Ты - хороший.

Этим вечером Илия взяла два массивных ведра и отправилась на реку. Время было выбрано неслучайно: на закате, после того, как река краснеет, а затем чернеет, вода в ней каким-то образом очищается, кроме того, Всадник был в ужасе от того, что хрупкая девушка таскает тяжести, а потому заявил, что больше не позволит ей этого делать. - Ты говоришь так, будто останешься навсегда, - заметила девушка. Ей было горько говорить об этом, но это было правдой. - С чего ты взяла, что не останусь? - Соскучишься. Перед тобой открыт весь мир, а здесь обычная деревня, жизнь тут скучна и обыденна. - Не думаю, что мне будет скучно. Илия воспряла духом. Он останется! Останется навсегда! Но потом она представила будущее: он вечен. Через сто, двести, триста лет он будет таким же, как и сегодня. А она будет стареть и умрёт. Кто будет заботиться о ней в старости? Явно не Всадник. Ей нужна семья, дети... Как она сможет быть с другим мужчиной, если сама мысль об этом ей неприятна? Не с ним, не от него... На щёки выкатились предательские слёзы. - Не плачь, пожалуйста. Хочешь, я уйду прямо сейчас? - Нет, не уходи! Хотя какая разница? Ты всё равно уйдёшь, когда я постарею, поэтому чего тянуть. - Илия, я тебя никогда не брошу, - очень серьёзно прошипел он. - Правда? - она посмотрела на него с радостью. Вернее, на то место, где он должен был быть. - Только если ты вытрешь слёзы и никогда не будешь плакать. Конечно, девушка тут же его послушалась, и, когда она набирала в вёдра воду, на её лице светилась улыбка тихого счастья. - И почему такая красавица работает в одиночестве? - раздался сзади неё голос полный бравады. - Привет, Брутус, - вздохнула Илия. Её одиночество уже давно стало предметом деревенских сплетен. Как девушка симпатичная и с приличным приданым, она привлекала внимание женихов, но получив от ворот поворот, юноши перестали засматриваться на неё. Один только Брутус, по всей видимости, поставил себе цель её заполучить. "И чего он не успокоится? - недовольно размышляла Илия. - Любая девчонка за ним побежит, стоит ему поманить, а он никак от меня не отстанет". - Иля, ну, почему ты всё время одна? - продолжал он. - Потому что мне так хочется, - она пыталась говорить вежливо, хотя больше всего мечтала облить его водой из ведра. - А ты представь себе такую картинку: ты такая красивая в новом платье накрываешь на стол. Рядом на полу играют замечательные детишки, они такие смышлёные и такие сорванцы. И тут открывается дверь, и вхожу я с новым трофеем. Как тебе? - Извини, не впечатляет. - Ах, Илия, не притворяйся, ты ведь хочешь этого. - Ты не знаешь, чего я хочу, Брутус, - резко ответила девушка. - Зато я знаю, чего хочу я, - вдруг плотоядно ухмыльнулся он. - И чего же? - вопрос прозвучал так равнодушно, что не оставлял сомнений в степени её заинтересованности. - Тебя, - с этими словами он дёрнул девушку на себя и принялся целовать. - Отпусти меня! - Илия отбивалась, как могла, но он был сильнее. Сзади раздалось шипение, но Всадник был бессилен до заката. У Брутуса было около двух минут, которыми он собирался воспользоваться в полной мере. - Брутус, не будь идиотом, пусти меня,- вопила она. - Ненавижу!!! Ненавижу тебя!!! ОТПУСТИ!!! Но мужчина не слушал её и продолжал своё чёрное дело. Илия заплакала. - Помоги мне, помоги, пожалуйста, - уже тихо просила она. Однако громкости было достаточно, чтобы лучший друг Брутуса, карауливший в кустах на случай, если девушка сможет вырваться, услышал эту просьбу и насторожился. Солнце медленно, но неуклонно клонилось к закату. И вот оно коснулось воды озера. Вода окрасилась в кровавый цвет. В ту же секунду раздался звук рвущейся ткани и пощёчины. - Ах, ты... - отпустивший на мгновение девушку Брутус с пылающей щекой теперь надвигался на неё. - Ты меня