***
Маяка резко проснулась. На её лбу поблескивали капельки пота. Она села в кровати и огляделась. Ей показалось, что в комнате как-то особенно жарко и душно. «Окно закрыто» - догадалась она. – «Просто от духоты мне приснился кошмар, вот и все». Ибара тут же соскочила с кровати и приоткрыла окно. На улице все также шел снег, мерно опускаясь на землю. Все вокруг было белым бело и красиво мерцало в свете фонарей. «И всё-таки эта зима – особенная. Моя первая зима в старшей школе. Наша первая зима» В комнате стало прохладней, и она, поежившись, скользнула обратно под одеяло. Больше её сон ничего не нарушало.***
Он сидел на своем обычном месте и читал. Казалось, что пройдет еще немного времени и он станет частью этой комнаты – просто ещё одним неизменным её элементом. Однако для нее он не был просто предметом мебели, время от времени поглощающим конфеты из вазочки. И он даже не был просто её другом или товарищем по клубу. Он был нечто большим. Особенно сегодня. - Орэки-сан, - тихо позвала она парня. Он молча поднял на нее скучающий взгляд. Хотя, кто сказал, что он скучающий? Лично ей казалось, что Орэки-сан всегда слушает её очень внимательно и подмечает малейшие детали, даже если он пытается изобразить безразличие и скуку на своем лице. И сегодня он как обычно играл самого не интересующегося человека на свете. Долгоиграющему амплуа всегда трудно изменить. Она шумно вдохнула и поерзала на месте. Она сидела прямо напротив него и пила уже третью чашку зеленого чая, чтобы хоть как-то успокоиться. Её щеки горели от смущения, а ладони так вспотели, что, казалось, еще чуть-чуть - и из них выпадет сверток, что она так старательно прятала на коленях под столом. - Орэки-сан… Он чуть склонил голову и протянул задумчивое «хммм?». «Сейчас нужно всего лишь вручить ему подарок. И все. И сказать пару слов. Очень важных слов… Почему это так неимоверно трудно?» Лицо её стало пунцовым, в висках глухо стучало. Однако, кое-как собравшись с мыслями, она всё же начала говорить: - Орэки-сан, сегодня День Святого Валентина… Выражение его лица никаким образом не изменилось, будто бы они просто болтали о погоде или всяких глупостях. - В моей семье не принято дарить подарки, но… Он внимательно смотрел на нее, его глаза казались прекрасными гранеными изумрудами, переливающимися на солнце. -… я хотела подарить тебе вот это, - она протянула ему свой подарок. Орэки-сан присматривался к свертку в её руках, будто оценивая его. Упаковка была непрозрачной, поэтому сходу было сложно определить, что же скрывается за этой белой бумагой, аккуратно перевязанной изумрудной атласной лентой. - Это мне? – вдруг спросил он. - Да, - еле слышно ответила она и опустила глаза. Её сердце бешено колотилось в груди, во рту пересохло и ей казалось, что если он не возьмет сейчас же подарок, то она попросту лишится чувств и упадет на парту. Через несколько мгновений сверток исчез из её рук. Совсем рядом зашуршала упаковка. Нет, он не распаковывал его, просто ощупывал или что-то вроде того. - Это что-то вкусное, да? Она подняла на него глаза. В голосе Орэки-сана промелькнули не свойственные ему радостные нотки, а на его лице застыла непроницаемая улыбка. Он наматывал на палец изумрудную ленту, но развязывать её все-таки не спешил. Потом он положил подарок на стол и взглянул на неё. Его пристальный немигающий взгляд вконец смутил её, и она отвела глаза в сторону. - Спасибо, Титанда. - Да… Но она не смогла больше вымолвить ни слова. Её губ коснулось нечто теплое, мягкое и безумно волнительное. Все внутри трепетало: в животе вспорхнул рой бабочек, в груди завелся неугомонный моторчик, из-за тарахтения которого её всю трясло с головы до пят. Её разум был в тумане: она не могла понять, что происходило и почему. Но это было очень странно… и приятно. Когда Орэки-сан оторвался от её губ, комната в её глазах покачнулась – ей казалось, будто из помещения выкачали весь воздух и теперь она парит в каком-то безвоздушном и без гравитационном пространстве, где все звуки сводятся лишь к суматошному биению её сердца. - Что с тобой, Титанда? Я думал, что нравлюсь тебе… Эти слова из его уст звучали так необычно и неестественно, что она не сразу нашлась, что ответить. Он, наклонив голову, рассматривал её, будто пытаясь угадать её реакцию, и ждал. Она готова была поклясться, что