Простушка, или Красота не толще кожи

      Копенгаген встретил меня хмурым небом и лёгкой изморозью дождя. Я от души понадеялась, что это не предзнаменование. Выйдя из здания аэропорта, я покрутила головой в поиске стоянки такси. Найдя то, что мне было нужно, уже было сделала пару шагов в нужном направлении, когда мою руку, в которой была крепко зажата ручка ярко-красного чемодана на колесиках, кто-то схватил. «Ничего себе, первый день в Дании, а меня пытаются ограбить», ― промелькнуло у меня в голове.       Я развернулась и изо-всех сил ударила бандита сумкой, которую несла на плече, а потом зажмурилась и открыла рот, чтобы закричать. Будучи маленького роста и худощавого сложения, сил у меня не много, но зато мой укус сравним с хваткой бульдога, а кричать я могу на уровне ультразвука.       ― Простите, фрекен Пайпер, я немного опоздал. Вы такая маленькая, что еле вас нашёл, ― раздался смутно знакомый голос.       Я приоткрыла глаз, чтобы посмотреть, кто ко мне обращается, но рот на всякий случай оставила открытым. На меня с растерянным видом смотрел тренер Олсен, потирая ушибленное плечо.       ― О, Ян, здравствуйте, ― слишком радостно воскликнула я, пытаясь скрыть своё смущение.       ― Кто бы мог подумать, что у такой крохи такая великолепная реакция и удар поставлен, ― хмыкнул Ян.       ― Извините, ― окончательно смутилась я. ― Мне показалось, что вор пытается отобрать мой чемодан.       ― Считайте, фрекен, что вы отбились. А мне так и надо за то, что опоздал.       ― Я не знала, что меня будет кто-то встречать. Мне прислали адрес квартиры, в которой мне предстоит жить. Вы зря волновались, я бы отлично добралась на такси.       ― Возможно, но такси у нас дороговато. Я подумал, поскольку вы у нас впервые, то надо бы проявить вежливость и встретить вас.       ― Боже, Ян, вы беспокоились, приехали за мной, а я вас стукнула. Простите ради Бога.       ― Взамен вы разрешите мне называть вас просто по имени, ― усмехнулся Ян, загружая мои вещи в багажник автомобиля.       ― Без проблем, какие уж тут могут быть формальности, если я вам чуть-чуть фонарь не поставила.       ― Чуть-чуть не считается, ― весело рассмеялся Ян. Он посадил меня в салон небольшого автомобиля и аккуратно захлопнул за мной дверцу. ― Эээ, Бьянка, простите за любопытство, но почему после того как мне врезали, вы закрыли глаза? Думали, что я уже умер?       ― Нет, я собиралась закричать, чтобы привлечь внимание.       ― А что, если закрыть глаза, крик получается громче? ― удивился Ян.       ― Нет, безопаснее. Вы не слышали, как я умею кричать, особенно, когда испугаюсь.       ― То есть, если вы соберетесь кричать, то лучше закрыть глаза?       ― Ну, если не хотите, чтобы они лопнули, ― усмехнулась я.       Ян громко захохотал. Он всё хохотал и хохотал, никак не мог успокоиться.       ― Вы знаете, я уже забыл, когда так смеялся, ― заявил он мне, чуть успокоившись.       ― А я думала, что вы вообще не умеете, ― пожала я плечами, вызвав очередной приступ смеха.       ― Знаете, Бьянка, я очень сомневался, что это удачная идея, пригласить вас поработать с нашей командой. Но теперь вижу, что вы именно та, кто нам нужен.       ― В смысле, как клоун?       ― Нет, дорогая, как лучшее лекарство от хандры и депрессии. Вы знаете, что нас датчан считают самыми счастливыми людьми в мире?       ― Первый раз слышу. Когда я увидела вас в баре, то вы мне не показались таким уж счастливым.       ― Ещё, это так… вам к сведению, у нас самый высокий уровень самоубийств.       ― Надеюсь, вы не собираетесь…       ― Встретив вас, ни за что. Я хочу увидеть, как вы разберётесь с моими увальнями. Обязательно расскажу о вас моей маме. Вы ей точно понравитесь.       ― Ян, мне не придется после этого делать вам предложение руки и сердца? ― с лёгкой опаской спросила я.       Но в ответ этот медведь опять захохотал. И с чего я взяла, что он не умеет смеяться? По-моему, он слишком много хохочет.       Квартирка, которую для меня арендовали, была крошечная. Последняя моя квартира, по сравнению с этой выглядела, как пентхаус. Я прошлась по новому жилищу, прислушиваясь к своим ощущениям. Если честно, то мне всё понравилось.       Кухонька пять квадратных метров, туалет, ванна, спальня, в которую влезла только кровать и тумбочка, гостиная с двухместным диванчиком, телевизором и креслом, больше сюда при всём желании невозможно было что-то впихнуть. Меня обеспокоило только то, что нигде не было шкафа. Вещи-то мне надо было где-то хранить.       Ян, внимательно следивший за выражением моего лица, догадался, в чём проблема. Он сделал шаг к стене и распахнул дверцы довольно вместительного внутреннего шкафа. Вышел в коридор и показал, где находится ещё один встроенный шкаф.       ― В спальне тоже есть такой? ― спросила я с любопытством. ― О, нет-нет, не надо, ― остановила я направившегося туда Яна, ― мне будет интересно самой поискать.       ― Приятных вам открытий, ― усмехнулся Ян. ― Вы отдохнёте с дороги или сразу поедете знакомиться с командой?       ― Сразу.       ― Вот и отлично. У вас есть полчаса, чтобы освежиться, распаковать вещи и переодеться. Я пока отгоню машину.       ― А как же мы доберёмся до стадиона?       ― Бьянка, вы говорили, что умеете ездить на велосипеде.       ― Умею.       ― Вот и отлично. На стадион мы поедем на велосипеде. В Копенгагене вообще лучше передвигаться на этом виде транспорта. Я отгоню машину и пригоню ваш велосипед.       Пока Ян отправился за велосипедом, я быстро привела себя в порядок, натянула джинсы и кроссовки и к моменту появления тренера была полностью готова, за что заслужила одобрительную улыбку от него.