разозлила. - Помоги! - вскрикнула Илия. - Никто не поможет, - ухмыльнулся он. - Да ну? - раздалось шипение. И глазам Брутуса и Илии предстал появившийся словно из ниоткуда Всадник. Он неторопливо достал из ножен меч. - Ты... ты кто? - как непривычно было слышать в голосе лучшего охотника деревни почти суеверный ужас. - Её вечный защитник, - прошипел он. И добавил почти ласково. - И твоя смерть. Один взмах меча - и голова неудавшегося насильника покатилась по земле. Кавалерист оглянулся на Илию. Вся в слезах, растрёпанная, бледная, она не казалась ему такой же жалкой, как остальные люди. Но она прогонит его, точно. - Спасибо тебе, - девушка благодарно обняла его. Это стало, пожалуй, самой большой неожиданностью в жизни Всадника. Он прижал её к себе и почувствовал дрожь. - Ты обещала мне не плакать, - напомнил призрак. - Не бросай меня, пожалуйста, - всхлипнула она. - Никогда не бросай. - Тшшш... - это шипение было неподражаемым. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Потом Всадник набрал воду и потащил вёдра, а Илия шла рядом, прижимая к груди кусок оторванного лифа. К их огромной радости таверна пустовала. Хотя обоим было уже всё равно, хоть Крейн их увидит, хоть сам Господь Бог. - Я переоденусь, вёдра оставь там. Через десять минут трактирщица спустилась на кухню, где гессенец сидел за столом, глядя в огонь. - Красиво, - прошипел он, оглянувшись на неё. - Сама сшила, - смущённо улыбнулась девушка, оправляя чёрно-рыжее платье с корсетом. - Тебе идёт. Особенно к глазам. Девушка-осень. Илия совсем засмущалась. Ей, конечно, и раньше делали комплименты, но не такие простые, оригинальные... и правдивые. Чувствовалось, что он действительно так думает, а не старается произвести впечатление. - Поешь? - Не хочется. Не думал, что ты будешь благодарить меня за убийство. - Я сама просила о помощи. - Но не об убийстве. Хотя и без твоих просьб я убил бы его. - И всё равно получил бы благодарность, - устало сказала она, садясь рядом со своим спасителем и уже привычно кладя голову ему на плечо. После того, как он спас её, всё стало таким естественным, словно разрушилась невидимая граница, которую они оба боялись перешагнуть. И поэтому было так... правильно лежать на его плече, чувствовать крепкие объятия и знать, что он всегда будет рядом и защитит её от любой напасти. И с ним так тепло и уютно просто молчать... Так они долго сидели, глядя в огонь. Всё дышало спокойствием. Вдруг входная дверь с треском слетела с петель, являя толпу деревенских жителей. - Вот она, ведьма! - завопил с порога дружок Брутуса, находящийся во главе этой оравы. - И создание тоже здесь, - прокомментировал старейший охотник деревни, глядя на Всадника, как на дичь. - Что случилось?! - воскликнула Илия. - Что случилось?! Ты убила моего друга Брутуса, душу нашей деревни. И сейчас наверняка строишь планы, как уничтожить всех нас! Братья, как мы поступим с этой ведьмой? - Смерть ведьме! - проскандировала толпа, как один человек. - Смерть ей! СМЕРТЬ!!! Секунда - и ружья взлетели, но в то же мгновение гессенец оказался перед девушкой, и пули пропали зря. Он улыбнулся гостям своей фирменной улыбочкой и плавно достал из ножен меч, при этом эффектно раскрутив его в руке. Слов не требовалось: было ясно, что до "ведьмы" можно добраться, только переступив его хладный труп. Однако факт его трупа был очень и очень сомнителен. В этом жители деревни убедились совсем скоро: отношение к пулям у призрака было откровенно наплевательским, тогда как его меч без зазрения совести срубал уже пятую голову. Илию оттеснили к очагу и на время о ней забыли. Но она была не единственным наблюдателем неравной схватки: старейший охотник так же отступил, оценивая ситуацию. Однако даже он не заметил, как на лестничную клетку вышли трое.

