Две жизни

"...Старый город молчаливо утопал под снегом". Точка в конце строки. - Я закончила! - Очень хорошо написано, Мари! Как Вы себя чувствуете? - Я не знаю. Я ничего не понимаю. Я всё ещё не могу вспомнить, что со мной произошло. Вы показываете мне все эти вещи, но они чужие, не мои, я не знаю и не чувствую, что они мои. В голове словно какой-то вакуум. Я не понимаю, кто я, я это или не я. Шел восьмой месяц реабилитации, но заметных улучшений не наступало. - Евгений Петрович, я так и останусь дурой? - Вы не дура, не говорите так. Просто необходимо много времени на восстановление. Хотите поговорить об этом? - Я не знаю, ничего не знаю, - тяжело вздыхая, произнесла Мари, - я хочу вернуться домой, но мне страшно. - Я не настаиваю, но вы всегда можете мне позвонить, в любое время. Если вспомните хоть что-нибудь. Это очень важно! Слышите меня? Но Мари не слышала или скорее делала вид, что не слышит. Она сверлила взглядом стены, ставшие для неё крепостью почти на год. -Физиологические показатели в норме, мне не хотелось бы вас задерживать понапрасну. Я понимаю, насколько всё это тяжело, но нельзя оставлять попыток. - А если станет хуже, чем сейчас? Что если я узнаю о себе нечто такое, после чего мне не захочется жить? Восемь месяцев назад я фактически была человеком без имени, белым пятном на карте, переломанной и перемолотой кучкой мяса, зачем-то извлечённой из консервной банки, в которую превратился автомобиль. Я не знаю, хочу ли я продолжать. Всё что было дорого и важно мне - что это? Кто я? Что я за человек? Кто знает ответы на эти вопросы? Да и имеет ли это значение? - Если бы я знал... - Но вы не знаете. И я в вакууме, в пустоте. Вы подсунули мне этот дневник, думая, что он наведёт меня на воспоминания, но этого не происходит. - Поймите меня правильно, я хочу вам помочь. Но вас никто не ищет, может быть, раньше вы вели очень закрытую жизнь или поссорились с родными. Я тоже ничего о вас не знаю. Настало время вернуться домой, поедем вместе по адресу, указанному в вашем паспорте. И, пожалуйста, не бойтесь. Пусть это прозвучит несколько несправедливо по отношению к вам, но из любой ситуации нужно пытаться извлечь позитивные моменты. Например, Вы всегда можете начать жизнь с чистого листа. - Да, в моей тетрадке чистых листов в избытке. Мне нужно подумать. - Дайте мне знать, когда будете готовы. - Хорошо, Евгений Петрович. И добродушный доктор отправился навестить других тяжёлых пациентов. Изо дня в день, он пытался воскресить в них то, что кануло в Лету, но воспоминания не возвращались под натиском стресса и возрастных изменений; пятидесятилетний невролог не сдавался. Прошёл час с того момента, как он начал обход. На пейджер пришёл вызов, и он поспешил в палату Мари. - Поспешим, Маш? - Кто понял жизнь, тот не торопится, - пробурчала она сама себе под нос, натягивая принесённую в палату одежду. - Я привёз это из вашей квартиры. Простите за смелость. - Ничего, довольно экстравагантно, но уж получше будет, чем моя серая пижама. Евгению Петровичу импонировал этот настрой. Маленькое клетчатое пальто не сходилось на Мари, всё принесённое Евгением Петровичем излишне обтягивало её фигуру. В глазах Мари забрезжило беспокойство. Она ожидала, что врач сможет его рассеять. Логичное изложение фактов иногда побеждало невосполнимые пробелы памяти. - Да, Мари. Такое случается. Вы испытали большой стресс, и это не могло на вас не сказаться, выброс слишком большого количества кортизола... - Не надо, я всё поняла. Я знаю, как это работает. - Знаете или помните? - Не всё ли равно...