таким взглядом хищник наблюдает за жертвой перед тем, как наброситься на нее. - Ты нравишься…мне, - наконец выдавила она. Выражение его глаз сразу же изменилось на ликующее. С несвойственной ему прытью он сорвался с места и тут же оказался рядом с ней, потянул её за руку, поднимая со стула, и закружил с ней по кабинету. На вытянутых руках они раскручивались все быстрее и быстрее. Он звонко смеялся, будто пятилетний мальчишка, она – в смятении по инерции следовала за ним. Все предметы слились в непонятные бежевые полосы, и только его улыбка ни на секунду не исчезала из поля зрения. Ещё минута – и у неё страшно закружилась голова. Ещё шаг – она споткнулась и оказалась прямиком в его объятьях. Он достаточно неловко обхватил одной рукой её талию, другой – плечи и присел на край стола, прижимая к себе хрупкую девушку. Орэки-сан зарылся носом в её волосы и шумно выдохнул. Его запах, тепло его тела и его прикосновения были настолько реальными и ощущаемыми, что она просто осела в его руках в каком-то странном онемении и беспамятстве, что охватило её тело и разум. - Мне нравится запах твоего шампуня, - вдруг выдал он. Она лишь еле заметно кивнула. - Познакомишь меня со своими родителями на выходных? Она хотела было по инерции кивнуть, однако, что-то промелькнуло в её голове, отчего она тут же отстранилась от Орэки-сана. Это было сомнение. Делая шаг за шагом назад, в её голове гудели мысли: «Он ведет себя странно. Он смотрит на меня странно. Он говорит странные вещи. И он… поцеловал меня! Что с ним? Орэки-сан никогда бы так не поступил! Орэки-сан другой». - Зачем? – спросила она. Он улыбнулся. Но в этой улыбке было что-то угрожающее. - Я хотел поговорить с твоим отцом о нашем плане. - Плане? - У тебя он давно уже в голове крутиться, ведь так? – он встал с парты и сделал шаг к ней. – Либо новые сорта зерновых культур, либо улучшенный менеджмент вашего предприятия. - Откуда ты..? – сердце её ёкнуло и ухнуло куда-то вниз. - Просто это самые логичные варианты. Тем более ты много читаешь о морозоустойчивых культурах в последние пару недель. Это значит, ты сделала выбор, хотя всё ещё в нем сомневаешься. Но зачем? Я смогу стать отличным управляющим. И со временем стать частью вашей семьи и получить свою долю в этом предприятии. У меня будет большой дом, денег вдоволь, да и ещё красивая жена из знатной семьи землевладельцев Титанда. Разве не отличный план? Её глаза округлились. Она ожидала услышать все, что угодно, и даже признать, что он в стельку пьян или перенюхал красок на уроке изо или ещё какое-нибудь невероятное объяснение, но только не то, что через нее он собирается прибрать к руках их семейное дело. - Орэки-сан, что ты такое говоришь? – её голос дрогнул. Спиной она наткнулась на шкаф. Теперь отступать было некуда. - А ты думала, что таких людей не найдется в твоем окружении? Их полно – каждый второй. И все хотят ухватить свой кусок этой богатой добычи. Его улыбка превратилась в звериный оскал. Глаза больше не были изумрудными – теперь они приобрели болотный мутный оттенок. - Нет, это не так…- прошептала она, но её голос сорвался и совсем исчез. Он медленно приближался, будто зверь, загнавший свою трепещущую жертву в угол. - Хватит быть наивной, Титанда. Ты никому не нужна без своих богатств. Такова жизнь, а жизнь никогда не была легкой. Он остановился. Теперь он стоял так близко, что она слышала, как бешено бьется его сердце, и как нервно он дышит. Она в ловушке. Она закрыла лицо руками, пытаясь сдержать свою панику и хоть как-то отгородиться от его голодного немигающего взгляда. В её глазах стояли слезы. «Нет, это не Орэки-сан! Он не такой! Он никогда бы такого не сказал! ОН НЕ ТАКОЙ!»***
В окно уже пробивались первые рассветные лучи. Где-то в глубине дома слышалось шкварчание яичницы на сковороде и тихие напевания под нос. Потом пискнул чайник, извещая хозяйку о своей готовности. Титанда открыла глаза. Она тут же села на своем футоне и посмотрела на часы. «Ещё рано…» - подумала она, сонно потирая правый глаз ладонью. Сделав глоток воды из чашки рядом с изголовьем, она забралась обратно под одеяло. Футон казался самым теплым и безопасным местом на свете, однако, одна мысль не давала ей покоя: «Неужели таких действительно много? И как их различить?» Так и не найдя ответа на эти вопросы, она погрузилась в сон.