***

Икабод Крейн спокойно спал, как и полагается в одиннадцать ночи нормальным людям. И тут его нагло разбудил юный Мэсбот. Конечно, сквозь сон он слышал какой-то гулкий удар и чьи-то голоса, но, как человек столичный, он давно привык к различным шумным попойками последующим дракам. И теперь его помощник звал его полюбоваться на очередной мордобой. Решив с утра устроить мальчишке головомойку, следователь потащился на лестничную клетку. Любознательная жена, естественно, пошла за ними. Крейн был готов ко всему... кроме схватки Всадника без головы с толпой беззащитных деревенских жителей. Думаю, понятно, кого он пожалел. Но как-то помочь несчастным людям он не смог, ибо на его глазах отлетела голова очередного гостя, и чувствительный к таким вещам констебль грохнулся в обморок. Катерина всегда славилась тем, что умела молниеносно оценивать ситуацию. Понимая, что ни муж, ни ребёнок ей не помогут, она достала мелок и начала рисовать особую пентаграмму - символ защиты близких людей от зла. И только юный Мэсбот попытался вникнуть в далеко не радужную ситуацию. Семь человек были обезглавлены, остальные испуганно жались у бывшей двери. Всадник неторопливо на них надвигался. - Мы все умрём! - у кого-то не выдержали нервы. - Нет! - звучно сказал старый охотник и встал между людьми и Всадником, вскинув ружьё. - Здесь всего одна пуля, но она серебряная. Уничтожит любое дьявольское создание в ту же секунду. Судя по тому, как замер призрак, этого заряда он определённо опасался. И тут раздался безумный смех, пламя в очаге высоко взметнулось. Хохотала Илия. - Стреляйте на здоровье! Я себе таких тысячу призову. Неужели вы подумали, что моей власти хватит только на него? - Конечно! Стрельни в ведьму - и они оба сгинут, - кажется, совет давал недавний паникёр. Охотник без предупреждения перевёл ружьё и выстрелил в девушку. Но она была к этому готова и чудом увернулась. - Боюсь, ведьму не так-то просто победить, - ухмыльнулась она, войдя во вкус. Роль нечисти ей определённо нравилась. Однако, не смотря на очевидное поражение, охотник улыбался. И тут Всадник понял: - Иля, сзади! - крикнул он, позабыв про свои нетренированные долгими разговорами связки. В ту же секунду грянул выстрел, и девушка снова увернулась... но ей не хватило миллисекунды. Она упала на пол, из раны на груди обильно сочилась кровь. - Вот и всё, - сказал охотник. - Рана смертельна. Увёртками ты только сделала хуже: пуля должна была убить тебя мгновенно, а теперь ты успеешь намучиться перед смертью. Как и твоё создание: оно будет угасать, постепенно теряя силу. - Люди не меняются со временем, - прохрипел гессенец. - Двадцать лет назад, и сейчас... вы всегда бьёте сзади, отвлекая жертву лобовой атакой. В твоём ружье не было серебряной пули. - Ты умён. Она действительно сильная ведьма, раз смогла создать зомби с мозгами. - У меня богатый опыт, - ухмыльнулся Всадник. - И настало время обогатить его ещё больше. Спустя минуту в живых не было никого, кроме так и незамеченных постояльцев на лестничной клетке.

***

Всадник вложил меч в ножны и, не глядя на окружавшие его трупы, вернулся к Илии. Он не получил обычного удовольствия от убийств, это, скорее, было долгом, нет, необходимостью. Но сейчас его не волновало ничто, кроме девушки, лежащей в луже крови. Единственного взгляда хватило, чтобы понять: рана действительно смертельна. Ничто уже не поможет. Он потерял её навсегда. Внезапно трактирщица открыла глаза. Их уже заволакивало пеленой, но взгляд ещё был осмысленным. - Не бросай..., - хрип и капли крови на губах. - Никогда. Понимание пришло мгновенно: сейчас она умрёт. И больше никогда не откроет глаза. Её не будет. НИКОГДА. Раньше гессенец никогда не задумывался о сути смерти. Но теперь осознал: он не может отпустить её. И есть только одно место, где смерть не разлучит их, где не сможет забрать её душу. Всадник пронзительно свистнул и аккуратно подхватил бесчувственное тело девушки. В разгромленную таверну вбежала его лошадь и остановилась рядом с чудом уцелевшим столом. Он взобрался на стол, а оттуда на своего коня, ведь руки были заняты. И крикнул, призывая скакуна к движению и нещадно пришпоривая его. Счёт шёл на секунды. Илия не должна умереть, прежде, чем они доберутся до Сонной Лощины. В голове словно звучала фраза: "Только ты всё равно вернёшься". Но сейчас гессенцу было не до гордости. Я не совру, если скажу, что никто в девятнадцатом веке не мог себе даже представить скорость, на которой нёсся призрак во плоти. Двухдневный путь до соседней деревни он проехал за три часа. "Невозможно", - скажете вы. Но это было правдой. Лошади отдых и корм не требовались, а Всадника ежесекундно подгоняло сознание того, что смерть может настигнуть их в любую секунду. Небо посветлело - скоро рассвет. Нужно ехать ещё быстрее, ведь, когда взойдёт солнце, он снова станет лишь призраком. И тогда падение с высоты точно убьёт Илию. Наёмник увеличил скорость, ещё крепче прижав к себе девушку - тряска была для неё очень опасна. Но вот и Сонная Лощина. Проехать мимо деревни, ещё немного по лесу... Вот оно - Дерево Мёртвых. И его могила. Не сбавляя скорости, Всадник несётся к корням. Убежище от смерти, убежище от разлуки. Только один нюанс... Кавалерист прикасается губами к губам трактирщицы и аккуратно ранит одним из клыков внутреннюю сторону её губы. Несколько алых капель падают на землю. Жертва принесена. Корни раскрываются и поглощают своих гостей.

