Изумрудная лента

Солнце уже давно зашло. Уроки уже давно сделаны. Школьная сумка уже давно собрана, а школьная форма давно выстирана и поглажена. Шоколад уже давно приготовлен и упакован. Все приготовления к завтрашнему дню уже давно закончены. Но сна ни в одном глазу. «Ибара Маяка! Если ты сейчас же не заснешь, то завтра будешь выглядеть хуже некуда!» твердила она про себя. Но сон не шел. Никак. Она ворочалась с бока на бок, закутывалась в одеяло и сбрасывала его, открывала окно и закрывала его, ходила на кухню, чтобы попить водички, и вновь ложилась в кровать. Ничего. НИЧЕГОШЕНЬКИ! И почему она так переживает? Она сделала все, что могла, осталось только завтра оставить шоколад в клубной комнате и ждать от Фуку-тяна ответа. Разве может она сделать хоть что-нибудь еще? Нет! Если смысл переживать? Нет! Но почему тогда она не может заснуть? Маяка перевернулась на другой бок. За окном в темно-синем бархате неба холодными сверкающими кристалликами поблескивали звезды. Белые хлопья снега тихо ложились на пуховую перину под её окном. Красиво. И холодно. Разве так красиво было в прошлом году? Нет, в прошлом году зимой вообще не было снега. Было безумно холодно, все дорожки были похожи на каток, но снега не было. Хотя, возможно, он и был, но скорее походил на морось, чем на снег. Та зима была не лучшей в жизни Маяки. Она была полна надежд и желаний, но они так и не воплотилось в жизнь. Той зимой она впервые закончила первую свою полноценную мангу – классную детективно-приключенческую историю о совершенно обычном старшекласснике. Единственная, кто её прочитал, была одноклассница и самая близкая тогда подруга Маяки. Однако история так и не удостоилась похвалы – слишком мало поворотов сюжета, слишком мало романтических эпизодов, слишком мало драмы – вечно чего-то не хватало. Ибара была задета до глубины души, но ничего так и не смогла сказать своему единственному критику, и теперь этот несчастный манускрипт пылился где-то в шкафу, так никем особо и не оцененный. Но это было не всё. Ещё был Фуку-тян. Такой подвижный, веселый и озорной, он всегда вызывал улыбку на её лице. Рядом с ним всё казалось красочным (не считая, конечно, его унылого дружка Орэки) и она пыталась как можно больше времени проводить в его обществе. Конечно, были те, кто над ней подшучивали – это было неприятно, но сам Фуку-тян никогда не пытался отстраниться от неё или посмеяться над ней, хотя, и чувств её он тоже не принимал и всё время отшучивался, когда об этом заходил разговор. С ним было и легко, и сложно одновременно - ведь он человек-праздник. И прошлый день Святого Валентина должен был быть особенным: Маяка столько сил вложила в изготовление того шоколада! Но этот дурень… Этот дурень заявил ей, что её шоколад нельзя считать по-настоящему домашним, ведь она всего-лишь растопила какую-то шоколадку, залила её в формочку и получила на выходе ту же самую шоколадку, но другой формы. Ибара была в не себя от ярости, ей хотелось прихлопнуть этого клопа на месте, но все обошлось угрозами – и теперь, через год, эта самая «угроза» лежала в прозрачной упаковке у нее на столе. Осталось только вручить её… И почему же она все-таки не может заснуть? Что не дает ей встретить завтрашний день с улыбкой? Это её страхи. И это её надежды. «Надежда – понятие, основанное на капитуляции» - после фестиваля именно так говорил Фуку-тян. Значит ли это, что надеясь, она на самом деле уже сдалась? Нет! Если бы она сдалась, она бы не вступала в Литературный клуб, она бы не готовила вместе со всеми антологию, она бы не ломала голову вместе со всеми членами клуба над всеми этими странными загадками, она бы не терпела эту кислую рожу Орэки в клубной комнате каждый день и она бы не готовила сегодня полдня шоколад для Фуку-тяна. Нет, Ибара Маяка, не сдалась. Ибара Маяка, наоборот – набирает обороты. Он примет её шоколад. По-другому быть просто не может! Она встала с кровати, подошла к письменному столу и ещё раз взглянула на свой шоколад. Да, она хорошо постаралась – он выглядел замечательно. Она выдохнула и вновь забралась под одеяло. Теперь ей стало намного спокойнее. Тем более, Ти-тян прыгала до потолка от восторга, когда увидела конечный результат. Ти-тян… «Интересно, а она спокойно сегодня спит?» подумала Маяка. Ведь ей предстоит завтра задачка не из легких – растопить сердце этого чурбана Орэки да еще при этом не умереть от смущения, что в случае Ти-тян вполне возможно. Ти-тян и Орэки… Господи, как её вообще угораздило? Сколько Ибара была знакома с Орэки (а знакомы они с младшей школы), он никогда особо ей не нравился ни как человек, ни, тем более, как парень. Конечно, Орэки Хотаро нельзя не назвать симпатичным (наверно, нашлись бы и те, кто назвал бы его красивым): черты лица у него приятные, а в средней школе он был одним из самых высоких парней из всей параллели, хоть и слишком худощавым для своего роста. Судя по тому, как он одевается вне школы, у него есть вкус, и достаточно неплохой. И учится он не так уж и плохо, хоть и сверхстарательным или амбициозным его не назовешь. При таком раскладе он вполне мог быть популярен среди девчонок, однако не был – даже наоборот, они старались даже не смотреть в его сторону. И это всё из-за этой вечной кислой мины у него на лице и «энергосберегающей политики», проще говоря, лени, охватывающей все его существо. Он ничем не интересовался, никуда не ходил и ни с кем толком не общался, кроме как с Фуку-тяном (и почему эти двое так спелись совершенно непонятно!). Всё, что он делал, это читал свои непонятные книжонки в мягких обложках и смотрел в окно. По крайней мере, так точно было в средней школе. Сейчас его поведение несколько изменилось под влиянием их странного клуба, но в большинстве случаев он всё ещё стремился следовать своим ленивым принципам. Возможно, у него и был талант к распутыванию всяких непонятных историй, но ничем другим он зацепить не мог. Но всё же Орэки чем-то пленил трепетное робкое сердце Титанды Эру. И завтра бедная Ти-тян попытается узнать насколько это взаимно. Мысли медленно кружили в голове Ибары. Интересно, как будет выглядеть бесчувственный Орэки Хотаро, когда ему признаются в любви? Он хоть немного смутится? Жаль, она не сможет этого увидеть. Хотя, скорее всего, он будет долго тормозить и врубаться, что происходит, а потом включит дурака или, что ещё хуже, всучив подарок обратно в руки Ти-тян, молча уйдет. От Орэки можно ожидать всякого… Хотя, Фуку-тян тут ничем не лучше… Обрывки мыслей и образов сплетались в единый поток и уносили её все дальше и дальше из её собственной комнаты. Когда над городом повисли ранние предрассветные сумерки, Маяка наконец-таки провалилась в глубокий беспокойный сон.