***

      Футбольный стадион, как и все в Дании, был небольшим. А может, мне просто так показалось после огромных сооружений, на которых мне пришлось побывать. А вот игроки…       Мы шли по коридору офиса. Олсен знакомил меня с расположением различных помещений типа: кабинет тренера, кабинет помощника тренера, раздевалка, качалка… Не успели мы дойти до моего кабинета, как Олсена окликнули. Со словами: «Вы пока познакомьтесь с парнями, а я через минуту подойду», ― он втолкнул меня в качалку, а сам исчез.       Большое помещение, заставленное огромным количеством «орудий пыток», было наполнено громкими голосами и металлическим лязгом. Стоило мне возникнуть на пороге, как все разговоры смолкли, повисла звенящая тишина. Первый раз я увидела столько огромных парней в одном помещении. Все под два метра, широкоплечие, узкобёдрые, с руками, которые можно было сравнить с ковшом уборочной машины. Они показались мне похожими друг на друга, как оловянные солдатики.       Парни обступили меня плотным кольцом. Зрелище, способное любого довести до обморока. Первым моим желанием было заорать, что есть силы, но это было в высшей степени непрофессионально, и я захлопнула рот так, что зубы лязгнули.       ― Это откуда к нам такую малышку прибило? ― поинтересовался один из громил. Он показал на меня пальцем, похожим на большую сосиску.       ― Разве вам мама не объясняла, что тыкать пальцем в человека тем более девушку неприлично? ― язвительно поинтересовалась я. ― Так, парни, а ну расступились, пока я не упала в обморок от запаха ваших носков. Кто из вас воняет, как свитер моей соседки, старушки, последний раз принимавшей ванну лет сорок назад?       Парни тут же раздвинулись, и я смогла вздохнуть с облегчением. «Так, первый раунд позади. Теперь приступим к более близкому знакомству», ― решила я. Только я открыла рот, как дверь распахнулась, и в качалку влетел Ян.       ― Все отошли от девушки, ― рявкнул он во всю глотку.       Тренер так орал, что мне самой захотелось от себя отойти. Парни, ворча, как гризли после зимней спячки, не торопясь разошлись по своим местам. Они даже в движениях были похожи.       ― Вы что их клонируете? ― тихо спросила я у Олсена.       Ян захохотал. Судя по изумлению, написанному на лицах игроков, такое зрелище им тоже было в новинку.       ― Ребята, внимание, ― хлопнул в ладоши тренер, чтобы привлечь внимание своих игроков. Как будто они и так не пялились на нас с момента появления. ― Хочу представить вам нашего нового психолога, Бьянку Пайпер. Она поправит ваши тупые бошки и вы, наконец, превратитесь из стада овечек в команду грозных хищников.       ― Такая кроха? Тренер, да я проглочу её и не замечу. Где вы нашли эту Дюймовочку? ― спросил один из клонов.       ― Он нашёл меня в Америке. А есть меня, не советую.       ― Почему? ― лукаво прищурился здоровяк.       ― Во мне слишком много перца. У вас будет несварение.       ― И что? ― не понял здоровяк.       ― Обгадишься, ― бросил другой здоровяк, и раздевалка чуть не рухнула от хохота команды.       Ян недовольно поморщился.       ― Так, парни, я знаю, что вас воспитывали трюмные крысы, но того, кто посмеет обидеть фрекен Бьянку, я вышибу из команды в двадцать четыре часа.       Парни замолчали, и их веселье сменилось враждебностью, направленной на меня. Прелестно. Вот только неуклюжей помощи тренера мне недоставало.       ― Ээээ, Ян, не нужно угроз. Думаю, мы отлично поладим. Буду рада видеть всех, кому нужен совет или желание поговорить. Обещаю, что всё сказанное вами в моем кабинете останется между нами. Я приложу все свои силы, чтобы помочь тем, кому это необходимо.       К сожалению, мои слова уже не смогли ничего исправить. Зерно недоверия было посеяно. Если я не смогу справиться с ним до конца месяца, то оно взойдёт, принесёт плоды, а меня отправят домой, как не справившуюся с работой.       Вечером я позвонила маме и едва услышала её такой родной, такой любимый голос, чуть не расплакалась. Я прикусила губу до крови и заставила себя успокоиться. Как бы мне не хотелось сейчас оказаться рядом с ней, но это было невозможно, потому что я сама согласилась на эту работу. Значит, должна приложить все силы, чтобы выполнить её как надо и уехать домой с гордо поднятой головой, а не с поджатым хвостом. Поэтому я заставила себя улыбаться и говорить бодрым голосом. Описала маме квартиру, в которой меня поселили, рассказала, какие приятные люди меня теперь окружают, как приветливо они меня встретили. Почувствовав, что ещё чуть-чуть и у меня начнется истерика, стала расспрашивать, как мама себя чувствует. Она, как всегда, убеждала, что всё хорошо. Потом рассказала о визите Томи в больницу, и мы полчаса хохотали.       Когда я положила трубку, то почувствовала, что успокоилась и готова приступить к работе.