***

Илия очнулась, что само по себе было странно. Она точно помнила, как притворилась ведьмой, чтобы спасти Всадника от серебряной пули и как эта самая пуля стала для неё смертельным приговором. Значит, она умерла? Это, по крайней мере, объясняет, почему ей так хорошо: тепло, уютно и совсем не страшно. Больше нет той боли и жуткого холода, разливающегося по всему телу. Она открыла глаза... над ней было голубое небо с огромными белыми облаками, по которым, кажется, можно спокойно ходить. От неба веяло спокойствием, умиротворением... Это был словно приют для усталого путника и бальзам для растерзанной души. Она поняла, что больше всего на свете хочет именно туда. И тогда пришло осознание: одно усилие мысли - и она будет там. - Ты можешь сделать это, не спрашивая её. Тогда она точно останется. Всего один поцелуй, - услышала девушка вкрадчивый голос, который был холоден, как лёд. Захотелось тут же оказаться как можно дальше от его обладателя. - Нет, - шипение... такое родное... девушка улыбнулась и привстала. К её удивлению, Всадник не сидел рядом с ней, как ей показалось вначале. Она лежала на него груди. Он вернул ей улыбку, но она получилась нерадостной. Улыбался только рот, глаза же были полны такой тоски, что при одном только взгляде на них хотелось выть. А ещё всё это - глаза и улыбка - были наполнены смирением. Словно он что-то знал заранее, что-то, что причинит невыносимую боль, но уже заранее с этим смирился. Это было ужасно. Но хуже всего было молчание. И впервые она его нарушит или просто сойдёт с ума. - Ты меня не бросил, - тихо, благодарно, с надеждой. - Я никогда не брошу тебя, - тихо и с горечью. - Помни об этом. - Что? - Тебе уже пора. Двери Рая не будут открыты вечно. Рай! Так вот, что это за небо! Как красиво...целая вечность без забот, хлопот, боли... и одного убийцы, который стал таким родным. Она смотрела то в небо, то в его глаза, и с каждым взглядом понимала, что не сможет выдержать без него целую вечность. И оставить его - невыносимо. "Всего один поцелуй... Тогда она точно останется", - всплыли в памяти слова, сказанные тем страшным голосом. Нужен ли ей Рай без него? Будет ли он Раем? Или целая вечность страданий и сожалений в утопии? И мысль, что она предаст, бросит его, невыносима уже сейчас. Что же будет, когда появятся ещё и размышления о том, как могло бы быть? " - Папочка, как мы отсюда уедем? Тут наш дом! - Илия, дом - не место, а люди, запомни это", - вспомнила она их давний разговор с отцом. Решение было принято. Она подтянулась, обняла его за шею и поцеловала. Всадник вздрогнул. Он не ожидал этого, но всё равно ответил. Девушка затрепетала: это был первый поцелуй в её жизни - самое волшебное мгновение. Рай здесь, рядом с ним. И ничего больше ей не нужно. Она чувствовала, как небо Рая над её головой мрачнело и теряло краски. Но ей до того не было никакого дела, она растворялась в ощущениях. И тут ей вдруг стало больно, по губе потекла струйка крови. Она отпрянула, с удивлением глядя на Всадника. - Это жертва, - пояснил он. Раздался удар грома. Они запрокинули головы и увидели, как Рай потемнел и исчез совсем. - Ты погубила свою душу. - Я знаю. - Зачем? - Мне она не нужна без тебя. И, кроме того, я тоже никогда тебя не брошу. - Уже точно не бросишь, - усмехнулся он. - Вот и хорошо, - она улыбнулась и удобно устроилась на его груди. На лошади было на удивление удобно сидеть.

