечно благодарен тебе за то, что ты удерживала меня здесь. Но я больше так не могу.» Она читала, и стеклянные бусины скатывались одна за другой, окропляя бумагу. В голове стояла зловещая тишина, лишь изредка что-то билось в голове и кричало «почему?», «зачем?». Ответов не было – только телефонные гудки несуществующего телефона. - Любой мог сорваться. Но, - Элина не смогла договорить и разревелась. Она не могла остановиться, уткнувшись в плечо брата, безутешно рыдала. - Почему, почему он перестал пить эти чёртовы таблетки? - Я не знаю, что тебе сказать. И даже если я выскажу свои предположения, ты вряд ли поймёшь. Прости его. Это всё, что ты можешь сделать.