***

Когда Всадник ускакал, Катерина и юный Мэсбот вернули в сознание Икабода и рассказали ситуацию. - Мы должны спасти девушку! - загорелся констебль. Было очевидно, что призрак мог унести девушку только в Дерево Мёртвых. Как и следовало ожидать, дорога до Сонной Лощины заняла у них два дня. Дерево совершенно не изменилось. - Мы опоздали, - прокомментировал Крейн. - Но всё равно надо проверить. Он достал из седельной сумки топор и принялся рубить корни. Снова вместо древесного сока его забрызгало кровью. Наконец, показались два трупа. Мачеху Катерины было не узнать: словно не год, а лет десять прошло с её смерти - так обезображено было тело. А Илия выглядела, как спящий ангелочек с мягкой счастливой улыбкой на губах. Всё портила только тоненькая струйка крови из уголка рта. - Уже поздно, Икабод, - тихо сказала Катерина. Кровь пролита, жертва принесена. - Это как с твоей мачехой? - Гораздо аккуратнее, тебе это ни о чём не говорит? - Она не управляла им, вот он и не превратил её рот в кровавое месиво, - пожал плечами Крейн. - Она спасла его, - тихо сказал юный Мэсбот. - Притворилась ведьмой. А он всех убил за неё, а потом сидел рядом с ней... Призраки могут любить, миссис Крейн? - Думаю, он любил её. - Катерина, что за глупости? Он убийца. - Разве убийцам не ведомы чувства? Они любили друг друга, Икабод. Он вернулся к ней, ты же чувствовал "нехорошие вибрации". А потом забрал с собой, потому что ему не оставили выбора. Он хотел, чтобы она жила, но получилось по-другому. Может, оно и к лучшему. - Хорошо, пусть так. Но девушку уже не вернуть, а нам надо ехать обратно, у нас ведь работа, помнишь? - Икабод, их надо похоронить. Пожав плечами, констебль начал копать яму рядом с Деревом. - Можешь выполнить одну просьбу? - когда его жена начинала говорить таким голосом, Крейн не без оснований ждал подвоха. - Давай положим Илию в могилу Всадника. Негоже разлучать их. Следователь тяжко вздохнул, потому что понимал: в вопросах любви и магии его жена бескомпромиссна. Наконец, мачеха Катерины была закопана, а могила Всадника снова потревожена. Юный Мэсбот не смог сдержать дрожи: похищенный оттуда череп вернулся обратно без участия живых людей. Икабод аккуратно уложил Илию рядом со скелетом, а Катерина склонилась, вытерла платочком кровь около рта девушки и положила её руку на руку гессенца. Её муж подошёл к ней и положил руку на плечо. - Пойдём. Мы сделали всё, что могли. И тут рука скелета зашевелилась и взяла ладонь Илии в свою. Катерина улыбнулась, а Крейн красиво рухнул в обморок. Могилу закапывал юный Мэсбот.

Эпилог.

Где-то в аду стояла гигантская чёрная лошадь, а на ней сидел мужчина в длинном чёрном плаще с короткими растрёпанными волосами и пронзительными голубыми глазами. Он обнимал темноволосую девушку с глазами цвета осенней листвы и гладил её по волосам. Её голова лежала на его груди, а на губах играла счастливая улыбка. Однако их идиллия была нарушена. - Добро пожаловать в Ад, - раздался ледяной голос из ниоткуда. - Вам нужно пройти испытание зеркалом, после чего я определю срок ваших мучений. - Это ужасно, - почти прошептал мужчина. - В зеркале отражаются пороки и страхи человека и, если он не выдержит... Его голос сорвался, но девушка уже всё поняла. - Пойдём, - мягко сказала она. - От этого всё равно никуда не скрыться. - Правильно, - раздался тот же голос, и перед ними появилось огромное зеркало в старинной оправе. Затаив дыхание, они вгляделись в стекло. Илия светилась, словно ангел. Ни одного греха. Всадник был чёрен, как ночь, что означало вечные муки за убитые им души. Но что это? В его груди белой звездой сиял свет. Он разгонял тьму, окружающую его, но, увы, не всю. Гессенец оторопело уставился на него. Он и сам не подозревал, что в нём осталось хоть что-то светлое. - Вы свободны, - в голосе пульсировали холодная ярость и бессилие. Зеркало исчезло. - Ты спасла меня, - прошипел он. - Наверное, ещё тогда, когда спросила, почему я стараюсь казаться страшнее, чем я есть. Илия только улыбнулась. - Что могло привлечь в чудовище ребёнка? - Ты никогда не был чудовищем. Скорее всего, я почувствовала свет в тебе ещё тогда. - Не было во мне света. - Был. Я тебе сразу сказала: "Ты - хороший". Всадник недоверчиво фыркнул. Илия снова улыбнулась. У неё была целая вечность, чтобы его переубедить.

Конец.